Поэтому хотелось бы, чтобы вы приняли особые меры предосторожности. Они могут сохранить вам жизнь.
– Испанцы? – пренебрежительно отмахнулась королева. – Они не появлялись здесь с тех пор, как объявили перерыв в переговорах.
Джонатан мысленно перекрестился. Не говори о дьяволе, он не появится…
– Но вы пригласили их на бал, и поэтому я настоятельно прошу вас оказать мне эту милость, ваше величество. Береженого Бог бережет, не так ли?
– О, ну хорошо. – Елизавета повернулась, чтобы уйти к ожидавшему ее поклоннику. – Чтобы не обижать вас, надену этот проклятый корсет.
– Благодарю, ваше величество. Позвольте обещать, что в самое ближайшее время я постараюсь как-нибудь облегчить его.
Джонатан встал и с поклоном распахнул дверь перед королевой.
– Могу ли я добавить, ваше величество, что сегодня вы выглядите особенно очаровательно?
Сощурив глаза, Елизавета распахнула веер, прикрывая невольную улыбку удовольствия.
– Вы, как всегда, ужасный льстец, капитан. Однако до свидания и передайте вашей жене, что завтра на балу я должна появиться с манжетами.
– Да, ваше величество, – поклонился Джонатан, – она постарается не огорчить вас.
– Честное слово, я удивляюсь вам, дедушка! Вы точно ребенок, который боится пропустить праздник. – Маргарет с укором подняла на графа усталые глаза. – Ведь доктор сказал, что шум и суета могут вам навредить. Он вообще считает, что вы слишком рано начали вставать.
– А я, черт возьми, считаю, что тебя хлебом не корми, дай только покомандовать мною, – с досадой отозвался дед, стоя у раскрытого окна и с удовольствием вдыхая свежий воздух. – И слушать тебя не желаю!
– Да не меня, а доктора!
– И этого бездельника тоже. Хватит, накомандовалась! Сказал, что намерен встретиться с герцогом, и точка!
– Ну и получите еще один приступ, – предупредила Маргарет, а ее пальцы с неуловимой быстротой мелькали над кружевом.
Господи, закончит она его когда-нибудь? Уже полдень, а завтра к вечеру манжета должна быть у королевы.
– Оставались бы лучше здесь, занялись бы Пэйшенс.
– Дедушка, хочешь?
С улыбкой на замурзанном личике Пэйшенс протягивала деду кусочек хлеба с медом, который отломила от своего.
– Ой, нет! Господи, только не подходи ко мне! – Граф тяжело опустился на стул и вытер лицо огромным носовым платком. – Сама похожа на пугало и меня вымажешь.
Девочка подняла на мать огорченные глаза, готовясь заплакать.
– Ну, ну, дорогая, не расстраивайся, дедушка просто пошутил. Пойди сюда, мама вытрет свою чумазую дочку.
Маргарет отложила коклюшки и как можно тщательнее стерла мед с лица и пальчиков девочки. Потом откинула волнистые волосы дочери назад и украдкой показала ей глазами на задремавшего деда.
– Хочешь, поиграем?
Пэйшенс энергично закивала.
– Тогда пусть дедушка будет страшный злой медведь, но ты его не боишься. Я хочу, чтобы ты подошла и смело поцеловала его, хорошо? По секрету тебе скажу, что он только притворяется, что не любит поцелуев.
Пэйшенс схватила тяжелый стул и с пыхтением стала подтаскивать его ближе к деду, потом ловко, как обезьянка, забралась на него. Маргарет спрятала улыбку при виде того ужаса на лице графа, который вызвал у него шум придвигаемого стула и зрелище румяной мордочки правнучки, тянувшейся к нему. Он откинулся назад и с видом терпеливого мученика закрыл глаза, когда Пэйшенс забралась ему на руки и чмокнула сладкими липкими губами в морщинистую щеку.
Маргарет видела, как дрогнуло суровое лицо старика, и он непроизвольно прижал к себе ребенка.
– Так мы договорились, хорошо, дедушка? Посидите в своей комнате или здесь, где вам больше нравится. Я пришлю Тима, чтобы вы не скучали. Только никаких метаний кинжалов при Пэйшенс, слышите?!
Дед молчал, закрыв глаза и тихонько покачивая девочку на колене.
56
Королева была в восторге от своего французского поклонника. Уже на следующий день после встречи он называл себя ее преданным рабом, а она его – мой Лягушонок. В королеве проснулась женщина, для которой устремленные на нее обожающие глаза и нежные речи блиставшего начитанностью и изящными манерами кавалера – не пустой звук.
Оживленная Мари бегала взад и вперед, принося Маргарет последние сплетни. Говорили, что они вместе обедали, гуляли в парке и без конца разговаривали, избегая показываться на людях, целиком погруженные в волнующее открытие друг друга. Какой-то наглец осмелился утверждать, что они целовались в беседке.
Итак, ее величество королева Елизавета I изволила влюбиться!
Во дворце возбужденно толковали о возможном исходе визита. Все сходились на том, что если на сегодняшнем балу королева сможет появиться во всем великолепии подаренных герцогом кружев, то он покинет Англию уже счастливым женихом. В противном случае можно быть уверенными, что тонкий ход испанцев с кражей манжеты подорвет англо-французские отношения, даже если Елизавета почему-либо раздумает выходить замуж за Алансона. Разумеется, этого никто не хотел, и всеобщее нетерпение достигло своего апогея.
Во второй половине дня у Маргарет собрались все ее друзья и близкие, и в комнате стало нечем дышать. Никто не хотел пропустить момент, когда она возвестит об окончании работы. Последние сутки Маргарет не прерывалась ни на минуту, и манжета была почти готова, но, увы, только почти! Все попеременно подходили заглянуть через плечо Маргарет, сколько осталось.
– Вы можете все уйти?! – не вытерпела, наконец, Маргарет. – Кроме Бертранды, конечно.
Никто и не подумал покинуть комнату, все только разбрелись по углам. Сидящая рядом Бертранда потрепала ее по плечу.
– Не волнуйся, ma chere, ты успеешь. А главное, даже тот, кто сплел эту манжету, не сможет отличить свою от твоей.
Маргарет потянулась поцеловать подругу.
– Спасибо, ma tante.
В дверь постучали, и, когда Гильс открыл ее, в комнату влетела запыхавшаяся взволнованная Кэйт Керри с обтянутой голубым шелком коробкой.
– Мадам! Милорд! Капитан! – сбивчиво заговорила она. – Я бежала изо всех сил. Королева немедленно хочет видеть вас, капитан. Вы не поверите, но я сейчас случайно заглянула в ларец и обнаружила в нем пропавшую манжету!
Пораженные, все в глубоком молчании смотрели на Маргарет, которая ошеломленно переводила глаза с Кэйт на кружево и обратно. Значит, она без толку сделала эту сумасшедшую работу? И все ее мучения, бессонница и волнения впустую?
Затем все вдруг одновременно загалдели, каждый хотел высказать свое мнение о происшедшем.
– Тихо!
Джонатан вскочил на ноги, и все притихли, взглянув на его нахмуренное лицо. Он взял у фрейлины ларец и откинул крышку. На черном бархате, окруженная длинным рюшем, сложенным кольцом, сияла белоснежными звездами манжета – блудная сестра той, с которой Маргарет копировала узор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93