У Виктории перехватило дыхание.
— Вы ведь не сделаете этого? — заметив озорные огоньки у него в глазах, она насупилась. — Я думаю, от вас всего можно ожидать.
— Почему я вас так вывожу из равновесия? Ведь это я должен сердиться за то, что по вашей вине мисс Ловетт разбушевалась и оставила меня в горестном одиночестве.
Он вовсе не выглядел убитым горем.
— Что вы за болтун! Я сама слышала, как вы говорили этой женщине, что все кончено.
— Ах, вот как! Значит, вы все-таки подслушивали, маленькая обманщица! Хардвик погрозил ей пальцем, но в глазах у него плясали смешинки.
Виктория не принадлежала к тем, кто легко сдается, и нанесла ответный удар.
— А как я могла избежать этого? Между нами были только кусты. — Она не сочла нужным сообщить ему, что почти влезла в кустарник, лишь бы расслышать каждое слово.
В это время двери гостиной распахнулись, и в комнату грациозной походкой вошла леди Блам. Она всем своим обликом излучала удовольствие при виде самого блистательного холостяка Лондона. Она никогда бы не предположила, что Виктория привлечет его внимание: по ее мнению Харриет была больше в его вкусе. Однако она оставила при себе эти мысли, любезно улыбнулась ему и протянула руку для поцелуя.
— Лорд Хардвик, как приятно видеть вас! — Леди Блам обернулась к Виктории. — Где же твое воспитание, моя дорогая? Ты могла бы позвонить, чтобы принесли чай, или хотя бы предложить лорду Хардвику сесть.
Она устремилась к звонку, жестом указав гостю на диван.
— Благодарю, леди Блам, но сейчас я никак не могу остаться. Я направлялся по неотложному делу, но не мог пройти мимо вашего дома и не узнать о здоровье мисс Виктории. — С участием, взглянув на девушку, он продолжал: — Сегодня утром она выглядит совершенно выздоровевшей и почти такой же восхитительной, как ее красавица-мать.
Леди Блам расцвела от комплимента, а Виктория бросила на Хардвика подозрительный взгляд.
— Вы сама галантность, сэр, но боюсь, что не стою ваших любезных слов, — ответила леди Блам.
— О нет, мадам, — сказал Хардвик, целуя ей руку на прощанье, — это просто позор, что я должен покинуть вас так скоро, но у меня назначена встреча, на которую мне нельзя опоздать. До свидания, леди.
— Виктория, будь добра, проводи лорда Хардвика до дверей.
Леди Блам бросила на свою дочь взгляд, в котором ясно читалось: юная леди, помните о приличиях.
Виктория послушно встала и направилась в прихожую, остро ощущая близость лорда Хардвика.
— Зачем вы пришли, скажите правду? — прошептала она, когда они отошли достаточно далеко, чтобы ее мать не могла их услышать.
— Моя дорогая, еще никогда меня не принимали так негостеприимно. Хорошо еще, что я не обидчивый. Кажется, вы действительно расстроены.
Он похлопал ее по руке и улыбнулся. Хардвик был так близко, что Виктория чувствовала слабый запах его одеколона. Она взяла себя в руки, отвела от него глаза и призналась себе, что он дьявольски красив.
— Вы явились сюда насмехаться надо мною, я знаю, Мне известна ваша репутация!
Она отступила назад, не вполне уверенная, как он отреагирует на ее дерзость.
Хардвик покачал головой и вздохнул.
— Как вы простодушны! Неужели так трудно сообразить, что, если бы я не зашел справиться о вашем здоровье, у ваших родителей могли бы возникнуть подозрения. А последнее, чего мне не хватает в жизни — это гнева отца юной крошки.
— О Господи, я и не подумала об этом.
Глаза Виктории расширились от беспокойства.
— Как вы думаете, кто-нибудь знает о моем визите?
— Френсис точно знает, а она неуправляема и непредсказуема, когда в ярости.
— Господи помилуй! Разве вы с ней не помирились, после того, как ушли с бала?
Брови Хардвика неодобрительно сдвинулись, и в глазах на мгновение сверкнул гнев.
— Честное слово, вы нуждаетесь в порке, юная леди. Моя личная жизнь вас не касается.
— А меня она интересует меньше всего, — огрызнулась Виктория, надменно вскидывая голову (по крайней мере, она надеялась, что выглядит надменно), и открыла дверь.
— Всего доброго, сэр. И пусть наши пути не пересекутся снова.
Хардвик нахлобучил на голову шляпу и горделивой поступью вышел за дверь.
— Что за темпераментная публика. В жизни не встречал столь упрямой женщины, — пробормотал он, проходя мимо Виктории.
Когда он уже давно скрылся из поля зрения, она все еще стояла, прислонясь к двери и, стараясь обрести спокойствие. Что заставляло ее ссориться с самым привлекательным холостяком в Лондоне?
Когда он уходил, по глазам было видно, что он готов убить ее, со смешком подумала она.
Быстро пройдя в гостиную, Виктория ласково улыбнулась матери:
— Ты готова пить чай, мама?
— Я думаю, что со стороны лорда Хардвика в высшей степени любезно зайти узнать о твоем здоровье, хотя я все же не понимаю до конца, что произошло вчера вечером, — леди Блам с подозрением взглянула на Викторию.
— Что ты имеешь в виду? — простодушно спросила Виктория.
— Не знаю, но во всей этой вчерашней истории есть что-то странное.
Леди Блам несколько минут пристально смотрела на дочь, а затем лицо ее просветлело.
— Однако с каким наслаждением я расскажу об этом визите Клаудии.
— Мама! Уж не питаешь ли ты какие-то надежды в отношении лорда Хардвика и меня?
Леди Блам мечтательно улыбнулась.
— Матери знают больше, чем ты думаешь, — скромно заметила она.
Мать была готова выдвинуть еще аргументе, но Виктория поспешно сменила тему разговора, желая, чтобы имя Хардвика упоминалось как можно реже.
Вскоре внимание леди Блам привлекли другие домашние проблемы. Как только с чаепитием было покончено, Виктория удалилась в свою комнату. К своей крайней досаде, она и здесь продолжала воскрешать в памяти весь разговор с лордом Хардвиком. Этот мужчина обладал способностью застревать у нее в мыслях; было от чего сойти с ума.
Виктория не понимала своих чувств к лорду Хардвику. Какая-то часть ее души желала бы навеки выбросить его из ее жизни, зато другая жила надеждой на новую случайную встречу. Она снова вспоминала, как встрепенулось сегодня утром сердце при виде Хардвика, высокого, красивого до такой степени, когда красота становится грехом. Когда она взглянула в его глубокие карие глаза, ее первым побуждением было подняться на цыпочки и поцеловать эти улыбающиеся губы, жгучие и манящие. Она еще хранила их вкус на своих губах.
Виктория поднесла руку к губам, которые так пылко отозвались на его поцелуй. Нельзя давать приют таким мыслям, одернула она себя. Что это нашло на нее? Ей следует выбросить из головы любые мысли об этом распутнике. Однако у Хардвика была досадная манера вторгаться и без приглашения. Да, вот прошлой ночью, гроза едва отгремела, а он имел наглость пригрезиться ей во сне. Она расхаживала по комнате, нагромождая одно обвинение на другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Вы ведь не сделаете этого? — заметив озорные огоньки у него в глазах, она насупилась. — Я думаю, от вас всего можно ожидать.
— Почему я вас так вывожу из равновесия? Ведь это я должен сердиться за то, что по вашей вине мисс Ловетт разбушевалась и оставила меня в горестном одиночестве.
Он вовсе не выглядел убитым горем.
— Что вы за болтун! Я сама слышала, как вы говорили этой женщине, что все кончено.
— Ах, вот как! Значит, вы все-таки подслушивали, маленькая обманщица! Хардвик погрозил ей пальцем, но в глазах у него плясали смешинки.
Виктория не принадлежала к тем, кто легко сдается, и нанесла ответный удар.
— А как я могла избежать этого? Между нами были только кусты. — Она не сочла нужным сообщить ему, что почти влезла в кустарник, лишь бы расслышать каждое слово.
В это время двери гостиной распахнулись, и в комнату грациозной походкой вошла леди Блам. Она всем своим обликом излучала удовольствие при виде самого блистательного холостяка Лондона. Она никогда бы не предположила, что Виктория привлечет его внимание: по ее мнению Харриет была больше в его вкусе. Однако она оставила при себе эти мысли, любезно улыбнулась ему и протянула руку для поцелуя.
— Лорд Хардвик, как приятно видеть вас! — Леди Блам обернулась к Виктории. — Где же твое воспитание, моя дорогая? Ты могла бы позвонить, чтобы принесли чай, или хотя бы предложить лорду Хардвику сесть.
Она устремилась к звонку, жестом указав гостю на диван.
— Благодарю, леди Блам, но сейчас я никак не могу остаться. Я направлялся по неотложному делу, но не мог пройти мимо вашего дома и не узнать о здоровье мисс Виктории. — С участием, взглянув на девушку, он продолжал: — Сегодня утром она выглядит совершенно выздоровевшей и почти такой же восхитительной, как ее красавица-мать.
Леди Блам расцвела от комплимента, а Виктория бросила на Хардвика подозрительный взгляд.
— Вы сама галантность, сэр, но боюсь, что не стою ваших любезных слов, — ответила леди Блам.
— О нет, мадам, — сказал Хардвик, целуя ей руку на прощанье, — это просто позор, что я должен покинуть вас так скоро, но у меня назначена встреча, на которую мне нельзя опоздать. До свидания, леди.
— Виктория, будь добра, проводи лорда Хардвика до дверей.
Леди Блам бросила на свою дочь взгляд, в котором ясно читалось: юная леди, помните о приличиях.
Виктория послушно встала и направилась в прихожую, остро ощущая близость лорда Хардвика.
— Зачем вы пришли, скажите правду? — прошептала она, когда они отошли достаточно далеко, чтобы ее мать не могла их услышать.
— Моя дорогая, еще никогда меня не принимали так негостеприимно. Хорошо еще, что я не обидчивый. Кажется, вы действительно расстроены.
Он похлопал ее по руке и улыбнулся. Хардвик был так близко, что Виктория чувствовала слабый запах его одеколона. Она взяла себя в руки, отвела от него глаза и призналась себе, что он дьявольски красив.
— Вы явились сюда насмехаться надо мною, я знаю, Мне известна ваша репутация!
Она отступила назад, не вполне уверенная, как он отреагирует на ее дерзость.
Хардвик покачал головой и вздохнул.
— Как вы простодушны! Неужели так трудно сообразить, что, если бы я не зашел справиться о вашем здоровье, у ваших родителей могли бы возникнуть подозрения. А последнее, чего мне не хватает в жизни — это гнева отца юной крошки.
— О Господи, я и не подумала об этом.
Глаза Виктории расширились от беспокойства.
— Как вы думаете, кто-нибудь знает о моем визите?
— Френсис точно знает, а она неуправляема и непредсказуема, когда в ярости.
— Господи помилуй! Разве вы с ней не помирились, после того, как ушли с бала?
Брови Хардвика неодобрительно сдвинулись, и в глазах на мгновение сверкнул гнев.
— Честное слово, вы нуждаетесь в порке, юная леди. Моя личная жизнь вас не касается.
— А меня она интересует меньше всего, — огрызнулась Виктория, надменно вскидывая голову (по крайней мере, она надеялась, что выглядит надменно), и открыла дверь.
— Всего доброго, сэр. И пусть наши пути не пересекутся снова.
Хардвик нахлобучил на голову шляпу и горделивой поступью вышел за дверь.
— Что за темпераментная публика. В жизни не встречал столь упрямой женщины, — пробормотал он, проходя мимо Виктории.
Когда он уже давно скрылся из поля зрения, она все еще стояла, прислонясь к двери и, стараясь обрести спокойствие. Что заставляло ее ссориться с самым привлекательным холостяком в Лондоне?
Когда он уходил, по глазам было видно, что он готов убить ее, со смешком подумала она.
Быстро пройдя в гостиную, Виктория ласково улыбнулась матери:
— Ты готова пить чай, мама?
— Я думаю, что со стороны лорда Хардвика в высшей степени любезно зайти узнать о твоем здоровье, хотя я все же не понимаю до конца, что произошло вчера вечером, — леди Блам с подозрением взглянула на Викторию.
— Что ты имеешь в виду? — простодушно спросила Виктория.
— Не знаю, но во всей этой вчерашней истории есть что-то странное.
Леди Блам несколько минут пристально смотрела на дочь, а затем лицо ее просветлело.
— Однако с каким наслаждением я расскажу об этом визите Клаудии.
— Мама! Уж не питаешь ли ты какие-то надежды в отношении лорда Хардвика и меня?
Леди Блам мечтательно улыбнулась.
— Матери знают больше, чем ты думаешь, — скромно заметила она.
Мать была готова выдвинуть еще аргументе, но Виктория поспешно сменила тему разговора, желая, чтобы имя Хардвика упоминалось как можно реже.
Вскоре внимание леди Блам привлекли другие домашние проблемы. Как только с чаепитием было покончено, Виктория удалилась в свою комнату. К своей крайней досаде, она и здесь продолжала воскрешать в памяти весь разговор с лордом Хардвиком. Этот мужчина обладал способностью застревать у нее в мыслях; было от чего сойти с ума.
Виктория не понимала своих чувств к лорду Хардвику. Какая-то часть ее души желала бы навеки выбросить его из ее жизни, зато другая жила надеждой на новую случайную встречу. Она снова вспоминала, как встрепенулось сегодня утром сердце при виде Хардвика, высокого, красивого до такой степени, когда красота становится грехом. Когда она взглянула в его глубокие карие глаза, ее первым побуждением было подняться на цыпочки и поцеловать эти улыбающиеся губы, жгучие и манящие. Она еще хранила их вкус на своих губах.
Виктория поднесла руку к губам, которые так пылко отозвались на его поцелуй. Нельзя давать приют таким мыслям, одернула она себя. Что это нашло на нее? Ей следует выбросить из головы любые мысли об этом распутнике. Однако у Хардвика была досадная манера вторгаться и без приглашения. Да, вот прошлой ночью, гроза едва отгремела, а он имел наглость пригрезиться ей во сне. Она расхаживала по комнате, нагромождая одно обвинение на другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45