— Мне наскучила игра.
С этими словами юноша облегченно откинулся на спинку стула, довольный принятым трудным решением.
— Неужели, дорогой Чарлз? Какая жалость! — сочувственно произнес лорд Тривейн, и циничная усмешка искривила его чувственный рот.
Чарлз Лэктон покраснел до корней своих огненно-рыжих волос и с досадой устремил голубые глаза на лениво раскинувшуюся в кресле фигуру его светлости, испытывая одновременно злость и восхищение этим человеком. Сколько он себя помнил, лорд Тривейн всегда вызывал в нем восторг и преклонение. Рассказы о его эскападах воспламеняли воображение юнца, и Тривейн стал для него некоей изумительной легендой.
От этих размышлений Чарлза оторвало шуршание тасуемых карт: джентльмены решили сыграть еще одну, последнюю партию. Он завороженно наблюдал за длинными тонкими пальцами лорда Тривейна, быстро и ловко сдающими карты. Необычная золотая печатка на мизинце таинственно мерцала, околдовывая юношу своим мягким блеском. Он не сводил голубых, как незабудки, и невинных, как у младенца, глаз с невозмутимого лица его светлости. Тот разыгрывал свою партию, казалось, совершенно не заботясь о выигрыше, хотя от предложенных ставок у Чарлза захватило дух, и он мысленно возблагодарил Бога, что не участвует в последнем роббере. Да и вся нынешняя игра была уму непостижима. Он играл во многих клубах, и там ставки были гораздо меньше. Сюда, на частную игру к Тривейну, он был приглашен из-за дружбы с Питером, младшим братом его светлости, и получил от вечера огромное удовольствие, несмотря на полное опустошение карманов.
В комнате царило молчание, слышалось лишь дыхание двоих мужчин, удобно расположившихся в кожаных креслах у камина. Огонь в нем прогорел, и только карты, небрежно разбросанные по столу, пустые стаканы да еще массивные пепельницы, полные пепла и сигарных окурков, свидетельствовали о шедшей здесь всю ночь игре.
— Тебе дьявольски везет, Алекс, — не без юмора произнес старший из джентльменов. — Ты уверен, что не заключал с ним какой-нибудь сделки? Прошлым вечером ты попросту раздел Денверса, а он проигрывать не любит. — Джентльмен фыркнул, вспоминая красное, потное лицо лорда.
— Просто сегодня не твой день, вернее, ночь, Джордж В следующий раз постарайся погасить в глазах лукавую искорку, когда будешь считать, что у тебя выигрышная карта. — Рассмеявшись, лорд Тривейн поднялся и потянулся всем телом, небрежно запустив пальцы в черные как смоль волосы.
— Я всегда считал, что в тебе есть что-то ястребиное… из-за этих твоих острых глаз… Они чересчур многое видят для простого смертного, — пожаловался Джордж.
— Только не говори мне о сплетнях, которые бродят по Сент-Джеймсу. Я был о тебе лучшего мнения, Джордж, — небрежно заметил Тривейн, наливая бренди в два стакана. Передав затем один лорду Денету, он снова уселся в большое кресло.
— Я знаю, что ты не Люцифер, не дьявол во плоти, как любят повторять некоторые, но иногда тебе сверхъестественно везет, — продолжал его собеседник.
— Возможно, я родился под счастливой звездой, но предпочитаю думать, что выигрывать мне позволяет умение, а не леди Удача. Как и большинство женщин, она изменчива, и доверяться ей нельзя. Так что благодарю, но лучше стану полагаться на свои собственные усилия, а не на прелестные бойкие ручки этой милой дамы. — Он пригубил бренди и с улыбкой добавил: — А что касается Питера, то он всего лишь щенок, который следует за стаей, вроде молодого Лэктона. Он скоро найдет себя. Сейчас он злится, потому что я не дал ему денег вперед, в счет его содержания. Он тратит средства, не дожидаясь, пока я достану деньги из кармана. — Ослабив галстук, Тривейн откинулся в кресле.
— Я вижу, Алекс, ты устал и намекаешь, что гостю пора откланяться, однако мне хотелось бы обсудить с тобой еще один вопрос. — Лорд Денет поднялся и широко расставил ноги, словно готовясь отразить нападение.
— Я вовсе не намекаю, что ты должен откланяться. Побойся Бога, Джордж, как я могу позволить тебе счесть меня таким негостеприимным? Указать гостю на дверь!.. Хотя действительно уже довольно поздно… или, если хочешь, довольно рано. Я всего лишь пытаюсь устроиться поудобнее. — Он с улыбкой глядел на старого друга.
— Что ж, я не в обиде, но все-таки скажу, прежде чем уйти. Обещаю больше не говорить на эту тему, но… — Он замолчал в нерешительности. Теперь он явно колебался, стоит ли продолжать.
— Ну смелее, Джордж, говори. Начало меня уже заинтересовало. Как я понимаю, ты хочешь дать мне какой-то совет? — подбадривал друга лорд Тривейн.
Лорд Денет помнил Александра Тривейна еще с тех пор, когда он бегал в коротких штанишках, и, как никто, знал обманчивость его тихих, ленивых манер, под которыми скрывались железная воля и бурный темперамент. Негромкий голос лорда Тривейна звучал мягко и непринужденно, но в нем могла таиться и ярость ревущего, бешеного быка. Разгневанный Алекс разил с бесшумной молниеносностью. Лорд Денет как-то присутствовал при том, как Алекс своим острым, беспощадным языком буквально изничтожил одного человека, превратив его в дрожащее животное, готовое, поджав хвост, бежать куда глаза глядят. Немногие осмеливались скрестить шпаги, помериться словом или оружием с лордом Тривейном, маркизом Сент-Флер. Он был метким стрелком, но еще более убийственно умел поставить на место или проигнорировать какого-нибудь назойливого субъекта, выставив его совершеннейшим болваном.
Собрав все свое мужество, Джордж кинулся очертя голову вперед:
— Я полагаю, Алекс, что тебе следует подумать о женитьбе. Говорю это только из чувства долга перед твоими покойными родителями, которые, ты знаешь, были самыми близкими моими друзьями.
Лорд Тривейн сухо рассмеялся:
— Тебе ли читать мне нотации, Джордж. Ты сам до сих пор холостяк. Или ты собираешься тоже присоединиться к блаженному сообществу мужей?
— Это не довод, к тому же у меня есть четверо братьев, вполне способных заполнить не одну детскую плодами своих трудов, а я слишком стар, чтобы сейчас обзаводиться домом с одной-единственной женщиной. — Он нахмурился, словно одна мысль об этом вызывала зубную боль. — Но в своих связях я всегда вел себя осторожно и скрытно, чем ты, должен заметить, вовсе не отличаешься. По правде говоря, у меня складывается такое впечатление, что ты намеренно даешь повод для сплетен и получаешь от этого удовольствие. Тебе не хватает какой-нибудь одной пташки? Нет, тебе надо, чтобы за твое расположение передралась целая дюжина. Они щеголяют твоими дарами во всех игорных домах от Парижа до Лондона. Но и этого тебе мало, и ты развлекаешься с настоящими леди, ставя их на одну доску с содержанками. После твоей последней нашумевшей связи с леди Марианной прошел слух, что тебя скоро выставят из Олмэка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89