– Я не помешаю? – спросила она.
– Нет. Я почти закончил. – Николас обогнул стол. – Как отдохнула? Пришла в себя после нашего путешествия?
– Я была слишком взволнована, чтобы спать. И имела глупость сказать об этом миссис Ханнаган. Милая женщина едва не вызвала доктора, чтобы пустить мне кровь. Хорошо, что пришел Чарлз и успокоил ее.
– Эти двое стоят друг друга. Они много лет со мной и бывают очень забавны. – Оценивающим взглядом Николас окинул ее платье. – Миссис Ханнаган с легкостью заводится, но Чарлза в юности слишком часто били по голове, так что его не проймешь.
– Били по голове?
– Он был боксером. К тому же очень хорошим. Пока один проныра не выбил ему левый глаз.
– Тогда ты и взял его к себе на службу?
– Пришлось. Продолжай он заниматься боксом, его убили бы.
Николас приблизился к Джейн, продолжавшей стоять в дверях.
– Но мне бы не хотелось сейчас говорить о Чарлзе.
– А чего бы вам сейчас хотелось, сэр?
Николас поднес ее руки к губам, потом спросил:
– На чем мы прервали нашу утреннюю беседу?
– Мне что-то не хочется разговаривать.
Он ощутил прилив желания.
– Тогда чем бы вы хотели заняться, мисс?
Джейн привлекла его к себе и коснулась губами его губ.
– Вот чем.
Она повторила поцелуй, на этот раз с большей пылкостью, и прижалась к нему всем телом. Она была женщина-огонь, которой он никак не мог насладиться. Терзая ее губы своими, он властно ласкал ее спину, грудь, ягодицы.
– Я хочу тебя, Джейн! Господи, как же я истосковался по тебе!
– Я тоже по тебе скучала.
Он приник губами к ее шее. Ее руки забрались ему под сюртук. Его пальцы нащупали шнуровку платья.
– Пойдем наверх.
– Нет. Здесь.
Джейн увлекла его к за собой к ближайшему стулу. Отправив на пол сюртук и расстегнув ширинку, Николас сел на стул. Джейн подняла юбки, Николас усадил ее к себе на колени и вошел в нее, поскольку его жезл был в полной боевой готовности.
– Ты само совершенство, – прошептал Николас и, стянув с плеч Джейн платье, освободил ее грудь.
Стоило ему коснуться языком соска, как Джейн затаила дыхание и не сдержала стона, когда он обхватил его губами.
Не переставая вращать бедрами, Джейн зарылась пальцами в его волосы и передвинула его голову к своей другой груди.
Его оседлала настоящая богиня, и выдержка изменила ему.
Они взлетели на вершину блаженства одновременно, а когда спустились с нее, не спешили разомкнуть объятия.
Платье Джейн было в беспорядке, рубашка Николаса наполовину расстегнута. Она все еще прижималась щекой к его плечу.
– Это был самый приятный сюрприз, – прошептал он, дыша в ее волосы, когда обрел дар речи.
Тихий смех в ответ заставил его улыбнуться.
– Не могу поверить, что соблазнила тебя, – ответила Джейн.
– Хочешь присвоить заслугу себе? – пошутил Николас. – Не желаешь признавать, что я ловко все рассчитал?
В этот момент раздался тихий стук в дверь. Джейн запаниковала и попыталась вскочить с колен Николаса.
– Один момент, Чарлз, – сказал Николас, расплывшись в улыбке, и, натянув штаны, хотел одернуть на Джейн платье. – Бедный дьявол будет в шоке.
Тут дверь приоткрылась, и в образовавшемся проеме появилось лицо Клары.
Глава 29
Ошеломленная Клара отпрянула от двери и стремглав помчалась наверх. Она не знала, где спрятаться.
Леди Спенсер была еще на улице, беседуя с какой-то дамой, проезжавшей мимо в открытой коляске. Слуги сновали взад-вперед, занятые кто багажом, кто приготовлениями к встрече гостей. Кто-то из них сказал, что мисс Пьюрфой находится в библиотеке, и Клара постучала. Но, не услышав ответа, заглянула внутрь.
Клара зажала рот рукой. То, чем они занимались, не вызывало сомнений. В голове у нее возникла безумная мысль – притвориться, будто она ничего не видела. Она вернется к леди Спенсер и вместе с ней войдет в дом. Она уже хотела сойти вниз, но на лестнице стояла Джейн и смотрела ей в глаза.
– В Бате не прекращались дожди, – забормотала Клара. – И мы решили вернуться в Лондон раньше, чем планировали.
– Идем со мной, Клара.
В глазах Джейн стояли слезы, когда она взяла Клару за руку и потянула за собой вверх по лестнице.
Клара последовала за ней. Они вошли в спальню, которая, как заключила Клара, принадлежала сестре.
– Прелестная комната, – прошептала Клара. – Яркие лучи солнца проникают сюда сквозь…
– Пожалуйста, не надо.
Клара обернулась и увидела, что Джейн прислонилась спиной к закрытой двери.
– Не притворяйся, что ты ничего не видела. – Джейн шагнула к сестре. – Будь честной со мной, Клара. Обрушь на меня свои обвинения. Дай волю гневу. Упрекай меня.
– Джейн, ты взрослая женщина. И то, что ты делаешь со своей жизнью…
– Что я сделала с твоей жизнью – вот предмет нашего разговора, – произнесла Джейн. Ее щеки пылали. – Клара, ты просила, умоляла меня оставить Николаса в покое. Сказала, что собираешься каким-то образом уговорить его жениться на тебе.
– А ты ничего не сделала для этого.
– Нет, не сделала. Дело в том, что… я… мы любим друг друга. И хотя у нас нет шансов на совместное будущее, если бы он был нужен тебе по-настоящему, если бы ты любила его так, как люблю его я, если бы знала, какой он человек, я не мешала бы тебе. – Джейн едва сдерживала слезы. – Но он заслуживает настоящей заботы и любви. И ты заслуживаешь того же.
Клара присела на край кровати.
– Любить кого-то, Клара, – это ни с чем не сравнимо. При всей той безысходности, какой, вероятно, кажется тебе моя жизнь, и несмотря на то что у меня никогда не будет семьи, любовь к Николасу и его любовь ко мне дали мне то, чего у меня никогда не было. С Конором я не испытывала ничего подобного.
Перед мысленным взором Клары встало лицо Генри; Она знала, что значит любить… и чувствовать боль.
– Но мы не все рождены сильными. Не все могут добиваться того, чего хотят.
– Ты родилась сильной. – Джейн опустилась перед ней на корточки. – Мы с тобой сестры и слеплены из одного теста. В то время как я вела жизнь бунтарки, ты стремилась жить по правилам, подчиняться, быть идеальной дочерью. Ты закрепостила свой дух. – Джейн взяла руки Клары в свои. – Ты не можешь всю жизнь брать на себя мою вину, быть покорной родителям. Не можешь выполнять чью-то волю, не думая о себе.
Давно забытые воспоминания вызвали у Клары слезы. Она посмотрела на их сплетенные руки.
– Вина лежит на тех, Клара, кто согрешил. Я сама сотворила свое прошлое. Я жила так, как мне нравилось. Наши противоречия с родителями стары как мир, и, возможно, нет способа разрешить их. Но это их жизнь – не твоя. Вырвись на свободу, Клара. Живи, как тебе хочется. Я понимала тебя, когда ты попросила меня уйти из Вудфилд-Хауса и жизни Николаса. Но теперь я поняла, что ты делала это в угоду родителям. И реакция на открывшуюся твоим глазам сцену подтвердила мои подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82