Ну, конечно! Элиза много времени посвящала детям во Франции и, видимо, решила продолжить свою деятельность здесь, в Вене. Но зачем запирать себя в стенах монастыря? Он немедленно поедет за ней, будет любезен и обходителен, но, когда они вернутся домой, задаст дорогой женушке такую взбучку, что она навсегда забудет о своих фокусах.
ГЛАВА 26
Карета Ауленберга остановилась у высоких чугунных ворот. На его стук в маленькое окошечко выглянула женщина в монашеском облачении. Выслушав барона, она минуту помедлила, затем позволила ему войти.
Двери распахнулись, и перед Фридрихом раскинулся огромный сад. Среди старых яблонь играли дети, одетые в одинаковые одежды серого цвета. Возле невысокого каменного здания сидели несколько женщин. Одна из них сжимала в руках крошечный узелок, а другая держала на коленях младенца. Еще два карапуза цеплялись за юбки матерей. Старшие дети хныкали и просили есть, но женщины не обращали на них никакого внимания и смотрели перед собой глазами, в которых застыла тоска. Острая жалость стеснила Фридриху грудь, и он быстро отвел глаза. Во всяком случае, его вины нет в том, что эти девицы оказались в таком положении.
Дверь на крыльце распахнулась, и оттуда вышла пожилая монахиня. Не обращая внимания на девушек, встрепенувшихся при ее появлении, она представилась барону как заведующая приютом.
– Полагаю, что вы – барон фон Ауленберг, – мило улыбнулась женщина. – Думаю, вам будет интересно познакомиться с детьми, которым вы решили помогать.
Ее слова о благотворительности застали барона врасплох, но ему удалось совладать с собой, и, послушно кивнув, он отправился вместе с заведующей на прогулку по саду. Во всяком случае, Элизу он здесь увидит пренепременно.
Так и вышло. Баронесса фон Ауленберг сидела на низенькой скамеечке возле клумбы с цветами. Вместо обычного платья на Элизе было монашеское одеяние. Вокруг нее прямо на земле устроились девочки разного возраста, одетые в серые платьица и светлые фартуки. Элиза читала им книгу, а дети не сводили с нее восторженных глаз.
Заметив недоуменный взгляд Фридриха, заведующая понимающе кивнула и, сославшись на дела, оставила его. Ауленберг рассеянно кивнул ей и прислонился к стволу яблони.
Когда Фридрих услышал, что Элиза спряталась от него в монастыре Девы Марии, он решил, что его супруга все это затеяла для того, чтобы привлечь его внимание, но теперь был вынужден упрекнуть себя за столь низменные подозрения. Картина, представшая перед ним, была достойна кисти художника, а девушка казалась воплощением настоящей самоотверженности и доброты.
Элиза была так увлечена чтением, что ничего вокруг себя не замечала. Наконец она закрыла книгу и подняла глаза. Фридрих ожидал, что она вспыхнет, убежит или сделает еще что-либо подобное, но вместо этого она всего лишь мило улыбнулась ему и обратилась к детям:
– Если вы не устали, я могу еще почитать.
– Да! – радостно закричали девочки.
Они смотрели на свою учительницу с обожанием, а Фридрих едва не закипел от гнева. Похоже, она издевается над ним! Он целых два дня метался по Вене, сходил с ума от тревоги из-за этой девчонки, а она смотрит на него совершенно невинными глазами! На ее лице нет ни малейшего проблеска радости от встречи с ним! Нахалка делает вид, что нет ничего важнее этих детей. Но с какой стати он должен стоять здесь и слушать глупые истории Диккенса?
С трудом сдерживая раздражение, он подошел к Элизе. Девушка мгновенно уловила его настроение и закрыла книгу.
– Извините, девочки, я должна вас познакомить с очень важным человеком. Он – брат графа Геренштадта и теперь станет вашим новым попечителем. Зовут его барон фон Ауленберг. Благодаря его пожертвованиям у вас очень скоро появятся новые игрушки, книги и башмаки. Думаю, он заслуживает вашей благодарности.
Девочки послушно встали и принялись неловко приседать в реверансе со словами благодарности. Ничего не понимающий барон кивнул им, бросив встревоженный взгляд на Элизу.
Когда воспитанницы, наконец, прекратили кланяться, девушка велела им заняться цветами, а сама медленно направилась по тропинке в сторону маленького фонтана, возле которого можно было переговорить без помех.
Элиза заранее старательно обдумала то, что она будет делать, когда Фридрих найдет ее убежище. Сначала нужно изобразить удивление, затем – негодование, а в конце – радостно улыбнуться ему. А потом? Потом она будет действовать по обстановке. Но в тот миг, когда она вновь услышала его голос, сердце ее бешено заколотилось, а все мысли мгновенно улетучились прочь. Все закружилось, воздух и свет со всех сторон обрушились на девушку, с трудом сохранявшую сознание…
– Что ты здесь делаешь? – возмущенно поинтересовался Ауленберг. – С какой стати ты здесь находишься?
– Помогаю девочкам учиться, – очень спокойно ответила Элиза и присела на деревянную скамью возле распятия. – Я читаю им книги, учу их писать, шить и вязать, – она мило улыбнулась. – В этом нет ничего необычного. Между прочим, здесь рядом находится мужской монастырь, в котором устроен приют для мальчиков, и твой брат, граф Геренштадт, оказывает ему покровительство. Вильгельм часто наведывается туда и даже играет с мальчишками в футбол.
Фридрих был так потрясен, что на миг забыл о причине своего присутствия в монастыре.
– Вильгельм играет в футбол?
– Ты этого не знал? – Элиза заглянула мужу в глаза. – Вот уже много лет граф Геренштадт жертвует значительные суммы на благотворительность. Когда я узнала об этом, то решила, что обязательно стану ему помогать. У меня ведь есть кое-какой опыт общения с несчастными крошками. А еще я подумала, что тебя не очень разозлит, если я сделаю от твоего имени приюту небольшое подношение. Надеюсь, ты не станешь меня за это ругать?
Фридрих не мог выговорить ни слова. Все это было так неожиданно для него. Ошеломленно моргая, он уставился на незнакомую молодую женщину, которая сидела перед ним, стискивая в маленьких кулачках четки из змеевика. Ему казалось, что он с трудом узнает свою жену! Темное монашеское одеяние сделало Элизу более взрослой и строгой, и прежняя сумасбродная девочка превратилась в молодую женщину со строгим печальным взглядом. Против своей воли Фридрих заглянул в глаза Элизы и едва не задохнулся… Ее очи манили его окунуться в них, словно в чистый родник… Какое счастье, что он вновь видит Элизу, может с ней разговаривать и – главное – имеет полное право забрать с собой.
– Я понял, что заставило тебя заняться воспитанием этих детей, но… Что все это значит? – Фридрих стиснул плечи Элизы и указал взглядом на ее монашеское одеяние. – Ты что, окончательно лишилась рассудка? Что ты вытворяешь? Как тебе в голову пришло облачиться во все это, да еще и остаться здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
ГЛАВА 26
Карета Ауленберга остановилась у высоких чугунных ворот. На его стук в маленькое окошечко выглянула женщина в монашеском облачении. Выслушав барона, она минуту помедлила, затем позволила ему войти.
Двери распахнулись, и перед Фридрихом раскинулся огромный сад. Среди старых яблонь играли дети, одетые в одинаковые одежды серого цвета. Возле невысокого каменного здания сидели несколько женщин. Одна из них сжимала в руках крошечный узелок, а другая держала на коленях младенца. Еще два карапуза цеплялись за юбки матерей. Старшие дети хныкали и просили есть, но женщины не обращали на них никакого внимания и смотрели перед собой глазами, в которых застыла тоска. Острая жалость стеснила Фридриху грудь, и он быстро отвел глаза. Во всяком случае, его вины нет в том, что эти девицы оказались в таком положении.
Дверь на крыльце распахнулась, и оттуда вышла пожилая монахиня. Не обращая внимания на девушек, встрепенувшихся при ее появлении, она представилась барону как заведующая приютом.
– Полагаю, что вы – барон фон Ауленберг, – мило улыбнулась женщина. – Думаю, вам будет интересно познакомиться с детьми, которым вы решили помогать.
Ее слова о благотворительности застали барона врасплох, но ему удалось совладать с собой, и, послушно кивнув, он отправился вместе с заведующей на прогулку по саду. Во всяком случае, Элизу он здесь увидит пренепременно.
Так и вышло. Баронесса фон Ауленберг сидела на низенькой скамеечке возле клумбы с цветами. Вместо обычного платья на Элизе было монашеское одеяние. Вокруг нее прямо на земле устроились девочки разного возраста, одетые в серые платьица и светлые фартуки. Элиза читала им книгу, а дети не сводили с нее восторженных глаз.
Заметив недоуменный взгляд Фридриха, заведующая понимающе кивнула и, сославшись на дела, оставила его. Ауленберг рассеянно кивнул ей и прислонился к стволу яблони.
Когда Фридрих услышал, что Элиза спряталась от него в монастыре Девы Марии, он решил, что его супруга все это затеяла для того, чтобы привлечь его внимание, но теперь был вынужден упрекнуть себя за столь низменные подозрения. Картина, представшая перед ним, была достойна кисти художника, а девушка казалась воплощением настоящей самоотверженности и доброты.
Элиза была так увлечена чтением, что ничего вокруг себя не замечала. Наконец она закрыла книгу и подняла глаза. Фридрих ожидал, что она вспыхнет, убежит или сделает еще что-либо подобное, но вместо этого она всего лишь мило улыбнулась ему и обратилась к детям:
– Если вы не устали, я могу еще почитать.
– Да! – радостно закричали девочки.
Они смотрели на свою учительницу с обожанием, а Фридрих едва не закипел от гнева. Похоже, она издевается над ним! Он целых два дня метался по Вене, сходил с ума от тревоги из-за этой девчонки, а она смотрит на него совершенно невинными глазами! На ее лице нет ни малейшего проблеска радости от встречи с ним! Нахалка делает вид, что нет ничего важнее этих детей. Но с какой стати он должен стоять здесь и слушать глупые истории Диккенса?
С трудом сдерживая раздражение, он подошел к Элизе. Девушка мгновенно уловила его настроение и закрыла книгу.
– Извините, девочки, я должна вас познакомить с очень важным человеком. Он – брат графа Геренштадта и теперь станет вашим новым попечителем. Зовут его барон фон Ауленберг. Благодаря его пожертвованиям у вас очень скоро появятся новые игрушки, книги и башмаки. Думаю, он заслуживает вашей благодарности.
Девочки послушно встали и принялись неловко приседать в реверансе со словами благодарности. Ничего не понимающий барон кивнул им, бросив встревоженный взгляд на Элизу.
Когда воспитанницы, наконец, прекратили кланяться, девушка велела им заняться цветами, а сама медленно направилась по тропинке в сторону маленького фонтана, возле которого можно было переговорить без помех.
Элиза заранее старательно обдумала то, что она будет делать, когда Фридрих найдет ее убежище. Сначала нужно изобразить удивление, затем – негодование, а в конце – радостно улыбнуться ему. А потом? Потом она будет действовать по обстановке. Но в тот миг, когда она вновь услышала его голос, сердце ее бешено заколотилось, а все мысли мгновенно улетучились прочь. Все закружилось, воздух и свет со всех сторон обрушились на девушку, с трудом сохранявшую сознание…
– Что ты здесь делаешь? – возмущенно поинтересовался Ауленберг. – С какой стати ты здесь находишься?
– Помогаю девочкам учиться, – очень спокойно ответила Элиза и присела на деревянную скамью возле распятия. – Я читаю им книги, учу их писать, шить и вязать, – она мило улыбнулась. – В этом нет ничего необычного. Между прочим, здесь рядом находится мужской монастырь, в котором устроен приют для мальчиков, и твой брат, граф Геренштадт, оказывает ему покровительство. Вильгельм часто наведывается туда и даже играет с мальчишками в футбол.
Фридрих был так потрясен, что на миг забыл о причине своего присутствия в монастыре.
– Вильгельм играет в футбол?
– Ты этого не знал? – Элиза заглянула мужу в глаза. – Вот уже много лет граф Геренштадт жертвует значительные суммы на благотворительность. Когда я узнала об этом, то решила, что обязательно стану ему помогать. У меня ведь есть кое-какой опыт общения с несчастными крошками. А еще я подумала, что тебя не очень разозлит, если я сделаю от твоего имени приюту небольшое подношение. Надеюсь, ты не станешь меня за это ругать?
Фридрих не мог выговорить ни слова. Все это было так неожиданно для него. Ошеломленно моргая, он уставился на незнакомую молодую женщину, которая сидела перед ним, стискивая в маленьких кулачках четки из змеевика. Ему казалось, что он с трудом узнает свою жену! Темное монашеское одеяние сделало Элизу более взрослой и строгой, и прежняя сумасбродная девочка превратилась в молодую женщину со строгим печальным взглядом. Против своей воли Фридрих заглянул в глаза Элизы и едва не задохнулся… Ее очи манили его окунуться в них, словно в чистый родник… Какое счастье, что он вновь видит Элизу, может с ней разговаривать и – главное – имеет полное право забрать с собой.
– Я понял, что заставило тебя заняться воспитанием этих детей, но… Что все это значит? – Фридрих стиснул плечи Элизы и указал взглядом на ее монашеское одеяние. – Ты что, окончательно лишилась рассудка? Что ты вытворяешь? Как тебе в голову пришло облачиться во все это, да еще и остаться здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67