Возможно, когда-нибудь ему удастся справляться с болью, не прибегая к вину.
Наконец в легком утреннем тумане обозначились очертания замка Маккендриков, освещенного первыми лучами солнца. Малькольм пришпорил Каина. В ушах засвистел ветер, и воин удивился своему нетерпению.
Раньше он поднял бы на смех любого, кто посмел бы заподозрить его в пристрастии к уюту. Ведь почти все взрослые годы он провел как подобает воину: постоянно находился в пути и подолгу не имел крыши над головой. Когда Гарольд изгнал его из клана, Гэвин выстроил убогую хижину, а потом предлагал заменить ее чем-то более подобающим, но Малькольм не соглашался. Это жалкое жилье служило ему временным укрытием. Почти всегда он был во хмелю и не нуждался в просторе и удобствах. Однако в последний месяц с ним произошла перемена: Малькольм привык к замку, к дорогим коврам, резным потолкам, изящной мебели. В путешествии и дня не проходило, чтобы он не пожалел об отсутствии мягкой кровати, хотя совсем недавно довольствовался соломенным тюфяком. Ему уже не хватало тонких кушаний Маккендриков, чудесной музыки и смеха, сопровождающих трапезы, пусть даже они доносились до него сквозь толстые стены…
Но больше всего он тосковал по Ариэлле.
И что на него нашло: зачем было так целовать ее? Сначала Малькольм убеждал себя, что его опьянила победа над Родериком. Он вспомнил в тот вечер восторг победы, хотя настоящей победы не одержал. Ему вскружили голову и бархатная чернота ночного неба, и великолепный вид, впервые замеченный им, и шелест листьев, трепетавших от прохладного ветерка…
Он вспоминал, как Ариэлла стояла одна на крепостной стене. Ее волосы разметались, взгляд обозревал край, который она любила всем сердцем. При этом воспоминании его охватывало неукротимое желание.
Малькольм долго наблюдал за ней тогда, восхищаясь ее красотой. В своем облегающем платье она казалась хрупкой как тростинка, но Малькольм знал, что у этой женщины несгибаемый дух. Да, старик Элпин был прав. Родись Ариэлла мужчиной, она стяжала бы славу могучего воина. Но она женщина, и на ней лежит тяжкая ответственность: найти для клана нового лэрда и выйти за него замуж, не считаясь со своими чувствами. Ради клана она пожертвует собой, ляжет в постель с едва знакомым мужчиной, позволит ему ласкать себя, а потом понесет от него. Ради клана Ариэлла покорится этому человеку, будет считаться с его суждениями, уважать и почитать мужа. Ради клана она родит ему сыновей, чтобы на ней не прервался древний род Маккендриков. Ради клана Ариэлла откажется от собственных мечтаний и желаний, как уже поступила однажды, подчинившись повелению отца выйти замуж за Черного Волка, которого ни разу не видела.
Ариэлла несравненно лучше Малькольма усвоила, что нужно ревностно и смиренно служить нуждам родного племени.
Догнав Малькольма, Дункан окинул восхищенным взглядом раскинувшуюся перед ними долину:
— Какое великолепие, верно?
Малькольм, придержав коня, всмотрелся в замок, высящийся на зеленом склоне, в темно-синюю гладь озера. Владения соседних кланов казались мрачными в сравнении с замком Маккендриков — воплощением гармонии и симметрии в камне: его башни были идеально круглыми, зубцы — острыми, арочные окна — высокими. Малькольм лишь сейчас понял, что такой замок не отпугивает, а словно приглашает порадоваться вместе с его обитателями красотой и уютом. Вдохновленные желанием созидать прекрасное, побуждаемые не страхом, а радостью творчества, Маккендрики возвели не просто жемчужину гор, но и жилье, куда более удобное, чем устрашающие бастионы соседей, вечно ожидающих нападения.
Почему он не оценил прежде очарование этого сооружения?
— Если Родерик и нападет снова, то не раньше чем через две недели, — проговорил Малькольм, не заметив поблизости вражеских воинов. — Он понес значительные потери. Придется ему дожидаться, пока поправятся раненые, либо набирать в отряд новичков. Зная, что теперь Маккендрики могут дать отпор, Родерик основательно подготовится.
— В этот раз за нас вступятся союзники, — отозвался Дункан. — Родерику ни за что не одолеть отряды Кэмпбеллов, Макгрегоров и всех прочих, кто согласен прийти в случае необходимости нам на выручку.
— Так-то оно так, — ответил Малькольм, — но до союзников еще надо доскакать, а это не меньше четырех часов езды верхом. Выходит, нам придется продержаться самим не менее восьми-девяти часов. Да, Маккендрикам все равно необходима собственная армия, — заключил он.
— Почему бы тебе не послать за своим войском, Макфейн? — спросил Рамси. — Даже небольшой отряд, обученный самим Черным Волком, — неплохая защита.
Малькольма тронула похвала. Но удовольствие было отравлено грустью: ведь могучий отряд, который он возглавлял столько лет, теперь воевал не под его знаменами, а все воины питали к нему только презрение.
— Мое войско сражается сейчас в другом месте, — соврал он, повторив то, что сказал Дункан, представляя его клану. — Поспешим же! — сказал он, желая сменить тему. — Уж очень хочется принять наконец горячую ванну!
Дункан улыбнулся.
— Что тут смешного? — спросил Малькольм.
— Ничего. — Дункан пожал плечами. — Просто я вспомнил, каким мы привезли тебя сюда.
Он пришпорил коня и помчался к замку. Малькольму показалось, что Дункан едва сдерживает смех.
— Они вернулись!
— Бежим встречать!
— Макфейн вернулся!
Услышав возгласы соплеменников, Ариэлла вздрогнула. Она собиралась обвенчаться с Гарольдом до возвращения Малькольма, но лэрд Макфейн не смог приехать немедля, как его просили. Выразив письменное согласие, он пообещал прибыть примерно через неделю. Это означало, что он может нагрянуть когда угодно, даже сегодня… Ариэлла похолодела, представляя, как отнесется Малькольм к ее намерению столь поспешно выйти замуж за человека, которого он мог только презирать. Смущала ее и то, как воспримут это Маккендрики, ибо она еще не сообщила им, что скоро у них появится новый вождь.
— Вернулся! — радостно завопила Кэтрин, вбегая в большой зал, где Ариэлла, Элизабет и Агнес занимались уборкой. — Макфейн вернулся!
— Не бегай, Кэтрин! — Агнес, поставив швабру к стене, устремилась за девочкой.
Элизабет, раскладывавшая на полу свежий камыш, выпрямилась:
— Такое скорое возвращение — добрый знак. Надеюсь, он добился успеха.
— Наверное, — ответила Ариэлла, охваченная дурными предчувствиями.
— Быстрее, девочки! — Энгус заковылял к двери. — Не слышали, что ли? Наш Макфейн снова с нами!
— Я видел его из окна. Он так же подтянут, как обычно, — добавил Дугалд. — Славный воин возвращается домой. — Старик искоса взглянул на Ариэллу.
Девушка покачала головой, понимая, что они стараются показать ей, как чтут Макфейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Наконец в легком утреннем тумане обозначились очертания замка Маккендриков, освещенного первыми лучами солнца. Малькольм пришпорил Каина. В ушах засвистел ветер, и воин удивился своему нетерпению.
Раньше он поднял бы на смех любого, кто посмел бы заподозрить его в пристрастии к уюту. Ведь почти все взрослые годы он провел как подобает воину: постоянно находился в пути и подолгу не имел крыши над головой. Когда Гарольд изгнал его из клана, Гэвин выстроил убогую хижину, а потом предлагал заменить ее чем-то более подобающим, но Малькольм не соглашался. Это жалкое жилье служило ему временным укрытием. Почти всегда он был во хмелю и не нуждался в просторе и удобствах. Однако в последний месяц с ним произошла перемена: Малькольм привык к замку, к дорогим коврам, резным потолкам, изящной мебели. В путешествии и дня не проходило, чтобы он не пожалел об отсутствии мягкой кровати, хотя совсем недавно довольствовался соломенным тюфяком. Ему уже не хватало тонких кушаний Маккендриков, чудесной музыки и смеха, сопровождающих трапезы, пусть даже они доносились до него сквозь толстые стены…
Но больше всего он тосковал по Ариэлле.
И что на него нашло: зачем было так целовать ее? Сначала Малькольм убеждал себя, что его опьянила победа над Родериком. Он вспомнил в тот вечер восторг победы, хотя настоящей победы не одержал. Ему вскружили голову и бархатная чернота ночного неба, и великолепный вид, впервые замеченный им, и шелест листьев, трепетавших от прохладного ветерка…
Он вспоминал, как Ариэлла стояла одна на крепостной стене. Ее волосы разметались, взгляд обозревал край, который она любила всем сердцем. При этом воспоминании его охватывало неукротимое желание.
Малькольм долго наблюдал за ней тогда, восхищаясь ее красотой. В своем облегающем платье она казалась хрупкой как тростинка, но Малькольм знал, что у этой женщины несгибаемый дух. Да, старик Элпин был прав. Родись Ариэлла мужчиной, она стяжала бы славу могучего воина. Но она женщина, и на ней лежит тяжкая ответственность: найти для клана нового лэрда и выйти за него замуж, не считаясь со своими чувствами. Ради клана она пожертвует собой, ляжет в постель с едва знакомым мужчиной, позволит ему ласкать себя, а потом понесет от него. Ради клана Ариэлла покорится этому человеку, будет считаться с его суждениями, уважать и почитать мужа. Ради клана она родит ему сыновей, чтобы на ней не прервался древний род Маккендриков. Ради клана Ариэлла откажется от собственных мечтаний и желаний, как уже поступила однажды, подчинившись повелению отца выйти замуж за Черного Волка, которого ни разу не видела.
Ариэлла несравненно лучше Малькольма усвоила, что нужно ревностно и смиренно служить нуждам родного племени.
Догнав Малькольма, Дункан окинул восхищенным взглядом раскинувшуюся перед ними долину:
— Какое великолепие, верно?
Малькольм, придержав коня, всмотрелся в замок, высящийся на зеленом склоне, в темно-синюю гладь озера. Владения соседних кланов казались мрачными в сравнении с замком Маккендриков — воплощением гармонии и симметрии в камне: его башни были идеально круглыми, зубцы — острыми, арочные окна — высокими. Малькольм лишь сейчас понял, что такой замок не отпугивает, а словно приглашает порадоваться вместе с его обитателями красотой и уютом. Вдохновленные желанием созидать прекрасное, побуждаемые не страхом, а радостью творчества, Маккендрики возвели не просто жемчужину гор, но и жилье, куда более удобное, чем устрашающие бастионы соседей, вечно ожидающих нападения.
Почему он не оценил прежде очарование этого сооружения?
— Если Родерик и нападет снова, то не раньше чем через две недели, — проговорил Малькольм, не заметив поблизости вражеских воинов. — Он понес значительные потери. Придется ему дожидаться, пока поправятся раненые, либо набирать в отряд новичков. Зная, что теперь Маккендрики могут дать отпор, Родерик основательно подготовится.
— В этот раз за нас вступятся союзники, — отозвался Дункан. — Родерику ни за что не одолеть отряды Кэмпбеллов, Макгрегоров и всех прочих, кто согласен прийти в случае необходимости нам на выручку.
— Так-то оно так, — ответил Малькольм, — но до союзников еще надо доскакать, а это не меньше четырех часов езды верхом. Выходит, нам придется продержаться самим не менее восьми-девяти часов. Да, Маккендрикам все равно необходима собственная армия, — заключил он.
— Почему бы тебе не послать за своим войском, Макфейн? — спросил Рамси. — Даже небольшой отряд, обученный самим Черным Волком, — неплохая защита.
Малькольма тронула похвала. Но удовольствие было отравлено грустью: ведь могучий отряд, который он возглавлял столько лет, теперь воевал не под его знаменами, а все воины питали к нему только презрение.
— Мое войско сражается сейчас в другом месте, — соврал он, повторив то, что сказал Дункан, представляя его клану. — Поспешим же! — сказал он, желая сменить тему. — Уж очень хочется принять наконец горячую ванну!
Дункан улыбнулся.
— Что тут смешного? — спросил Малькольм.
— Ничего. — Дункан пожал плечами. — Просто я вспомнил, каким мы привезли тебя сюда.
Он пришпорил коня и помчался к замку. Малькольму показалось, что Дункан едва сдерживает смех.
— Они вернулись!
— Бежим встречать!
— Макфейн вернулся!
Услышав возгласы соплеменников, Ариэлла вздрогнула. Она собиралась обвенчаться с Гарольдом до возвращения Малькольма, но лэрд Макфейн не смог приехать немедля, как его просили. Выразив письменное согласие, он пообещал прибыть примерно через неделю. Это означало, что он может нагрянуть когда угодно, даже сегодня… Ариэлла похолодела, представляя, как отнесется Малькольм к ее намерению столь поспешно выйти замуж за человека, которого он мог только презирать. Смущала ее и то, как воспримут это Маккендрики, ибо она еще не сообщила им, что скоро у них появится новый вождь.
— Вернулся! — радостно завопила Кэтрин, вбегая в большой зал, где Ариэлла, Элизабет и Агнес занимались уборкой. — Макфейн вернулся!
— Не бегай, Кэтрин! — Агнес, поставив швабру к стене, устремилась за девочкой.
Элизабет, раскладывавшая на полу свежий камыш, выпрямилась:
— Такое скорое возвращение — добрый знак. Надеюсь, он добился успеха.
— Наверное, — ответила Ариэлла, охваченная дурными предчувствиями.
— Быстрее, девочки! — Энгус заковылял к двери. — Не слышали, что ли? Наш Макфейн снова с нами!
— Я видел его из окна. Он так же подтянут, как обычно, — добавил Дугалд. — Славный воин возвращается домой. — Старик искоса взглянул на Ариэллу.
Девушка покачала головой, понимая, что они стараются показать ей, как чтут Макфейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81