Такая жизнь слишком легка и приятна, в ней нет физического напряжения. Он достаточно насмотрелся на профессиональных картежников и знал, что игра разъедает нравственную основу человека. Как ни крути, а карты – занятие не слишком уважаемое, оно не приносило ему удовлетворения. Многие знакомые Моргану игроки твердили всем и каждому о своей честности, говоря, что никогда не унижались до мошенничества. Но рано или поздно от картежника отворачивалась удача, и тогда от отчаяния он начинал жульничать – прятал в рукаве туза и прочее – лишь бы вернуть свои деньги. Пока Моргану везло, ему ни разу не приходилось прибегать к нечестным методам, но он знал, что это только вопрос времени. К тому же он не мог забыть увиденное в Харрисберге, в доме правительства, – обезумевшую женщину, рвущую на себе волосы, и парня, убившего человека, а потом самого себя.
Праздник Марди Гра несколько развеял скуку. Это было время безумного веселья. Французский квартал запрудили приезжие из других городов. Целую неделю шли нескончаемые вечеринки, почти все запреты были сняты, люди приятно проводили время. Морган принимал участие во всеобщем веселье и наслаждался жизнью.
В последний вечер он пришел с Мари на один из многочисленных балов-маскарадов. Придуманные ею костюмы обошлись Моргану недешево, но это было не страшно: два вечера назад он выиграл в покер пять тысяч долларов. На сегодняшний день это был его самый крупный выигрыш.
Мари пришла на бал в костюме Марии Антуанетты.
– А кем мне еще быть ch eri ? – спросила она с озорной усмешкой. – Меня назвали в ее честь, ты разве не знал?
Она настояла на том, чтобы Морган оделся Наполеоном и пришел на бал в парике и треуголке.
– Мне кажется, для Наполеона я несколько высоковат, – сухо заметил он. – А впрочем, какая разница? Лишь бы ты была довольна, милая Мари.
Они веселились, пили шампанское и танцевали до утра, а на рассвете в приподнятом настроении вернулись в отель. Во французском квартале еще гуляли, узкие улочки были полны народу. На порогах домов валялись пьяные, сжимая в руках бутылки.
В холле стояла огромная чаша с колотым льдом, из которой торчали бутылки шампанского для гостей. Мари подошла, достала одну бутылку и поспешила обратно к Моргану, качая ее на руках, как младенца.
– А тебе не много будет? – спросил Морган. – Мы всю ночь пили шампанское.
– Мне никогда ничего не бывает много! Разве вы это еще не поняли, мистер Кейн? – спросила она с лукавой улыбкой. – Да, я ненасытна, но живем один раз, и я хочу получить от жизни как можно больше удовольствий.
Она взяла Моргана под руку, и они пошли вверх по лестнице. Мари была лет на десять старше Моргана. Во всяком случае, так он полагал. Она, как и все женщины легкого поведения, очень боялась, что время лишит ее физической привлекательности. Подумав об этом, Морган почему-то вспомнил Лотт. Эти две женщины были чем-то похожи, несмотря на то что Лотт была дочкой священника. С тех пор как Морган уехал с канала Эри, он в первый раз вспомнил Лотт.
Они поднялись на второй этаж и вошли в его апартаменты. Через выходившие на восток окна сочился бледный зимний свет. Пока Морган закрывал дверь на засов, Мари сходила за бокалами.
Когда он обернулся, она уже успела снять платье и туфли и в одних чулках и тонком белье наливала шампанское. Сквозь полупрозрачное белье просвечивали полные груди и мягкие линии фигуры. Морган почувствовал, как кровь быстрее потекла у него в жилах.
Мари протянула ему бокал и подняла свой. Они чокнулись, и она сказала дразнящим голосом:
– Выпьем за остаток ночи! Пусть он будет так же хорош, как и начало.
– Начало? – он усмехнулся. – Ночь давно кончилась, Мари.
– Она не кончится, пока мы с тобой не займемся любовью, – сипло ответила она.
– Ну, это мы живо. – Морган выпил полбокала шампанского и начал раздеваться. Сморщившись, он стянул с головы парик. – Наверное, я был уже пьян, когда согласился нацепить эту чертову штуку. Неизвестно, кто надевал его до меня.
– Ты сегодня был неотразим, Морган.
– Нарываешься на комплимент? Ну что ж, я должен признать, что сегодня мне выпала честь быть на балу с самой красивой женщиной.
– Я знаю, что ты врешь, Морган, – ответила Мари с затуманившимися вдруг глазами. – Но все равно спасибо.
Сделав легкий реверанс, Мари допила свое шампанское и начала раздеваться дальше. Она взялась за белые чулки, но вдруг остановилась и, весело прищурившись, посмотрела на Моргана.
– Может, чулки оставить? – спросила очаровательная креолка. – Помню, как-то ночью я их не сняла и тебе понравилось.
– Да, признаюсь, они придают пикантности.
Кивнув, она упала на кровать. Когда Морган сделал то же самое, Мари обвила его руками, лихорадочно ища губами его губы, и прижалась к нему всем телом. Морган чувствовал, как расплываются под его торсом пышные груди знойной креолки, а твердый лобок, этот заросший мягкими волосами изящный холмик, упирается ему в живот.
Чуть позже Мари заставила его лечь на спину.
– А теперь лежи и не двигайся, – скомандовала она.
Каждый раз, когда его очаровательная любовница оказывалась сверху, Моргана охватывало восторженное удивление. Он с некоторой отрешенностью смотрел, как Мари ласкает его губами, руками и даже грудями. Она знала все тайные места на теле мужчины, которые способны воспламенить желание и довести его до высшей точки. Ее длинные волосы возбуждающе щекотали кожу Моргана.
Вскоре его отрешенность исчезла, а вслед за ней исчезло и удивление. Все его тело, с головы до пят, захлестнуло огнем желания. Он хотел привстать, но Мари протестующе застонала.
– Нет, подожди, еще рано!
Мари продолжала свои ласки, и Морган забыл про все на свете, отдавшись во власть того сильнейшего наслаждения, которое в нем возбуждала эта женщина.
– Давай! – скомандовала она гортанным голосом.
Она перекатилась на спину, и Морган вошел в нее. До Мари он не знал женщины, которая так возбуждала мужчину, что момент соития уже казался облегчением. Застонав, она приподнялась навстречу Моргану, и они почти одновременно достигли экстаза. Мари закричала и забилась в сладостных судорогах. Почувствовав первый мощный спазм наслаждения, Морган тихо застонал.
Пока не прошла последняя блаженная дрожь, они оставались вместе. Мари приподнялась и поцеловала его в губы.
– Вот теперь, мой милый, можно считать ночь законченной! – сообщила она с довольным смехом и повернулась на бок.
Морган знал, что она моментально заснет, и тихо лежал рядом. Спать не хотелось. Спустя какое-то время он встал, надел брюки и вышел на маленький балкончик с железными перилами.
Солнце уже стояло высоко. Улицы французского квартала опустели, только несколько пьяных по-прежнему лежали на порогах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Праздник Марди Гра несколько развеял скуку. Это было время безумного веселья. Французский квартал запрудили приезжие из других городов. Целую неделю шли нескончаемые вечеринки, почти все запреты были сняты, люди приятно проводили время. Морган принимал участие во всеобщем веселье и наслаждался жизнью.
В последний вечер он пришел с Мари на один из многочисленных балов-маскарадов. Придуманные ею костюмы обошлись Моргану недешево, но это было не страшно: два вечера назад он выиграл в покер пять тысяч долларов. На сегодняшний день это был его самый крупный выигрыш.
Мари пришла на бал в костюме Марии Антуанетты.
– А кем мне еще быть ch eri ? – спросила она с озорной усмешкой. – Меня назвали в ее честь, ты разве не знал?
Она настояла на том, чтобы Морган оделся Наполеоном и пришел на бал в парике и треуголке.
– Мне кажется, для Наполеона я несколько высоковат, – сухо заметил он. – А впрочем, какая разница? Лишь бы ты была довольна, милая Мари.
Они веселились, пили шампанское и танцевали до утра, а на рассвете в приподнятом настроении вернулись в отель. Во французском квартале еще гуляли, узкие улочки были полны народу. На порогах домов валялись пьяные, сжимая в руках бутылки.
В холле стояла огромная чаша с колотым льдом, из которой торчали бутылки шампанского для гостей. Мари подошла, достала одну бутылку и поспешила обратно к Моргану, качая ее на руках, как младенца.
– А тебе не много будет? – спросил Морган. – Мы всю ночь пили шампанское.
– Мне никогда ничего не бывает много! Разве вы это еще не поняли, мистер Кейн? – спросила она с лукавой улыбкой. – Да, я ненасытна, но живем один раз, и я хочу получить от жизни как можно больше удовольствий.
Она взяла Моргана под руку, и они пошли вверх по лестнице. Мари была лет на десять старше Моргана. Во всяком случае, так он полагал. Она, как и все женщины легкого поведения, очень боялась, что время лишит ее физической привлекательности. Подумав об этом, Морган почему-то вспомнил Лотт. Эти две женщины были чем-то похожи, несмотря на то что Лотт была дочкой священника. С тех пор как Морган уехал с канала Эри, он в первый раз вспомнил Лотт.
Они поднялись на второй этаж и вошли в его апартаменты. Через выходившие на восток окна сочился бледный зимний свет. Пока Морган закрывал дверь на засов, Мари сходила за бокалами.
Когда он обернулся, она уже успела снять платье и туфли и в одних чулках и тонком белье наливала шампанское. Сквозь полупрозрачное белье просвечивали полные груди и мягкие линии фигуры. Морган почувствовал, как кровь быстрее потекла у него в жилах.
Мари протянула ему бокал и подняла свой. Они чокнулись, и она сказала дразнящим голосом:
– Выпьем за остаток ночи! Пусть он будет так же хорош, как и начало.
– Начало? – он усмехнулся. – Ночь давно кончилась, Мари.
– Она не кончится, пока мы с тобой не займемся любовью, – сипло ответила она.
– Ну, это мы живо. – Морган выпил полбокала шампанского и начал раздеваться. Сморщившись, он стянул с головы парик. – Наверное, я был уже пьян, когда согласился нацепить эту чертову штуку. Неизвестно, кто надевал его до меня.
– Ты сегодня был неотразим, Морган.
– Нарываешься на комплимент? Ну что ж, я должен признать, что сегодня мне выпала честь быть на балу с самой красивой женщиной.
– Я знаю, что ты врешь, Морган, – ответила Мари с затуманившимися вдруг глазами. – Но все равно спасибо.
Сделав легкий реверанс, Мари допила свое шампанское и начала раздеваться дальше. Она взялась за белые чулки, но вдруг остановилась и, весело прищурившись, посмотрела на Моргана.
– Может, чулки оставить? – спросила очаровательная креолка. – Помню, как-то ночью я их не сняла и тебе понравилось.
– Да, признаюсь, они придают пикантности.
Кивнув, она упала на кровать. Когда Морган сделал то же самое, Мари обвила его руками, лихорадочно ища губами его губы, и прижалась к нему всем телом. Морган чувствовал, как расплываются под его торсом пышные груди знойной креолки, а твердый лобок, этот заросший мягкими волосами изящный холмик, упирается ему в живот.
Чуть позже Мари заставила его лечь на спину.
– А теперь лежи и не двигайся, – скомандовала она.
Каждый раз, когда его очаровательная любовница оказывалась сверху, Моргана охватывало восторженное удивление. Он с некоторой отрешенностью смотрел, как Мари ласкает его губами, руками и даже грудями. Она знала все тайные места на теле мужчины, которые способны воспламенить желание и довести его до высшей точки. Ее длинные волосы возбуждающе щекотали кожу Моргана.
Вскоре его отрешенность исчезла, а вслед за ней исчезло и удивление. Все его тело, с головы до пят, захлестнуло огнем желания. Он хотел привстать, но Мари протестующе застонала.
– Нет, подожди, еще рано!
Мари продолжала свои ласки, и Морган забыл про все на свете, отдавшись во власть того сильнейшего наслаждения, которое в нем возбуждала эта женщина.
– Давай! – скомандовала она гортанным голосом.
Она перекатилась на спину, и Морган вошел в нее. До Мари он не знал женщины, которая так возбуждала мужчину, что момент соития уже казался облегчением. Застонав, она приподнялась навстречу Моргану, и они почти одновременно достигли экстаза. Мари закричала и забилась в сладостных судорогах. Почувствовав первый мощный спазм наслаждения, Морган тихо застонал.
Пока не прошла последняя блаженная дрожь, они оставались вместе. Мари приподнялась и поцеловала его в губы.
– Вот теперь, мой милый, можно считать ночь законченной! – сообщила она с довольным смехом и повернулась на бок.
Морган знал, что она моментально заснет, и тихо лежал рядом. Спать не хотелось. Спустя какое-то время он встал, надел брюки и вышел на маленький балкончик с железными перилами.
Солнце уже стояло высоко. Улицы французского квартала опустели, только несколько пьяных по-прежнему лежали на порогах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87