И вот бескровная Маргарет соблазняла Жака своим особым способом; на него же, с учетом его несчастья, такого рода приемы действовали гораздо сильнее, чем на нормального мужчину.
Эти размышления привели Ребекку к неожиданным выводам. Итак, Маргарет в известной степени ее соперница. Что за чушь! Пусть берет Жака, если ей так хочется. Странно, хотя Ребекке Жак был совсем не нужен, она все равно почувствовала себя уязвленной. А ведь она ему изменила. И к тому же между Жаком и Маргарет могли быть только платонические отношения, и никакие больше. Тем не менее у Ребекки возникло ощущение, что ее предали.
Ребекка горько улыбнулась. «Как удивительно устроены человеческие существа, какие мы странные и противоречивые!»
Казалось, Фелис единственная в доме пребывала эти дни в неизменно солнечном настроении. Она устроила еще несколько небольших званых вечеров, и, хотя состав гостей постоянно менялся, Джошуа Стерлинг неизменно присутствовал. Это было не случайно, напротив – по решению самой Фелис, поскольку список гостей составляла она. С одной стороны, Ребекку радовало, что Фелис забыла о своем горе, но с другой – ее беспокоил этот ухажер. Впрочем, может быть, следовало просто порадоваться за Фелис. В конце концов, хорошо, что хотя бы кто-то в этом доме получает удовольствие. Во всяком случае, своими страданиями Фелис это заслужила.
Новостей из Флориды никаких не было. Ребекка встречала все пакетботы на пристани, но Арман не писал никому. Даже матери. Иногда Ребекка думала, что ее сердце от тоски разорвется на части.
В довершение ко всему не далее как вчера Маргарет прочла ей очередную лекцию.
Это было утром в саду. Они срезали цветы для дома. Маргарет, которая до сих пор молчала, вдруг повернулась к Ребекке:
– Ребекка, я знаю, что ты на меня рассердишься, но я просто обязана сказать тебе это.
Захваченная врасплох, Ребекка осторожно поставила только что срезанную розу себе в корзину и хмуро посмотрела на Маргарет.
– Вот что, Маргарет: если это очередная проповедь, то прошу тебя, оставь ее при себе. Я не желаю ничего слышать, я не в настроении. У меня сейчас просто нет сил на это. И без того тошно.
– Но есть вещи более важные, чем твое настроение, Ребекка. – Губы Маргарет вытянулись в тонкую ниточку. – Такие как долг и честь!
Ребекка даже не пыталась сдержать стон. Снова честь!
Она не успела сказать и слова, как Маргарет ринулась в атаку.
– Разве ты не замечаешь, как несчастлив бедный Жак? Тебе что, безразличны все его дела?
– О каких делах ты говоришь, Маргарет? – удивленно посмотрела на нее Ребекка. – Насколько мне известно, бизнес у него идет прекрасно. Во всяком случае, ничего другого он мне не говорил.
Маргарет неодобрительно хмыкнула:
– Может быть, потому, что он видит, что ты не проявляешь к нему никакого интереса. Ведь тебя в нем все раздражает. Разве не так? Может, если бы ты…
У Ребекки не было настроения выслушивать советы кузины, как она должна вести себя с мужем.
– Мне кажется, – бросила она, – что ты зря тратишь столько энергии на лекции о том, как должна вести себя жена. Откуда, спрашивается, у тебя такой опыт?
Маргарет покраснела и упрямо сжала губы.
– Возможно, такого опыта у меня и нет, но это не мешает мне видеть, как несчастлив бедный Жак!
– Жак! Жак! – Ребекка начала выходить из себя. – Только об этом ты и можешь говорить? Ты бы хоть раз обратила внимание, как несчастлива я! Справедливости ради. Почему всегда только Жак?
– А почему, собственно говоря, ты должна быть несчастлива? – возразила Маргарет. – Ведь в ту ночь Эдуарду довести до конца свое черное дело не дали, не так ли? А теперь его и вовсе нет. Чего тебе бояться? Ты замужем за человеком, за которого хотела выйти. То есть заполучила мужа, о котором можно только мечтать. Ты хозяйка прекрасного дома и многих владений. Последние новости из Индии тоже хорошие: твои родители в полном порядке. Я повторяю: из-за чего тебе быть несчастной? Ребекка, да за такую счастливую судьбу ты должна пасть на колени и каждый день по нескольку раз благодарить Господа.
Маргарет произнесла свою тираду с такой добродетельной праведностью и таким пафосом, что Ребекка впервые в жизни спасовала перед кузиной. Что она могла ей ответить? Рассказать правду о Жаке и своих отношениях с Арманом? Поступи она так, это стало бы катастрофой для всех. Нет, возразить было абсолютно нечего.
Ребекка вздохнула:
– Маргарет, я не понимаю, это ссора? Зачем? Мы всегда были с тобой так близки. Хватит, пожалуйста, успокойся. Я даже обещаю, что попробую как-то поднять настроение Жака, если это сделает тебя счастливой.
– Вопрос не в моем счастье. – Маргарет слегка расслабилась, но не улыбнулась. – Конечно, очень жаль, Ребекка, если ты несчастлива, но, возможно, тебе следует в этом винить самое себя. А что касается меня, то я по-прежнему твоя преданная подруга. И всегда ею буду. Поэтому мне нужно было сказать тебе все это: ведь я вижу, что ты неправильно себя ведешь. Ты невнимательна к Жаку и его делам, будто они тебя вовсе не интересуют. Неужели не понятно?
– Понятно, понятно, – натянуто кивнула Ребекка. «А не догадывается ли она о нашей любви с Арманом? – вдруг мелькнуло у нее в голове. – Кажется, не должна. Во всяком случае, Маргарет никогда не проявляла особой проницательности в том, что касалось отношений между мужчиной и женщиной. И все же что она имела в виду, говоря, что если я считаю себя несчастливой, то это только по собственной вине? Насчет «потайного кабинета» Эдуарда знать она никак не может, это уж определенно. Жак, я уверена, никогда никому не скажет и…»
Задняя дверь дома внезапно скрипнула, прервав размышления Ребекки. Она подняла голову и увидела Люти, спускавшуюся по ступенькам. Очевидно, та направлялась в сад. Они разминулись с Маргарет, которая, видимо, шла к себе, и Люти быстрой походкой двинулась дальше.
Ребекка поспешила ее окликнуть.
Люти остановилась и прикрыла ладонью глаза от солнца.
– Ребекка, это вы?
– Да, Люти. Я пришла поговорить с вами. Всего несколько минут.
Люти направилась к ней, и Ребекку снова восхитила ее гибкая грация и гордая осанка.
– Я думаю, хозяйка дома может рассчитывать больше чем на несколько минут, – улыбаясь, проговорила Люти, садясь на каменную скамью рядом.
Некоторое время Ребекка сидела молча, не решаясь начать. Она свято верила в то, что обещания надо выполнять, но в этот момент ощущала невероятную потребность выговориться. Кроме того, разговор с Люти можно было не считать нарушением обещания, поскольку этой женщине она доверяла абсолютно.
– Люти, в наших прежних разговорах, когда я упоминала о существовании в доме потайной галереи, всегда чувствовалось, что вам об этом известно много больше, чем вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Эти размышления привели Ребекку к неожиданным выводам. Итак, Маргарет в известной степени ее соперница. Что за чушь! Пусть берет Жака, если ей так хочется. Странно, хотя Ребекке Жак был совсем не нужен, она все равно почувствовала себя уязвленной. А ведь она ему изменила. И к тому же между Жаком и Маргарет могли быть только платонические отношения, и никакие больше. Тем не менее у Ребекки возникло ощущение, что ее предали.
Ребекка горько улыбнулась. «Как удивительно устроены человеческие существа, какие мы странные и противоречивые!»
Казалось, Фелис единственная в доме пребывала эти дни в неизменно солнечном настроении. Она устроила еще несколько небольших званых вечеров, и, хотя состав гостей постоянно менялся, Джошуа Стерлинг неизменно присутствовал. Это было не случайно, напротив – по решению самой Фелис, поскольку список гостей составляла она. С одной стороны, Ребекку радовало, что Фелис забыла о своем горе, но с другой – ее беспокоил этот ухажер. Впрочем, может быть, следовало просто порадоваться за Фелис. В конце концов, хорошо, что хотя бы кто-то в этом доме получает удовольствие. Во всяком случае, своими страданиями Фелис это заслужила.
Новостей из Флориды никаких не было. Ребекка встречала все пакетботы на пристани, но Арман не писал никому. Даже матери. Иногда Ребекка думала, что ее сердце от тоски разорвется на части.
В довершение ко всему не далее как вчера Маргарет прочла ей очередную лекцию.
Это было утром в саду. Они срезали цветы для дома. Маргарет, которая до сих пор молчала, вдруг повернулась к Ребекке:
– Ребекка, я знаю, что ты на меня рассердишься, но я просто обязана сказать тебе это.
Захваченная врасплох, Ребекка осторожно поставила только что срезанную розу себе в корзину и хмуро посмотрела на Маргарет.
– Вот что, Маргарет: если это очередная проповедь, то прошу тебя, оставь ее при себе. Я не желаю ничего слышать, я не в настроении. У меня сейчас просто нет сил на это. И без того тошно.
– Но есть вещи более важные, чем твое настроение, Ребекка. – Губы Маргарет вытянулись в тонкую ниточку. – Такие как долг и честь!
Ребекка даже не пыталась сдержать стон. Снова честь!
Она не успела сказать и слова, как Маргарет ринулась в атаку.
– Разве ты не замечаешь, как несчастлив бедный Жак? Тебе что, безразличны все его дела?
– О каких делах ты говоришь, Маргарет? – удивленно посмотрела на нее Ребекка. – Насколько мне известно, бизнес у него идет прекрасно. Во всяком случае, ничего другого он мне не говорил.
Маргарет неодобрительно хмыкнула:
– Может быть, потому, что он видит, что ты не проявляешь к нему никакого интереса. Ведь тебя в нем все раздражает. Разве не так? Может, если бы ты…
У Ребекки не было настроения выслушивать советы кузины, как она должна вести себя с мужем.
– Мне кажется, – бросила она, – что ты зря тратишь столько энергии на лекции о том, как должна вести себя жена. Откуда, спрашивается, у тебя такой опыт?
Маргарет покраснела и упрямо сжала губы.
– Возможно, такого опыта у меня и нет, но это не мешает мне видеть, как несчастлив бедный Жак!
– Жак! Жак! – Ребекка начала выходить из себя. – Только об этом ты и можешь говорить? Ты бы хоть раз обратила внимание, как несчастлива я! Справедливости ради. Почему всегда только Жак?
– А почему, собственно говоря, ты должна быть несчастлива? – возразила Маргарет. – Ведь в ту ночь Эдуарду довести до конца свое черное дело не дали, не так ли? А теперь его и вовсе нет. Чего тебе бояться? Ты замужем за человеком, за которого хотела выйти. То есть заполучила мужа, о котором можно только мечтать. Ты хозяйка прекрасного дома и многих владений. Последние новости из Индии тоже хорошие: твои родители в полном порядке. Я повторяю: из-за чего тебе быть несчастной? Ребекка, да за такую счастливую судьбу ты должна пасть на колени и каждый день по нескольку раз благодарить Господа.
Маргарет произнесла свою тираду с такой добродетельной праведностью и таким пафосом, что Ребекка впервые в жизни спасовала перед кузиной. Что она могла ей ответить? Рассказать правду о Жаке и своих отношениях с Арманом? Поступи она так, это стало бы катастрофой для всех. Нет, возразить было абсолютно нечего.
Ребекка вздохнула:
– Маргарет, я не понимаю, это ссора? Зачем? Мы всегда были с тобой так близки. Хватит, пожалуйста, успокойся. Я даже обещаю, что попробую как-то поднять настроение Жака, если это сделает тебя счастливой.
– Вопрос не в моем счастье. – Маргарет слегка расслабилась, но не улыбнулась. – Конечно, очень жаль, Ребекка, если ты несчастлива, но, возможно, тебе следует в этом винить самое себя. А что касается меня, то я по-прежнему твоя преданная подруга. И всегда ею буду. Поэтому мне нужно было сказать тебе все это: ведь я вижу, что ты неправильно себя ведешь. Ты невнимательна к Жаку и его делам, будто они тебя вовсе не интересуют. Неужели не понятно?
– Понятно, понятно, – натянуто кивнула Ребекка. «А не догадывается ли она о нашей любви с Арманом? – вдруг мелькнуло у нее в голове. – Кажется, не должна. Во всяком случае, Маргарет никогда не проявляла особой проницательности в том, что касалось отношений между мужчиной и женщиной. И все же что она имела в виду, говоря, что если я считаю себя несчастливой, то это только по собственной вине? Насчет «потайного кабинета» Эдуарда знать она никак не может, это уж определенно. Жак, я уверена, никогда никому не скажет и…»
Задняя дверь дома внезапно скрипнула, прервав размышления Ребекки. Она подняла голову и увидела Люти, спускавшуюся по ступенькам. Очевидно, та направлялась в сад. Они разминулись с Маргарет, которая, видимо, шла к себе, и Люти быстрой походкой двинулась дальше.
Ребекка поспешила ее окликнуть.
Люти остановилась и прикрыла ладонью глаза от солнца.
– Ребекка, это вы?
– Да, Люти. Я пришла поговорить с вами. Всего несколько минут.
Люти направилась к ней, и Ребекку снова восхитила ее гибкая грация и гордая осанка.
– Я думаю, хозяйка дома может рассчитывать больше чем на несколько минут, – улыбаясь, проговорила Люти, садясь на каменную скамью рядом.
Некоторое время Ребекка сидела молча, не решаясь начать. Она свято верила в то, что обещания надо выполнять, но в этот момент ощущала невероятную потребность выговориться. Кроме того, разговор с Люти можно было не считать нарушением обещания, поскольку этой женщине она доверяла абсолютно.
– Люти, в наших прежних разговорах, когда я упоминала о существовании в доме потайной галереи, всегда чувствовалось, что вам об этом известно много больше, чем вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89