На это ушло некоторое время, но мне все же удалось отыскать то место в Пичсайде. Через несколько недель я нашел людей, которые жили через дорогу. Семью по фамилии Бичер. Миссис Бичер сказала, что Уорды снова переехали, но была уверена, что вы отправились на Запад, в Техас.
– Вы читали мое письмо Кларенсу, – проговорила она, устремив взгляд на ползущие по дороге длинные тени. – У меня с мистером и миссис Уорд были несколько натянутые отношения.
– Потому что вы были северянкой?
– Думаю, именно так они считали, однако ошибались. Я вовсе не была янки. Лишь по рождению, но думала совсем иначе. – Она тяжело вздохнула. – Мама отправила меня в Атланту навестить кузину, мне тогда было тринадцать. Спустя полгода, когда я уже собиралась домой, начались разговоры о войне. Путешествовать становилось опасно. Кузина предложила мне остаться в Атланте, пока все не уляжется, и моя мама согласилась. – Делла отпила глоток кофе. – Те годы произвели на меня сильное впечатление. Когда я вышла замуж за Кларенса, мне было шестнадцать. Все юноши, которых я знала, были южанами. Вообще все люди, с которыми я общалась, были южанами. Я была предана Югу. Именно там я видела свою будущую жизнь.
– А проблемы с Уордами… они были против вашего с Кларенсом брака?
Она сцепила руки на коленях.
– Кларенс никогда не говорил об этом прямо, но потом я поняла, что его выбор ужаснул его родителей. Они сделали все, чтобы отговорить его от этого шага. Для них я всегда была янки. Особенно страдала миссис Уорд – ее сын женился на северянке. После войны я приехала сюда, потому что старалась как можно дальше убраться от Атланты, а тех денег, которые у меня были, хватило лишь до Техаса.
– Если мои расспросы вас расстраивают… Поднявшись, она подошла к перилам, чтобы Камерон не мог видеть ее лица. Ее стройная фигурка была напряжена.
– Кларенс ухаживал за мной, потом мы поженились. Те дни были самыми счастливыми в моей жизни, мистер Камерон Война свирепствовала на Юге, и все только об этом и говорили Мы давали солдатам провизию и лошадей, продавали украшения, чтобы сшить им форму. Читали о том, что рабы устраивают восстания и бунты, сжигают города. Но для меня все это не имело значения. Главным было то, что я влюблена и любима.
Она взглянула ему в лицо.
– Вокруг обсуждали сражения, а я говорила только о свадьбе. Вместо газет, изобилующих фамилиями генералов обеих сторон, читала романтическую поэзию. Глядя на луну, все представляли кровавые битвы, а я – лицо любимого. Расстраивают ли меня разговоры о военном времени? Нет, мистер Камерон Я была в те годы счастливой. Почти до конца воины. Мы с Кларенсом провели вместе всею неделю, после чего он вернулся в полк, а я отправилась на плантацию Уордов. Вот когда война стала для меня реальностью, грустно об этом вспоминать. Пока от нас не сбежали рабы, мы боялись, что они прирежут нас, когда мы будем спать. А если не рабы, то янки. Прирежут всех, кроме меня, разумеется, думала миссис Уорд, – янки признают во мне свою и заберут с собой. Еще мы очень боялись болезней. Дизентерия и лихорадка буквально косили истощенных людей. И мы понимали, что если хворь нас минует, то уж голод точно убьет.
Камерон знал, что тогда творилось в деревнях и городах. Но никогда не слышал подобного описания тех событий – безучастного, монотонного.
Не зная, как прореагировать на ее слова, он сказал:
– Пожалуй, завтра начну ремонтировать ограду. Она тоже вышла из строя.
– Миссис Уорд потеряла дом и имущество из-за янки, мистер Камерон. Янки убили ее единственного сына. А в доме у нее – северянка. Не нуждайся она так отчаянно в моей помощи, прикончила бы меня из охотничьего ружья своего мужа. Ничего, кроме ненависти, я у нее не вызывала.
Поднявшись, Камерон поставил кружку на стол.
– Благодарю вас за прекрасный ужин. Ее руки дрожали, лицо пылало.
– Уорды не взяли меня в свой новый дом. Мистер Уорд дал мне документы на этот домик и денег, чтобы я смогла доехать сюда. Вот почему я оказалась в северном Техасе.
– Прошу простить меня, я не имел права вторгаться на эту территорию.
Делла задумчиво посмотрела на него, шумно выдохнула, и плечи ее поникли, когда она откинула со лба влажную прядь волос.
– Нет, – она покачала головой, – вы просто задали мне конкретный вопрос. Это я вторглась на давно забытую территорию. Пожалуйста, сядьте и допейте кофе.
Камерон неуверенно опустился на стул и не стал протестовать, когда она налила ему еще одну чашку крепкого дымящегося напитка.
– Какая сегодня жара!
Банальность собственных слов вызвала у Джеймса острый приступ отвращения к самому себе.
– А вы часто говорите о войне, мистер Камерон?
– Нет.
– Думаю, так поступают почти все, пережившие этот ад. Но забыть о ней нельзя. Война перевернула всю жизнь.
Наступило молчание. Они сидели, окутанные летними сумерками. Тени становились все длиннее. То и дело один из них лениво отгонял назойливого москита или мошку. Делла зашла в дом и, вернувшись с большим веером из пальмового листа, принялась им обмахиваться Камерон заметил влажные пятна у нее под мышками и под грудью и почувствовал, что и его рубашка прилипла к мокрой от пота спине. – В такие вечера я обычно ходила к ручью поболтать ногами в воде, – сказала она, нарушив молчание.
Всплывший перед глазами образ заставил Камерона улыбнуться.
– Я не делал ничего такого с тех самых пор, как был мальчишкой.
– Я так и думала. Подобные действия напрочь порушили бы ваш образ бесстрашного шерифа и легендарного охотника за преступниками.
Он, прищурившись, посмотрел на Деллу и понял, что она попросту его поддразнивает. Никто еще не шутил с Джеймсом Камероном. Просидев несколько мгновении в полном изумлении, он вдруг расхохотался:
– Ну хорошо, зажигайте фонарь, и пойдем болтать ногами в воде.
– Правда?! Подождите пару минут! Я только сниму чулки и подвяжу юбку.
Камерон снял ботинки и носки, закатал брюки Когда из дома показалась Делла с фонарем в руке, они посмотрели на голые ноги друг друга и рассмеялись.
До ручья было всего каких-нибудь пятьдесят ярдов Делла опустила фонарь на траву, зашла в воду и застонала от наслаждения.
– Днем можно спрятаться в прохладной тени деревьев, а ночью любоваться звездами.
Еще не темнело, но несколько ярких звезд сумели прорваться сквозь цепкие пальцы закатного солнца Камерон вошел в прохладную воду и ощутил, как она закрутилась вокруг лодыжек. Наклонившись, он принялся пригоршнями плескать воду себе в лицо и на шею, Делла последовала его примеру.
– Прийти сюда было прекрасной мыслью.
– Если хотите побегать и побрызгаться, обещаю хранить это в тайне – Крошечные капельки воды сверкали у нее на лице и шее, отражая последние лучи заходящего солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Вы читали мое письмо Кларенсу, – проговорила она, устремив взгляд на ползущие по дороге длинные тени. – У меня с мистером и миссис Уорд были несколько натянутые отношения.
– Потому что вы были северянкой?
– Думаю, именно так они считали, однако ошибались. Я вовсе не была янки. Лишь по рождению, но думала совсем иначе. – Она тяжело вздохнула. – Мама отправила меня в Атланту навестить кузину, мне тогда было тринадцать. Спустя полгода, когда я уже собиралась домой, начались разговоры о войне. Путешествовать становилось опасно. Кузина предложила мне остаться в Атланте, пока все не уляжется, и моя мама согласилась. – Делла отпила глоток кофе. – Те годы произвели на меня сильное впечатление. Когда я вышла замуж за Кларенса, мне было шестнадцать. Все юноши, которых я знала, были южанами. Вообще все люди, с которыми я общалась, были южанами. Я была предана Югу. Именно там я видела свою будущую жизнь.
– А проблемы с Уордами… они были против вашего с Кларенсом брака?
Она сцепила руки на коленях.
– Кларенс никогда не говорил об этом прямо, но потом я поняла, что его выбор ужаснул его родителей. Они сделали все, чтобы отговорить его от этого шага. Для них я всегда была янки. Особенно страдала миссис Уорд – ее сын женился на северянке. После войны я приехала сюда, потому что старалась как можно дальше убраться от Атланты, а тех денег, которые у меня были, хватило лишь до Техаса.
– Если мои расспросы вас расстраивают… Поднявшись, она подошла к перилам, чтобы Камерон не мог видеть ее лица. Ее стройная фигурка была напряжена.
– Кларенс ухаживал за мной, потом мы поженились. Те дни были самыми счастливыми в моей жизни, мистер Камерон Война свирепствовала на Юге, и все только об этом и говорили Мы давали солдатам провизию и лошадей, продавали украшения, чтобы сшить им форму. Читали о том, что рабы устраивают восстания и бунты, сжигают города. Но для меня все это не имело значения. Главным было то, что я влюблена и любима.
Она взглянула ему в лицо.
– Вокруг обсуждали сражения, а я говорила только о свадьбе. Вместо газет, изобилующих фамилиями генералов обеих сторон, читала романтическую поэзию. Глядя на луну, все представляли кровавые битвы, а я – лицо любимого. Расстраивают ли меня разговоры о военном времени? Нет, мистер Камерон Я была в те годы счастливой. Почти до конца воины. Мы с Кларенсом провели вместе всею неделю, после чего он вернулся в полк, а я отправилась на плантацию Уордов. Вот когда война стала для меня реальностью, грустно об этом вспоминать. Пока от нас не сбежали рабы, мы боялись, что они прирежут нас, когда мы будем спать. А если не рабы, то янки. Прирежут всех, кроме меня, разумеется, думала миссис Уорд, – янки признают во мне свою и заберут с собой. Еще мы очень боялись болезней. Дизентерия и лихорадка буквально косили истощенных людей. И мы понимали, что если хворь нас минует, то уж голод точно убьет.
Камерон знал, что тогда творилось в деревнях и городах. Но никогда не слышал подобного описания тех событий – безучастного, монотонного.
Не зная, как прореагировать на ее слова, он сказал:
– Пожалуй, завтра начну ремонтировать ограду. Она тоже вышла из строя.
– Миссис Уорд потеряла дом и имущество из-за янки, мистер Камерон. Янки убили ее единственного сына. А в доме у нее – северянка. Не нуждайся она так отчаянно в моей помощи, прикончила бы меня из охотничьего ружья своего мужа. Ничего, кроме ненависти, я у нее не вызывала.
Поднявшись, Камерон поставил кружку на стол.
– Благодарю вас за прекрасный ужин. Ее руки дрожали, лицо пылало.
– Уорды не взяли меня в свой новый дом. Мистер Уорд дал мне документы на этот домик и денег, чтобы я смогла доехать сюда. Вот почему я оказалась в северном Техасе.
– Прошу простить меня, я не имел права вторгаться на эту территорию.
Делла задумчиво посмотрела на него, шумно выдохнула, и плечи ее поникли, когда она откинула со лба влажную прядь волос.
– Нет, – она покачала головой, – вы просто задали мне конкретный вопрос. Это я вторглась на давно забытую территорию. Пожалуйста, сядьте и допейте кофе.
Камерон неуверенно опустился на стул и не стал протестовать, когда она налила ему еще одну чашку крепкого дымящегося напитка.
– Какая сегодня жара!
Банальность собственных слов вызвала у Джеймса острый приступ отвращения к самому себе.
– А вы часто говорите о войне, мистер Камерон?
– Нет.
– Думаю, так поступают почти все, пережившие этот ад. Но забыть о ней нельзя. Война перевернула всю жизнь.
Наступило молчание. Они сидели, окутанные летними сумерками. Тени становились все длиннее. То и дело один из них лениво отгонял назойливого москита или мошку. Делла зашла в дом и, вернувшись с большим веером из пальмового листа, принялась им обмахиваться Камерон заметил влажные пятна у нее под мышками и под грудью и почувствовал, что и его рубашка прилипла к мокрой от пота спине. – В такие вечера я обычно ходила к ручью поболтать ногами в воде, – сказала она, нарушив молчание.
Всплывший перед глазами образ заставил Камерона улыбнуться.
– Я не делал ничего такого с тех самых пор, как был мальчишкой.
– Я так и думала. Подобные действия напрочь порушили бы ваш образ бесстрашного шерифа и легендарного охотника за преступниками.
Он, прищурившись, посмотрел на Деллу и понял, что она попросту его поддразнивает. Никто еще не шутил с Джеймсом Камероном. Просидев несколько мгновении в полном изумлении, он вдруг расхохотался:
– Ну хорошо, зажигайте фонарь, и пойдем болтать ногами в воде.
– Правда?! Подождите пару минут! Я только сниму чулки и подвяжу юбку.
Камерон снял ботинки и носки, закатал брюки Когда из дома показалась Делла с фонарем в руке, они посмотрели на голые ноги друг друга и рассмеялись.
До ручья было всего каких-нибудь пятьдесят ярдов Делла опустила фонарь на траву, зашла в воду и застонала от наслаждения.
– Днем можно спрятаться в прохладной тени деревьев, а ночью любоваться звездами.
Еще не темнело, но несколько ярких звезд сумели прорваться сквозь цепкие пальцы закатного солнца Камерон вошел в прохладную воду и ощутил, как она закрутилась вокруг лодыжек. Наклонившись, он принялся пригоршнями плескать воду себе в лицо и на шею, Делла последовала его примеру.
– Прийти сюда было прекрасной мыслью.
– Если хотите побегать и побрызгаться, обещаю хранить это в тайне – Крошечные капельки воды сверкали у нее на лице и шее, отражая последние лучи заходящего солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65