Скользнув взглядом по мебели, по-прежнему казавшейся ему знакомой, он поднял глаза к окну и едва не вскрикнул, увидев на стекле свой фамильный герб – герб Резерфордов. Он был сделан в виде мозаики – золотой крест на голубом фоне. А за окном виднелась березовая аллея, и стволы деревьев сверкали на полуденном солнце так, словно были отлиты из серебра.
– Где я? – требовательно спросил Джек, пытаясь скрыть свой испуг.
– Ты прекрасно знаешь где, – спокойно ответила ему Диана.
– Ты привезла меня в Беч Хэвен? – Джек все еще не мог поверить в случившееся.
Как она могла так поступить?! Привезти его сюда, зная о том, как невыносимо больно будет ему оказаться в этом месте!
– А почему бы и нет? – пожала плечами Диана. – Отличное место. Тихое, уединенное. В это время года здесь никого не бывает, даже случайных прохожих. И сторожей тоже.
Джек почувствовал в груди странную ледяную пустоту. Оказаться в собственном доме спустя столько лет... Это похоже на встречу с женщиной, которую ты когда-то любил и с которой расстался навеки. Больно, до чего же это больно! Он и не знал, что боль души бывает такой сильной. Последние пары лауданума рассеивались в голове Джека, и вместе с наркотиком улетучивался гнев. Джек опустил голову и спросил сквозь стиснутые зубы:
– Ты представляешь себе, насколько это ужасно для меня – не только оказаться в Беч Хэвене, но даже думать о нем?
– Я решила, что это самое подходящее место для того, чтобы привести тебя в чувство. Мне нужно, чтобы ты вспомнил о том, что мы оба с тобой потеряли – по твоей вине, между прочим! Беч Хэвен – это символ того, что ты разрушил. Это наше с тобой погубленное прошлое. И будущее тоже.
– Я разрушил?! – Джек снова яростно рванулся вперед, не обращая внимания на веревки, впившиеся ему в запястья. Стул не выдержал напора и передвинулся немного вперед, жалобно заскрипев ножками по паркету. – Твой отец, вот кто все это разрушил! А то, что я сделал... Я только хотел спасти Беч Хэвен.
Джек увидел, как меняется выражение глаз Дианы.
«Неужели она не помнит о тех долгах, которые скопились у нас пять лет тому назад? – подумал он. – Разве она могла не знать об этом? Но в таком случае что она вообще знает обо мне? «
Диана окинула Джека долгим внимательным взглядом и сказала, крепко сжимая кулаки:
– Ты хочешь сказать, что стал вором и разрушил все, что было между нами, только для того, чтобы выкупить из долгов этот дом?
– Разумеется.
– Пустил нашу жизнь под откос ради этих четырех стен?
– Беч Хэвен – это не просто стены. Этот дом... – он сглотнул перед тем, как произнести следующее слово, – был нашим родовым гнездом. Впрочем, ты вряд ли сможешь понять, что это такое – родовое гнездо.
– Ты прав. Куда мне.
– Когда-нибудь, – глухо сказал Джек, – я все равно верну этот дом себе. Он для меня дороже всего на свете.
– Понимаю, – горько усмехнулась Диана. – Ради этого дома ты способен на все – на кражу, на предательство. Ты даже самого себя сумел предать.
Джек снова обвел взглядом пустую гостиную, помутневшие пыльные стекла, чувствуя, как разрывается его сердце от жалости и боли.
– Это ты обвиняешь меня в предательстве?! – спросил он. – Но разве не твой отец говорил со мной здесь, в этой самой комнате? Разве не он уговаривал меня помочь спасти этот дом, который был обречен? Его должны были продать за долги. «Только еще один раз, – сказал он мне тогда. – Нам сейчас так необходимы деньги! « Деньги! Твоему отцу всегда нужны были деньги, и он без стеснения брал их у моего отца. Думаешь, он смог бы когда-нибудь остановиться? Никогда! Ему требовалось все больше и больше, он высосал наше семейное богатство досуха. А мой отец был слеп. Он доверял своему лучшему другу, он готов был отдать ему последнее. К Стаффорду перекочевали даже те деньги, которые предназначались в наследство мне и моим сестрам.
– Неправда! Твои сестры были потрясены тем, что ты сделал. Они не желали больше слышать о тебе. Они не могли даже оставаться здесь и переехали на правах бедных родственниц к своей троюродной кузине куда-то в глушь, в Нортумберленд...
– Вернутся, как только я вновь завладею Беч Хэвеном!
– Глупости! Эдит и Примми нет дела до Беч Хэвена. Они никогда не захотят вернуться сюда. Их ноги здесь больше не будет, понимаешь? Ты поломал и их судьбы, Джек. После того, что случилось, ни один порядочный человек не возьмет их в жены. Ты лишил своих сестер возможности иметь семью, ты это-то хоть понимаешь? И не смей говорить о том, что стал вором ради них. Ты всех нас предал, всех, кто верил в тебя.
– Я верил в то, что все уладится, все финансовые проблемы. Но все рухнуло, и я оказался загнанным в угол. Мне нужны были деньги – много, очень много денег, и при этом сразу. Только так можно было распутать узлы, оставшиеся после смерти моего отца. Интересно, что бы ты сделала на моем месте?
– Все, что угодно, но только не то, что сделал ты.
– Не будь ханжой, Диана! Я-то знаю, что ты способна на все, когда тебе что-то нужно. Сегодня ты не остановилась перед тем, чтобы похитить меня!
– Это другое дело, – огрызнулась Диана.
– Конечно, другое дело, потому что это было нужно тебе. Да, я украл тогда, но что я за это получил? Два года ада! Если будет нужно, я снова пойду на это.
– Я вижу, ты совсем потерял совесть, – поморщилась Диана.
Джек посмотрел за окно, на убегающие вдаль стволы берез. Их вид рождал в нем боль и будил воспоминания. Они поднимались из глубин его души, из тех потайных уголков, где Джек столько лет пытался спрятать все то, что ранило его сердце.
– Что ты видишь, что ты знаешь? – с горечью произнес он. – Угроза потерять Беч Хэвен во многом и стала причиной смерти моего отца. В этом доме выросло восемь поколений моих предков. Мы получили это поместье от Его Величества за долгую и безупречную службу отечеству. Заметь, мои предки получили от короля в награду не деньги и не почести, а именно этот дом. Что же касается денег, наша семья заработала их своим трудом, с неба они на нас не упали. И каждое новое поколение Резерфордов непременно добавляло что-то в семейную копилку. И все они выросли на этой земле, в этом доме. Да если хочешь знать, Беч Хэвен – это и есть мы, Резерфорды. И тебя после свадьбы я мечтал привести в этот дом. Думал, что он и для тебя станет родным. Как же я был глуп тогда! Верил тебе, верил твоему отцу, который называл меня своим младшим братом! А он ободрал нас как липку ради своих вымышленных сокровищ Клеопатры.
Диана придвинулась ближе к стулу, на котором сидел Джек, и наклонилась так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
– Ты ошибаешься, Джек. Мой отец гнался не за призраком. Потому-то я и заставила тебя встретиться со мной. Александрийская коллекция на самом деле принадлежит Клеопатре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61