Что это такое?
Шейла удивленно посмотрела на Диану.
– Это остров, на котором я родилась.
– Остров? Я думала, что ты родилась в Египте. Губы Шейлы задрожали, а глаза вновь наполнились слезами.
– Это долгая история. Я даже не знаю, с чего начать. Я чувствую себя так странно.
– Не надо, – остановила ее Диана. – Ты устала. Поговорим об этом как-нибудь потом. Поспи, тебе это полезно.
Она убрала амулет на его прежнее место и укутала Шейлу одеялом. Шейла взяла дочь за руку.
– Кипр, – произнесла Шейла. – Я родилась на Кипре.
Догадка молнией сверкнула в голове Дианы. И в ту же секунду за спиной раздался удивленный возглас Джека:
– Кипр!
Диана обернулась и увидела, что Джек стоит в комнате, прислонившись к дверному косяку. Их глаза встретились, и Диана поняла, что в эту секунду они с Джеком думают об одном и том же.
– Спи, – сказала она Шейле.
Диана увернула фитиль в лампе и вышла за дверь. Джек вышел следом за нею.
В гостиной они молча посмотрели друг на друга. Джек подошел к книжной полке, взял толстый атлас в потемневшей от времени обложке и быстро нашел нужную страницу. Он подошел к Диане и положил перед нею карту Кипра. Этот остров и в самом деле был похож на причудливую рыбку.
– Я сам должен был догадаться, – сказал Джек.
– Нет, это я должна была догадаться, – возразила Диана, отодвигая атлас в сторону. – Это же Гомер.
– Гомер?
Диана, подойдя к книжной полке, поискала глазами и вытащила томик Гомера. Заглянула в содержание и начала быстро перелистывать страницы.
– Вот, – сказала она. – Вот эта строчка. «Гимн Афродите».
Она погладила ладонью раскрытую страницу и громко, медленно прочитала:
– «На Кипре рожденная, та, что в сладчайший из дней поднимается вверх средь богов».
– К стыду своему должен признаться, что Гомера я не читал со школы. Но звучит прекрасно, – сказал Джек. – Итак, Клеопатра поклонялась Изиде. Афродита – двойник Изиды у древних греков. И сама Клеопатра была по рождению гречанкой. Все сходится.
– Афродита, согласно легенде, родилась из морской пены, – подхватила Диана, – и случилось это как раз возле Кипра. Таким образом, Клеопатра дает понять, что сокровища спрятаны там, где родилась Афродита, – на Кипре.
– Постой, постой, я, кажется, вспомнил. На Кипре, возле Пафоса, находится большая скала. По легенде Афродита родилась именно там. Вот тебе и указание места. – Джек схватил атлас и показал Диане точку на западном берегу острова.
Глаза их встретились.
– Оно должно быть здесь. Или где-то рядом, – сказал Джек.
– Когда Клеопатра и Марк Антоний плыли Средиземным морем с сокровищами на борту, они встретились с римским флотом, и эскадра была разгромлена, – подхватила Диана. – Поэтому они вынуждены были пристать к берегам Кипра. Там они и спрятали сокровища, прежде чем возвращаться в Александрию, – она остановилась, подумала и закончила: – Знаешь, мне кажется, что лучше пока ничего не говорить Шейле. Для ее же безопасности.
– Согласен.
Оба замолчали, и молчание это было напряженным.
– И что дальше, Джек? – спросила наконец Диана.
Их взгляды снова встретились.
– А теперь мы отправимся на Кипр, за сокровищами Клеопатры, – сказал Джек.
– Но Шейла не сможет поехать с нами. Она слишком слаба.
– Поедем, когда она поправится. Я думаю, ей будет приятно вновь увидеть остров, на котором она родилась.
– А Али Паша?
– Как только мы найдем сокровища, все козыри окажутся у нас в руках, – Джек внезапно поднял голову и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом?
Диана потянула ноздрями воздух. Да, запах дыма был вполне явственным. Она посмотрела на камин, но тот был погашен.
– Это снаружи, – крикнул Джек и бросился к двери.
В голосе его звучала тревога. К тому времени, когда Диана добежала до входной двери, Джек был уже далеко. Он быстрыми скачками летел к главному дому.
Теперь Диана видела дым, поднимавшийся над верхушками деревьев. Ночь была тихой и светлой, почти полная луна заливала своим серебристым светом все вокруг. Не медля ни секунды, Диана бросилась догонять Джека. Выбежав на поляну, она увидела пламя. С трудом переводя дыхание, Диана помчалась быстрее, не чувствуя земли под ногами.
Горела беседка на берегу реки. Возле нее метался Джек, пытаясь сбить пламя снятой с себя рубашкой.
Диана забежала в пустую конюшню, схватила конскую попону и тут же выбежала назад, чтобы присоединиться к Джеку. Огонь зловеще трещал, лизал своими языками дощатые стены беседки. Задыхаясь от едкого дыма, Диана тоже принялась сбивать огонь.
Наконец им удалось справиться с пожаром. Огонь погас, только серый дым продолжал подниматься от обуглившихся стен.
Джек и Диана стояли рядом, с трудом переводя дыхание.
– Все это теперь не мое, – страдальческим тоном сказал Джек, – но все равно я не могу видеть разрушения в поместье.
В лунном свете Диана увидела слезы, блеснувшие на глазах Джека.
– Я знаю, как дорог тебе этот дом, – прошептала она.
Джек с отчаянием посмотрел на Диану.
– Отец построил эту беседку для моей матери, – сказал он. – Сколько вечеров я провел в ней, глядя на реку! Мальчишкой я прибегал сюда каждый день. Пока мать была жива, мы часто сидели здесь вместе с нею. Она читала мне книжки, а я сидел, прижавшись к ней. Слушал ее голос и следил за тем, как опускается за реку солнце.
Диана вспомнила то лето, когда умерла мать Джека. Ему тогда было десять, ей – пять. Она нашла Джека рыдающим на конюшне. Он схватил ее, прижал к себе и плакал, плакал, уткнувшись в плечо. С того дня он никогда не говорил с ней о матери, только однажды, вернувшись из школы в разорванной после драки рубашке, он сказал: «Они думают, что они лучше меня, потому что у них есть матери, а у меня нет».
Диана положила руку на плечо Джека. Оно было сильным, мускулистым, но сейчас содрогалось от сдерживаемых рыданий.
– Мне так жаль, Джек.
– Чего?
– Того, что я не понимала раньше, как дорого для тебя это место.
Он посмотрел на нее осторожно, словно ожидая подвоха.
– После того, как мы нашли Шейлу, что-то переменилось во мне, – сказала Диана. – Не могу объяснить это словами, но я по-другому начала видеть мир вокруг себя. Теперь я понимаю, что значит для тебя эта беседка. Может быть, впервые в жизни я научилась понимать чужую боль. Теперь я знаю, что это такое – потерять родной дом.
Взгляд Джека стал мягким.
– Когда ты рисковал жизнью ради того, чтобы спасти Шейлу, ты рисковал ею ради меня, – добавила Диана. – Мой милый, старый добрый Джек. Тогда я поняла, что...
– Что?
Этого она не могла передать словами. Просто прижалась к Джеку и обняла его за шею. Он заключил ее в объятия. Воздух по-прежнему пахнул дымом. Дымом пахло и от одежды Джека. Диана вдруг задрожала – то ли от холода, то ли от чего-то еще и тихо прошептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Шейла удивленно посмотрела на Диану.
– Это остров, на котором я родилась.
– Остров? Я думала, что ты родилась в Египте. Губы Шейлы задрожали, а глаза вновь наполнились слезами.
– Это долгая история. Я даже не знаю, с чего начать. Я чувствую себя так странно.
– Не надо, – остановила ее Диана. – Ты устала. Поговорим об этом как-нибудь потом. Поспи, тебе это полезно.
Она убрала амулет на его прежнее место и укутала Шейлу одеялом. Шейла взяла дочь за руку.
– Кипр, – произнесла Шейла. – Я родилась на Кипре.
Догадка молнией сверкнула в голове Дианы. И в ту же секунду за спиной раздался удивленный возглас Джека:
– Кипр!
Диана обернулась и увидела, что Джек стоит в комнате, прислонившись к дверному косяку. Их глаза встретились, и Диана поняла, что в эту секунду они с Джеком думают об одном и том же.
– Спи, – сказала она Шейле.
Диана увернула фитиль в лампе и вышла за дверь. Джек вышел следом за нею.
В гостиной они молча посмотрели друг на друга. Джек подошел к книжной полке, взял толстый атлас в потемневшей от времени обложке и быстро нашел нужную страницу. Он подошел к Диане и положил перед нею карту Кипра. Этот остров и в самом деле был похож на причудливую рыбку.
– Я сам должен был догадаться, – сказал Джек.
– Нет, это я должна была догадаться, – возразила Диана, отодвигая атлас в сторону. – Это же Гомер.
– Гомер?
Диана, подойдя к книжной полке, поискала глазами и вытащила томик Гомера. Заглянула в содержание и начала быстро перелистывать страницы.
– Вот, – сказала она. – Вот эта строчка. «Гимн Афродите».
Она погладила ладонью раскрытую страницу и громко, медленно прочитала:
– «На Кипре рожденная, та, что в сладчайший из дней поднимается вверх средь богов».
– К стыду своему должен признаться, что Гомера я не читал со школы. Но звучит прекрасно, – сказал Джек. – Итак, Клеопатра поклонялась Изиде. Афродита – двойник Изиды у древних греков. И сама Клеопатра была по рождению гречанкой. Все сходится.
– Афродита, согласно легенде, родилась из морской пены, – подхватила Диана, – и случилось это как раз возле Кипра. Таким образом, Клеопатра дает понять, что сокровища спрятаны там, где родилась Афродита, – на Кипре.
– Постой, постой, я, кажется, вспомнил. На Кипре, возле Пафоса, находится большая скала. По легенде Афродита родилась именно там. Вот тебе и указание места. – Джек схватил атлас и показал Диане точку на западном берегу острова.
Глаза их встретились.
– Оно должно быть здесь. Или где-то рядом, – сказал Джек.
– Когда Клеопатра и Марк Антоний плыли Средиземным морем с сокровищами на борту, они встретились с римским флотом, и эскадра была разгромлена, – подхватила Диана. – Поэтому они вынуждены были пристать к берегам Кипра. Там они и спрятали сокровища, прежде чем возвращаться в Александрию, – она остановилась, подумала и закончила: – Знаешь, мне кажется, что лучше пока ничего не говорить Шейле. Для ее же безопасности.
– Согласен.
Оба замолчали, и молчание это было напряженным.
– И что дальше, Джек? – спросила наконец Диана.
Их взгляды снова встретились.
– А теперь мы отправимся на Кипр, за сокровищами Клеопатры, – сказал Джек.
– Но Шейла не сможет поехать с нами. Она слишком слаба.
– Поедем, когда она поправится. Я думаю, ей будет приятно вновь увидеть остров, на котором она родилась.
– А Али Паша?
– Как только мы найдем сокровища, все козыри окажутся у нас в руках, – Джек внезапно поднял голову и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом?
Диана потянула ноздрями воздух. Да, запах дыма был вполне явственным. Она посмотрела на камин, но тот был погашен.
– Это снаружи, – крикнул Джек и бросился к двери.
В голосе его звучала тревога. К тому времени, когда Диана добежала до входной двери, Джек был уже далеко. Он быстрыми скачками летел к главному дому.
Теперь Диана видела дым, поднимавшийся над верхушками деревьев. Ночь была тихой и светлой, почти полная луна заливала своим серебристым светом все вокруг. Не медля ни секунды, Диана бросилась догонять Джека. Выбежав на поляну, она увидела пламя. С трудом переводя дыхание, Диана помчалась быстрее, не чувствуя земли под ногами.
Горела беседка на берегу реки. Возле нее метался Джек, пытаясь сбить пламя снятой с себя рубашкой.
Диана забежала в пустую конюшню, схватила конскую попону и тут же выбежала назад, чтобы присоединиться к Джеку. Огонь зловеще трещал, лизал своими языками дощатые стены беседки. Задыхаясь от едкого дыма, Диана тоже принялась сбивать огонь.
Наконец им удалось справиться с пожаром. Огонь погас, только серый дым продолжал подниматься от обуглившихся стен.
Джек и Диана стояли рядом, с трудом переводя дыхание.
– Все это теперь не мое, – страдальческим тоном сказал Джек, – но все равно я не могу видеть разрушения в поместье.
В лунном свете Диана увидела слезы, блеснувшие на глазах Джека.
– Я знаю, как дорог тебе этот дом, – прошептала она.
Джек с отчаянием посмотрел на Диану.
– Отец построил эту беседку для моей матери, – сказал он. – Сколько вечеров я провел в ней, глядя на реку! Мальчишкой я прибегал сюда каждый день. Пока мать была жива, мы часто сидели здесь вместе с нею. Она читала мне книжки, а я сидел, прижавшись к ней. Слушал ее голос и следил за тем, как опускается за реку солнце.
Диана вспомнила то лето, когда умерла мать Джека. Ему тогда было десять, ей – пять. Она нашла Джека рыдающим на конюшне. Он схватил ее, прижал к себе и плакал, плакал, уткнувшись в плечо. С того дня он никогда не говорил с ней о матери, только однажды, вернувшись из школы в разорванной после драки рубашке, он сказал: «Они думают, что они лучше меня, потому что у них есть матери, а у меня нет».
Диана положила руку на плечо Джека. Оно было сильным, мускулистым, но сейчас содрогалось от сдерживаемых рыданий.
– Мне так жаль, Джек.
– Чего?
– Того, что я не понимала раньше, как дорого для тебя это место.
Он посмотрел на нее осторожно, словно ожидая подвоха.
– После того, как мы нашли Шейлу, что-то переменилось во мне, – сказала Диана. – Не могу объяснить это словами, но я по-другому начала видеть мир вокруг себя. Теперь я понимаю, что значит для тебя эта беседка. Может быть, впервые в жизни я научилась понимать чужую боль. Теперь я знаю, что это такое – потерять родной дом.
Взгляд Джека стал мягким.
– Когда ты рисковал жизнью ради того, чтобы спасти Шейлу, ты рисковал ею ради меня, – добавила Диана. – Мой милый, старый добрый Джек. Тогда я поняла, что...
– Что?
Этого она не могла передать словами. Просто прижалась к Джеку и обняла его за шею. Он заключил ее в объятия. Воздух по-прежнему пахнул дымом. Дымом пахло и от одежды Джека. Диана вдруг задрожала – то ли от холода, то ли от чего-то еще и тихо прошептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61