на свете есть много красивых женщин.
Через несколько минут Йен с Лорой подошли к сравнительно ровному и защищенному месту.
— Вода, топливо, фураж, — сказал он. — Давай остановимся здесь. Уже темнеет, да и тропа впереди сужается.
— Выглядит так, словно Бог, создавая мир, бросил сюда объедки, — буркнула Лора, оглядывая унылую местность.
— Суровая земля рождает суровых мужчин, — ответил Йен, ставя лошадь между двух валунов, чтобы защитить ее от ветра. — Будем надеяться, что проводник привел нас куда надо.
— Мы пройдем все ущелье?
— Нет. Хайбер тянется миль на тридцать, а Шпола, видимо, еще длиннее. Мы не можем терять столько времени, нужно лишь убедиться, что это именно то, что нам нужно, и ознакомиться с условиями. — Йен начал снимать с лошади седельные сумки.
— А потом? — спросила Лора, принимаясь за то же самое.
— Вернемся в Пенджаб и, надеюсь, встретим там наши войска. Я провожу сюда взвод солдат, чтобы ни один афганец не смог проникнуть в Индию, а потом мы с тобой отправимся в Бомбей.
Лора вздрогнула, надеясь, что от холода, а не от дурного предчувствия. Она развела костер из веток, собранных мужем, и приготовила нехитрый ужин.
Ночь принесла с собой холод, и пока они допили чай, Лору уже трясло.
— Теперь Фалкирк покажется мне тропиками, — сказала она.
— Иди, я согрею тебя.
— Сейчас? Здесь?
— Что за испорченность, — засмеялся Йен, усаживая жену между ног спиной к себе.
— Здесь мне гораздо уютнее. Некоторое время оба молчали, глядя на маленький костерок.
— Я согрелась.
— Ночью температура упадет до заморозков, поэтому нам лучше спать вместе. — Йен покрепче обнял ее, но в этом объятии не было страсти, о чем Лора и сказала мужу, на что тот ответил:
— Когда над Индией дамокловым мечом нависла война, нет места наслаждению.
— Ты прав. Если бы меня приговорили к смерти, я бы все оставшееся до нее время занималась с тобой любовью. Но сейчас глупо думать о смерти.
— Всему свое время, — тихо произнес Йен. — Время обнимать, и время уклоняться от объятий.
— Время любить, и время ненавидеть. Время воине, и время миру, — добавила Лора. — Танцующий Шива говорит о тех же самых вещах, не так ли? Жизнь — это вечное движение. Я буду рада, когда наступит время миру, не говоря уже о времени обнимать, но я также рада возможности увидеть мужа в действии. Не многим женщинам выпадает такой шанс.
— Многие женщины и не хотят этого. Хороший же медовый месяц я тебе устроил, сейчас ты похожа на бандита, спустившегося с гор. А тебе бы не хотелось пожить в Париже?
— В любом месте, где будешь ты.
— Я бы предпочел оставить тебя в безопасном месте, например, в Бомбее, но, откровенно говоря, мне нравится, что ты рядом. Петр Александрович может тобой гордиться. — Йен поцеловал жену в висок. — И я тоже.
Ее глаза засверкали ярче, чем огонь. Возможно, Шриниваша был прав, сказав, что в жизни не бывает случайностей и они с Йеном рождены друг для друга.
Глава 32
Он не знал, как долго ковылял по горам, поскольку большую часть времени находился без сознания, зато в такие моменты не чувствовал боли. Но сейчас его сознание прояснилось, и он увидел, что сумел преодолеть больше половины ущелья. Значит, на этом опасном пути его вела рука Аллаха, иначе бы он давно свалился в пропасть. Не будет ли богохульством попросить Аллаха, чтобы тот послал ему хоть немного еды? Скоро у него иссякнут последние силы, поэтому он должен идти. В этом ущелье полно привидений, а ветер завывает на разные голоса, а за ущельем родной дом, где его накормят, согреют и залечат раны.
Внезапно человек услышал звонкий цокот копыт. Неужели они догнали его, их слишком много, чтобы вступить с ними в бой? Нет, звук был не позади, а впереди, к тому же это один всадник. Аллах не покинул его, скоро у него будет лошадь, пища и вода.
Раненый с трудом дошел до громадного валуна, забрался на него и вытащил нож.
Лора с сожалением отметила, что проводник не шутил, назвав ущелье тропой сурка, им с Йеном пришлось ехать друг за другом. Она почти не отрывала взгляда от дороги, хотя ее хорошо подкованная лошадь без ее участия прекрасно справилась с трудной работой. Лору тревожила не только грозящая им опасность, само место было каким-то зловещим, поэтому она держала ружье наготове.
Лора посмотрела на мужа, который ехал впереди, расправив плечи, будто совершал прогулку по лондонскому парку.
Она еще не успела перевести взгляд на дорогу, когда с валуна поднялась темная фигура.
— Йен, над тобой! — закричала Лора.
Два месяца назад она бы ограничилась криком, но сейчас мгновенно подняла ружье и выстрелила. Человек закричал, скатился на землю, а его нож полетел в пропасть. Встревоженный криком. Йен потянулся за револьвером, но тут его лошадь громко заржала, села на задние ноги, и ему пришлось вести отчаянную борьбу, чтобы поднять ее и успокоить.
Лора, спрыгнув с седла, подбежала к мужу, однако тот уже был на ногах и склонился над лежащим патханом.
— Я… я убила его? — спросила она, дрожа всем телом.
— Нет, если он не разбился при падении. Кажется, парень действовал в одиночку, иначе уже сбежались бы его сообщники.
Лора моментально перезарядила свое ружье, но Йен одной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Мастерский выстрел. Ты выбила у него нож.
— Чистая случайность, я целилась выше, чтобы не задеть тебя.
— Оказывается, из меня получился хороший инструктор. Правда, я учил тебя защищать свою жизнь, а ты спасла мою.
Лора немного успокоилась, решив, что предчувствие ее не обмануло и она правильно сделала, когда настояла взять ее в это путешествие.
Раненый открыл глаза, и Йен выхватил револьвер, но бедняга лежал неподвижно, левая рука и правая нога были неумело забинтованы, взгляд безнадежный, словно человек все поставил на кон и проиграл.
— Ты один? — спросил Йен на пушту. Раненый молчал. — Как скоро ты умрешь, когда я прострелю тебе живот?
— Стреляй, свинья, от меня ты ничего не узнаешь.
— Йен, посмотри на его брюки, — сказала Лора.
— Ты служишь в британской армии?
— Да. Я хавилдар и горжусь этим.
— Лора, принеси этому парню воды и лепешку, — по-английски сказал Йен, затем перешел на урду; — Ты один из оставшихся в живых?
— Передай своим хозяевам, грязная свинья, что Гулаб-Хан умер с честью, верный присяге. Йен снял с головы тюрбан.
— У нас с тобой одни хозяева, сержант Гулаб-Хан. Я офицер сорок шестого пехотного полка.
Гулаб-Хан внимательно посмотрел на него, затем поднял дрожащую руку, отдавая честь.
Лора влила ему в рот воду, дала пару кусочков лепешки.
— Может, дать ему немного бренди? — спросила она по-английски. — Тогда он быстрее придет в себя.
Йен колебался. Мусульманам запрещалось употреблять алкоголь, но теперь исключительный случай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Через несколько минут Йен с Лорой подошли к сравнительно ровному и защищенному месту.
— Вода, топливо, фураж, — сказал он. — Давай остановимся здесь. Уже темнеет, да и тропа впереди сужается.
— Выглядит так, словно Бог, создавая мир, бросил сюда объедки, — буркнула Лора, оглядывая унылую местность.
— Суровая земля рождает суровых мужчин, — ответил Йен, ставя лошадь между двух валунов, чтобы защитить ее от ветра. — Будем надеяться, что проводник привел нас куда надо.
— Мы пройдем все ущелье?
— Нет. Хайбер тянется миль на тридцать, а Шпола, видимо, еще длиннее. Мы не можем терять столько времени, нужно лишь убедиться, что это именно то, что нам нужно, и ознакомиться с условиями. — Йен начал снимать с лошади седельные сумки.
— А потом? — спросила Лора, принимаясь за то же самое.
— Вернемся в Пенджаб и, надеюсь, встретим там наши войска. Я провожу сюда взвод солдат, чтобы ни один афганец не смог проникнуть в Индию, а потом мы с тобой отправимся в Бомбей.
Лора вздрогнула, надеясь, что от холода, а не от дурного предчувствия. Она развела костер из веток, собранных мужем, и приготовила нехитрый ужин.
Ночь принесла с собой холод, и пока они допили чай, Лору уже трясло.
— Теперь Фалкирк покажется мне тропиками, — сказала она.
— Иди, я согрею тебя.
— Сейчас? Здесь?
— Что за испорченность, — засмеялся Йен, усаживая жену между ног спиной к себе.
— Здесь мне гораздо уютнее. Некоторое время оба молчали, глядя на маленький костерок.
— Я согрелась.
— Ночью температура упадет до заморозков, поэтому нам лучше спать вместе. — Йен покрепче обнял ее, но в этом объятии не было страсти, о чем Лора и сказала мужу, на что тот ответил:
— Когда над Индией дамокловым мечом нависла война, нет места наслаждению.
— Ты прав. Если бы меня приговорили к смерти, я бы все оставшееся до нее время занималась с тобой любовью. Но сейчас глупо думать о смерти.
— Всему свое время, — тихо произнес Йен. — Время обнимать, и время уклоняться от объятий.
— Время любить, и время ненавидеть. Время воине, и время миру, — добавила Лора. — Танцующий Шива говорит о тех же самых вещах, не так ли? Жизнь — это вечное движение. Я буду рада, когда наступит время миру, не говоря уже о времени обнимать, но я также рада возможности увидеть мужа в действии. Не многим женщинам выпадает такой шанс.
— Многие женщины и не хотят этого. Хороший же медовый месяц я тебе устроил, сейчас ты похожа на бандита, спустившегося с гор. А тебе бы не хотелось пожить в Париже?
— В любом месте, где будешь ты.
— Я бы предпочел оставить тебя в безопасном месте, например, в Бомбее, но, откровенно говоря, мне нравится, что ты рядом. Петр Александрович может тобой гордиться. — Йен поцеловал жену в висок. — И я тоже.
Ее глаза засверкали ярче, чем огонь. Возможно, Шриниваша был прав, сказав, что в жизни не бывает случайностей и они с Йеном рождены друг для друга.
Глава 32
Он не знал, как долго ковылял по горам, поскольку большую часть времени находился без сознания, зато в такие моменты не чувствовал боли. Но сейчас его сознание прояснилось, и он увидел, что сумел преодолеть больше половины ущелья. Значит, на этом опасном пути его вела рука Аллаха, иначе бы он давно свалился в пропасть. Не будет ли богохульством попросить Аллаха, чтобы тот послал ему хоть немного еды? Скоро у него иссякнут последние силы, поэтому он должен идти. В этом ущелье полно привидений, а ветер завывает на разные голоса, а за ущельем родной дом, где его накормят, согреют и залечат раны.
Внезапно человек услышал звонкий цокот копыт. Неужели они догнали его, их слишком много, чтобы вступить с ними в бой? Нет, звук был не позади, а впереди, к тому же это один всадник. Аллах не покинул его, скоро у него будет лошадь, пища и вода.
Раненый с трудом дошел до громадного валуна, забрался на него и вытащил нож.
Лора с сожалением отметила, что проводник не шутил, назвав ущелье тропой сурка, им с Йеном пришлось ехать друг за другом. Она почти не отрывала взгляда от дороги, хотя ее хорошо подкованная лошадь без ее участия прекрасно справилась с трудной работой. Лору тревожила не только грозящая им опасность, само место было каким-то зловещим, поэтому она держала ружье наготове.
Лора посмотрела на мужа, который ехал впереди, расправив плечи, будто совершал прогулку по лондонскому парку.
Она еще не успела перевести взгляд на дорогу, когда с валуна поднялась темная фигура.
— Йен, над тобой! — закричала Лора.
Два месяца назад она бы ограничилась криком, но сейчас мгновенно подняла ружье и выстрелила. Человек закричал, скатился на землю, а его нож полетел в пропасть. Встревоженный криком. Йен потянулся за револьвером, но тут его лошадь громко заржала, села на задние ноги, и ему пришлось вести отчаянную борьбу, чтобы поднять ее и успокоить.
Лора, спрыгнув с седла, подбежала к мужу, однако тот уже был на ногах и склонился над лежащим патханом.
— Я… я убила его? — спросила она, дрожа всем телом.
— Нет, если он не разбился при падении. Кажется, парень действовал в одиночку, иначе уже сбежались бы его сообщники.
Лора моментально перезарядила свое ружье, но Йен одной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Мастерский выстрел. Ты выбила у него нож.
— Чистая случайность, я целилась выше, чтобы не задеть тебя.
— Оказывается, из меня получился хороший инструктор. Правда, я учил тебя защищать свою жизнь, а ты спасла мою.
Лора немного успокоилась, решив, что предчувствие ее не обмануло и она правильно сделала, когда настояла взять ее в это путешествие.
Раненый открыл глаза, и Йен выхватил револьвер, но бедняга лежал неподвижно, левая рука и правая нога были неумело забинтованы, взгляд безнадежный, словно человек все поставил на кон и проиграл.
— Ты один? — спросил Йен на пушту. Раненый молчал. — Как скоро ты умрешь, когда я прострелю тебе живот?
— Стреляй, свинья, от меня ты ничего не узнаешь.
— Йен, посмотри на его брюки, — сказала Лора.
— Ты служишь в британской армии?
— Да. Я хавилдар и горжусь этим.
— Лора, принеси этому парню воды и лепешку, — по-английски сказал Йен, затем перешел на урду; — Ты один из оставшихся в живых?
— Передай своим хозяевам, грязная свинья, что Гулаб-Хан умер с честью, верный присяге. Йен снял с головы тюрбан.
— У нас с тобой одни хозяева, сержант Гулаб-Хан. Я офицер сорок шестого пехотного полка.
Гулаб-Хан внимательно посмотрел на него, затем поднял дрожащую руку, отдавая честь.
Лора влила ему в рот воду, дала пару кусочков лепешки.
— Может, дать ему немного бренди? — спросила она по-английски. — Тогда он быстрее придет в себя.
Йен колебался. Мусульманам запрещалось употреблять алкоголь, но теперь исключительный случай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67