Было видно: она расстроилась из-за того, что я оказался негодяем, о чем ее и предупреждали.
Махнув рукой, он подумал, что Уинни так и не выглянула.
– Типтон наверняка засел где-нибудь со своей смертоносной тростью, чтобы перерезать мне горло, если меня не убьет Бедгрейн.
– Я бы пришел в восторг, узнав, что моей крови жаждет такая семья, – признал Невин, сверкнув глазами. – Но не на сей раз. Не такой ценой.
– Цену можно установить, – возразил Кенан. Он готов был просить, умолять, даже убить, лишь бы больше не видеть в глазах Уинни тоски и боли раненого животного. – Что касается нас, я готов согласиться на ничью.
Лорд Невин задумчиво смотрел в окошко кареты.
– Ты, должно быть, по-настоящему любишь ее, если хочешь пойти на такие жертвы. – Помолчав, он продолжил: – Если я соглашусь, это не значит, что я перестал недолюбливать тебя.
– А я – тебя.
И они заключили мировую.
– Мы так и подумали, что найдем тебя здесь, – сказала Девона, остановившись на ступеньках, ведущих к оранжерее.
Типтон, одетый для вечернего выхода, стоял рядом' с женой. Уинни позавидовала их близости, которую они принимали как должное.
– После того как папа перестал кричать, он перешел к нравоучениям. Я думала, вы уже устали от этого и уехали, – сказала Уинни.
Она сидела, сжавшись и обхватив себя руками, у маленького столика, за которым они иногда завтракали.
Девона присела рядом и положила на ее холодные руки свои теплые ладошки.
– Ненавижу, когда вы с папой в ссоре. Он не обращается к тебе, а ты за ужином не съела ни кусочка.
– Он имеет право злиться. Я опозорила и его, и всю семью. Я эгоистка. Я заслужила худшее наказание, чем голодание.
Уинни заметила, как Девона умоляюще посмотрела на мужа. Типтон подошел ближе и сел напротив. Поглаживая подбородок, он сказал:
– Ты пропустила не один ужин, Уинни, исхудала, и мне не нравится, что ты такая бледная. – Всегда на страже здоровья родных, он нащупал пульс у нее на запястье и нахмурился, почувствовав ускоренный ритм. – Я думал, ты боец, сестренка. Никогда не представлял тебя мученицей.
Она вздернула подбородок.
– Мне не нужна жалость, Типтон. И я не бегу от ответственности, – сказала она, сожалея о давнишних нападках по поводу его прошлого. – Прости меня, хотя это недостойно прощения.
– Извиняться за правду? Ты еще и расстроить меня хочешь, – игриво проговорил он. – Мне больше нравится видеть тебя с высоко поднятым носом, готовой кольнуть меня, чем обнаружить свернувшуюся в калачик, в одиночестве.
– Я скрывала наши отношения с Милроем. Пора расплачиваться за обман, но боюсь, что, если слухи расползутся, вся семья будет вовлечена в скандал.
Типтон улыбнулся той нежной улыбкой, которую редко можно было видеть на его лице и которую он любил дарить только жене.
– Половину жизни меня самого сопровождали предрассудки и скандалы. Потом появилась Девона. Она со своими выходками только подогревала сплетни.
Типтон взял руку жены и наклонился, чтобы поцеловать ей пальцы.
– Вы были вместе. Я не в том положении, чтобы выгораживать Милроя.
Уинни вытащила руку из-под ладони сестры я положила на живот. Хотя еще ничего не было заметно, Уинни не требовались подтверждения врача о ее деликатном состоянии. Ей не терпелось поделиться своими подозрениями с Девоной, но она хотела сообщить новость сначала Кенану, а потом уже семье. И боялась, что никто из них не будет рад известию.
– Почему ты не рассказала нам об этом подлом пари? – спросила Девона. – Папа или Типтон разобрались бы с теми негодяями.
– Именно поэтому. Я не могла ставить под угрозу людей, которых люблю, из-за того, что поначалу казалось детской игрой. Я думала, им скоро это надоест, наскучит. Но мои отношения с Милроем только разожгли их азарт.
– Думаешь, Милрой был с ними заодно?
В тоне Типтона Уинни уловила ноту угрозы. Она покачала головой, несмотря ни на что, готовая защищать своего любимого.
– Он был многим интересен благодаря своим связям и деньгам, но не все его принимали. Нет, он был слишком сосредоточен на ненависти к Рекстерам, чтобы отвлекаться на глупые клубные пари.
– Не так уж и сосредоточен, – заметила Девона. Уинни попыталась сдержать слезы.
– Ты права, именно этого я и боялась. Неужели я была для него средством свести счеты с Невином или просто игрушкой?
– И то и другое выставляет твоего Милроя не в самом лучшем свете.
Уинни не хотела сомневаться в нем, но разговор между лордом Невином и Кенаном, который она нечаянно подслушала, причинил ей боль.
– Мой ли он, еще надо доказать.
– Может, папа верно сказал, его следует проучить? – спросила Девона.
Впервые за весь день Уинни улыбнулась. Ее сестра всегда теряла голову, когда требовалось защитить тех, кого она любила. Что бы ни случилось, у нее была любовь семьи.
Кенан и Невин вошли в клуб вместе. Все устремили на них взоры и стали перешептываться.
– Милрой, смотрю, ты убедил Л отбери и его дружков замять это сомнительное празднество. Ну, а наше, так сказать, дружеское появление станет гвоздем вечера.
Напряженный и настроенный не особенно приветливо, Кенан стиснул зубы, однако радушно кивал джентльменам, которые играли в кости.
– Нашей первостепенной задачей и было переключить их внимание. Надеюсь, ты стерпишь мое общество.
– Постараюсь, Милрой, – сухо ответил Невин.
У входа в отдельный кабинет их встретил маркиз Лотбери. Он был удивлен, увидев с Кенаном лорда Невина, но решил, что лучше не спрашивать ни о чем. Милрой уже не Раз пожалел, что использовал молодого лорда и его ярый интерес к боксу, чтобы с его помощью проникнуть в некоторые гостиные, попасть в высший свет. Но теперь он понимал, что и его использовали с лихвой.
– У вас задатки неплохого лакея, Лотбери, – медленно проговорил Кенан. От неловкости его приятель слегка покраснел. – Ты как думаешь, Невин?
Лорд Невин сделал вид, что задумался.
– Ливрея у него темновата. Думаю, ему подошла бы желтая.
Маркизу надоело терпеть издевки, и он заговорил:
– Милрой, мы не враги с вами. Я выполнил вашу просьбу: убедил их, что вы примете поздравления в обстановке той же секретности, в какой держалось пари.
– Неужели вы готовы лишить себя удовольствия выпить за позор порядочной женщины?
Лотбери подозрительно посмотрел на Невина. Ему явно не нравилось ни то, что он сказал, ни то, что он был здесь.
– Обсудим все наедине, Милрой…
– О нет! – воскликнул Кенан. – Я научился мириться с тем, что меня не устраивает, так учитесь и вы. Невин остается.
– Теплые советы, нечего сказать, – пробурчал сзади лорд Невин, когда они вслед за маркизом входили в комнату.
Прищурившись, Кенан скривил губы:
– Если бы ты не так пекся о своей выгоде, то давно разобрался бы с-этим так называемым джентльменом и позаботился о ее семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Махнув рукой, он подумал, что Уинни так и не выглянула.
– Типтон наверняка засел где-нибудь со своей смертоносной тростью, чтобы перерезать мне горло, если меня не убьет Бедгрейн.
– Я бы пришел в восторг, узнав, что моей крови жаждет такая семья, – признал Невин, сверкнув глазами. – Но не на сей раз. Не такой ценой.
– Цену можно установить, – возразил Кенан. Он готов был просить, умолять, даже убить, лишь бы больше не видеть в глазах Уинни тоски и боли раненого животного. – Что касается нас, я готов согласиться на ничью.
Лорд Невин задумчиво смотрел в окошко кареты.
– Ты, должно быть, по-настоящему любишь ее, если хочешь пойти на такие жертвы. – Помолчав, он продолжил: – Если я соглашусь, это не значит, что я перестал недолюбливать тебя.
– А я – тебя.
И они заключили мировую.
– Мы так и подумали, что найдем тебя здесь, – сказала Девона, остановившись на ступеньках, ведущих к оранжерее.
Типтон, одетый для вечернего выхода, стоял рядом' с женой. Уинни позавидовала их близости, которую они принимали как должное.
– После того как папа перестал кричать, он перешел к нравоучениям. Я думала, вы уже устали от этого и уехали, – сказала Уинни.
Она сидела, сжавшись и обхватив себя руками, у маленького столика, за которым они иногда завтракали.
Девона присела рядом и положила на ее холодные руки свои теплые ладошки.
– Ненавижу, когда вы с папой в ссоре. Он не обращается к тебе, а ты за ужином не съела ни кусочка.
– Он имеет право злиться. Я опозорила и его, и всю семью. Я эгоистка. Я заслужила худшее наказание, чем голодание.
Уинни заметила, как Девона умоляюще посмотрела на мужа. Типтон подошел ближе и сел напротив. Поглаживая подбородок, он сказал:
– Ты пропустила не один ужин, Уинни, исхудала, и мне не нравится, что ты такая бледная. – Всегда на страже здоровья родных, он нащупал пульс у нее на запястье и нахмурился, почувствовав ускоренный ритм. – Я думал, ты боец, сестренка. Никогда не представлял тебя мученицей.
Она вздернула подбородок.
– Мне не нужна жалость, Типтон. И я не бегу от ответственности, – сказала она, сожалея о давнишних нападках по поводу его прошлого. – Прости меня, хотя это недостойно прощения.
– Извиняться за правду? Ты еще и расстроить меня хочешь, – игриво проговорил он. – Мне больше нравится видеть тебя с высоко поднятым носом, готовой кольнуть меня, чем обнаружить свернувшуюся в калачик, в одиночестве.
– Я скрывала наши отношения с Милроем. Пора расплачиваться за обман, но боюсь, что, если слухи расползутся, вся семья будет вовлечена в скандал.
Типтон улыбнулся той нежной улыбкой, которую редко можно было видеть на его лице и которую он любил дарить только жене.
– Половину жизни меня самого сопровождали предрассудки и скандалы. Потом появилась Девона. Она со своими выходками только подогревала сплетни.
Типтон взял руку жены и наклонился, чтобы поцеловать ей пальцы.
– Вы были вместе. Я не в том положении, чтобы выгораживать Милроя.
Уинни вытащила руку из-под ладони сестры я положила на живот. Хотя еще ничего не было заметно, Уинни не требовались подтверждения врача о ее деликатном состоянии. Ей не терпелось поделиться своими подозрениями с Девоной, но она хотела сообщить новость сначала Кенану, а потом уже семье. И боялась, что никто из них не будет рад известию.
– Почему ты не рассказала нам об этом подлом пари? – спросила Девона. – Папа или Типтон разобрались бы с теми негодяями.
– Именно поэтому. Я не могла ставить под угрозу людей, которых люблю, из-за того, что поначалу казалось детской игрой. Я думала, им скоро это надоест, наскучит. Но мои отношения с Милроем только разожгли их азарт.
– Думаешь, Милрой был с ними заодно?
В тоне Типтона Уинни уловила ноту угрозы. Она покачала головой, несмотря ни на что, готовая защищать своего любимого.
– Он был многим интересен благодаря своим связям и деньгам, но не все его принимали. Нет, он был слишком сосредоточен на ненависти к Рекстерам, чтобы отвлекаться на глупые клубные пари.
– Не так уж и сосредоточен, – заметила Девона. Уинни попыталась сдержать слезы.
– Ты права, именно этого я и боялась. Неужели я была для него средством свести счеты с Невином или просто игрушкой?
– И то и другое выставляет твоего Милроя не в самом лучшем свете.
Уинни не хотела сомневаться в нем, но разговор между лордом Невином и Кенаном, который она нечаянно подслушала, причинил ей боль.
– Мой ли он, еще надо доказать.
– Может, папа верно сказал, его следует проучить? – спросила Девона.
Впервые за весь день Уинни улыбнулась. Ее сестра всегда теряла голову, когда требовалось защитить тех, кого она любила. Что бы ни случилось, у нее была любовь семьи.
Кенан и Невин вошли в клуб вместе. Все устремили на них взоры и стали перешептываться.
– Милрой, смотрю, ты убедил Л отбери и его дружков замять это сомнительное празднество. Ну, а наше, так сказать, дружеское появление станет гвоздем вечера.
Напряженный и настроенный не особенно приветливо, Кенан стиснул зубы, однако радушно кивал джентльменам, которые играли в кости.
– Нашей первостепенной задачей и было переключить их внимание. Надеюсь, ты стерпишь мое общество.
– Постараюсь, Милрой, – сухо ответил Невин.
У входа в отдельный кабинет их встретил маркиз Лотбери. Он был удивлен, увидев с Кенаном лорда Невина, но решил, что лучше не спрашивать ни о чем. Милрой уже не Раз пожалел, что использовал молодого лорда и его ярый интерес к боксу, чтобы с его помощью проникнуть в некоторые гостиные, попасть в высший свет. Но теперь он понимал, что и его использовали с лихвой.
– У вас задатки неплохого лакея, Лотбери, – медленно проговорил Кенан. От неловкости его приятель слегка покраснел. – Ты как думаешь, Невин?
Лорд Невин сделал вид, что задумался.
– Ливрея у него темновата. Думаю, ему подошла бы желтая.
Маркизу надоело терпеть издевки, и он заговорил:
– Милрой, мы не враги с вами. Я выполнил вашу просьбу: убедил их, что вы примете поздравления в обстановке той же секретности, в какой держалось пари.
– Неужели вы готовы лишить себя удовольствия выпить за позор порядочной женщины?
Лотбери подозрительно посмотрел на Невина. Ему явно не нравилось ни то, что он сказал, ни то, что он был здесь.
– Обсудим все наедине, Милрой…
– О нет! – воскликнул Кенан. – Я научился мириться с тем, что меня не устраивает, так учитесь и вы. Невин остается.
– Теплые советы, нечего сказать, – пробурчал сзади лорд Невин, когда они вслед за маркизом входили в комнату.
Прищурившись, Кенан скривил губы:
– Если бы ты не так пекся о своей выгоде, то давно разобрался бы с-этим так называемым джентльменом и позаботился о ее семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76