Нет, надо любить и уметь принимать любовь, обращенную к тебе самому. Он думал, что, отвергнув ее, он стал сильнее, хотя на самом деле, напротив, утратил силу. Но человеку так непросто побороть свои заблуждения…
Под одобрительные возгласы капитан поздоровался со всеми моряками, включая, разумеется, верного Клода. После дружеских объятий Алекс попросил у него немного денег, тот ушел и через несколько минут вернулся с небольшим мешочком в руках. Капитан перебрался на шхуну, уже готовую отправиться в обратный путь, и, пожав руки отважным рыбакам, отдал им заслуженную награду.
Когда он, провожаемый улыбками рыбаков, очень обрадованных неожиданным подарком, вернулся на «Ами», матросы уже поднимали якорь и вовсю разворачивали паруса. Снова встав к штурвалу, Алекс испытал огромное облегчение и уже подзабытый душевный трепет, который всегда охватывал его, когда он чувствовал под ногами покачивавшуюся палубу. «Теперь все будет хорошо», — сказал он себе, очень надеясь, что выбранный им курс поможет избежать нежелательных встреч.
Покинув свою тайную стоянку, «Ами» устремился в море. Постепенно и рыбацкая шхуна, двинувшаяся к родному берегу, и гостеприимный остров исчезли из вида.
Дженна, которая все это время стояла с детьми и Селией у поручней и искоса наблюдала за Алексом, словно вышла из забытья.
— Господи, мне же надо вымыться и переодеться! — всплеснула она руками и поспешила вниз. Селия устремилась следом.
Убедившись, что «Ами» лег на правильный курс, Алекс передал штурвал рулевому и ушел в каюту Клода — ему тоже не терпелось привести себя в порядок. Следом туда незамедлительно явился Берк, и капитан приказал принести воды — сначала для миледи, потом для него.
— Тебе бы тоже не мешало помыться, — заметил он, окидывая верного слугу критическим взглядом.
Сморщившись от отвращения, Берк вышел. Алекс проводил его смеющимся взглядом, гадая, хватит ли на корабле воды, чтобы отмыть всех пятерых путешественников.
Войдя в кают-компанию, Дженна вздрогнула от неожиданности — за столом сидел с колодой карт в руках Алекс, который, по ее расчетам, должен был находиться у штурвала.
— Я бы с удовольствием сейчас что-нибудь съела, — призналась она.
При ее появлении Алекс, как и подобает джентльмену, тотчас встал — чисто выбритый, в ослепительно белой рубашке с пышными рукавами, он был удивительно красив. Дженна снова поразилась тому, как он похудел за время скитаний по тропическому лесу — одежда сидела на нем гораздо свободнее, чем раньше. Впрочем, и на самой Дженне платье висело, как на вешалке. В первый момент молодая женщина даже поежилась, представив себе, как ужасно выглядит — в платье не по размеру, с мокрыми волосами…
Но, поймав взгляд Алекса, она успокоилась: похоже, он видел совсем другую Дженну — пленительную и желанную.
— А вы, оказывается, любитель карт, — удивилась она. Они сели.
— Да, я люблю раскладывать пасьянсы. А эту колоду мне подарил на память зять, — ответил он, и в его глазах зажегся странный огонек. Очевидно, капитан что-то задумал.
Он положил на стол одну карту — пикового валета — и многозначительно посмотрел на Дженну:
— Вам это ни о чем не говорит?
— Конечно, говорит, — кивнула она. — Я слышала легенду о Черном Валете, который творил чудеса, спасая якобитов. Англичане его боялись и ненавидели. Поговаривали, что он куда-то исчез на время, но потом появился снова. Постойте, вы хотите сказать, что Черный Валет — это вы?
— Что вы, нет. Я тогда еще только оправлялся от ран. Но я его знал.
— Вот как? Кстати, мой отец тоже его очень опасался.
— Как и мой зять, Черный Валет участвовал в Каллоденском сражении и видел своими глазами варварскую жестокость англичан. Позднее он женился на дочери лорда-якобита.
— Он жив?
— Надеюсь.
— А где он сейчас?
— В Америке.
— Я была уверена, что его убили.
— Он хотел, чтобы все так думали.
Дженна понимала, что рассказ Алекса — знак его полного доверия, иначе бы он ни за что не открыл ей столь важные сведения. Но ей хотелось знать больше, и главное — откуда все это известно самому Алексу. Она чувствовала, что есть причина, по которой он решил открыться ей именно сейчас.
Капитан, видимо, собирался сказать еще многое, и молодая женщина затаила дыхание.
— Я бродяга по натуре, Дженна…
— Понимаю.
— И еще я не могу жить без моря.
— Я тоже его люблю.
Ей показалось, что он принял какое-то решение и теперь не столько разговаривает с ней, сколько спорит с самим собой. Очевидно, былое отчуждение исчезло, как страшный сон, и, может быть, последним толчком послужил недавний обстрел, когда Алекс закрыл ее собой от пушечных ядер, — его поступок говорил красноречивее всяких слов, что она ему дороже самой жизни.
— Милая, я не знаю, смогу ли когда-нибудь осесть и обзавестись домом.
— Мы будем странствовать вместе.
— Но на моих руках кровь…
— Знаю. — Она нежно провела пальцами по его загрубевшим ладоням. — Вы убивали на поле боя, а потом ради спасения детей.
— Нет. Было время, когда меня одолевала жажда убийства… Она придвинулась к нему, погладила по угольно-черным волосам, коснулась шрама.
— Я хочу, чтобы вы знали: вы дали мне очень многое, Алекс.
— Да, — горько усмехнулся он, — череду опасных приключений и смертельный страх.
— Нет, веру в себя. Вы и представить себе не можете, как это для меня важно.
Он хотел возразить, но молодая женщина его опередила:
— Позвольте мне самой решать, что для меня важнее. Знаете, это большое счастье, когда человек может решать за себя сам. Как жаль, что до сих пор я была его лишена…
Алекс положил на стол даму червей.
— Так зять называл мою сестру.
«Нет, не надо больше историй про других!» — чуть не вырвалось у Дженны, с нетерпением ожидавшей счастливого завершения своей собственной «истории». Впрочем, полной уверенности в счастливом конце у нее не было.
Молодая женщина взяла из рук Алекса колоду и вытащила бубнового короля.
— Так называла меня сестра, — сказал он.
— Да она провидица, ведь вы настоящий алмазный король, — ответила Дженна. — Мне кажется, ваша сестра мне понравится.
— Наверняка, потому что у вас, как и у нее, чистое сердце, — сказал Алекс, поднимаясь из-за стола. — Я не хочу, чтобы оно из-за меня страдало.
— Его может ранить только ваше пренебрежение.
Он посмотрел на нее так, что сердце, о котором шла речь, едва не выпрыгнуло из груди, — в этом взгляде была не страсть, как раньше, а настоящая любовь, которую Алекс больше не старался скрыть.
— Милая моя, я могу пообещать вам только одно: я постараюсь сделать вас счастливой, — проговорил он тихо.
— Разве кто-то может обещать больше?
— Вы не перестаете меня удивлять, леди Дженна, — усмехнулся он.
— Не называйте меня так, я не хочу быть леди, — запротестовала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Под одобрительные возгласы капитан поздоровался со всеми моряками, включая, разумеется, верного Клода. После дружеских объятий Алекс попросил у него немного денег, тот ушел и через несколько минут вернулся с небольшим мешочком в руках. Капитан перебрался на шхуну, уже готовую отправиться в обратный путь, и, пожав руки отважным рыбакам, отдал им заслуженную награду.
Когда он, провожаемый улыбками рыбаков, очень обрадованных неожиданным подарком, вернулся на «Ами», матросы уже поднимали якорь и вовсю разворачивали паруса. Снова встав к штурвалу, Алекс испытал огромное облегчение и уже подзабытый душевный трепет, который всегда охватывал его, когда он чувствовал под ногами покачивавшуюся палубу. «Теперь все будет хорошо», — сказал он себе, очень надеясь, что выбранный им курс поможет избежать нежелательных встреч.
Покинув свою тайную стоянку, «Ами» устремился в море. Постепенно и рыбацкая шхуна, двинувшаяся к родному берегу, и гостеприимный остров исчезли из вида.
Дженна, которая все это время стояла с детьми и Селией у поручней и искоса наблюдала за Алексом, словно вышла из забытья.
— Господи, мне же надо вымыться и переодеться! — всплеснула она руками и поспешила вниз. Селия устремилась следом.
Убедившись, что «Ами» лег на правильный курс, Алекс передал штурвал рулевому и ушел в каюту Клода — ему тоже не терпелось привести себя в порядок. Следом туда незамедлительно явился Берк, и капитан приказал принести воды — сначала для миледи, потом для него.
— Тебе бы тоже не мешало помыться, — заметил он, окидывая верного слугу критическим взглядом.
Сморщившись от отвращения, Берк вышел. Алекс проводил его смеющимся взглядом, гадая, хватит ли на корабле воды, чтобы отмыть всех пятерых путешественников.
Войдя в кают-компанию, Дженна вздрогнула от неожиданности — за столом сидел с колодой карт в руках Алекс, который, по ее расчетам, должен был находиться у штурвала.
— Я бы с удовольствием сейчас что-нибудь съела, — призналась она.
При ее появлении Алекс, как и подобает джентльмену, тотчас встал — чисто выбритый, в ослепительно белой рубашке с пышными рукавами, он был удивительно красив. Дженна снова поразилась тому, как он похудел за время скитаний по тропическому лесу — одежда сидела на нем гораздо свободнее, чем раньше. Впрочем, и на самой Дженне платье висело, как на вешалке. В первый момент молодая женщина даже поежилась, представив себе, как ужасно выглядит — в платье не по размеру, с мокрыми волосами…
Но, поймав взгляд Алекса, она успокоилась: похоже, он видел совсем другую Дженну — пленительную и желанную.
— А вы, оказывается, любитель карт, — удивилась она. Они сели.
— Да, я люблю раскладывать пасьянсы. А эту колоду мне подарил на память зять, — ответил он, и в его глазах зажегся странный огонек. Очевидно, капитан что-то задумал.
Он положил на стол одну карту — пикового валета — и многозначительно посмотрел на Дженну:
— Вам это ни о чем не говорит?
— Конечно, говорит, — кивнула она. — Я слышала легенду о Черном Валете, который творил чудеса, спасая якобитов. Англичане его боялись и ненавидели. Поговаривали, что он куда-то исчез на время, но потом появился снова. Постойте, вы хотите сказать, что Черный Валет — это вы?
— Что вы, нет. Я тогда еще только оправлялся от ран. Но я его знал.
— Вот как? Кстати, мой отец тоже его очень опасался.
— Как и мой зять, Черный Валет участвовал в Каллоденском сражении и видел своими глазами варварскую жестокость англичан. Позднее он женился на дочери лорда-якобита.
— Он жив?
— Надеюсь.
— А где он сейчас?
— В Америке.
— Я была уверена, что его убили.
— Он хотел, чтобы все так думали.
Дженна понимала, что рассказ Алекса — знак его полного доверия, иначе бы он ни за что не открыл ей столь важные сведения. Но ей хотелось знать больше, и главное — откуда все это известно самому Алексу. Она чувствовала, что есть причина, по которой он решил открыться ей именно сейчас.
Капитан, видимо, собирался сказать еще многое, и молодая женщина затаила дыхание.
— Я бродяга по натуре, Дженна…
— Понимаю.
— И еще я не могу жить без моря.
— Я тоже его люблю.
Ей показалось, что он принял какое-то решение и теперь не столько разговаривает с ней, сколько спорит с самим собой. Очевидно, былое отчуждение исчезло, как страшный сон, и, может быть, последним толчком послужил недавний обстрел, когда Алекс закрыл ее собой от пушечных ядер, — его поступок говорил красноречивее всяких слов, что она ему дороже самой жизни.
— Милая, я не знаю, смогу ли когда-нибудь осесть и обзавестись домом.
— Мы будем странствовать вместе.
— Но на моих руках кровь…
— Знаю. — Она нежно провела пальцами по его загрубевшим ладоням. — Вы убивали на поле боя, а потом ради спасения детей.
— Нет. Было время, когда меня одолевала жажда убийства… Она придвинулась к нему, погладила по угольно-черным волосам, коснулась шрама.
— Я хочу, чтобы вы знали: вы дали мне очень многое, Алекс.
— Да, — горько усмехнулся он, — череду опасных приключений и смертельный страх.
— Нет, веру в себя. Вы и представить себе не можете, как это для меня важно.
Он хотел возразить, но молодая женщина его опередила:
— Позвольте мне самой решать, что для меня важнее. Знаете, это большое счастье, когда человек может решать за себя сам. Как жаль, что до сих пор я была его лишена…
Алекс положил на стол даму червей.
— Так зять называл мою сестру.
«Нет, не надо больше историй про других!» — чуть не вырвалось у Дженны, с нетерпением ожидавшей счастливого завершения своей собственной «истории». Впрочем, полной уверенности в счастливом конце у нее не было.
Молодая женщина взяла из рук Алекса колоду и вытащила бубнового короля.
— Так называла меня сестра, — сказал он.
— Да она провидица, ведь вы настоящий алмазный король, — ответила Дженна. — Мне кажется, ваша сестра мне понравится.
— Наверняка, потому что у вас, как и у нее, чистое сердце, — сказал Алекс, поднимаясь из-за стола. — Я не хочу, чтобы оно из-за меня страдало.
— Его может ранить только ваше пренебрежение.
Он посмотрел на нее так, что сердце, о котором шла речь, едва не выпрыгнуло из груди, — в этом взгляде была не страсть, как раньше, а настоящая любовь, которую Алекс больше не старался скрыть.
— Милая моя, я могу пообещать вам только одно: я постараюсь сделать вас счастливой, — проговорил он тихо.
— Разве кто-то может обещать больше?
— Вы не перестаете меня удивлять, леди Дженна, — усмехнулся он.
— Не называйте меня так, я не хочу быть леди, — запротестовала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109