Последние слова она произнесла с таким вполне взрослым раздражением, что Элизабет невольно улыбнулась.
— Взрослые все такие, — так же серьезно заметила Элизабет.
— Но это же глупо. Мне нравится заботиться о нем. — Логично, ничего не скажешь.
— Может, он не хотел, чтобы ты волновалась? — предположила Элизабет.
— Я волнуюсь куда больше, если не могу о нем позаботиться, — грустно сказала Сара Энн, и Элизабет прекрасно поняла ее.
Ей тоже необходимо быть кому-нибудь нужной, и как давно она лишена этого! Джейми никогда не любил «сентиментов», как он выражался, и поэтому весь свой нерастраченный запас любви и нежности Элизабет отдала лошадям и Генри.
— Мужчины всегда стараются скрыть, что им нужен кто-то, — поделилась она с Сарой Энн маленькой женской тайной.
— Почему?
Элизабет и самой хотелось бы знать — почему. Она была независимой, как и мужчины, но это для нее было средством самообороны. И она полагала, что ей никто не нужен… до тех пор, пока не ощутила на своих плечах руки Бена Мастерса.
— Потому что в этом случае они чувствуют себя… уязвимыми.
— Что значит — узяви… уязвимыми?
Не так давно Элизабет с умилением наблюдала, как Бен терпеливо отвечает на бесконечные вопросы Сары Энн. Но сейчас ей было не до умиления и не до смеха. Или она сама тоже стала уязвимой?
— Так что же такое — у… уязвимый? — требовательно повторила Сара Энн.
Элизабет задумалась над тем, как бы это объяснить получше.
— Ну, это когда ты полагаешь, что тебя можно легко обидеть.
— Папу никто не смеет обидеть. Он — полицейский, — гордо сказала Сара Энн.
— Твой папа — адвокат, — поправила девочку Элизабет.
— Нет, — упрямо возразила Сара Энн. — Он ловит преступников.
Элизабет начала было объяснять, что адвокаты и судьи делают на самом деле — не ловят преступников, а отправляют их в тюрьму. Но не успела она произнести и нескольких слов, как ее прервал низкий хрипловатый голос:
— Увлечены интересной беседой, леди?
Элизабет вздрогнула.
Интересно, как это он сумел так незаметно подойти почти вплотную?
Бен улыбался, но глаза его оставались настороженными. Элизабет так растерялась, что замешкалась с ответом.
— Да, — сказала она, понемногу успокаиваясь.
— А что там насчет «уязвимых»?
Элизабет задумалась и неожиданно улыбнулась.
— Сара Энн жаловалась, что вы всегда возражаете, если она хочет поухаживать за вами, и интересовалась, почему это так. Ну а я объяснила, что когда мужчина принимает чью-то помощь, он начинает чувствовать себя уязвимым.
Ее улыбка, чуть лукавая и очень добрая, вдруг проникла Бену в самое сердце.
— Вот как? — спросил он после некоторого молчания.
— Я замечала это.
Шотландский акцент в речи Элизабет стал заметен сильнее, чем обычно. И, надо сказать, это придало ее голосу особое очарование. Бен попытался призвать себя к порядку. Он напомнил себе обо всех подозрениях, и о…
Но ему не удалось сосредоточиться на этом. Сара Энн решительно вторглась в разговор взрослых.
— Что вы замечали, леди Элизабет? — полюбопытствовала она.
— Что мужчина охотнее умрет, чем признает свой слабость.
— А женщина?
— Женщины не такие упрямые, — тихо ответила Элизабет.
Ее глаза были теперь устремлены на лицо Бена — это был испытующий, изучающий, ищущий взгляд. Бен хотел отвернуться, но не смог. Он погрузился в глубину глаз Элизабет и поплыл, поплыл в них, словно в зыбучих песках. Они — эти глаза — были полны жизни, интереса, тайны. Бену так захотелось узнать побольше об их обладательнице.
И не стоило обманывать себя оправданиями, что его интересует лишь, может ли эта похожая на очаровательного сорванца-мальчишку женщина иметь отношение к убийству!
— Сара Энн рассказала, что вас обоих едва не затоптала лошадь в Эдинбурге, это так? — спросила Элизабет.
Этот вопрос заставил Бена резко вынырнуть из глубины ее глаз. Опасных глаз. А может, еще и обманчивых?
Бен покосился на Сару Энн, хлопотавшую возле Пепперминта.
— Почему бы нам не побыть немного наедине? — предложил Бен, подхватил под руку Элизабет и повел ее к стойлу Шэдоу — в противоположный конец конюшни.
Сара Энн так увлеклась своим пони, что не заметила этого.
— Произошел несчастный случай, — на ходу ответил Бен на ранее заданный вопрос. Подозрения вновь ожили в его сердце. — Очевидно, кто-то угнал карету.
— Очередной несчастный случай?
Он вспомнил их первую встречу — там, на дороге возле Калхолма. Пожал плечами.
— Приходится верить в это.
Она не ответила, но что-то незнакомое появилось в глубине ее прекрасных глаз. Страх? Сожаление о рухнувших планах?
— Я встретил в Эдинбурге одного вашего друга, — сказал Бен.
Элизабет растерялась, и он заметил это.
— Эндрю Камерон. Он плыл вместе с нами из Бостона.
— Лорд Кинлох? — улыбнулась Элизабет, и Бен почувствовал укол ревности. На лице Элизабет не отразилось ни настороженности, ни смущения — только радость.
Бен хотел было рассказать о том, как Камерона выставили с судна за шулерство, но в последний момент прикусил свой язык. Он никогда не был сплетником, особенно в тех случаях, когда речь шла о чьей-то репутации.
— Сара Энн просто в восторге от него, — сказал Бен.
— Как и любая женщина. Только не знаю, благодаря его репутации или вопреки ей.
Бен невольно поднял бровь. Элизабет поделилась с ним информацией так удачно, что ему даже не пришлось рисковать, задавая вопрос.
— Так же, как и Хью, Эндрю не получил никакого — или почти никакого — наследства. Только титул. Но, в отличие от Хью, он удачлив в игре. Причем на скачках он играет еще удачнее, чем в карты. Джейми и я — мы познакомились с Эндрю на стипльчезе в Эдинбурге, и он оказался одним из немногих мужчин, которые…
— Которые — что?
— Которые согласились выслушать меня, — Элизабет неожиданно рассердилась. — Редкий мужчина готов согласиться с тем, что женщина может что-то смыслить в лошадях. Теперь, после смерти Джейми, они совсем перестали принимать во внимание наши конюшни. Еще бы, ведь ими заправляет женщина! Вот почему так важно, чтобы Шэдоу победил.
— И тогда вы всем им покажете?
— Тогда Гамильтоны им всем покажут. Напомнят о том, что калхолмские конюшни — лучшие в королевстве.
Лицо ее порозовело. Непослушные каштановые волосы растрепались, а одежда для верховой езды пропахла кожей и конским потом. Бен невольно вспомнил изящную, с иголочки одетую леди Барбару и поразился тому, с какой легкостью стоящая перед ним сейчас маленькая, похожая на подростка женщина смогла внести такое смятение в его замкнутую суровую душу.
Она стояла совсем рядом — с глазами, горящими золотым огнем, с приоткрытыми, манящими губами. Никогда еще Бен не чувствовал такого влечения ни к одной женщине.
И тогда Бен сказал — скомандовал себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95