А мы едем в Алабаму. Не писала, потому что все случилось так быстро. Боб теперь будет большой шишкой в Теннеси Велли.
Дамбы, электростанции, дороги, мосты, изменение русла рек. Это самый крупный проект со времен строительства римских дорог. К тому же президент Рузвельт хочет, чтобы все было сделано вчера. Боб от радости прямо не в себе. Знаешь, Гарден, они с мамой чудная парочка. Он рассказывает ей о гидроэлектростанциях, а она ему о том, какие большие ей приходится оплачивать счета за свет, и оба считают, что ведут беседу. Мне пришлось уйти, чтобы не лопнуть от смеха. К тому же там смертельно холодно. Даже после Исландии. У нее комната размером с наш дом, а в камине всего один кусочек угля. Она давно стала такой скрягой? Ее сильно затронула депрессия?
– Тетя Элизабет говорит, мама так любит деньги, что, когда они у нее наконец завелись, не может расстаться ни с центом. Но тетя Элизабет не любит маму, поэтому не могу сказать, насколько это соответствует истине. Я знаю, что она много получала от Ская. Будем надеяться, что она сумеет удержать эти деньги.
– Нет, будем надеяться, что она потратит хоть что-нибудь. У нее четверо прелестных внуков, есть на кого тратить.
– Даже не верится, что я никогда не видела твоих детей. Послушай, Пегги, мальчики настоящие Трэдды.
– И характер точно такой же. Паршивцы. Идем. Им до смерти хочется познакомиться с тобой. Они думают, что ты все еще богатая.
– Пегги! Ты просто невозможна.
Детей надо было кормить, разговаривать с ними, разнимать их потасовки. Все это помогало Гарден отвлечься и не думать о завтрашнем дне. Пегги только раз заговорила о суде.
– Ничего, Гарден, все будет в порядке. Должно быть в порядке.
– Конечно, – солгала Гарден.
102
На следующий день репортеры дождались наконец того, за чем явились на этот процесс. Логан Генри вскакивал, выкрикивая возражения, а судья Треверс приказал очистить зал заседаний от зрителей уже во время допроса первого свидетеля, саксофониста, утверждавшего, что он был одним из любовников Гарден в Монте-Карло. Он заявил, что ее любовниками были и другие музыканты их оркестра, и снабдил свой рассказ красочными подробностями. Репортеры, сбивая друг друга с ног, бросились к телефонам. Они решились даже пропустить показания еще восьми свидетелей, утверждавших, что тоже были ее любовниками.
Гарден спрягала неправильные глаголы, вспоминала королей Франции, их жен и детей. Элизабет сидела как изваяние.
После обеденного перерыва Гарден занялась королями Англии. Она плутала в дебрях войны Алой и Белой розы, когда вдруг почувствовала, что в зале что-то изменилось.
Она впервые оторвала взгляд от своих перчаток. Мисс Луиза Бофэн клялась говорить правду, ничего, кроме правды, и да поможет ей Бог. Мисс Луиза была одной из самых важных дам Чарлстона. Ее любили и уважали за честность, прямоту и приверженность гордым традициям города.
– …пожалуйста, мисс Луиза, собственными словами, – сказал Логан Генри.
Она повернулась в свидетельском кресле и посмотрела на судью Треверса.
– Гарден Трэдд Харрис, – начала мисс Луиза, – молодая женщина, которую я уважаю всем сердцем. Она достойный член нашего общества; серьезный и ответственный человек; преданная и внимательная мать. Кто бы и в чем бы ни обвинял ее, у меня нет оснований доверять этим обвинениям. Я всегда считала ее дамой безупречной нравственности и поведения.
Гарден наклонилась к Логану Генри.
– Я встречалась с мисс Луизой всего раз в жизни, – прошептала она.
– Замолчи, – сказала Элизабет.
– Благодарю вас, мисс Луиза, – сказал мистер Генри. – Будете проводить перекрестный допрос, мистер Селфридж?
Мистер Селфридж отказался. Логан Генри подошел к свидетельскому месту и предложил руку мисс Луизе. Пока она в сопровождении мистера Генри шла к своему месту, судья Треверс стоял.
Вики ткнула Селфриджа в бок накрашенным ногтем:
– Не зевайте. Я вас предупреждала, что это за город.
Мистер Селфридж провел перекрестный допрос остальных свидетелей защиты, но лишь попусту потратил свое время и время присутствующих. Зрителей и репортеров снова впустили в зал, и скоро репортеры поспешно писали заголовки для материалов о суде: «Дирижер хора церкви Святого Михаила утверждает, что Гарден просто ангел. Все члены хора с ним согласны»… «Ветеран Гражданской войны вспоминает Гарден ребенком»… «Сенатор Соединенных Штатов приезжает в родной город, чтобы свидетельствовать в защиту матери»… «Руководительница детского сада считает Гарден идеальной матерью»…
Свидетели продолжали давать показания еще два дня, толпа репортеров все росла. По радио каждый день передавали репортажи из зала суда.
– Ничего не понимаю, – говорила Гарден тете Элизабет, – но я так всем благодарна, что готова каждого расцеловать.
– Ты чарлстонка, Гарден, – ответила Элизабет, – а Чарлстон всегда заботится о своих. Когда суд закончится, можешь послать всем благодарственные письма. Собственно говоря, этого от тебя и ждут.
Вики не явилась на вынесение приговора. Ей не хотелось слушать решение судьи Треверса. Предприимчивый паренек-чарлстонец сутки продежурил на вокзале и получил в награду возможность сделать любительской камерой снимок.
– Вы приезжали в гости к внучке, принцесса? – крикнул он, когда Вики садилась в свой личный вагон.
Вики повернулась к нему. Под ярким утренним солнцем ее покрытое кричащей косметикой лицо казалось гротескной маской. Парень продал фотографию в журнал «Ньюсуик», где она и появилась вместе с материалом, озаглавленным «Юг поднимается снова».
«Чарлстон, Южная Каролина, – говорилось в заметке, – известен тем, что там, на месте форта Самтер, началась Гражданская война, и тем, что для местной аристократии она так и не кончилась. Светское общество Чарлстона настолько замкнуто, что те, кто к нему не принадлежит, не знают даже имен его членов. Но на этой неделе легендарная группа пожертвовала своим драгоценным уединением, чтобы защитить одну из своих дочерей от нападок престижной адвокатской фирмы Нью-Йорка, действовавшей по поручению фантастически богатой принчипессы Монтекатини, члена другого закрытого светского кружка. Эту войну выиграли южане…»
Когда Гарден вошла в «Лоукантри трежерс», Паула Кинг читала «Ньюсуик». Она уронила журнал на стол и бросилась обнимать Гарден.
– Как я рада видеть тебя! В магазине каждый день была настоящая давка. После Рождества здесь мало что оставалось, а сейчас совсем пусто. Я уже собралась принести из дома свадебный сервиз, который терпеть не могу, и продавать по одной вещи… Нет, ты только послушай меня, болтаю, как дурочка. Ох, Гарден, я так рада за тебя, правда-правда! Я не могла понять, почему твой адвокат отказался взять меня в свидетели защиты, но теперь-то знаю – у него и так их было слишком много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Дамбы, электростанции, дороги, мосты, изменение русла рек. Это самый крупный проект со времен строительства римских дорог. К тому же президент Рузвельт хочет, чтобы все было сделано вчера. Боб от радости прямо не в себе. Знаешь, Гарден, они с мамой чудная парочка. Он рассказывает ей о гидроэлектростанциях, а она ему о том, какие большие ей приходится оплачивать счета за свет, и оба считают, что ведут беседу. Мне пришлось уйти, чтобы не лопнуть от смеха. К тому же там смертельно холодно. Даже после Исландии. У нее комната размером с наш дом, а в камине всего один кусочек угля. Она давно стала такой скрягой? Ее сильно затронула депрессия?
– Тетя Элизабет говорит, мама так любит деньги, что, когда они у нее наконец завелись, не может расстаться ни с центом. Но тетя Элизабет не любит маму, поэтому не могу сказать, насколько это соответствует истине. Я знаю, что она много получала от Ская. Будем надеяться, что она сумеет удержать эти деньги.
– Нет, будем надеяться, что она потратит хоть что-нибудь. У нее четверо прелестных внуков, есть на кого тратить.
– Даже не верится, что я никогда не видела твоих детей. Послушай, Пегги, мальчики настоящие Трэдды.
– И характер точно такой же. Паршивцы. Идем. Им до смерти хочется познакомиться с тобой. Они думают, что ты все еще богатая.
– Пегги! Ты просто невозможна.
Детей надо было кормить, разговаривать с ними, разнимать их потасовки. Все это помогало Гарден отвлечься и не думать о завтрашнем дне. Пегги только раз заговорила о суде.
– Ничего, Гарден, все будет в порядке. Должно быть в порядке.
– Конечно, – солгала Гарден.
102
На следующий день репортеры дождались наконец того, за чем явились на этот процесс. Логан Генри вскакивал, выкрикивая возражения, а судья Треверс приказал очистить зал заседаний от зрителей уже во время допроса первого свидетеля, саксофониста, утверждавшего, что он был одним из любовников Гарден в Монте-Карло. Он заявил, что ее любовниками были и другие музыканты их оркестра, и снабдил свой рассказ красочными подробностями. Репортеры, сбивая друг друга с ног, бросились к телефонам. Они решились даже пропустить показания еще восьми свидетелей, утверждавших, что тоже были ее любовниками.
Гарден спрягала неправильные глаголы, вспоминала королей Франции, их жен и детей. Элизабет сидела как изваяние.
После обеденного перерыва Гарден занялась королями Англии. Она плутала в дебрях войны Алой и Белой розы, когда вдруг почувствовала, что в зале что-то изменилось.
Она впервые оторвала взгляд от своих перчаток. Мисс Луиза Бофэн клялась говорить правду, ничего, кроме правды, и да поможет ей Бог. Мисс Луиза была одной из самых важных дам Чарлстона. Ее любили и уважали за честность, прямоту и приверженность гордым традициям города.
– …пожалуйста, мисс Луиза, собственными словами, – сказал Логан Генри.
Она повернулась в свидетельском кресле и посмотрела на судью Треверса.
– Гарден Трэдд Харрис, – начала мисс Луиза, – молодая женщина, которую я уважаю всем сердцем. Она достойный член нашего общества; серьезный и ответственный человек; преданная и внимательная мать. Кто бы и в чем бы ни обвинял ее, у меня нет оснований доверять этим обвинениям. Я всегда считала ее дамой безупречной нравственности и поведения.
Гарден наклонилась к Логану Генри.
– Я встречалась с мисс Луизой всего раз в жизни, – прошептала она.
– Замолчи, – сказала Элизабет.
– Благодарю вас, мисс Луиза, – сказал мистер Генри. – Будете проводить перекрестный допрос, мистер Селфридж?
Мистер Селфридж отказался. Логан Генри подошел к свидетельскому месту и предложил руку мисс Луизе. Пока она в сопровождении мистера Генри шла к своему месту, судья Треверс стоял.
Вики ткнула Селфриджа в бок накрашенным ногтем:
– Не зевайте. Я вас предупреждала, что это за город.
Мистер Селфридж провел перекрестный допрос остальных свидетелей защиты, но лишь попусту потратил свое время и время присутствующих. Зрителей и репортеров снова впустили в зал, и скоро репортеры поспешно писали заголовки для материалов о суде: «Дирижер хора церкви Святого Михаила утверждает, что Гарден просто ангел. Все члены хора с ним согласны»… «Ветеран Гражданской войны вспоминает Гарден ребенком»… «Сенатор Соединенных Штатов приезжает в родной город, чтобы свидетельствовать в защиту матери»… «Руководительница детского сада считает Гарден идеальной матерью»…
Свидетели продолжали давать показания еще два дня, толпа репортеров все росла. По радио каждый день передавали репортажи из зала суда.
– Ничего не понимаю, – говорила Гарден тете Элизабет, – но я так всем благодарна, что готова каждого расцеловать.
– Ты чарлстонка, Гарден, – ответила Элизабет, – а Чарлстон всегда заботится о своих. Когда суд закончится, можешь послать всем благодарственные письма. Собственно говоря, этого от тебя и ждут.
Вики не явилась на вынесение приговора. Ей не хотелось слушать решение судьи Треверса. Предприимчивый паренек-чарлстонец сутки продежурил на вокзале и получил в награду возможность сделать любительской камерой снимок.
– Вы приезжали в гости к внучке, принцесса? – крикнул он, когда Вики садилась в свой личный вагон.
Вики повернулась к нему. Под ярким утренним солнцем ее покрытое кричащей косметикой лицо казалось гротескной маской. Парень продал фотографию в журнал «Ньюсуик», где она и появилась вместе с материалом, озаглавленным «Юг поднимается снова».
«Чарлстон, Южная Каролина, – говорилось в заметке, – известен тем, что там, на месте форта Самтер, началась Гражданская война, и тем, что для местной аристократии она так и не кончилась. Светское общество Чарлстона настолько замкнуто, что те, кто к нему не принадлежит, не знают даже имен его членов. Но на этой неделе легендарная группа пожертвовала своим драгоценным уединением, чтобы защитить одну из своих дочерей от нападок престижной адвокатской фирмы Нью-Йорка, действовавшей по поручению фантастически богатой принчипессы Монтекатини, члена другого закрытого светского кружка. Эту войну выиграли южане…»
Когда Гарден вошла в «Лоукантри трежерс», Паула Кинг читала «Ньюсуик». Она уронила журнал на стол и бросилась обнимать Гарден.
– Как я рада видеть тебя! В магазине каждый день была настоящая давка. После Рождества здесь мало что оставалось, а сейчас совсем пусто. Я уже собралась принести из дома свадебный сервиз, который терпеть не могу, и продавать по одной вещи… Нет, ты только послушай меня, болтаю, как дурочка. Ох, Гарден, я так рада за тебя, правда-правда! Я не могла понять, почему твой адвокат отказался взять меня в свидетели защиты, но теперь-то знаю – у него и так их было слишком много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181