Он уже сумел выбить врага с Пенсаколы. И укрепил гарнизон форта Бауэр на входе в Мобил-Бей.
— А местные проводники?
Еще один вроде бы невинный вопрос. Холт пожал плечами:
— Пока не ясно. Сегодня они встречаются с генералом Хамбертом.
Стэнфилл едва заметно поморщился. Хамберт был яростным врагом англичан и, по слухам, дружил с Лафитом.
— Значит, Клейборн дрогнул?
— Думаю, услуги пиратов будут выгодны губернатору, когда настанет время.
Это было чистой правдой: хотя Лафит и его люди все еще не были официально объявлены защитниками Нового Орлеана, Клейборн явно смирился с их присутствием в городе. Значит, боялся, что британцы возьмут столицу штата, и нуждался в союзниках. Именно по требованию губернатора Джэксон отправил войска в Новый Орлеан.
— Хотите коньяка? — предложил довольный сведениями Стэнфилл, протягивая небольшой стаканчик. — Прекрасный напиток. Назван в честь Наполеона. Французский, только из Парижа.
В толстом стекле плескалась янтарная жидкость. Холт медленно пригубил коньяк, не сводя глаз с виконта. Как ни странно, но теперь отношения между ними стали натянутыми. Некая напряженность… настороженность… сухость, которые Холт никак не мог преодолеть. Ничто не изменилось. И никто — кроме него.
— Кстати, — неожиданно вспомнил Стэнфилл, — насколько мне известно, в Новый Орлеан прибыл ваш старый знакомый. Алекс Мейтленд. Знаете такого?
— Мейтленд?! Господи, что он тут делает?! Не такой он человек, чтобы соваться в самое пекло!
— Я тоже так думал, — с деланным равнодушием бросил Стэнфилл, хотя глаза жестко блеснули. — Может, решил возобновить дружбу с вашей протеже?
— Протеже? — усмехнулся Деверелл. — Интересное определение, хотя не слишком точное.
— Но она находится под вашим покровительством.
Ценная фигура в шахматной партии. Привозите ее с собой сегодня вечером.
— Если ее и понадобится использовать, то лишь по моему усмотрению, — подчеркнул Деверелл.
Стэнфилл, задумчиво вертя в руках стаканчик, поднял голову.
— Не следует забывать, — выговорил он наконец, — что вы все еще офицер на службе его величества.
— Только когда его величеству выгодно признавать этот факт, — сухо процедил Деверелл и, улыбнувшись изумленному взгляду виконта, добавил:
— Она на моем попечении, моя протеже, как вы изволили заметить, и я не намереваюсь ничего менять.
Когда Холт вышел из «Масперос», шел дождь. Улицы превратятся в грязные лужи к тому времени, как он доберется до маленького домика на Рампарт-стрит, где поселил Ами как свою amour или fillе de joie.
Местоположение домика достаточно красноречиво говорило за себя: именно на этой улочке креольские джентльмены снимали жилье для своих любовниц-квартеронок.
Чистые беленькие коттеджи можно было посещать, не опасаясь быть замеченными.
— Ты еще не одета, любовь моя? — удивился он. — Но через час мы должны быть на прощальном банкете в честь шевалье!
— Не имею ни малейшего намерения появляться на людях вместе с тобой в качестве твоей содержанки!
— Но от тебя ничего не зависит! Ты едешь со мной!
Или забыла о моей дружбе с Клейборном? Он считает меня графом д'Авриль и высоко ценит мои советы и присутствие на его сборищах в узком кругу.
— Забавно будет услышать, что он скажет, если я открою твое истинное имя! — фыркнула она, яростно сверкнув глазами. — И как воспримет новость о том, что человек, которого он приглашает в свой дом, — на самом деле британский шпион.
— Возможно, сдержаннее, чем известие о том, что человек, которого он собирается арестовать за пиратство, — твой брат, пресловутый капитан Кит Силвер, а вовсе не Кристиан Кортленд, приезжий торговец из Виргинии. Но пока ты соглашаешься на все мои условия, не стоит разрушать иллюзии Клейборна.
— Ты действительно самый омерзительный тип, какого я имела несчастье встречать! — презрительно бросила Амелия.
Холт не стал спорить.
Прощальный вечер в честь шевалье, возвращавшегося в свою любимую Францию, после того как Наполеона наконец сослали, послужил хорошим предлогом завязать приятельские отношения с креолами, которые еще могли склониться на сторону британцев, если американцы дрогнут перед лицом врага. Недаром Стэнфилл упрямо твердил, что креолы, в жилах которых течет французская и испанская кровь, не питают особой любви к новому правительству. Но Холт видел за внешним равнодушием свирепую преданность своей молодой, поднимающейся. из руин войны стране и в отличие от виконта не питал столь твердой уверенности в успехе. Возможно, потому, что был близко знаком с американцами, в особенности с одной. Амелия злобно смотрела на него. Помнит ли она предупреждение о том, что скоро возненавидит его?
— Оденешься сама или мне стать на сегодня твоей горничной?
Он в три шага пересек комнату, заметил, как она насторожилась и плотно сжала губы.
— Черт возьми, Ами, не подбивай меня на ненужную жестокость! Ты не хуже меня знаешь, что должна ехать на банкет.
— Я наизусть выучила все твои аргументы! Боишься, что я сбегу из твоего нежного капкана? Тревожишься, что я могу открыть рот?!
Откинув голову, она вызывающе уставилась на него, словно подстрекая возразить. Но можно ли отрицать очевидное?!
Взбешенный ее сопротивлением и сознанием того, что оказался в той же ловушке, Холт схватил Амелию за плечи и легонько встряхнул.
— Мне тоже неприятны все эти уловки, но идет война. Как человек, преданный своей стране, я должен исполнить свой долг. Если ты ничем не обязана Англии, что вполне понятно, то подумай хотя бы о том, сколько жизней с обеих сторон ты сможешь спасти. Неужели не хотела бы предотвратить сражение? Еще не поздно.
— Тебе вовсе не это нужно! Я насквозь тебя вижу! Не о том, чтобы избежать битвы, ты заботишься! Стремишься передать Новый Орлеан в руки англичан, любыми способами нанести поражение американцам! Я родилась в этой стране и хотя признаю, что благодаря бабушке горячо полюбила и Англию, не стану смотреть, как ты замышляешь погубить все, что мне дорого!
— Не погубить. Захватить. Господи, ну почему я должен оправдываться! Я не обязан ничего тебе объяснять!
Одевайся, или я могу подумать, что ты просто кокетничаешь и хочешь заманить меня в постель.
Амелия рассерженно бросилась в спальню, но Холт невольно задался вопросом, действительно ли этот поединок им выигран. Будь проклят Николе и его помешательство на пользе шпионажа! Куда легче и быстрее сосредоточить всю энергию на завоевании Нового Орлеана, чем разыгрывать из себя креола и вынюхивать планы американцев! Это полковник придумал использовать Ами, и, честно говоря, сначала Холт сопротивлялся изо всех сил. Но подумав о том, что может случиться с Ами, если позволить ей вернуться к брату, согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— А местные проводники?
Еще один вроде бы невинный вопрос. Холт пожал плечами:
— Пока не ясно. Сегодня они встречаются с генералом Хамбертом.
Стэнфилл едва заметно поморщился. Хамберт был яростным врагом англичан и, по слухам, дружил с Лафитом.
— Значит, Клейборн дрогнул?
— Думаю, услуги пиратов будут выгодны губернатору, когда настанет время.
Это было чистой правдой: хотя Лафит и его люди все еще не были официально объявлены защитниками Нового Орлеана, Клейборн явно смирился с их присутствием в городе. Значит, боялся, что британцы возьмут столицу штата, и нуждался в союзниках. Именно по требованию губернатора Джэксон отправил войска в Новый Орлеан.
— Хотите коньяка? — предложил довольный сведениями Стэнфилл, протягивая небольшой стаканчик. — Прекрасный напиток. Назван в честь Наполеона. Французский, только из Парижа.
В толстом стекле плескалась янтарная жидкость. Холт медленно пригубил коньяк, не сводя глаз с виконта. Как ни странно, но теперь отношения между ними стали натянутыми. Некая напряженность… настороженность… сухость, которые Холт никак не мог преодолеть. Ничто не изменилось. И никто — кроме него.
— Кстати, — неожиданно вспомнил Стэнфилл, — насколько мне известно, в Новый Орлеан прибыл ваш старый знакомый. Алекс Мейтленд. Знаете такого?
— Мейтленд?! Господи, что он тут делает?! Не такой он человек, чтобы соваться в самое пекло!
— Я тоже так думал, — с деланным равнодушием бросил Стэнфилл, хотя глаза жестко блеснули. — Может, решил возобновить дружбу с вашей протеже?
— Протеже? — усмехнулся Деверелл. — Интересное определение, хотя не слишком точное.
— Но она находится под вашим покровительством.
Ценная фигура в шахматной партии. Привозите ее с собой сегодня вечером.
— Если ее и понадобится использовать, то лишь по моему усмотрению, — подчеркнул Деверелл.
Стэнфилл, задумчиво вертя в руках стаканчик, поднял голову.
— Не следует забывать, — выговорил он наконец, — что вы все еще офицер на службе его величества.
— Только когда его величеству выгодно признавать этот факт, — сухо процедил Деверелл и, улыбнувшись изумленному взгляду виконта, добавил:
— Она на моем попечении, моя протеже, как вы изволили заметить, и я не намереваюсь ничего менять.
Когда Холт вышел из «Масперос», шел дождь. Улицы превратятся в грязные лужи к тому времени, как он доберется до маленького домика на Рампарт-стрит, где поселил Ами как свою amour или fillе de joie.
Местоположение домика достаточно красноречиво говорило за себя: именно на этой улочке креольские джентльмены снимали жилье для своих любовниц-квартеронок.
Чистые беленькие коттеджи можно было посещать, не опасаясь быть замеченными.
— Ты еще не одета, любовь моя? — удивился он. — Но через час мы должны быть на прощальном банкете в честь шевалье!
— Не имею ни малейшего намерения появляться на людях вместе с тобой в качестве твоей содержанки!
— Но от тебя ничего не зависит! Ты едешь со мной!
Или забыла о моей дружбе с Клейборном? Он считает меня графом д'Авриль и высоко ценит мои советы и присутствие на его сборищах в узком кругу.
— Забавно будет услышать, что он скажет, если я открою твое истинное имя! — фыркнула она, яростно сверкнув глазами. — И как воспримет новость о том, что человек, которого он приглашает в свой дом, — на самом деле британский шпион.
— Возможно, сдержаннее, чем известие о том, что человек, которого он собирается арестовать за пиратство, — твой брат, пресловутый капитан Кит Силвер, а вовсе не Кристиан Кортленд, приезжий торговец из Виргинии. Но пока ты соглашаешься на все мои условия, не стоит разрушать иллюзии Клейборна.
— Ты действительно самый омерзительный тип, какого я имела несчастье встречать! — презрительно бросила Амелия.
Холт не стал спорить.
Прощальный вечер в честь шевалье, возвращавшегося в свою любимую Францию, после того как Наполеона наконец сослали, послужил хорошим предлогом завязать приятельские отношения с креолами, которые еще могли склониться на сторону британцев, если американцы дрогнут перед лицом врага. Недаром Стэнфилл упрямо твердил, что креолы, в жилах которых течет французская и испанская кровь, не питают особой любви к новому правительству. Но Холт видел за внешним равнодушием свирепую преданность своей молодой, поднимающейся. из руин войны стране и в отличие от виконта не питал столь твердой уверенности в успехе. Возможно, потому, что был близко знаком с американцами, в особенности с одной. Амелия злобно смотрела на него. Помнит ли она предупреждение о том, что скоро возненавидит его?
— Оденешься сама или мне стать на сегодня твоей горничной?
Он в три шага пересек комнату, заметил, как она насторожилась и плотно сжала губы.
— Черт возьми, Ами, не подбивай меня на ненужную жестокость! Ты не хуже меня знаешь, что должна ехать на банкет.
— Я наизусть выучила все твои аргументы! Боишься, что я сбегу из твоего нежного капкана? Тревожишься, что я могу открыть рот?!
Откинув голову, она вызывающе уставилась на него, словно подстрекая возразить. Но можно ли отрицать очевидное?!
Взбешенный ее сопротивлением и сознанием того, что оказался в той же ловушке, Холт схватил Амелию за плечи и легонько встряхнул.
— Мне тоже неприятны все эти уловки, но идет война. Как человек, преданный своей стране, я должен исполнить свой долг. Если ты ничем не обязана Англии, что вполне понятно, то подумай хотя бы о том, сколько жизней с обеих сторон ты сможешь спасти. Неужели не хотела бы предотвратить сражение? Еще не поздно.
— Тебе вовсе не это нужно! Я насквозь тебя вижу! Не о том, чтобы избежать битвы, ты заботишься! Стремишься передать Новый Орлеан в руки англичан, любыми способами нанести поражение американцам! Я родилась в этой стране и хотя признаю, что благодаря бабушке горячо полюбила и Англию, не стану смотреть, как ты замышляешь погубить все, что мне дорого!
— Не погубить. Захватить. Господи, ну почему я должен оправдываться! Я не обязан ничего тебе объяснять!
Одевайся, или я могу подумать, что ты просто кокетничаешь и хочешь заманить меня в постель.
Амелия рассерженно бросилась в спальню, но Холт невольно задался вопросом, действительно ли этот поединок им выигран. Будь проклят Николе и его помешательство на пользе шпионажа! Куда легче и быстрее сосредоточить всю энергию на завоевании Нового Орлеана, чем разыгрывать из себя креола и вынюхивать планы американцев! Это полковник придумал использовать Ами, и, честно говоря, сначала Холт сопротивлялся изо всех сил. Но подумав о том, что может случиться с Ами, если позволить ей вернуться к брату, согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77