..
Абдулла, соскочив с коня, направился к воротам музея... Стремительно
поднялся по лестнице. У вывески "Общежитие первых свободных женщин
Востока" он задержался. Прочитав ее, вошел к женщинам. Сопровождавшие его
нукеры остались у дверей. Жены Абдуллы, сбившись в кучу, жались в угол.
- Станьте каждая у своей кровати! - приказал Абдулла. Женщины
подчинились.
- Джамиля, разве тебе плохо жилось у меня? Почему ты опозорила мое
имя?.. - спросил Абдулла. В мрачном голосе его вдруг проскользнули
грустные нотки. - Разве я не любил тебя? А ты, Зумруд! Обидел ли я тебя
хоть раз? Почему ты не умерла, когда тебе предложили стать бесчестной?
Разве ты не клялась мне в том, что всегда будешь мне верной женой... А
Гюльчатай? Помнишь ты тот день, когда впервые пришла в мой дом?
Женщины кутались в чадры, но Абдулла безошибочно узнавал каждую из
них.
- Почему вы встали на путь бесчестия? Почему обесславили мое имя и
покрыли его позором?
- Мы были верны тебе, господин, - тихо сказала Джамиля.
- А кто поверит этому?! - спросил Абдулла. - Да простит меня Аллах,
но нет вам прощения, женщины. Пришел ваш час. - Абдулла спустил
предохранитель своего маузера. Сзади донесся легкий шорох. Обернувшись,
Абдулла увидел в узком окне общежития Сухова. Он сидел на подоконнике,
сзади него висела веревка, в руках он держал револьвер.
- Руки вверх и лицом к стене! Быстро! - приказал Сухов.
Абдулла поднял руки.
- Брось оружие. Обернешься - стреляю, - ласково добавил он.
Абдулла вынужден был подчиниться.
Сухов пинком ноги отворил дверь общежития и наставил револьвер на
двух нукеров, стоявших на часах. Приказал им бросить оружие и встать лицом
к стене. Те тоже подчинились. Сухов подвел Абдуллу к барьеру галереи так,
чтобы он был виден со двора стоявшим там бандитам. - Прикажи им сложить
оружие, - громко скомандовал Сухов Абдулле. - Или я отправлю тебя к
Аллаху.
Бандиты, увидев Абдуллу, взятого на мушку, растерялись.
- Ты слышишь меня? - спросил Сухов. - Говори.
Абдулла молчал. Тогда заговорил Сухов:
- Вы должны все погрузиться на баркас и морем уйти из Педжента. Я
передам вам его, - Сухов показал на Абдуллу, - когда вы отчалите от
берега. Ясно? А теперь освободите двор! Чтобы ни души здесь не осталось!..
Вы тоже катитесь отсюда! - приказал Сухов нукерам, стоявшим лицом к стене.
Бандиты очистили музей. Сухов подтолкнул Абдуллу, и они пошли на
первый этаж музея, к "зиндону" - подвальной тюремной комнате с небольшим
зарешеченным оконцем и дверью, запирающейся снаружи на железный засов.
К ним подбежал Петруха.
- Останешься здесь, - приказал ему Сухов, после того как дверь за
Абдуллой была заперта. - А я схожу на берег. Поглядим, что делают бандиты.
Бандиты готовились к отплытию. Они грузили на баркас тюки с
награбленным добром, запасались в дорогу провизией, на огне нескольких
больших костров поджаривались бараньи туши. Сообщение о пленении Абдуллы
привело банду в замешательство. Все вскочили на ноги, прекратили погрузку,
засуетились.
Саид сидел у костра, когда первый примчавшийся из крепости бандит
выкрикнул задыхающимся голосом:
- Абдуллу украли!
К берегу, выполняя условие Сухова, скакали еще полтора десятка
всадников. Саид встал. Подошел к ближайшему бандиту и спокойным, но
быстрым движением вытащил у него из-за пояса револьвер. Приставив дуло к
заросшему подбородку растерявшегося от неожиданности бандита, Саид снял с
его плеча и винтовку.
- Не говори никому, не надо, - доброжелательно, почти ласково
посоветовал он ему и, продолжая держать под прицелом, отступил на
несколько шагов, чтобы вскочить на своего коня.
Из-за гребня большого бархана, выставив перед собой ствол ручного
пулемета, Сухов следил за происходящим у баркаса.
Саид подъехал к нему, соскочил с коня, прилег рядом.
- Обманут тебя, - сказал он. - Они сядут на баркас, ты отпустишь
Абдуллу, они вернутся.
- Это вряд ли, - усмехнулся Сухов.
Во дворе своего дома, под навесом, жена Верещагина Настасья вспорола
брюхо огромному осетру, выложила икру в большую миску, посолила ее и,
взбив, понесла в дом. Настасья отворила дверь и вошла в комнату.
Верещагин, раскинувшись на широкой кровати, спал. Он бормотал во сне,
стонал, всхлипывал. Настасья неодобрительно покачала головой и
перекрестилась на образа.
- Ура, за мной, ребята! В штыки! - закричал Верещагин и вскочил весь
в поту. Настасья полотенцем обтерла его и поставила на стол миску с икрой.
- Опять пил, не закусывал? - спросила она строго.
- Не могу я больше эту проклятую икру есть! - взмолился Верещагин. -
Надоела!
- Ешь, тебе говорят.
Верещагин вздохнул и, зачерпнув полную ложку икры, отправил ее в рот.
- Ой, что нынче страху-то в поселке! Из дома никто носа не кажет, -
рассказывала Настасья, пока Верещагин с отвращением глотал икру. - Этот
рыжий, что к нам приходил, самого Абдуллу будто поймал. Не к добру это...
Господи, ты хоть не задирайся, не встревай! Будет с тебя, свое отвоевал...
Петруха, вооруженный винтовкой, сидел у двери "зиндона". Абдулла вел
себя тихо, его даже не было слышно.
Через двор музея к колодцу прошла Гюльчатай.
Петруха вскочил на ноги, окликнул ее. Гюльчатай остановилась.
- Гюльчатай, открой личико, - попросил ее Петруха, подойдя поближе. -
Ну, открой. Гюльчатай колебалась...
Вдруг за углом раздался непонятный шум.
- Вроде крадется кто-то, - встревожено сказал Петруха. Они
прислушались. Действительно, из-за поворота галереи второго этажа
доносились какие-то звуки.
- Последи-ка за дверью, - попросил Петруха. - Я сейчас.
Он добежал до арки и свернул за угол здания.
Гюльчатай положила кувшин на землю.
- Гюльчатай, - услышала она свое имя; голос, произнесший его,
заставил ее задрожать. - Подойди к двери.
Гюльчатай приблизилась к двери. В небольшое оконце она увидела
связанного Абдуллу.
- Открой лицо! - сказал Абдулла, пронзительно глядя на бывшую жену. -
Теперь отодвинь засов, - продолжал он, когда она подчинилась ему. -
Подойди сюда!
Женщина шагнула за дверь. Она шла к Абдулле, как кролик к удаву, не
смея отвести глаза от страшных глаз своего мужа.
- Развяжи, - приказал Абдулла.
Женщина послушно освободила его от веревок. Абдулла положил руки на
плечи жены. Гляди ей прямо в глаза, он сдавил ей горло и отпустил. Она
упала на пол. На галерее второго этажа Петруха увидел Лебедева, который
складывал какие-то картины и посуду в нишу, сделанную им в полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Абдулла, соскочив с коня, направился к воротам музея... Стремительно
поднялся по лестнице. У вывески "Общежитие первых свободных женщин
Востока" он задержался. Прочитав ее, вошел к женщинам. Сопровождавшие его
нукеры остались у дверей. Жены Абдуллы, сбившись в кучу, жались в угол.
- Станьте каждая у своей кровати! - приказал Абдулла. Женщины
подчинились.
- Джамиля, разве тебе плохо жилось у меня? Почему ты опозорила мое
имя?.. - спросил Абдулла. В мрачном голосе его вдруг проскользнули
грустные нотки. - Разве я не любил тебя? А ты, Зумруд! Обидел ли я тебя
хоть раз? Почему ты не умерла, когда тебе предложили стать бесчестной?
Разве ты не клялась мне в том, что всегда будешь мне верной женой... А
Гюльчатай? Помнишь ты тот день, когда впервые пришла в мой дом?
Женщины кутались в чадры, но Абдулла безошибочно узнавал каждую из
них.
- Почему вы встали на путь бесчестия? Почему обесславили мое имя и
покрыли его позором?
- Мы были верны тебе, господин, - тихо сказала Джамиля.
- А кто поверит этому?! - спросил Абдулла. - Да простит меня Аллах,
но нет вам прощения, женщины. Пришел ваш час. - Абдулла спустил
предохранитель своего маузера. Сзади донесся легкий шорох. Обернувшись,
Абдулла увидел в узком окне общежития Сухова. Он сидел на подоконнике,
сзади него висела веревка, в руках он держал револьвер.
- Руки вверх и лицом к стене! Быстро! - приказал Сухов.
Абдулла поднял руки.
- Брось оружие. Обернешься - стреляю, - ласково добавил он.
Абдулла вынужден был подчиниться.
Сухов пинком ноги отворил дверь общежития и наставил револьвер на
двух нукеров, стоявших на часах. Приказал им бросить оружие и встать лицом
к стене. Те тоже подчинились. Сухов подвел Абдуллу к барьеру галереи так,
чтобы он был виден со двора стоявшим там бандитам. - Прикажи им сложить
оружие, - громко скомандовал Сухов Абдулле. - Или я отправлю тебя к
Аллаху.
Бандиты, увидев Абдуллу, взятого на мушку, растерялись.
- Ты слышишь меня? - спросил Сухов. - Говори.
Абдулла молчал. Тогда заговорил Сухов:
- Вы должны все погрузиться на баркас и морем уйти из Педжента. Я
передам вам его, - Сухов показал на Абдуллу, - когда вы отчалите от
берега. Ясно? А теперь освободите двор! Чтобы ни души здесь не осталось!..
Вы тоже катитесь отсюда! - приказал Сухов нукерам, стоявшим лицом к стене.
Бандиты очистили музей. Сухов подтолкнул Абдуллу, и они пошли на
первый этаж музея, к "зиндону" - подвальной тюремной комнате с небольшим
зарешеченным оконцем и дверью, запирающейся снаружи на железный засов.
К ним подбежал Петруха.
- Останешься здесь, - приказал ему Сухов, после того как дверь за
Абдуллой была заперта. - А я схожу на берег. Поглядим, что делают бандиты.
Бандиты готовились к отплытию. Они грузили на баркас тюки с
награбленным добром, запасались в дорогу провизией, на огне нескольких
больших костров поджаривались бараньи туши. Сообщение о пленении Абдуллы
привело банду в замешательство. Все вскочили на ноги, прекратили погрузку,
засуетились.
Саид сидел у костра, когда первый примчавшийся из крепости бандит
выкрикнул задыхающимся голосом:
- Абдуллу украли!
К берегу, выполняя условие Сухова, скакали еще полтора десятка
всадников. Саид встал. Подошел к ближайшему бандиту и спокойным, но
быстрым движением вытащил у него из-за пояса револьвер. Приставив дуло к
заросшему подбородку растерявшегося от неожиданности бандита, Саид снял с
его плеча и винтовку.
- Не говори никому, не надо, - доброжелательно, почти ласково
посоветовал он ему и, продолжая держать под прицелом, отступил на
несколько шагов, чтобы вскочить на своего коня.
Из-за гребня большого бархана, выставив перед собой ствол ручного
пулемета, Сухов следил за происходящим у баркаса.
Саид подъехал к нему, соскочил с коня, прилег рядом.
- Обманут тебя, - сказал он. - Они сядут на баркас, ты отпустишь
Абдуллу, они вернутся.
- Это вряд ли, - усмехнулся Сухов.
Во дворе своего дома, под навесом, жена Верещагина Настасья вспорола
брюхо огромному осетру, выложила икру в большую миску, посолила ее и,
взбив, понесла в дом. Настасья отворила дверь и вошла в комнату.
Верещагин, раскинувшись на широкой кровати, спал. Он бормотал во сне,
стонал, всхлипывал. Настасья неодобрительно покачала головой и
перекрестилась на образа.
- Ура, за мной, ребята! В штыки! - закричал Верещагин и вскочил весь
в поту. Настасья полотенцем обтерла его и поставила на стол миску с икрой.
- Опять пил, не закусывал? - спросила она строго.
- Не могу я больше эту проклятую икру есть! - взмолился Верещагин. -
Надоела!
- Ешь, тебе говорят.
Верещагин вздохнул и, зачерпнув полную ложку икры, отправил ее в рот.
- Ой, что нынче страху-то в поселке! Из дома никто носа не кажет, -
рассказывала Настасья, пока Верещагин с отвращением глотал икру. - Этот
рыжий, что к нам приходил, самого Абдуллу будто поймал. Не к добру это...
Господи, ты хоть не задирайся, не встревай! Будет с тебя, свое отвоевал...
Петруха, вооруженный винтовкой, сидел у двери "зиндона". Абдулла вел
себя тихо, его даже не было слышно.
Через двор музея к колодцу прошла Гюльчатай.
Петруха вскочил на ноги, окликнул ее. Гюльчатай остановилась.
- Гюльчатай, открой личико, - попросил ее Петруха, подойдя поближе. -
Ну, открой. Гюльчатай колебалась...
Вдруг за углом раздался непонятный шум.
- Вроде крадется кто-то, - встревожено сказал Петруха. Они
прислушались. Действительно, из-за поворота галереи второго этажа
доносились какие-то звуки.
- Последи-ка за дверью, - попросил Петруха. - Я сейчас.
Он добежал до арки и свернул за угол здания.
Гюльчатай положила кувшин на землю.
- Гюльчатай, - услышала она свое имя; голос, произнесший его,
заставил ее задрожать. - Подойди к двери.
Гюльчатай приблизилась к двери. В небольшое оконце она увидела
связанного Абдуллу.
- Открой лицо! - сказал Абдулла, пронзительно глядя на бывшую жену. -
Теперь отодвинь засов, - продолжал он, когда она подчинилась ему. -
Подойди сюда!
Женщина шагнула за дверь. Она шла к Абдулле, как кролик к удаву, не
смея отвести глаза от страшных глаз своего мужа.
- Развяжи, - приказал Абдулла.
Женщина послушно освободила его от веревок. Абдулла положил руки на
плечи жены. Гляди ей прямо в глаза, он сдавил ей горло и отпустил. Она
упала на пол. На галерее второго этажа Петруха увидел Лебедева, который
складывал какие-то картины и посуду в нишу, сделанную им в полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12