ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

СВОБОДНЫЕ ГРАЖДАНЕ!
Вставайте!
Вспомните, что вы сыновья смелых сердец 1776!
— О дорогой! — вновь воскликнула Ребекка с еще большей тревогой. — Чего они хотят? Может быть нам вернуться?
— Зачем же, мадам? — с искренним удивлением произнес Николас. — Вы ведь не позволите нескольким истеричным грубиянам испортить вам удовольствие от этого вечера. Все эти глупые актерские распри не имеют к нам никакого отношения.
Обе женщины вздохнули с облегчением. Клемент Вандергрейв прочистил горло, проглотив приказ, который чуть было не отдал кучеру.
Тем не менее угрюмая толпа заполнила Астор-Плейс. Пока подъезжали кареты, высаживающие своих пассажиров на красный ковер, ведущий вверх по гранитным ступеням к портику с рядом колонн, толпа едва оставляла место для проезда, но не предпринимала никаких действий и лишь неодобрительно гудела.
Вандергрейвы и их гости входили в театр, когда мужчина в коричневом костюме бросился за ними и замахал руками на очередь, стоявшую за билетной кассой.
— Вы не попадете туда, несчастные дураки! — кричал он, размахивая кусочком картона. — Я заплатил за этот билет, а меня не пропустили внутрь, потому что у меня нет лайковых перчаток и белой манишки! Они захлопнули дверь прямо перед моим носом! Проклятые богачи!
Рев на улице становился все громче и громче, хоть и приглушенный стенами Опера-Хауза, но все же отчетливый.
Миранда взглянула на Николаса.
— Кажется, это нечто большее, чем просто театральная распря, не так ли? — с некоторым колебанием спросила она. — Я хочу сказать, что все это направлено на… на таких как мы.
— Осмелюсь заметить, — ответил Николас, провожая ее в их ложу и располагаясь в одном из кресел, обитых красным бархатом, — что низшие классы всегда завидуют и стараются подражать тем, кто их превосходит.
Раздался звон разбитого стекла. Среди зрителей пронесся гул замешательства. Все глаза обратились за поддержкой к группе полицейских, стоявших в дальнем углу зала под балконом. Их шеф, мистер Мэтселл, спокойно занимался своими ногтями. Зрители вновь уселись по местам и стали смотреть свои программки.
Занавес поднялся вовремя и три сестры-ведьмы начали свое представление в тихом, полном ожидания театре. Когда Макриди, одетый в роскошную кольчугу, появился в третьей сцене и обратился к Банко:
Бывал ли день ужасней и славней?
он был встречен овацией, несколько смазанной разрозненным шиканьем противников актера и усмиренным полицией, а сторонники поспешили развернуть в сторону просцениума плакат, на котором было написано:
«ДРУЗЬЯ ПОРЯДКА СОХРАНЯЮТ СПОКОЙСТВИЕ».
Друзья Порядка и правда оставались спокойными, но вот о толпе снаружи этого сказать было нельзя. Она буквально пришла в неистовство. В седьмой сцене, когда Макриди, ударив себя в грудь и сверкнув глазами, произнес:
Решимость мне пришпорить нечем: тщится Вскочить в седло напрасно честолюбье И набок валится.
Несколько камней влетело через верхние окна и покатилось по галерее, не причинив, правда, никому вреда. Затем сквозь разбитые окна присутствующие в театре зрители ясно услышали крики:
— Сравнять с землей!.. Спалить это логово аристократов!
Макриди остановился лишь на мгновение, а затем стремительно направился к мисс Поуп, которая, несмотря на бледность и дрожь, доблестно представляла леди Макбет.
Еще несколько камней с грохотом влетели в окна. Один из них задел великолепную люстру, которая закачалась, угрожающе звеня. Сидящие в партере зрители поспешили под прикрытия галерей. Пьеса шла под непрекращающийся шум, и актеров было не слышно вовсе, так что для зрителей они все превратились в отчаянно жестикулирующих марионеток.
Мистер Вандергрейв поднялся.
— Я все-таки отвезу жену домой, — вполголоса сказал он Николасу, — и советую вам сделать то же самое. Все это возмутительно.
— Ну что вы, — с улыбкой ответил Николас и поднялся, чтобы помочь Ребекке управиться с накидкой. — Думаю, мы останемся. Я обожаю «Макбета», а оригинальность этой постановки кажется мне особенно интересной.
Он указал на сцену, где все-таки начинался третий акт, хотя актеры и были вынуждены перескакивать через многочисленные лужи, так как трубы в уборной мистера Макриди были разбиты и теперь протекали.
Вандергрейв покачал головой и подал супруге руку. Они вышли из ложи и вместе с другими благоразумными людьми торопливо направились к выходу, ведущему на Восьмую улицу, где отряд полиции проводил их в безопасное место.
— Может быть и нам стоит уйти? — нервно спросила Миранда.
Булыжники, галька, обломки кирпичей словно град бились о фасад здания. А на балконах кричали и топали ногами в такт гвалту на Астор-Плейс.
— Вы боитесь? — с иронией спросил Николас.
Она с ужасом поняла, что он веселится. Он, который был скуп даже на улыбку, получал злое наслаждение от окружающей их ненависти, испуганных вскриков и дрожи зрителей.
Ее охватило странное беспокойство, страх, который не имел ничего общего с охватившей всех паникой.
К концу последнего акта шум снаружи стал тише, что было вызвано, хотя никто в театре не знал этого, прибытием на Астор-Плейс милиции — шестидесяти кавалеристов и трехсот пехотинцев.
Последнюю сцену опять стало слышно. Наконец упал занавес и на поклон вышел Макриди, встреченный возгласами одобрения.
Затем управляющий сделал торопливое заявление, поблагодарив всех зрителей, оставшихся на спектакле до конца, и предложил им покинуть театр через черный ход, где полиция сможет обеспечить их безопасность.
Все послушно направились в указанном направлении. Все, кроме Николаса. Он поправил на Миранде ее атласную пелерину, надел свою черную накидку и стряхнул с перчаток воображаемую пыль. Затем взял цилиндр.
— Куда мы идем? — воскликнула Миранда, когда они вышли из ложи и повернули направо в пустой коридор.
— К парадному входу, через который вошли сюда, само собой.
Она отшатнулась, на мгновенье отпустив его руку.
— Но ведь… ведь там беспорядки! О пожалуйста, пожалуйста, Николас, пойдем с остальными… умоляю…
— Похоже, беспорядки прекращаются, — с легким сожалением ответил он. — Но в любом случае, неужели вы действительно можете представить, что мы словно мыши будем красться через черный ход?
Да, отчаянно думала она. Я хочу попасть домой. Я хочу оказаться в безопасности. Но она молчала, потому что во всем привыкла слушаться его и к тому же восхищалась его мужеством. Тяжелые парадные двери были забаррикадированы изнутри. Николас отодвинул доски и придержал одну из дверей, чтобы жена могла выйти.
Они сразу же обнаружили причину относительней тишины. У основания ступеней, в противовес толпе, расположились войска. Оба лагеря испытывали нервозность, настороженно наблюдая друг за другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91