— Целуй меня! Скорее!
Перкинс, появившаяся в этот момент в дверях, застыла с открытым ртом на пороге. Когда молодые люди повернулись к ней, она со вздохом облегчения воскликнула:
— Милорд! Вы уже вернулись!
— Да, Перки, — медленно процедил он. — Ты, как я вижу, совсем разучилась стучать. Мы позвоним, когда понадобится. — И он снова повернулся к Миранде.
Дверь за служанкой закрылась, а он и не думал выпускать Миранду, вновь завладев ее губами. Джон отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что по ее щекам катятся слезы.
— Ax, черт! Прости, Миранда. Сам не пойму, зачем это сделал. — Он нежно обнял ее за плечи и начал укачивать, точно ребенка.
— Вы и целуетесь по-разному, — проговорила она.
— Знаю, — рассмеялся он. — Это больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я никогда не посмел бы обидеть тебя.
— Ты не обидел меня. Мне жаль, что я не Черити. Я понимаю, ты думал о ней, когда целовал меня. Она умерла, а ты не смог даже попрощаться с ней. Знаю, как тебе больно.
— И откуда столько мудрости в такой юной головке! Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред без ума от тебя.
— Пожалуй, пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты узнал, как мы зовем ее?
— Лорд Пальмерстон сообщил мне массу полезных вещей, он весьма предусмотрителен. Один из его людей будет моим камердинером. Мы скажем всем, что Митчум получил более выгодное предложение, а его место займет Коннорз.
— Очень хорошо. — Миранда высвободилась из его рук и дернула за сонетку. — Я распоряжусь принести еще одно одеяло.
Скатаем и положим на постели — что-то вроде барьера между нами.
— Я могу спать и в кресле, — возразил он.
— Вытянув на полу ноги, а полы у нас холодные! Не бойся, Джон, я не стану соблазнять тебя. — Она встала и присела у туалетного столика, расчесывая волосы.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Перкинс, неся на подносе завтрак для двоих.
— Доброе утро, милорд, миледи. — Она поставила поднос на столик у камина. — Коннорз спрашивает, не желаете ли принять ванну, милорд. Как жаль, что Митчум покинул нас.
— Скажи Коннорзу, что я искупаюсь после того, как позавтракаю.
— Хорошо, сэр. — Перкинс присела в реверансе и вышла из комнаты.
Джонатан подошел к подносу и принялся поднимать серебряные колпаки, накрывающие блюда.
— Боже правый, копченая селедка! — Его даже передернуло.
— Джаред ее любит, — сказала она.
— А я терпеть не могу.
— Придется привыкнуть. Да, кстати, ты хорошо копируешь его манеру разговора, но акцент уроженца Новой Англии все еще остался. Постарайся сделать его помягче.
Благодаря ее советам он вскоре и сам стал ощущать себя Джаредом. Миранда всячески помогала ему играть свою роль, поддразнивала, шутила, как если бы он и в самом деле был Джаредом. Ему это нравилось. К тому же эта игра помогала ему залечить рану потери.
Он чувствовал, что снова возрождается к жизни.
Миранда и Джонатан наслаждались сельской жизнью. Она не могла прожить и дня без прогулки верхом, только дождливая погода была способна удержать ее. Они подолгу беседовали. Миранда узнала, сколь безрадостным было детство Джареда, и только мудрость и великодушие его бабушки защищали его от жестокости отца.
— Он никогда не показывал своих чувств, — сказал Джонатан. — Я никогда не видел его плачущим, но после смерти бабушки он был совершенно безутешен.
Ни Аманда, ни Адриан, ни вернувшаяся из Брайтона леди Суинфорд — никто ничего не заподозрил.
Хотя погода была непривычно теплой, приближался праздник Рождества. Аманда с Адрианом были вот уже шесть месяцев как женаты, а шестого декабря они давали обед в честь годовщины свадьбы лорда и леди Данхем. Первым гостем должен был быть герцог Уитли, предлагавший когда-то Аманде руку и сердце.
Дариусу Эдмунду было около сорока. Высокий, с пепельно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, он был известен как любитель красивых вещей. Возможно, из-за своего пристрастия ко всему прекрасному он потерял голову и влюбился в Аманду. Он сделал ей предложение, не обращая внимания на то, что она американка. Он был дважды женат, но обе его жены — прелестные создания — были настолько хрупкими, что умерли, не в состоянии выносить его детей. Он с честью перенес отказ Аманды Об этом было известно лишь узкому кругу людей — новость не вышла за пределы двух семей: родные Аманды были достаточно благоразумны, чтобы не распространяться об этом в обществе, а семья Дариуса Эдмунда пожелала просто забыть о том, что он делал предложение янки. Именно поэтому Дариус счел возможным принять приглашение Каково же было его изумление, когда он увидел сестру Аманды. Он никогда не видел ее прежде, но его младший брат Кит отзывался о ней как о редкой красавице, да к тому же очень неглупой.
Дариус Эдмунд не мог оторвать от Миранды глаз. И почему он не замечал ее раньше? Приветствуя ее, он даже не пытался скрыть своего восхищения ее красотой.
— Леди Данхем, — проговорил он. — Каким глупцом я был, не могу простить себе. Обещайте, что станете моей партнершей на балу и во время ужина.
— Вы оказываете мне честь, милорд, — холодно ответила Миранда. — Я буду счастлива танцевать с вами, но не могу ничего обещать насчет ужина. Третий вальс у меня как раз свободен.
— Понимаю, что должен удовлетвориться и этим, однако предупреждаю: я не оставлю надежду убедить вас ужинать именно со мной.
— Я буду начеку, — улыбнулась она.
Миранда действительно выглядела потрясающе в лилово-розовом платье. Аметисты в золотой оправе дополняли изысканный наряд. Прекрасные платиновые волосы, разделенные пробором посередине, были уложены в тяжелый узел у основания шеи. Эстет Дариус Эдмунд не сводил с нее восхищенного взгляда, ему никогда не нравились короткие стрижки, очень модные в то время. Волосы женщины, как он справедливо полагал, — венец ее красоты. Как бы он желал увидеть волосы Миранды, рассыпанные в беспорядке по подушке, ее длинные серебристые пряди…
Из мечтательного состояния его вывел пронзительный женский голос — одна из приятельниц его матери немедленно пожелала познакомить его со своей племянницей, совсем девочкой, только-только со школьной скамьи. Ему ничего не оставалось, как позволить ей увести себя. Вот наконец и третий вальс — он едва дождался его.
Подхватив Миранду, он без лишних слов увлек ее в танце.
— И это, по-вашему, вежливо?
— Мне совсем ни к чему быть вежливым, — сказал он. — Я же Уитли — представитель одного из древнейших родов в Англии.
Миледи, вы восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?!
— Возможно, потому, что вы не заметили меня! — весело ответила она.
— Какой же я был слепец, — сказал он, качая головой. Совсем не с этим сластолюбцем должна была бы вальсировать она сейчас, думала Миранда, и совсем не здесь справлять годовщину своей свадьбы, и уж, конечно, не с Джонатаном, играющим роль мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Перкинс, появившаяся в этот момент в дверях, застыла с открытым ртом на пороге. Когда молодые люди повернулись к ней, она со вздохом облегчения воскликнула:
— Милорд! Вы уже вернулись!
— Да, Перки, — медленно процедил он. — Ты, как я вижу, совсем разучилась стучать. Мы позвоним, когда понадобится. — И он снова повернулся к Миранде.
Дверь за служанкой закрылась, а он и не думал выпускать Миранду, вновь завладев ее губами. Джон отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что по ее щекам катятся слезы.
— Ax, черт! Прости, Миранда. Сам не пойму, зачем это сделал. — Он нежно обнял ее за плечи и начал укачивать, точно ребенка.
— Вы и целуетесь по-разному, — проговорила она.
— Знаю, — рассмеялся он. — Это больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я никогда не посмел бы обидеть тебя.
— Ты не обидел меня. Мне жаль, что я не Черити. Я понимаю, ты думал о ней, когда целовал меня. Она умерла, а ты не смог даже попрощаться с ней. Знаю, как тебе больно.
— И откуда столько мудрости в такой юной головке! Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред без ума от тебя.
— Пожалуй, пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты узнал, как мы зовем ее?
— Лорд Пальмерстон сообщил мне массу полезных вещей, он весьма предусмотрителен. Один из его людей будет моим камердинером. Мы скажем всем, что Митчум получил более выгодное предложение, а его место займет Коннорз.
— Очень хорошо. — Миранда высвободилась из его рук и дернула за сонетку. — Я распоряжусь принести еще одно одеяло.
Скатаем и положим на постели — что-то вроде барьера между нами.
— Я могу спать и в кресле, — возразил он.
— Вытянув на полу ноги, а полы у нас холодные! Не бойся, Джон, я не стану соблазнять тебя. — Она встала и присела у туалетного столика, расчесывая волосы.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Перкинс, неся на подносе завтрак для двоих.
— Доброе утро, милорд, миледи. — Она поставила поднос на столик у камина. — Коннорз спрашивает, не желаете ли принять ванну, милорд. Как жаль, что Митчум покинул нас.
— Скажи Коннорзу, что я искупаюсь после того, как позавтракаю.
— Хорошо, сэр. — Перкинс присела в реверансе и вышла из комнаты.
Джонатан подошел к подносу и принялся поднимать серебряные колпаки, накрывающие блюда.
— Боже правый, копченая селедка! — Его даже передернуло.
— Джаред ее любит, — сказала она.
— А я терпеть не могу.
— Придется привыкнуть. Да, кстати, ты хорошо копируешь его манеру разговора, но акцент уроженца Новой Англии все еще остался. Постарайся сделать его помягче.
Благодаря ее советам он вскоре и сам стал ощущать себя Джаредом. Миранда всячески помогала ему играть свою роль, поддразнивала, шутила, как если бы он и в самом деле был Джаредом. Ему это нравилось. К тому же эта игра помогала ему залечить рану потери.
Он чувствовал, что снова возрождается к жизни.
Миранда и Джонатан наслаждались сельской жизнью. Она не могла прожить и дня без прогулки верхом, только дождливая погода была способна удержать ее. Они подолгу беседовали. Миранда узнала, сколь безрадостным было детство Джареда, и только мудрость и великодушие его бабушки защищали его от жестокости отца.
— Он никогда не показывал своих чувств, — сказал Джонатан. — Я никогда не видел его плачущим, но после смерти бабушки он был совершенно безутешен.
Ни Аманда, ни Адриан, ни вернувшаяся из Брайтона леди Суинфорд — никто ничего не заподозрил.
Хотя погода была непривычно теплой, приближался праздник Рождества. Аманда с Адрианом были вот уже шесть месяцев как женаты, а шестого декабря они давали обед в честь годовщины свадьбы лорда и леди Данхем. Первым гостем должен был быть герцог Уитли, предлагавший когда-то Аманде руку и сердце.
Дариусу Эдмунду было около сорока. Высокий, с пепельно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, он был известен как любитель красивых вещей. Возможно, из-за своего пристрастия ко всему прекрасному он потерял голову и влюбился в Аманду. Он сделал ей предложение, не обращая внимания на то, что она американка. Он был дважды женат, но обе его жены — прелестные создания — были настолько хрупкими, что умерли, не в состоянии выносить его детей. Он с честью перенес отказ Аманды Об этом было известно лишь узкому кругу людей — новость не вышла за пределы двух семей: родные Аманды были достаточно благоразумны, чтобы не распространяться об этом в обществе, а семья Дариуса Эдмунда пожелала просто забыть о том, что он делал предложение янки. Именно поэтому Дариус счел возможным принять приглашение Каково же было его изумление, когда он увидел сестру Аманды. Он никогда не видел ее прежде, но его младший брат Кит отзывался о ней как о редкой красавице, да к тому же очень неглупой.
Дариус Эдмунд не мог оторвать от Миранды глаз. И почему он не замечал ее раньше? Приветствуя ее, он даже не пытался скрыть своего восхищения ее красотой.
— Леди Данхем, — проговорил он. — Каким глупцом я был, не могу простить себе. Обещайте, что станете моей партнершей на балу и во время ужина.
— Вы оказываете мне честь, милорд, — холодно ответила Миранда. — Я буду счастлива танцевать с вами, но не могу ничего обещать насчет ужина. Третий вальс у меня как раз свободен.
— Понимаю, что должен удовлетвориться и этим, однако предупреждаю: я не оставлю надежду убедить вас ужинать именно со мной.
— Я буду начеку, — улыбнулась она.
Миранда действительно выглядела потрясающе в лилово-розовом платье. Аметисты в золотой оправе дополняли изысканный наряд. Прекрасные платиновые волосы, разделенные пробором посередине, были уложены в тяжелый узел у основания шеи. Эстет Дариус Эдмунд не сводил с нее восхищенного взгляда, ему никогда не нравились короткие стрижки, очень модные в то время. Волосы женщины, как он справедливо полагал, — венец ее красоты. Как бы он желал увидеть волосы Миранды, рассыпанные в беспорядке по подушке, ее длинные серебристые пряди…
Из мечтательного состояния его вывел пронзительный женский голос — одна из приятельниц его матери немедленно пожелала познакомить его со своей племянницей, совсем девочкой, только-только со школьной скамьи. Ему ничего не оставалось, как позволить ей увести себя. Вот наконец и третий вальс — он едва дождался его.
Подхватив Миранду, он без лишних слов увлек ее в танце.
— И это, по-вашему, вежливо?
— Мне совсем ни к чему быть вежливым, — сказал он. — Я же Уитли — представитель одного из древнейших родов в Англии.
Миледи, вы восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?!
— Возможно, потому, что вы не заметили меня! — весело ответила она.
— Какой же я был слепец, — сказал он, качая головой. Совсем не с этим сластолюбцем должна была бы вальсировать она сейчас, думала Миранда, и совсем не здесь справлять годовщину своей свадьбы, и уж, конечно, не с Джонатаном, играющим роль мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122