Разумеется, все это было улажено в день их свадьбы, и некоторые бумаги из тех, что им пришлось подписать в тот день, были о переводе денег на счет, к которому у нее был доступ. Об остальном нужно было узнавать. – Почему ты спрашиваешь об этом?
Киббл пожал плечами:
– Просто интересно, милорд.
Встав, дворецкий опрокинул в рот остатки бренди, отнес пустой бокал и поставил его на столик, прежде чем выйти из комнаты.
– Вы не можете держать ее слепой вечно, – были последние его слова, когда за ним закрылась дверь. Это было замечание, которое Эйдриан уже начинал всем сердцем ненавидеть.
Он зло посмотрел на пустой камин и допил остатки бренди, потом встал и подошел к столику, чтобы налить еще. Ему совсем не нужно было, чтобы дворецкий растравлял его совесть; она и сама уже доставляла ему достаточно страданий. Она кричала ему, что Кларисса, несомненно, будет в большей безопасности, если сможет нормально видеть. К тому же совесть утверждала, что, зная о том, что кто-то, возможно, хочет навредить ей, Кларисса будет настороже и сумеет защитить себя. Но у него были возражения по каждому пункту. Несомненно, несколько пар глаз лучше, чем только ее собственные. И он приказал всей челяди следить за ней, так что ей ничто не угрожает.
Конечно, знай она о возможной опасности, она вела бы себя осторожно, но жила бы в постоянном страхе. Эйдриан совсем не хотел, чтобы она тревожилась или боялась. Теперь, избавившись от мачехи, Кларисса просто расцветала. Он не желал, чтобы это изменилось, чтобы она вновь превратилась в робкое, испуганное существо.
Оба аргумента вполне убедительны, говорил себе Эйдриан, неся еще бренди к своему креслу. Но он не мог лгать себе. Он знал истинную причину, по которой не хотел, чтобы она носила очки.
Вздохнув, он снова плюхнулся в кресло и уставился в свой бокал, размышляя о несправедливости жизни. Он нашел идеальную женщину, ту, которую он любил, желал и с которой обожал проводить время. Ту, которая заставила его смеяться и – по его мнению – сделала его лучше, нежнее. К тому же Кларисса не отворачивалась в ужасе от одного взгляда на него. Но он боялся, что это только потому, что она не может видеть его. В то время как ее присутствие делало его терпеливее и добрее к другим, оно также делало его жестоким к ней, к той, кого он любил. Потому что, несомненно, жестоко держать ее слепой, когда она могла бы видеть, красть у нее возможность читать, жить полной жизнью и наслаждаться ею, – и все это только из-за его эгоистичных побуждений.
Вздохнув, Эйдриан поставил на стол полный бокал и смиренно встал. Он должен сделать так, чтобы Кларисса получила новые очки. Ему придется забыть о своем шансе на счастье, чтобы дать счастье ей.
Качая головой, Эйдриан вышел из гостиной и направился наверх. Сейчас он скажет ей, что отвезет ее завтра в деревню, чтобы узнать, могут ли там заказать для нее очки. Так он не оставит себе путей к отступлению и не сможет передумать.
Он поднялся только на третью ступеньку, когда услышал приглушенный шум, донесшийся от парадной двери. Остановившись, он повернул назад и подошел к двери, чтобы распахнуть ее, и удивленно поднял брови при виде второй кареты, остановившейся на подъездной дорожке. Пока он смотрел, дверца открылась, из кареты вышел усталый Кили, повернулся и подал руку горничной Клариссы. Как Эйдриан и предполагал, Джоан выглядела совершенно измотанной путешествием.
– Это и есть горничная леди Клариссы? – спросил Киббл, появляясь рядом с ним и глядя на пару, идущую теперь по дорожке к дому.
Эйдриан кивнул.
– Они наверняка устали после поездки, Киббл. Покажи Джоан ее комнату и пусть поест и отдохнет. Приступить к работе она может завтра. То же самое касается Кили.
– Очень хорошо, – пробормотал Киббл, потом скаал: – Люси помогла леди Клариссе раздеться и принять ванну, но теперь она внизу. Мне послать ее опять наверх, чтобы она помогла леди Клариссе собраться к ужину?
– Нет. Я сам помогу ей, – сказан Эйдриан и направился к лестнице. – Пришли еду в комнату моей жены на подносах. Мы поужинаем там и рано ляжем спать.
Широко распахнув глаза за стеклами очков, Кларисса перевернула страницу книги, которую читала, и продолжила поглощать историю о неверной жене и наказании, которого потребовал ее муж. Сперва ей показалось, то эта книга может быть полезной, но когда она проскользнула вниз, чтобы совершить набег на библиотеку Моубри, у нее не было времени смотреть внимательнее.
Да, Кларисса спросила Люси, есть ли в Моубри библиотека и где она находится, пока они шли в ее новую комнату. И когда Люси закончила показывать ей спальню и побежала вниз приказать приготовить ей ванну, Кларисса надела очки и последовала за ней. Она решила, что у нее есть всего несколько минут, и, боясь быть пойманной, поспешила назад наверх. Ей удалось вернуться в комнату и спрятать книгу под подушку как раз перед тем, как вернулась Люси.
Горничная помогла ей раздеться и распустить волосы, пока несли воду для ванны. Потом Кларисса отпустила её, заверив девушку, что предпочитает принимать ванну одна. Когда служанка ушла, Кларисса достала очки и книгу и опустилась в ванну, чтобы почитать.
Кларисса перевернула еще одну страницу и продолжила чтение, наслаждаясь романом, написанным Марией де Зайас. Женщина! Это все еще было редкостью в обществе, а ведь книга была написана очень много лет назад. Как выяснилось, она оказалась не очень полезной в смысле идей, как доставить наслаждение мужу, но в остальном она была интересной, и Кларисса читала с удовольствием. За последние недели она стосковалась по печатному слову и теперь впитывала его, как цветок дождевую воду после долгой засухи.
Кларисса как раз переворачивала страницу, когда услышала звук поворачиваемой ручки двери. Ее охватила тревога, она сорвала очки и прижала их вместе с книгой к груди, глядя через плечо на дверь. Ее рот уже открылся, чтобы сказать Люси, что она не желает, чтобы ее беспокоили, когда узнала темные волосы и гораздо более крупную фигуру своего мужа.
В панике Кларисса, даже не думая, просто сунула руку с книгой и очками в воду. Она придавила уличающие ее предметы ногой и лихорадочно соображала, что делать дальше.
– Как ванна? – спросил Эйдриан, и она услышала улыбку в его голосе, когда он подошел.
Рот Клариссы открылся и закрылся, пока она пыталась придумать, как бы удержать его подальше от ванны. Если он приблизится, он, без сомнения, захочет помочь ей мыться; потом эта помощь превратится в препятствие, когда он будет целовать и ласкать ее, а потом он либо окажется в ванне вместе с ней, либо вытащит ее оттуда. В обоих случаях книга окажется на виду.
Единственным правильным решением, казалось, было не подпускать его к ванне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Киббл пожал плечами:
– Просто интересно, милорд.
Встав, дворецкий опрокинул в рот остатки бренди, отнес пустой бокал и поставил его на столик, прежде чем выйти из комнаты.
– Вы не можете держать ее слепой вечно, – были последние его слова, когда за ним закрылась дверь. Это было замечание, которое Эйдриан уже начинал всем сердцем ненавидеть.
Он зло посмотрел на пустой камин и допил остатки бренди, потом встал и подошел к столику, чтобы налить еще. Ему совсем не нужно было, чтобы дворецкий растравлял его совесть; она и сама уже доставляла ему достаточно страданий. Она кричала ему, что Кларисса, несомненно, будет в большей безопасности, если сможет нормально видеть. К тому же совесть утверждала, что, зная о том, что кто-то, возможно, хочет навредить ей, Кларисса будет настороже и сумеет защитить себя. Но у него были возражения по каждому пункту. Несомненно, несколько пар глаз лучше, чем только ее собственные. И он приказал всей челяди следить за ней, так что ей ничто не угрожает.
Конечно, знай она о возможной опасности, она вела бы себя осторожно, но жила бы в постоянном страхе. Эйдриан совсем не хотел, чтобы она тревожилась или боялась. Теперь, избавившись от мачехи, Кларисса просто расцветала. Он не желал, чтобы это изменилось, чтобы она вновь превратилась в робкое, испуганное существо.
Оба аргумента вполне убедительны, говорил себе Эйдриан, неся еще бренди к своему креслу. Но он не мог лгать себе. Он знал истинную причину, по которой не хотел, чтобы она носила очки.
Вздохнув, он снова плюхнулся в кресло и уставился в свой бокал, размышляя о несправедливости жизни. Он нашел идеальную женщину, ту, которую он любил, желал и с которой обожал проводить время. Ту, которая заставила его смеяться и – по его мнению – сделала его лучше, нежнее. К тому же Кларисса не отворачивалась в ужасе от одного взгляда на него. Но он боялся, что это только потому, что она не может видеть его. В то время как ее присутствие делало его терпеливее и добрее к другим, оно также делало его жестоким к ней, к той, кого он любил. Потому что, несомненно, жестоко держать ее слепой, когда она могла бы видеть, красть у нее возможность читать, жить полной жизнью и наслаждаться ею, – и все это только из-за его эгоистичных побуждений.
Вздохнув, Эйдриан поставил на стол полный бокал и смиренно встал. Он должен сделать так, чтобы Кларисса получила новые очки. Ему придется забыть о своем шансе на счастье, чтобы дать счастье ей.
Качая головой, Эйдриан вышел из гостиной и направился наверх. Сейчас он скажет ей, что отвезет ее завтра в деревню, чтобы узнать, могут ли там заказать для нее очки. Так он не оставит себе путей к отступлению и не сможет передумать.
Он поднялся только на третью ступеньку, когда услышал приглушенный шум, донесшийся от парадной двери. Остановившись, он повернул назад и подошел к двери, чтобы распахнуть ее, и удивленно поднял брови при виде второй кареты, остановившейся на подъездной дорожке. Пока он смотрел, дверца открылась, из кареты вышел усталый Кили, повернулся и подал руку горничной Клариссы. Как Эйдриан и предполагал, Джоан выглядела совершенно измотанной путешествием.
– Это и есть горничная леди Клариссы? – спросил Киббл, появляясь рядом с ним и глядя на пару, идущую теперь по дорожке к дому.
Эйдриан кивнул.
– Они наверняка устали после поездки, Киббл. Покажи Джоан ее комнату и пусть поест и отдохнет. Приступить к работе она может завтра. То же самое касается Кили.
– Очень хорошо, – пробормотал Киббл, потом скаал: – Люси помогла леди Клариссе раздеться и принять ванну, но теперь она внизу. Мне послать ее опять наверх, чтобы она помогла леди Клариссе собраться к ужину?
– Нет. Я сам помогу ей, – сказан Эйдриан и направился к лестнице. – Пришли еду в комнату моей жены на подносах. Мы поужинаем там и рано ляжем спать.
Широко распахнув глаза за стеклами очков, Кларисса перевернула страницу книги, которую читала, и продолжила поглощать историю о неверной жене и наказании, которого потребовал ее муж. Сперва ей показалось, то эта книга может быть полезной, но когда она проскользнула вниз, чтобы совершить набег на библиотеку Моубри, у нее не было времени смотреть внимательнее.
Да, Кларисса спросила Люси, есть ли в Моубри библиотека и где она находится, пока они шли в ее новую комнату. И когда Люси закончила показывать ей спальню и побежала вниз приказать приготовить ей ванну, Кларисса надела очки и последовала за ней. Она решила, что у нее есть всего несколько минут, и, боясь быть пойманной, поспешила назад наверх. Ей удалось вернуться в комнату и спрятать книгу под подушку как раз перед тем, как вернулась Люси.
Горничная помогла ей раздеться и распустить волосы, пока несли воду для ванны. Потом Кларисса отпустила её, заверив девушку, что предпочитает принимать ванну одна. Когда служанка ушла, Кларисса достала очки и книгу и опустилась в ванну, чтобы почитать.
Кларисса перевернула еще одну страницу и продолжила чтение, наслаждаясь романом, написанным Марией де Зайас. Женщина! Это все еще было редкостью в обществе, а ведь книга была написана очень много лет назад. Как выяснилось, она оказалась не очень полезной в смысле идей, как доставить наслаждение мужу, но в остальном она была интересной, и Кларисса читала с удовольствием. За последние недели она стосковалась по печатному слову и теперь впитывала его, как цветок дождевую воду после долгой засухи.
Кларисса как раз переворачивала страницу, когда услышала звук поворачиваемой ручки двери. Ее охватила тревога, она сорвала очки и прижала их вместе с книгой к груди, глядя через плечо на дверь. Ее рот уже открылся, чтобы сказать Люси, что она не желает, чтобы ее беспокоили, когда узнала темные волосы и гораздо более крупную фигуру своего мужа.
В панике Кларисса, даже не думая, просто сунула руку с книгой и очками в воду. Она придавила уличающие ее предметы ногой и лихорадочно соображала, что делать дальше.
– Как ванна? – спросил Эйдриан, и она услышала улыбку в его голосе, когда он подошел.
Рот Клариссы открылся и закрылся, пока она пыталась придумать, как бы удержать его подальше от ванны. Если он приблизится, он, без сомнения, захочет помочь ей мыться; потом эта помощь превратится в препятствие, когда он будет целовать и ласкать ее, а потом он либо окажется в ванне вместе с ней, либо вытащит ее оттуда. В обоих случаях книга окажется на виду.
Единственным правильным решением, казалось, было не подпускать его к ванне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77