Немного помедлив, Кайла нажала ногой на потайной рычаг, и перед ней бесшумно открылся проход в комнату. Осмотревшись, она с облегчением вздохнула: рядом с братом, лежавшим в постели, находился один только Генри. На Генри можно было положиться — Кайла знала, что он ухаживает за больным ничуть не хуже, чем это делала бы Моргана.
Глядя на лежавшего в постели Джонни, Кайла думала о том, как он, должно быть, переживает из-за лживых обвинений Катрионы. Наконец, решительно отбросив эти мысли, она направилась к кровати. Увидев ее, Генри вскочил на ноги, но Кайла приложила палец к губам, и верный слуга молча закивал. Кайла улыбнулась ему — было очевидно, что он рад ее видеть.
Приблизившись к постели больного, Кайла склонилась над ним — и чуть не вскрикнула; она с трудом узнала лежавшего перед ней человека. Еще совсем недавно ее брат был крупным и статным мужчиной, прекрасным воином, но сейчас Кайла увидела лишь бледную тень прежнего Джонни.
Тотчас узнав ее, Джон тихо прошептал:
— Кайла… — Он тянул к ней исхудавшую руку, испещренную лиловыми прожилками.
Она смотрела в его широко раскрытые глаза — в них промелькнула радость, мгновенно сменившаяся страхом. Оскорбившись — ведь она прекрасно знала, чем вызван этот страх, — Кайла отвернулась. И вдруг, снова взглянув на брата, с уверенностью в голосе сказала:
— Джонни, ты выздоравливаешь.
Он на мгновение опустил веки, что должно было означать согласие.
— Гилберт сказал, что тебе лучше, — продолжала Кайла. — Но я не могла успокоиться и решила приехать…
— Ты думала, что у твоих людей все получится? — прошептал больной; его голос прозвучал так, словно железом скребли по стеклу.
Кайла вздрогнула — боль пронзила ее сердце.
— Гилберт рассказал мне о твоих подозрениях, но я надеялась, что он просто ошибается, — с грустью призналась она.
Джонни отвел глаза. Кайла заметила, что его руки дрожат.
— Я знаю, ты любишь Катриону, но… — Она тяжко вздохнула.
— Не пытайся переложить свой позор на нее! — просипел больной, и в горле у него заклокотало. — Она ничего не получила бы — все оставалось тебе.
Кайла внимательно посмотрела на брата.
— Неужели Катриона знала об изменении в завещании? — спросила она. Немного помолчав, добавила: — Но я-то ничего не знала…
— Ты присутствовала, когда королевский нотариус зачитывал мне текст завещания.
Кайла снова вздохнула:
— Джонни, это было восемь лет назад. Я тогда была совсем ребенком… Ребенком, лишившимся отца и матери. Неужели ты думаешь, что я слушала и понимала, что говорит нотариус? Ведь в те годы меня все это совершенно не интересовало…
Джонни молчал, глядя в потолок. Кайла вновь заговорила:
— Хорошо, если не остается другого способа…
— Что ты делаешь? — просипел Джонни, увидев, что сестра распускает шнуровку на платье.
— Хочу представить доказательство.
— Какое доказательство? Что еще… — Он покосился на Генри, отошедшего к двери.
— Ничего, пусть Генри тоже увидит. Когда-то мы все трое купались голыми в реке. — Кайла пожала плечами.
— Тогда мы были детьми, — пробормотал Джонни, пытаясь приподняться. — Останови ее, Генри…
Кайла повернулась лицом к слуге, и тот в нерешительности остановился.
— Пусть он тоже узнает — ведь Катриона убьет и его, она убьет вас обоих не задумываясь.
Генри молча кивнул. Кайла, распустив шнуровку на платье, обнажила спину.
— Посмотри сам. Ведь жена говорила тебе, что это всего лишь царапина. Может быть, теперь ты поймешь, что она постоянно лгала тебе…
Ответом было гробовое молчание.
Джонни в ужасе смотрел на рубец на спине сестры, и перед его мысленным взором проносились события недавнего прошлого — болезнь на время лишила его памяти, но теперь он вдруг вспомнил все… Вспомнил нападение во время прогулки по лесу, вспомнил боль, пронзившую его, крик Кайлы… и занесенный над ней меч… Да, теперь он вспомнил все и понял, что Катриона оклеветала сестру.
— Какая ужасная ложь, — прошептал Джон.
Кайла вздрогнула и тут же прикрыла спину. Затягивая шнуровку на платье, она чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Гнусная ложь! — почти выкрикнул Джонни, потрясенный изменой жены. Значит, все, что Катриона говорила ему о своей любви, страсти, преданности и счастье, — все оказалось ложью.
— Все ложь, ложь… — шептал он, прикрыв глаза.
Слова брата вонзились в сердце Кайлы, словно кинжал. Она замерла, ошеломленная… И вдруг резко развернулась и бросилась к двери. Случилось то, чего она совсем не ожидала. Джонни не поверил ей, и Катриона победила.
— Кайла! — прохрипел ей вдогонку Джонни — он открыл глаза и увидел, что сестра покидает его.
Распахнув дверь, Кайла устремилась к лестнице. Она сама не знала, куда бежит.
Дункан в изумлении смотрел на женщину, внезапно выбежавшую из соседней комнаты. Он прекрасно помнил, что туда никто не входил, и вдруг эта бедняжка, рыдая, выскочила в коридор. Причем бежала так быстро, что он даже разглядеть ее не успел.
— Черт побери, кто она? — Дункан посмотрел на Робина.
Большой Робби решительно распахнул дверь комнаты, где спали шотландцы. Переступив порог, он увидел, что Гэлен в постели один.
— О Господи, это была она! — Робин повернулся к Дункану. — Буди милорда, а я пошел за ней!
Лишь выбежав в замковый двор, Кайла сообразила, что бежит в никуда, бежит без всякой цели. Но сейчас она более всего нуждалась в утешении, а его мог дать только муж, только его любовь могла бы успокоить ее, заглушить душевную боль… К тому же он обязательно что-нибудь придумает, найдет способ все уладить — в этом Кайла нисколько не сомневалась. Гэлен все исправит, иначе и быть не может.
Повернувшись, Кайла поспешила к ступеням, но вдруг дорогу ей преградил Джеймс.
— Доброе утро, миледи, — проговорил он вкрадчивым голосом и быстро окинул взглядом двор.
— А, Джеймс… — пробормотала Кайла; поглощенная своими мыслями, она попыталась обойти его.
— Простите, что задерживаю вас, миледи, но мне необходимо с вами посоветоваться, — сказал ратник. — Видите ли, одна моя родственница из ближайшей деревни, еще совсем девочка, упала и сломала ногу…
— Сломала ногу? — ахнула Кайла.
— Да, миледи, сломала ногу. К тому же она потеряла много крови и очень страдает от боли. Если бы Моргана была с нами…
— Но теперь этим должна заниматься Бертольдина — она ведь училась у Морганы…
— Конечно, миледи. Но сейчас Бертольдина помогает роженице в дальнем конце наших владений. Поэтому девочкой занимается наш замковый цирюльник — больше некому, — а он хочет отворить ей кровь… Миледи, вы ведь понимаете, что бедное дитя просто истечет кровью… Этот цирюльник…
— Он болван! — воскликнула Кайла. — Я всегда говорила, что Питу нельзя доверять больных!
Кайла побежала к конюшне, и Джеймс последовал за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Глядя на лежавшего в постели Джонни, Кайла думала о том, как он, должно быть, переживает из-за лживых обвинений Катрионы. Наконец, решительно отбросив эти мысли, она направилась к кровати. Увидев ее, Генри вскочил на ноги, но Кайла приложила палец к губам, и верный слуга молча закивал. Кайла улыбнулась ему — было очевидно, что он рад ее видеть.
Приблизившись к постели больного, Кайла склонилась над ним — и чуть не вскрикнула; она с трудом узнала лежавшего перед ней человека. Еще совсем недавно ее брат был крупным и статным мужчиной, прекрасным воином, но сейчас Кайла увидела лишь бледную тень прежнего Джонни.
Тотчас узнав ее, Джон тихо прошептал:
— Кайла… — Он тянул к ней исхудавшую руку, испещренную лиловыми прожилками.
Она смотрела в его широко раскрытые глаза — в них промелькнула радость, мгновенно сменившаяся страхом. Оскорбившись — ведь она прекрасно знала, чем вызван этот страх, — Кайла отвернулась. И вдруг, снова взглянув на брата, с уверенностью в голосе сказала:
— Джонни, ты выздоравливаешь.
Он на мгновение опустил веки, что должно было означать согласие.
— Гилберт сказал, что тебе лучше, — продолжала Кайла. — Но я не могла успокоиться и решила приехать…
— Ты думала, что у твоих людей все получится? — прошептал больной; его голос прозвучал так, словно железом скребли по стеклу.
Кайла вздрогнула — боль пронзила ее сердце.
— Гилберт рассказал мне о твоих подозрениях, но я надеялась, что он просто ошибается, — с грустью призналась она.
Джонни отвел глаза. Кайла заметила, что его руки дрожат.
— Я знаю, ты любишь Катриону, но… — Она тяжко вздохнула.
— Не пытайся переложить свой позор на нее! — просипел больной, и в горле у него заклокотало. — Она ничего не получила бы — все оставалось тебе.
Кайла внимательно посмотрела на брата.
— Неужели Катриона знала об изменении в завещании? — спросила она. Немного помолчав, добавила: — Но я-то ничего не знала…
— Ты присутствовала, когда королевский нотариус зачитывал мне текст завещания.
Кайла снова вздохнула:
— Джонни, это было восемь лет назад. Я тогда была совсем ребенком… Ребенком, лишившимся отца и матери. Неужели ты думаешь, что я слушала и понимала, что говорит нотариус? Ведь в те годы меня все это совершенно не интересовало…
Джонни молчал, глядя в потолок. Кайла вновь заговорила:
— Хорошо, если не остается другого способа…
— Что ты делаешь? — просипел Джонни, увидев, что сестра распускает шнуровку на платье.
— Хочу представить доказательство.
— Какое доказательство? Что еще… — Он покосился на Генри, отошедшего к двери.
— Ничего, пусть Генри тоже увидит. Когда-то мы все трое купались голыми в реке. — Кайла пожала плечами.
— Тогда мы были детьми, — пробормотал Джонни, пытаясь приподняться. — Останови ее, Генри…
Кайла повернулась лицом к слуге, и тот в нерешительности остановился.
— Пусть он тоже узнает — ведь Катриона убьет и его, она убьет вас обоих не задумываясь.
Генри молча кивнул. Кайла, распустив шнуровку на платье, обнажила спину.
— Посмотри сам. Ведь жена говорила тебе, что это всего лишь царапина. Может быть, теперь ты поймешь, что она постоянно лгала тебе…
Ответом было гробовое молчание.
Джонни в ужасе смотрел на рубец на спине сестры, и перед его мысленным взором проносились события недавнего прошлого — болезнь на время лишила его памяти, но теперь он вдруг вспомнил все… Вспомнил нападение во время прогулки по лесу, вспомнил боль, пронзившую его, крик Кайлы… и занесенный над ней меч… Да, теперь он вспомнил все и понял, что Катриона оклеветала сестру.
— Какая ужасная ложь, — прошептал Джон.
Кайла вздрогнула и тут же прикрыла спину. Затягивая шнуровку на платье, она чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Гнусная ложь! — почти выкрикнул Джонни, потрясенный изменой жены. Значит, все, что Катриона говорила ему о своей любви, страсти, преданности и счастье, — все оказалось ложью.
— Все ложь, ложь… — шептал он, прикрыв глаза.
Слова брата вонзились в сердце Кайлы, словно кинжал. Она замерла, ошеломленная… И вдруг резко развернулась и бросилась к двери. Случилось то, чего она совсем не ожидала. Джонни не поверил ей, и Катриона победила.
— Кайла! — прохрипел ей вдогонку Джонни — он открыл глаза и увидел, что сестра покидает его.
Распахнув дверь, Кайла устремилась к лестнице. Она сама не знала, куда бежит.
Дункан в изумлении смотрел на женщину, внезапно выбежавшую из соседней комнаты. Он прекрасно помнил, что туда никто не входил, и вдруг эта бедняжка, рыдая, выскочила в коридор. Причем бежала так быстро, что он даже разглядеть ее не успел.
— Черт побери, кто она? — Дункан посмотрел на Робина.
Большой Робби решительно распахнул дверь комнаты, где спали шотландцы. Переступив порог, он увидел, что Гэлен в постели один.
— О Господи, это была она! — Робин повернулся к Дункану. — Буди милорда, а я пошел за ней!
Лишь выбежав в замковый двор, Кайла сообразила, что бежит в никуда, бежит без всякой цели. Но сейчас она более всего нуждалась в утешении, а его мог дать только муж, только его любовь могла бы успокоить ее, заглушить душевную боль… К тому же он обязательно что-нибудь придумает, найдет способ все уладить — в этом Кайла нисколько не сомневалась. Гэлен все исправит, иначе и быть не может.
Повернувшись, Кайла поспешила к ступеням, но вдруг дорогу ей преградил Джеймс.
— Доброе утро, миледи, — проговорил он вкрадчивым голосом и быстро окинул взглядом двор.
— А, Джеймс… — пробормотала Кайла; поглощенная своими мыслями, она попыталась обойти его.
— Простите, что задерживаю вас, миледи, но мне необходимо с вами посоветоваться, — сказал ратник. — Видите ли, одна моя родственница из ближайшей деревни, еще совсем девочка, упала и сломала ногу…
— Сломала ногу? — ахнула Кайла.
— Да, миледи, сломала ногу. К тому же она потеряла много крови и очень страдает от боли. Если бы Моргана была с нами…
— Но теперь этим должна заниматься Бертольдина — она ведь училась у Морганы…
— Конечно, миледи. Но сейчас Бертольдина помогает роженице в дальнем конце наших владений. Поэтому девочкой занимается наш замковый цирюльник — больше некому, — а он хочет отворить ей кровь… Миледи, вы ведь понимаете, что бедное дитя просто истечет кровью… Этот цирюльник…
— Он болван! — воскликнула Кайла. — Я всегда говорила, что Питу нельзя доверять больных!
Кайла побежала к конюшне, и Джеймс последовал за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72