А что ваши родители? – Стив прекрасно знал, что Маккендрики все еще надеются на брак сына с Ким Харрисон.
– Они пока ничего не знают. Придут в ужас. Кэл мне по телефону все рассказал. Мы ведь с ним большие друзья.
– Я знаю. А ты как к этому относишься? У тебя неожиданно появился племянник.
Она легла на спину и, мечтательно глядя в небо, сказала:
– Жду не дождусь, когда увижу его. Малыш, которого я буду горячо любить. И Джинну буду любить. Кэл все время любил и любит только ее. Он способен на глубокие чувства. Он, конечно, был ошеломлен новостью, но в его голосе и радость звучала.
Стив сжал руками голову. Он болезненно ощущал рядом с собой ее хрупкое тело, округлости груди, изгибы бедер, длинные стройные ноги. Он думал лишь о том, как ему обуздать свои чувства, а то все полетит в тартарары. Она что, не понимает, какая это опасность для него, когда она лежит рядом с ним на спине? Он очень свободно общался с женщинами, никогда не было никакого напряжения, но с Мередит он чувствовал себя как кошка на раскаленной крыше. Чтобы ослабить напряжение, Он заговорил:
– Почему же она ему не сказала? Кэл не отвернулся бы от своего ребенка. – Именно так поступил Ланкастер, но Кэл Маккендрик – никогда.
– Такое трудно простить женщине, она лишила его многого. Ведь мальчику примерно… три года?
– Им придется многое выяснить друг у друга, – голос Мередит немного дрожал.
– Джинна из семьи итальянских эмигрантов. Итальянское происхождение видно, она необычайно красива.
– Более красива, чем ты? – Не следовало так говорить, он старался не переходить грань, это было табу.
– Да, никакого сравнения.
Она ощущала возбуждение от его близости.
Стивен Локхарт ей очень нравился, она давно разобралась в своих чувствах к нему. Стиву приходилось быть борцом в этой жизни. В двадцать восемь лет он стал управляющим одной из самых значительных в стране мясопроизводящих станций, это было нелегко. Он прекрасно зарабатывал. Его ждало хорошее будущее, если только ее отец не испортит что-нибудь. Плохое слово Эвена Маккендрика может нанести вред человеку в любой сфере деятельности. Правда, как у незаконнорожденного сына Гевина Ланкастера у него не было будущего. Ланкастер не признавал его.
Она закрыла глаза, и Стив беспрепятственно мог рассматривать ее удивительное лицо. Чудесная кожа, нежный цвет лица, мягкая ямочка на подбородке и прекрасно очерченный рот. Как хочется поцеловать. Боже, как хочется! И распустить косу, уложить волосы вокруг лица, как он часто делал в мечтах.
– Ты не хочешь слышать, что ты очень красива? – неожиданно для себя спросил он, и голос выдавал его волнение.
– Не от тебя, Стивен, – тихо ответила она.
– Понятно. Меня отодвинули в сторону.
Он ощущал в себе темную силу, движущее мужское начало. Пока он в состоянии контролировать себя, но, черт, насколько ему хватит терпения?
– Извини, Стивен, я никак не хотела тебя обидеть, неловко получилось. Мы редко бываем одни, и я нервничаю. Я хотела сказать, что нам негде скрыться.
Его золотистые глаза сверкнули.
– Боюсь, негде.
– Я обидела тебя?
– Ну что ты, это невозможно. Спокойней, Мередит, я спрятал мужчину, подавил его в себе. Я снова спокойный наемный работник. Когда они приедут? – сменил он тему.
– Кэл вернется в субботу, а Джинна и Робби приедут позже.
Учитывая, что Герцог и Герцогиня ничего не знают… Только Кэл Маккендрик может себе такое позволить.
– Надеюсь, что все пройдет нормально, – он очень хотел этого, ведь Кэл ему не просто босс, он друг, хороший друг, который его всегда поддерживает.
– Спасибо, Стивен, – ласково сказала Мередит.
Она вдруг почувствовала, что ей хочется плакать. Она не плакала никогда. Очень рано научилась не плакать.
– Я хороший мальчик, – с усмешкой сказал Стив.
– Нет, – Мередит засмеялась, – ты хороший человек, а это разные вещи. Ты сложный человек.
– А ты не сложная? Знаешь, многовато мы обо мне сегодня говорим.
Она внимательно смотрела на него. Ей хотелось говорить с ним о нем, узнать его, понять его.
– Наверное, тебе было очень трудно в детстве и юности. Когда ты узнал о Ланкастере? – мягко спросила она.
Стив не мог удивиться вопросу, ведь все знали эту историю. Он долго молчал, и она решила, что он не хочет отвечать.
– Прости, что я вторгаюсь в такую личную область. Ты не хочешь говорить об этом?
– Удивительно, что ты хочешь слышать об этом. – Почему-то его мозг нарисовал картинку, что у них с Мередит есть ребенок.
– Хочу. Ты мне нравишься, Стивен.
– Я польщен, мисс Маккендрик, – он не сдерживал своего сарказма.
– Тебе приятно дразнить меня?
– Немного помогает. Не позволяет забыть сложность нашей ситуации. Отвечу на твой вопрос: я узнал, что Ланкастер мой отец, только в десять лет. Джим Локхарт, которого я считал своим отцом, всегда относился ко мне как-то неопределенно. Мама говорила, что цвет моих волос и глаз – от ее семьи. Она-то блондинка. Ланкастер, не такой уж любитель женщин, обратил на нее внимание. Она говорила, что он ее изнасиловал. Но я думаю, это была сказка для бедняги Джима Локхарта. Но и его это не могло одурачить. Ланкастеру не надо было насиловать. Он мог заполучить любую женщину. Мама любила Джима, отца ее троих детей, но спать с Ланкастером – все равно, что спать с богом. Проклятье! Не предполагалось, что она забеременеет.
– Но это произошло.
– Ну да. Я же здесь. Я так похож на него, что никакого анализа ДНК не надо. Все Локхарты уехали в Новую Зеландию, у Джима там родственники. Время от времени они дают о себе знать. Джим не смог смириться с моим присутствием, хотя очень старался.
– И с какого времени ты сам по себе?
– С четырнадцати. Мог поехать с ними, но это было бы слишком тяжело для Джима и плохо для их брака. И на три года меня послали учиться. Наверное, они сделали все возможное, потому что школа была одной из самых лучших. Там учились ребята из самых больших владений. И теперь я управляющий станцией.
– Ты очень быстро поднялся на самый верх. А с Ланкастером ты пытался поговорить?
– Боюсь, не сдержусь. Я его презираю. Предполагается, что Гевин Ланкастер – большой человек, коровий барон. А по мне, так он безвольный, робкий, безответственный. Когда-нибудь мы столкнемся лицом к лицу. Однажды… – даже с ней он не мог говорить о Ланкастере без гнева.
– Ты не нуждаешься в нем, Стивен. Ты сам всего добьешься.
– Постараюсь, – он чувствовал, что способен на большие дела. – Знаешь, у меня много полубратьев: один Ланкастер, два Локхарта и еще маленькая прелестная сестренка. Но я ни к кому из них не чувствую привязанности. Ближе всех мне Кэл.
История Стива так драматична – тяжелое, безрадостное детство.
– Дай руку, – нежно сказала Мередит, потянувшись к нему.
Его высокое сильное тело напряглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28