Всякий раз, когда она на него смотрела, ее обдавало жаром. В глазах Синтии он был воплощением мужественности. Синий камзол из тончайшего сукна и безупречно белая рубашка. Ничего показного, нарочитого. Никаких крайностей. Простой, отлично сшитый лондонским портным камзол, выгодно подчеркивающий высокую, хорошо сложенную фигуру. Темные волнистые волосы, идеальный профиль… мужественно очерченный подбородок… скулы… форма рук — сильных и чистых — все в нем вызывало у Синтии головокружительное чувство вожделения.
Но главное в нем все же не красота, подумала она с замиранием сердца. Было в нем нечто гораздо большее, чем просто правильные черты лица и великолепная фигура. В нем чувствовались сила и уверенность, а властность смягчалась умением посмеяться над собой. Он, несомненно, был лидером, но казалось, что он не осознает, что его всесокрушающая энергия является чем-то необычным. Его скромность была такой же подкупающей, как его сила. И самое важное, самое главное, что привлекало се в нем, были доброта и тепло, исходившие от его темных глаз.
Господи, какая же это мука! Она снова опустила глаза и стала смотреть в карты, стараясь игнорировать подавлявшее ее присутствие Дерека. Но это было то же самое, что не замечать земного притяжения. Ее сознание было подвластно только ему, что бы она ни делала и о чем бы ни думала. Чем больше она его узнавала, тем сильнее становилось ее убеждение, что он был именно таким, каким показался ей в тот далекий вечер в лондонском театре, — мужчиной ее мечты.
И тем тяжелее ей было оказаться лицом к лицу со своим будущим, в котором нет места Дереку Уиттакеру.
Часы исправно тикали. Карты тасовались и сдавались, козыри объявлялись — все шло своим чередом. Вокруг нее все болтали и смеялись. А Синтии казалось, что она завернута в вату и задыхается от необходимости улыбаться, разговаривать и следить за игрой. Как раз в тот момент, когда заканчивалась последняя партия игры, часы пробили одиннадцать. Через три четверти часа. Неужели никто не слышит, как громко бьется ее сердце?
Она еще раз украдкой взглянула на Дерека. Ничего глупее придумать было нельзя! Если бы он в этот момент посмотрел на нее, их взгляды встретились бы и от стены спокойствия, которой она с таким трудом себя окружила, остались бы только осколки. Но он, слава Богу, не смотрел на нее. Его отсутствующий, но хмурый взгляд был устремлен в другой конец комнаты, где сидели все остальные.
Проследив за его взглядом, Синтия увидела, что Дерек смотрит на свою сестру. Она все еще осмысливала этот факт, когда услышала, как резко чиркнул по паркету отодвигаемый Дереком стул и карты шлепнулись на стол. Он вежливо извинился перед партнерами по картам, пообещал вернуться, когда подведут счет: «У вас будет шанс обвинить меня и сказать, какой я никудышный игрок», — и направился к группе людей, окруживших леди Малком.
Синтия видела, как он озабоченно наклонился к сестре и что-то тихо ей сказал. Леди Малком немного растерянно кивнула. Дерек выпрямился и, перехватив взгляд своего зятя, дал ему едва заметный знак. Ему удалось привлечь внимание лорда Малкома, который тут же с обеспокоенным видом посмотрел на жену. Не теряя времени на извинения, он подошел к ней и, взяв ее под руку, повел из гостиной. Меньше чем через минуту заботливый муж уже уложил леди Малком в постель.
Синтия почувствовала, как от волнения у нес перехватило дыхание. У нее действительно до предела напряжены нервы, раз эта невинная маленькая семейная сцена произвела на нее такое впечатление.
Дерек вернулся к карточному столу. Синтия долго не решалась прямо взглянуть на него, но, когда он сел, она все же спросила:
— С вашей сестрой все в порядке, мистер Уиттакер? Надеюсь, она не заболела?
— Мне показалось, что она выглядит уставшей.
Его улыбка заставила Синтию отвести взгляд. Было очень трудно не ответить на его улыбку, но она видела, что леди Баллимер не спускает с нее глаз. Синтия почувствовала на себе взгляд матери в тот момент, когда она, обернувшись, смотрела, как Дерек направляется к сестре.
— Вы хороший брат. — У нее было такое ощущение, что кто-то просто вырвал эти слова у нее изо рта. Она не собиралась их произносить. Она не хотела говорить ничего сверх того, что уже сказала. Прикусив губу, Синтия смотрела на свои руки, чувствуя себя несчастной. Она боялась поднять голову.
— Натали хорошая сестра.
Ничего необычного или пугающего в этом ответе не было. Да и прозвучал он как экспромт. Надо брать с него пример и ни в коем случае не выдавать своих чувств. Поскольку она все еще не могла прямо смотреть на Дерека, она обратилась с улыбкой к Ханне и мистеру Эллсуорту.
— Я думаю, что леди Малком очень повезло, что двое мужчин так о ней заботятся.
— Она другого мнения, — весело отозвался Дерек. — Она называет это издержками чрезмерного богатства. Она очень часто просит нас не суетиться вокруг нее и не волноваться по пустякам.
Ханна озорно улыбнулась.
— А я считаю, что это замечательно. Если хотите, я разрешаю вам обоим перенести свою заботу на меня. Я не стану жаловаться. Наоборот, мне это будет очень приятно.
Синтия подумала о том, что тоже ничего не имела бы против. Она просто не могла представить себе, чтобы ее братья заметили, если бы она выглядела уставшей, не говоря уже о том, что они что-нибудь предприняли бы по этому поводу.
Даже если бы она была беременна, как Натали. Будет ли у нее когда-нибудь муж, который станет нежно о ней заботиться? Перспектива вырисовывалась неясная.
При этой мысли Синтия машинально перевела взгляд на Джона Эллсуорта. Ее снова поразило, как мало он похож на идеал, сидевший за столом напротив него. Но что толку об этом думать?
Синтия внимательно посмотрела на мистера Эллсуорта в сотый раз за этот вечер, чтобы определить, насколько он к ней расположен. Ничего, кроме раздражения, эти наблюдения ей не дали. Впечатление было такое, что она его вовсе не интересует. Скорее он ее боится. В его присутствии Синтия старалась смягчать свою природную сдержанность, особенно в тех случаях, когда находилась под неусыпным оком матери, но мистер Эллсуорт, по-видимому, принадлежал к тем людям, которые прячут свою застенчивость за добродушной манерой общения. Таких людей очень трудно понять по-настоящему. Синтия не замечала видимых признаков его симпатии к ней, однако он, вероятно, и к Ханне не питал особых чувств. Короче говоря, он оказался невосприимчивым к ее чарам, и это было обескураживающим. Синтия никак не могла понять, радоваться этому открытию или сожалеть о нем.
Она надеялась, что се голова прояснится, как только она избавится от навязчивого внимания мистера Уиттакера. Дерек все время ее отвлекал.
Разумеется, сегодня вечером он очень тщательно следил затем, чтобы не обращать на нее внимания, но это порождало еще большую сумятицу в се душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Но главное в нем все же не красота, подумала она с замиранием сердца. Было в нем нечто гораздо большее, чем просто правильные черты лица и великолепная фигура. В нем чувствовались сила и уверенность, а властность смягчалась умением посмеяться над собой. Он, несомненно, был лидером, но казалось, что он не осознает, что его всесокрушающая энергия является чем-то необычным. Его скромность была такой же подкупающей, как его сила. И самое важное, самое главное, что привлекало се в нем, были доброта и тепло, исходившие от его темных глаз.
Господи, какая же это мука! Она снова опустила глаза и стала смотреть в карты, стараясь игнорировать подавлявшее ее присутствие Дерека. Но это было то же самое, что не замечать земного притяжения. Ее сознание было подвластно только ему, что бы она ни делала и о чем бы ни думала. Чем больше она его узнавала, тем сильнее становилось ее убеждение, что он был именно таким, каким показался ей в тот далекий вечер в лондонском театре, — мужчиной ее мечты.
И тем тяжелее ей было оказаться лицом к лицу со своим будущим, в котором нет места Дереку Уиттакеру.
Часы исправно тикали. Карты тасовались и сдавались, козыри объявлялись — все шло своим чередом. Вокруг нее все болтали и смеялись. А Синтии казалось, что она завернута в вату и задыхается от необходимости улыбаться, разговаривать и следить за игрой. Как раз в тот момент, когда заканчивалась последняя партия игры, часы пробили одиннадцать. Через три четверти часа. Неужели никто не слышит, как громко бьется ее сердце?
Она еще раз украдкой взглянула на Дерека. Ничего глупее придумать было нельзя! Если бы он в этот момент посмотрел на нее, их взгляды встретились бы и от стены спокойствия, которой она с таким трудом себя окружила, остались бы только осколки. Но он, слава Богу, не смотрел на нее. Его отсутствующий, но хмурый взгляд был устремлен в другой конец комнаты, где сидели все остальные.
Проследив за его взглядом, Синтия увидела, что Дерек смотрит на свою сестру. Она все еще осмысливала этот факт, когда услышала, как резко чиркнул по паркету отодвигаемый Дереком стул и карты шлепнулись на стол. Он вежливо извинился перед партнерами по картам, пообещал вернуться, когда подведут счет: «У вас будет шанс обвинить меня и сказать, какой я никудышный игрок», — и направился к группе людей, окруживших леди Малком.
Синтия видела, как он озабоченно наклонился к сестре и что-то тихо ей сказал. Леди Малком немного растерянно кивнула. Дерек выпрямился и, перехватив взгляд своего зятя, дал ему едва заметный знак. Ему удалось привлечь внимание лорда Малкома, который тут же с обеспокоенным видом посмотрел на жену. Не теряя времени на извинения, он подошел к ней и, взяв ее под руку, повел из гостиной. Меньше чем через минуту заботливый муж уже уложил леди Малком в постель.
Синтия почувствовала, как от волнения у нес перехватило дыхание. У нее действительно до предела напряжены нервы, раз эта невинная маленькая семейная сцена произвела на нее такое впечатление.
Дерек вернулся к карточному столу. Синтия долго не решалась прямо взглянуть на него, но, когда он сел, она все же спросила:
— С вашей сестрой все в порядке, мистер Уиттакер? Надеюсь, она не заболела?
— Мне показалось, что она выглядит уставшей.
Его улыбка заставила Синтию отвести взгляд. Было очень трудно не ответить на его улыбку, но она видела, что леди Баллимер не спускает с нее глаз. Синтия почувствовала на себе взгляд матери в тот момент, когда она, обернувшись, смотрела, как Дерек направляется к сестре.
— Вы хороший брат. — У нее было такое ощущение, что кто-то просто вырвал эти слова у нее изо рта. Она не собиралась их произносить. Она не хотела говорить ничего сверх того, что уже сказала. Прикусив губу, Синтия смотрела на свои руки, чувствуя себя несчастной. Она боялась поднять голову.
— Натали хорошая сестра.
Ничего необычного или пугающего в этом ответе не было. Да и прозвучал он как экспромт. Надо брать с него пример и ни в коем случае не выдавать своих чувств. Поскольку она все еще не могла прямо смотреть на Дерека, она обратилась с улыбкой к Ханне и мистеру Эллсуорту.
— Я думаю, что леди Малком очень повезло, что двое мужчин так о ней заботятся.
— Она другого мнения, — весело отозвался Дерек. — Она называет это издержками чрезмерного богатства. Она очень часто просит нас не суетиться вокруг нее и не волноваться по пустякам.
Ханна озорно улыбнулась.
— А я считаю, что это замечательно. Если хотите, я разрешаю вам обоим перенести свою заботу на меня. Я не стану жаловаться. Наоборот, мне это будет очень приятно.
Синтия подумала о том, что тоже ничего не имела бы против. Она просто не могла представить себе, чтобы ее братья заметили, если бы она выглядела уставшей, не говоря уже о том, что они что-нибудь предприняли бы по этому поводу.
Даже если бы она была беременна, как Натали. Будет ли у нее когда-нибудь муж, который станет нежно о ней заботиться? Перспектива вырисовывалась неясная.
При этой мысли Синтия машинально перевела взгляд на Джона Эллсуорта. Ее снова поразило, как мало он похож на идеал, сидевший за столом напротив него. Но что толку об этом думать?
Синтия внимательно посмотрела на мистера Эллсуорта в сотый раз за этот вечер, чтобы определить, насколько он к ней расположен. Ничего, кроме раздражения, эти наблюдения ей не дали. Впечатление было такое, что она его вовсе не интересует. Скорее он ее боится. В его присутствии Синтия старалась смягчать свою природную сдержанность, особенно в тех случаях, когда находилась под неусыпным оком матери, но мистер Эллсуорт, по-видимому, принадлежал к тем людям, которые прячут свою застенчивость за добродушной манерой общения. Таких людей очень трудно понять по-настоящему. Синтия не замечала видимых признаков его симпатии к ней, однако он, вероятно, и к Ханне не питал особых чувств. Короче говоря, он оказался невосприимчивым к ее чарам, и это было обескураживающим. Синтия никак не могла понять, радоваться этому открытию или сожалеть о нем.
Она надеялась, что се голова прояснится, как только она избавится от навязчивого внимания мистера Уиттакера. Дерек все время ее отвлекал.
Разумеется, сегодня вечером он очень тщательно следил затем, чтобы не обращать на нее внимания, но это порождало еще большую сумятицу в се душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74