— Я все еще беременна.
— Но ты же сама сказала, что делать аборт слишком поздно.
— Я уже на пятом месяце. На таких сроках не делаются легальные аборты.
Несмотря на затопившую его безмерную радость, Марков изумился тому цинизму, с каким Дейзи произнесла следующие слова:
— Это в корне меняет дело, не правда ли, Алекс? Теперь ты уже не горишь таким страстным желанием вернуть меня в свои дом?
Эмоции захлестнули Алекса с головой. Слишком много свалилось на него в один миг. Дейзи сохранила ребенка и возненавидела его. Она не желает возвращаться к нему. Разобраться в этом хаосе не было никакой возможности, и Алекс решил обратиться к вещам сугубо практическим.
— Кто тебя наблюдает?
— Здесь недалеко есть больница.
— Больница?
Алекс ужаснулся. У него в банке целое состояние, а его жена наблюдается в больнице! Ее надо немедленно увести отсюда, поцелуями стереть с лица это выражение угрюмой решительности Но сделать это можно, только продолжая играть крутого парня.
— Если ты считаешь, что хорошо заботишься о себе, то я с этим не согласен — ты страшно худая и бледная. Еще немного, и ты серьезно заболеешь.
— О чем ты печешься? Ты же не хочешь, чтобы я родила.
— Я очень этого хочу. То, что я повел себя как последний ублюдок, когда ты сообщила мне эту новость, не значит, что потом я не пришел в себя. Я понимаю, ты не хочешь возвращаться ко мне, но сейчас у тебя нет выбора. Ты подвергаешь опасности и себя, и ребенка, а этого я не могу допустить.
Алекс понял, что нащупал слабое место, но Дейзи продолжала сопротивляться.
— Здесь ты не имеешь права голоса.
— Еще как имею. И я все сделаю, чтобы и ты, и ребенок остались здоровы.
Дейзи подозрительно взглянула на мужа.
— Я пойду на что угодно, — спокойно продолжал Алекс. — Мне не составит никакого труда узнать, где ты работаешь, и, клянусь Богом, ты не будешь там работать.
— И ты это сделаешь?
— Ни минуты не колеблясь.
Плечи Дейзи опустились. Алекс понял, что выиграл, но не почувствовал радости.
— Я не люблю тебя больше, — прошептала Дейзи. — Совсем не люблю.
Спазм сдавил горло Алекса.
— Это ничего, солнышко. Я буду любить за двоих.
Глава 23
Алекс привез Дейзи к маленькому домику в рабочем районе невдалеке от зоопарка. В крошечном дворике перед входом в дом красовалась гипсовая статуя Божьей Матери. Добрую половину дворика занимала клумба розовых петуний, обрамленная подсолнухами. Дейзи снимала комнату в задней части дома с видом на проволочную изгородь. Пока жена собирала свои нехитрые пожитки, Алекс прошел к квартирной хозяйке, которая сказала ему, что Дейзи уплатила за квартиру за месяц вперед.
Хозяйка оказалась весьма словоохотливой дамой и поведала Алексу, что днем Дейзи работает помощницей косметолога, а по вечерам подрабатывает официанткой в соседнем ресторанчике.
Машины у нее нет, и она либо ходит пешком, либо ездит на автобусе, откладывая все деньги на младенца. Его жена прозябает в нищете, в то время как он ездит на двух роскошных машинах и живет в доме, полном бесценных произведений искусства! Чувство вины Алекса неимоверно усилилось.
Когда они снова сели в машину, Алекс сразу хотел отвезти Дейзи в свой коннектикутский дом, но после недолгого раздумья отказался от этой идеи. Жена нуждалась не только в физическом исцелении, в не меньшей помощи нуждалась и ее душа. Возможно, общение с любимыми животными поможет восстановить ей моральные силы.
Грузовичок резко притормозил и остановился. Дейзи ощутила прилив сил — все было так знакомо: они с Алексом едут по дороге к следующей цирковой стоянке. Она влюблена, ждет ребенка — но в эту секунду всей своей тяжестью на плечи навалилась суровая действительность Алекс сунул в карман ключ зажигания и открыл дверцу кабины.
— Мне надо немного поспать, прежде чем ехать дальше.
Подожди здесь, я сейчас осмотрюсь.
С этими словами Алекс вышел из машины и захлопнул за собой дверцу.
Дейзи откинулась на спинку сиденья и, прикрыв глаза, тоже захлопнула двери — двери своего сердца на пути той нежности, которую она услышала в голосе мужа. Конечно, Алекс преисполнен чувства вины — это видно невооруженным глазом, но на этот раз Дейзи не даст ему манипулировать собой. Конечно, он чувствует себя несколько лучше, когда лжет, но поверить этой лжи — значит загнать себя в ловушку. У нее есть цель — защитить ребенка, и она не может больше позволить себе предаваться дурацкому оптимизму.
Он рассказал, что отец и Амелия признались, что подменили противозачаточные таблетки, и извинился за то, что не поверил ей. Еще больше вины. Что ж, тем лучше — к черту этого Алекса!
Но почему он никак не оставит ее в покое? Почему заставил ехать с ним? Впервые за последние несколько недель в ее душе всколыхнулись отголоски тех чувств, которые она испытывала по отношению к мужу. Но нет, нельзя позволить себе такую роскошь! Гордость — это все, утверждал Алекс и был прав. Именно гордость помогла ей удержаться на плаву. Только она позволила ей отвечать на телефонные звонки и намыливать шампунем чужие головы, а потом до полуночи таскать по ресторану тяжелые подносы с жирной едой, от которой ее выворачивало наизнанку.
Только гордость сделала ее способной найти крышу над толовой и откладывать деньги на будущее. Любовь предала ее, а гордость помогла выжить.
Но что же делать теперь? Впервые ее посетил незнакомый доселе страх. Она боялась не безденежья — она страшилась Алекса. Чего он от нее добивается?
«Самой большой опасностью для тигренка является его отец — старый тигр. В отличие от львов или слонов тигры не способны к семейным привязанностям. Нередко случается, что отец-тигр убивает своего детеныша».
Дейзи протянула руку к двери и увидела, что к машине возвращается муж.
Официант поставил на стол поднос с заказанными Алексом блюдами.
— Садись и ешь, Дейзи.
Алекс не стал останавливать свой выбор на второразрядном мотеле — заказал роскошный номер в новеньком отеле «Мариотт» на берегу Огайо, недалеко от границы Кентукки и Индианы. Дейзи вспомнила, как экономила центы, покупая провизию, и выговаривала мужу за мотовство, когда он тратился на бутылку вина. Как, должно быть, он потешался над ней.
— Я же сказала, я не хочу есть.
— Тогда просто составь мне компанию.
Гораздо лете было подставить Дейзи стул, чем уговорить ее поесть. Алекс затянул узел на поясе махрового халата, который он надел, приняв душ, и уселся напротив жены. Влажные волосы слегка вились на висках. Дейзи отметила про себя, что муж давно не стригся.
Она посмотрела на огромное количество заказанной Алексом еды: громадное блюдо салата, куриные грудки под грибным соусом, печеная картошка, паштет, две булочки и кусок сырного торта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Но ты же сама сказала, что делать аборт слишком поздно.
— Я уже на пятом месяце. На таких сроках не делаются легальные аборты.
Несмотря на затопившую его безмерную радость, Марков изумился тому цинизму, с каким Дейзи произнесла следующие слова:
— Это в корне меняет дело, не правда ли, Алекс? Теперь ты уже не горишь таким страстным желанием вернуть меня в свои дом?
Эмоции захлестнули Алекса с головой. Слишком много свалилось на него в один миг. Дейзи сохранила ребенка и возненавидела его. Она не желает возвращаться к нему. Разобраться в этом хаосе не было никакой возможности, и Алекс решил обратиться к вещам сугубо практическим.
— Кто тебя наблюдает?
— Здесь недалеко есть больница.
— Больница?
Алекс ужаснулся. У него в банке целое состояние, а его жена наблюдается в больнице! Ее надо немедленно увести отсюда, поцелуями стереть с лица это выражение угрюмой решительности Но сделать это можно, только продолжая играть крутого парня.
— Если ты считаешь, что хорошо заботишься о себе, то я с этим не согласен — ты страшно худая и бледная. Еще немного, и ты серьезно заболеешь.
— О чем ты печешься? Ты же не хочешь, чтобы я родила.
— Я очень этого хочу. То, что я повел себя как последний ублюдок, когда ты сообщила мне эту новость, не значит, что потом я не пришел в себя. Я понимаю, ты не хочешь возвращаться ко мне, но сейчас у тебя нет выбора. Ты подвергаешь опасности и себя, и ребенка, а этого я не могу допустить.
Алекс понял, что нащупал слабое место, но Дейзи продолжала сопротивляться.
— Здесь ты не имеешь права голоса.
— Еще как имею. И я все сделаю, чтобы и ты, и ребенок остались здоровы.
Дейзи подозрительно взглянула на мужа.
— Я пойду на что угодно, — спокойно продолжал Алекс. — Мне не составит никакого труда узнать, где ты работаешь, и, клянусь Богом, ты не будешь там работать.
— И ты это сделаешь?
— Ни минуты не колеблясь.
Плечи Дейзи опустились. Алекс понял, что выиграл, но не почувствовал радости.
— Я не люблю тебя больше, — прошептала Дейзи. — Совсем не люблю.
Спазм сдавил горло Алекса.
— Это ничего, солнышко. Я буду любить за двоих.
Глава 23
Алекс привез Дейзи к маленькому домику в рабочем районе невдалеке от зоопарка. В крошечном дворике перед входом в дом красовалась гипсовая статуя Божьей Матери. Добрую половину дворика занимала клумба розовых петуний, обрамленная подсолнухами. Дейзи снимала комнату в задней части дома с видом на проволочную изгородь. Пока жена собирала свои нехитрые пожитки, Алекс прошел к квартирной хозяйке, которая сказала ему, что Дейзи уплатила за квартиру за месяц вперед.
Хозяйка оказалась весьма словоохотливой дамой и поведала Алексу, что днем Дейзи работает помощницей косметолога, а по вечерам подрабатывает официанткой в соседнем ресторанчике.
Машины у нее нет, и она либо ходит пешком, либо ездит на автобусе, откладывая все деньги на младенца. Его жена прозябает в нищете, в то время как он ездит на двух роскошных машинах и живет в доме, полном бесценных произведений искусства! Чувство вины Алекса неимоверно усилилось.
Когда они снова сели в машину, Алекс сразу хотел отвезти Дейзи в свой коннектикутский дом, но после недолгого раздумья отказался от этой идеи. Жена нуждалась не только в физическом исцелении, в не меньшей помощи нуждалась и ее душа. Возможно, общение с любимыми животными поможет восстановить ей моральные силы.
Грузовичок резко притормозил и остановился. Дейзи ощутила прилив сил — все было так знакомо: они с Алексом едут по дороге к следующей цирковой стоянке. Она влюблена, ждет ребенка — но в эту секунду всей своей тяжестью на плечи навалилась суровая действительность Алекс сунул в карман ключ зажигания и открыл дверцу кабины.
— Мне надо немного поспать, прежде чем ехать дальше.
Подожди здесь, я сейчас осмотрюсь.
С этими словами Алекс вышел из машины и захлопнул за собой дверцу.
Дейзи откинулась на спинку сиденья и, прикрыв глаза, тоже захлопнула двери — двери своего сердца на пути той нежности, которую она услышала в голосе мужа. Конечно, Алекс преисполнен чувства вины — это видно невооруженным глазом, но на этот раз Дейзи не даст ему манипулировать собой. Конечно, он чувствует себя несколько лучше, когда лжет, но поверить этой лжи — значит загнать себя в ловушку. У нее есть цель — защитить ребенка, и она не может больше позволить себе предаваться дурацкому оптимизму.
Он рассказал, что отец и Амелия признались, что подменили противозачаточные таблетки, и извинился за то, что не поверил ей. Еще больше вины. Что ж, тем лучше — к черту этого Алекса!
Но почему он никак не оставит ее в покое? Почему заставил ехать с ним? Впервые за последние несколько недель в ее душе всколыхнулись отголоски тех чувств, которые она испытывала по отношению к мужу. Но нет, нельзя позволить себе такую роскошь! Гордость — это все, утверждал Алекс и был прав. Именно гордость помогла ей удержаться на плаву. Только она позволила ей отвечать на телефонные звонки и намыливать шампунем чужие головы, а потом до полуночи таскать по ресторану тяжелые подносы с жирной едой, от которой ее выворачивало наизнанку.
Только гордость сделала ее способной найти крышу над толовой и откладывать деньги на будущее. Любовь предала ее, а гордость помогла выжить.
Но что же делать теперь? Впервые ее посетил незнакомый доселе страх. Она боялась не безденежья — она страшилась Алекса. Чего он от нее добивается?
«Самой большой опасностью для тигренка является его отец — старый тигр. В отличие от львов или слонов тигры не способны к семейным привязанностям. Нередко случается, что отец-тигр убивает своего детеныша».
Дейзи протянула руку к двери и увидела, что к машине возвращается муж.
Официант поставил на стол поднос с заказанными Алексом блюдами.
— Садись и ешь, Дейзи.
Алекс не стал останавливать свой выбор на второразрядном мотеле — заказал роскошный номер в новеньком отеле «Мариотт» на берегу Огайо, недалеко от границы Кентукки и Индианы. Дейзи вспомнила, как экономила центы, покупая провизию, и выговаривала мужу за мотовство, когда он тратился на бутылку вина. Как, должно быть, он потешался над ней.
— Я же сказала, я не хочу есть.
— Тогда просто составь мне компанию.
Гораздо лете было подставить Дейзи стул, чем уговорить ее поесть. Алекс затянул узел на поясе махрового халата, который он надел, приняв душ, и уселся напротив жены. Влажные волосы слегка вились на висках. Дейзи отметила про себя, что муж давно не стригся.
Она посмотрела на огромное количество заказанной Алексом еды: громадное блюдо салата, куриные грудки под грибным соусом, печеная картошка, паштет, две булочки и кусок сырного торта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98