Он хотел доказать всем в городе, что Сэм перевоспиталась. В одну ночь она уничтожила все его надежды уговорить судью простить ее за участие в грабежах. Сейчас у него не осталось ни малейшего шанса на то, что судья оставит без внимания это последнее преступление.
Что ему теперь делать? Да теперь она еще и беременна. Несмотря на свою уязвленную гордость, на свою любовь к зловредной девчонке и все остальное, Трэвис определенно не хотел, чтобы его ребенок родился в тюрьме. «За что, Сэм? — повторял он в тысячный раз. — За что ты так поступила со мной?»
ГЛАВА 22
Сэм снился восхитительный сон! Как будто Трэвис нашептывает ей в ухо страстные слова любви, покусывает мочку уха, как будто его теплые губы скользят по ее шее. О-о! Как приятно! Она подрагивала от восторга, когда его пальцы провели по бутону соска и он затвердел от этого прикосновения. А когда второго коснулся его язык, она изогнулась и потянулась к нему. Его рука раздвинула ее бедра, она сладко застонала от предвкушения. Обвив его руками за шею, она притянула его к себе.
— Трэвис! — вздохнула она. — Поторопись, Трэвис!
Он мягко усмехнулся:
— Открой глазки, милая. Посмотри на меня.
— Нет. Люби меня. Сейчас.
— Только если ты откроешь глаза, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты проснулась, только тогда ты получишь самое большое наслаждение.
Она снова покачала головой.
— Если я открою глаза, я проснусь и ты исчезнешь, — взволнованно прошептала она.
Он засмеялся и нежно поцеловал ее в губы.
— Нет. Не исчезну. Я останусь с тобой. А ты слушайся меня. Открой глаза.
Медленно, неохотно вздрогнули ресницы, и Сэм открыла глаза. Томно вздохнула:
— Ты здесь. — Его не было пять дней, и вот сейчас он вернулся.
Он вознаградил ее еще одним поцелуем, на этот раз более долгим и Гораздо более страстным. Он пробудил все ее чувства, зажег кровь в венах. Его руки блуждали по ее обнаженному теплому телу, заставляя ее дрожать от возникшего желания. Продолжая ласкать ее, он лег рядом с ней, и она почувствовала смелые толчки его увеличившейся в размерах мужской плоти. Когда его губы оторвались от нее, она едва могла дышать.
— Взгляни на меня, Сэм, — снова попросил он. Когда она медленно открыла глаза, он хриплым голосом проговорил: — Я хочу увидеть в твоих глазах огонь желания, когда я вхожу в тебя. Я хочу увидеть в них то же восхищение, какое испытываю и я, когда мы становимся единым существом. Я хочу, чтобы ты разделила со мной эту страсть, любимая, — от начала до конца.
Медленно, словно дразня ее, он вошел в нее, не отрывая от нее своих глаз. Зачарованная, отдавая всю душу его страсти, она видела, как расширились его зрачки, как потемнели его глаза и как подергивались мускулы его лица от невыразимого блаженства.
— — Ты такая теплая, такая гладкая, — шептал он. — Я словно погружаюсь в шелковые языки пламени. Когда я вхожу в тебя, я чувствую, как ты. дрожишь внутри. Ты знала это? Я почти теряю разум, но именно это безумие я и хочу испытывать бесконечно.
Его откровенные слова, его смелые глаза, его плоть, мощными толчками пульсирующая внутри ее тела, разжигали в ней горячие волны первобытной страсти. Она вцепилась пальцами в его широкую спину, подтягиваясь к нему, требуя все больше и больше.
— Скажи, что ты чувствуешь, — прошептал он. — Скажи.
— О Боже, Трэвис! — взмолилась она. — Я не могу.
— Говори!
— Не знаю, как описать словами, — всхлипнула она. — Я вея горю. Я сыта и голодна и… у меня болит! Я… я хочу!
— Чего ты хочешь, скажи? — С этими словами он продолжал врываться в нее, давая ей наслаждение и раздувая огонь желания.
— Тебя, — выдохнула она, извиваясь всем телом. — Тебя! Больше! Еще!
Своими грубыми, покрытыми мозолями ладонями он подхватил ее под ягодицы, чтобы внедриться в нее еще глубже и полнее, и Сэм перестала отличать, где кончается его тело и начинается ее. Это было удивительно. Они начали сумасшедшее движение спирали в блаженство экстаза, дикий головокружительный танец, который кружил их все быстрей и быстрей, как безумная карусель.
Сэм тяжело и прерывисто дышала и смотрела в лицо Трэвиса, склонившееся над ней, видела его глаза, ставшие горящими щелками, его зубы, сжатые от почти невыносимого блаженства, которое безжалостно держало их в своем плену. Быстрее, сильнее, они вместе достигли верхнего пика страсти. Голова Сэм кружилась от желания, она чувствовала, что на нее накатывают такие волны, что грозят сломить ее. Не в силах больше выносить эту муку, она закрыла глаза, до скрежета сжала зубы и приготовилась к последнему, заключительному моменту экстаза.
Но Трэвис настоял на своем. В безмолвном приказе его пальцы впились в ее плечи, и она распахнула глаза и встретила его взгляд как раз в тот момент, когда блаженство унесло их через барьер в бездонный колодец восторга. Глазами, расширенными от счастья, Сэм поймала неземное блаженство в восторженном взгляде Трэвиса, в его обострившихся чертах увидела отражение своих преисполненных благоговения чувств, когда их тела начали содрогаться в чистом наслаждении. Его радостный крик слился с ее счастливыми слезами, когда они отдали себя на волю ничем не сдерживаемому сладкому безумству любви.
Удовлетворенная, ослабевшая, Сэм не была способна ни на что, кроме того, чтобы забыться сном в уютном объятии Трэвиса. И ей даже в голову не приходило задавать ему какие-либо вопросы. Но на следующее утро первое, что она сделала, это спросила, как Трэвис провел пять тревожных дней, пока его не было дома:
— Ты нашел Билли?
— Нет.
— Это хорошо.
Застегивая рубашку, Трэвис косо взглянул на нее, устало улыбнулся и покачал головой:
— Как бы ты не запела по-другому, Сэм, когда на следующей неделе сюда явится судья и узнает, что ты натворила. Нам придется здорово потрудиться, чтобы спасти тебя от тюрьмы. Ты об этом не задумывалась?
Его слова огорчили ее.
— Ты все еще думаешь, что это я помогла ему бежать, да? — Она вздохнула и отвернулась от него. — А я почему-то надеялась, что после этой ночи ты мне все-таки поверил.
— Я так хочу верить тебе, Сэм. Я убеждаю себя в том, что здесь замешаны твои отец и братья. Более того, если бы я не был начальником здешней полиции и не нес бы ответственность перед городом и его жителями, я бы не переживал так, даже если бы ты помогла Билли бежать. Я понимаю, что ты очень любишь его, но когда я думаю, что из-за этого наш ребенок может родиться в тюрьме, мне просто хочется тебя выпороть! Как ты могла поставить на карту нашу судьбу?
Не дождавшись от нее ответа, он схватил ее за плечи и круто повернул к себе. Ее слезы застигли его врасплох, непритворное страдание на ее лице пронзило его острой болью.
— Ах, Сэм! Что нам теперь делать? — пробормотал он, привлекая ее к себе.
На мгновение Сэм уткнулась лицом в его плечо, словно пытаясь набраться от него сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Что ему теперь делать? Да теперь она еще и беременна. Несмотря на свою уязвленную гордость, на свою любовь к зловредной девчонке и все остальное, Трэвис определенно не хотел, чтобы его ребенок родился в тюрьме. «За что, Сэм? — повторял он в тысячный раз. — За что ты так поступила со мной?»
ГЛАВА 22
Сэм снился восхитительный сон! Как будто Трэвис нашептывает ей в ухо страстные слова любви, покусывает мочку уха, как будто его теплые губы скользят по ее шее. О-о! Как приятно! Она подрагивала от восторга, когда его пальцы провели по бутону соска и он затвердел от этого прикосновения. А когда второго коснулся его язык, она изогнулась и потянулась к нему. Его рука раздвинула ее бедра, она сладко застонала от предвкушения. Обвив его руками за шею, она притянула его к себе.
— Трэвис! — вздохнула она. — Поторопись, Трэвис!
Он мягко усмехнулся:
— Открой глазки, милая. Посмотри на меня.
— Нет. Люби меня. Сейчас.
— Только если ты откроешь глаза, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты проснулась, только тогда ты получишь самое большое наслаждение.
Она снова покачала головой.
— Если я открою глаза, я проснусь и ты исчезнешь, — взволнованно прошептала она.
Он засмеялся и нежно поцеловал ее в губы.
— Нет. Не исчезну. Я останусь с тобой. А ты слушайся меня. Открой глаза.
Медленно, неохотно вздрогнули ресницы, и Сэм открыла глаза. Томно вздохнула:
— Ты здесь. — Его не было пять дней, и вот сейчас он вернулся.
Он вознаградил ее еще одним поцелуем, на этот раз более долгим и Гораздо более страстным. Он пробудил все ее чувства, зажег кровь в венах. Его руки блуждали по ее обнаженному теплому телу, заставляя ее дрожать от возникшего желания. Продолжая ласкать ее, он лег рядом с ней, и она почувствовала смелые толчки его увеличившейся в размерах мужской плоти. Когда его губы оторвались от нее, она едва могла дышать.
— Взгляни на меня, Сэм, — снова попросил он. Когда она медленно открыла глаза, он хриплым голосом проговорил: — Я хочу увидеть в твоих глазах огонь желания, когда я вхожу в тебя. Я хочу увидеть в них то же восхищение, какое испытываю и я, когда мы становимся единым существом. Я хочу, чтобы ты разделила со мной эту страсть, любимая, — от начала до конца.
Медленно, словно дразня ее, он вошел в нее, не отрывая от нее своих глаз. Зачарованная, отдавая всю душу его страсти, она видела, как расширились его зрачки, как потемнели его глаза и как подергивались мускулы его лица от невыразимого блаженства.
— — Ты такая теплая, такая гладкая, — шептал он. — Я словно погружаюсь в шелковые языки пламени. Когда я вхожу в тебя, я чувствую, как ты. дрожишь внутри. Ты знала это? Я почти теряю разум, но именно это безумие я и хочу испытывать бесконечно.
Его откровенные слова, его смелые глаза, его плоть, мощными толчками пульсирующая внутри ее тела, разжигали в ней горячие волны первобытной страсти. Она вцепилась пальцами в его широкую спину, подтягиваясь к нему, требуя все больше и больше.
— Скажи, что ты чувствуешь, — прошептал он. — Скажи.
— О Боже, Трэвис! — взмолилась она. — Я не могу.
— Говори!
— Не знаю, как описать словами, — всхлипнула она. — Я вея горю. Я сыта и голодна и… у меня болит! Я… я хочу!
— Чего ты хочешь, скажи? — С этими словами он продолжал врываться в нее, давая ей наслаждение и раздувая огонь желания.
— Тебя, — выдохнула она, извиваясь всем телом. — Тебя! Больше! Еще!
Своими грубыми, покрытыми мозолями ладонями он подхватил ее под ягодицы, чтобы внедриться в нее еще глубже и полнее, и Сэм перестала отличать, где кончается его тело и начинается ее. Это было удивительно. Они начали сумасшедшее движение спирали в блаженство экстаза, дикий головокружительный танец, который кружил их все быстрей и быстрей, как безумная карусель.
Сэм тяжело и прерывисто дышала и смотрела в лицо Трэвиса, склонившееся над ней, видела его глаза, ставшие горящими щелками, его зубы, сжатые от почти невыносимого блаженства, которое безжалостно держало их в своем плену. Быстрее, сильнее, они вместе достигли верхнего пика страсти. Голова Сэм кружилась от желания, она чувствовала, что на нее накатывают такие волны, что грозят сломить ее. Не в силах больше выносить эту муку, она закрыла глаза, до скрежета сжала зубы и приготовилась к последнему, заключительному моменту экстаза.
Но Трэвис настоял на своем. В безмолвном приказе его пальцы впились в ее плечи, и она распахнула глаза и встретила его взгляд как раз в тот момент, когда блаженство унесло их через барьер в бездонный колодец восторга. Глазами, расширенными от счастья, Сэм поймала неземное блаженство в восторженном взгляде Трэвиса, в его обострившихся чертах увидела отражение своих преисполненных благоговения чувств, когда их тела начали содрогаться в чистом наслаждении. Его радостный крик слился с ее счастливыми слезами, когда они отдали себя на волю ничем не сдерживаемому сладкому безумству любви.
Удовлетворенная, ослабевшая, Сэм не была способна ни на что, кроме того, чтобы забыться сном в уютном объятии Трэвиса. И ей даже в голову не приходило задавать ему какие-либо вопросы. Но на следующее утро первое, что она сделала, это спросила, как Трэвис провел пять тревожных дней, пока его не было дома:
— Ты нашел Билли?
— Нет.
— Это хорошо.
Застегивая рубашку, Трэвис косо взглянул на нее, устало улыбнулся и покачал головой:
— Как бы ты не запела по-другому, Сэм, когда на следующей неделе сюда явится судья и узнает, что ты натворила. Нам придется здорово потрудиться, чтобы спасти тебя от тюрьмы. Ты об этом не задумывалась?
Его слова огорчили ее.
— Ты все еще думаешь, что это я помогла ему бежать, да? — Она вздохнула и отвернулась от него. — А я почему-то надеялась, что после этой ночи ты мне все-таки поверил.
— Я так хочу верить тебе, Сэм. Я убеждаю себя в том, что здесь замешаны твои отец и братья. Более того, если бы я не был начальником здешней полиции и не нес бы ответственность перед городом и его жителями, я бы не переживал так, даже если бы ты помогла Билли бежать. Я понимаю, что ты очень любишь его, но когда я думаю, что из-за этого наш ребенок может родиться в тюрьме, мне просто хочется тебя выпороть! Как ты могла поставить на карту нашу судьбу?
Не дождавшись от нее ответа, он схватил ее за плечи и круто повернул к себе. Ее слезы застигли его врасплох, непритворное страдание на ее лице пронзило его острой болью.
— Ах, Сэм! Что нам теперь делать? — пробормотал он, привлекая ее к себе.
На мгновение Сэм уткнулась лицом в его плечо, словно пытаясь набраться от него сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93