Двадцать минут десятого. Поначалу она не поверила своим глазам. Но потом подскочила как ужаленная. Двадцать минут десятого! Вдруг она обнаружила, что была совершенно голая, и, схватив халат, торопливо оделась. По ее милости сегодня Тод и Ленни опоздают в школу!
Поспешив в комнату мальчиков, она увидела, что их постель была пуста. Встревожившись, побежала на кухню и облегченно вздохнула. На столе стояли три тарелки с остатками сладкого сиропа и два стакана с недопитым молоком. Возле третьей тарелки стояла пустая чашка из-под кофе.
Значит, Чанс приготовил мальчикам завтрак и проводил в школу. Почему он не стал ее будить?
Она села к столу. После недолгих размышлений лицо ее помрачнело. Все ясно: просто он не мог утром смотреть ей в лицо. Полночи они занимались любовью, а сейчас он, видимо, сожалеет обо всем случившемся.
Вздохнув, она поднялась на ноги. Неужели ее план не сработал? Она узнает об этом сегодня ночью. Придет он к ней или снова уйдет к девушкам из танцзала?
Фэнси оделась, прибралась в доме и села за стол, чтобы написать письмо бабушке, которая уже наверное заждалась весточки от внучки. Конечно, о неприятностях с Чансом писать не стоит. Зачем расстраивать старушку?
Она написала, что все идет хорошо, что чувствует себя прекрасно, что очень скучает по своей милой бабушке и ждет не дождется ее в гости.
Закончив письмо, Фэнси запечатала его в конверт, надела теплый жакет, а голову и плечи повязала шалью. Прежде чем отправиться к реке, куда должна была прибыть почтовая лодка, она хотела нанести визит Большой Мирте.
– Итак, ты вышла замуж за этого волка, – сказала Мирта после того, как они с Фэнси обнялись и сели выпить кофе с пирогом, который испек Лютер. – Должна признаться, что это было для меня большой неожиданностью. И совсем не потому, что Чанс ни за что не хотел жениться. Просто я думала, что он слишком упрям, и не соизволит попросить тебя об этом.
Гостья задумчиво смотрела в окно. После слов хозяйки она горько улыбнулась и сказала:
– Он меня и не просил об этом.
– Ну не хочешь же ты сказать, что это ты просила его жениться на тебе? – недоверчиво спросила Мирта.
– Нет, конечно, – с достоинством отвергла это предположение Фэнси. – Моя бабушка приказала ему обручиться со мной.
– Приказала? Ему? Ты имеешь в виду…
– Да. Я беременна от него. Ребенок родится в середине июля.
Ошарашенная Мирта некоторое время молчала.
– Я должна поздравить тебя или выразить сочувствие? – наконец произнесла она.
– Я и сама не знаю, Мирта, – откровенно призналась Фэнси. – Если бы не наши сложные отношения с Чансом, я была бы очень довольна. Мне всегда хотелось иметь своих детей. Но если мне придется воспитывать ребенка одной, то без отца у него будет трудная жизнь, особенно если родится мальчик.
– Почему ты думаешь, что тебе придется одной растить ребенка? Насколько я знаю Чанса Доусена, он не оставит малыша. Он не из тех людей, которые уклоняются от ответственности.
– Меня не устраивает то, что он вынужден был на мне жениться.
– Вот как? Но я думаю, что он ничего не имеет против. К тому же, он любит детей, а своего ребенка будет просто обожать. Подожди, и ты убедишься в этом.
Фэнси не стала говорить о своем решении, что если отношения с мужем не наладятся, она вернется после рождения ребенка к бабушке. Переведя разговор на другую тему, она стала рассказывать о том, как провела семь недель в Сан-Франциско, как надоело ей каждый день наряжаться и ходить в гости к людям, с которыми не имела ничего общего.
Мирта рассказала, что в поселке за это время почти ничего не изменилось, если не считать того, что объявился какой-то недруг Доусена, задавшийся целью всех здесь извести.
– Мы все теперь боимся пожаров.
– Чанс говорил, что представления не имеет, кто бы это мог быть.
– Все теряются в догадках, но, по моему мнению, это человек из другого поселка. Человек, который затаил злобу на твоего мужа.
Фэнси хмыкнула.
– Может, чей-то разгневанный муж?
– Нет, здесь ты ошибаешься, моя дорогая. У Чанса было много женщин, но он никогда не связывался с замужними. У него и без того была масса возможностей.
Гостья допила кофе и поднялась.
– Мне нужно поторопиться, иначе я опоздаю к почтовой лодке. Я хочу отправить письмо бабушке.
– Я рада, что ты вернулась, Фэнси. Заходи почаще.
– Обязательно. Думаю, и ты не забыла дорогу к моему дому.
Фэнси была уже на полпути к реке, когда увидела идущих ей навстречу Гила и Пилар. Как только мексиканка увидела ее, она тут же взяла своего спутника под руку и самодовольно улыбнулась. Но когда Хэмптон приветливо поздоровался с Фэнси, лицо Пилар перекосилось от злобы.
– Я рад, что ты вернулась. В поселке будет теперь веселее, – сказал он.
– Она теперь замужняя женщина, Гил, поэтому не вздумай флиртовать с ней.
Пилар сделала вид, что шутит, но в голосе ее прозвучали угрожающие нотки.
– Да, я слышал об этом.
Глаза Гила укоризненно сверкнули.
– Должен признаться, я очень удивился, когда услышал эту новость.
Фэнси ничего не ответила, растерянно глядя на него. Он высвободился от руки Пилар и подошел к миссис Доусен.
– Я еще не целовал невесту.
И прежде чем Фэнси успела что-то сообразить, Хэмптон одной рукой обнял ее за талию, а другой приподнял подбородок.
Вместо того, чтобы поцеловать просто в щеку, он впился в ее губы долгим поцелуем. Фэнси услышала, как Пилар возмущенно заахала, и уперлась руками ему в грудь, пытаясь оторваться от его губ.
Мгновение он смотрел на вспухшие губы, затем отпустил ее и пошел прочь.
– Сука! – прошипела разгневанная мексиканка и побежала догонять Гила.
Растерявшаяся Фэнси поднесла пальцы к своим губам, распухшим от поцелуя, в котором она почувствовала и кару, и страсть. Она смотрела вслед удаляющейся паре до тех пор, пока они не скрылись из виду. Надо же, ей даже в голову не приходило, что Гил испытывал к ней такие глубокие чувства. Она принимала его былые ухаживания за желание досадить лишний раз Доусену.
«Если бы Чанс так же любил меня!» – грустно думала она, направляясь к реке, чтобы присоединиться к группе подруг, столпившихся возле почтовой лодки.
Чанс шел с лесопилки к поселку коротким путем через лес и уже почти вышел на дорогу, когда увидел целующихся Гила и Фэнси.
– Что за черт! – пробормотал он, остановившись, как вкопанный. – Какой бесстыжий тип! Целует мою жену прямо под носом у Пилар!
Доусен поспешил к ним, чтобы вырвать Фэнси из объятий Хэмптона, но она сама уже освободилась от цепких рук этого нахала.
«Кажется, ей понравилось целоваться с ним, – мрачно подумал Чанс. – Иначе, почему она не влепила ему пощечину, которыми так любила одаривать меня? А то, что она вырывалась, это еще ничего не значит. Неизвестно, стала бы она вырываться, если бы рядом не было Пилар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79