На кухне ему можно было доверить немногое: подогреть содержимое каких-нибудь консервов, сляпать сэндвич… Собственно, и все. Так что готовить приходилось Марли. Зато Дейн мыл посуду. Он делал все, чтобы она быстрее смирилась с его переездом, но в то же время не желал посторониться и дать ей пространство. Он всегда был рядом. И Марли видела, что у нее нет выбора: остается привыкать. В душе она радовалась тому, что они вместе. Но и нервировало это ее тоже.
Пятница надвигалась, и Марли ничем не могла остановить ее приближение, отвлечься. Пойдет ли преступник на новое злодеяние? Мысль о том, что в конце недели погибнет очередная невинная женщина, что сама Марли против своей воли погрузится в отвратительное зловонное болото эмоций убийцы, была невыносима. Марли старалась не думать об этом, но попробуй-ка не думать о бешеной собаке, которая гонится за тобой. С каждым часом пятница становилась все ближе, и не было способа избежать ее. Марли пыталась настроиться на худшее, памятуя о том, что у Дейна вся надежда на нее. Рано или поздно преступник невольно выдаст себя. Марли оставалось только терпеливо ждать, перемалывать в своем сознании его безумства и при этом самой не сойти с ума.
К четвергу напряжение достигло такой степени, что она не стала есть китайскую еду, которую Дейн принес ей на ужин. А ведь Марли любила китайские блюда. Попыталась проглотить первый кусочек, но ей показалось, что он застрял у нее в пищеводе. Аппетита не было, и ей надоело притворяться.
От Дейна, как всегда, ничто не укрылось, хотя сам он ел с жадностью.
— Тревожишься? — спросил он.
— Как же я могу не тревожиться? Последние две пятницы прошли невесело.
— Ты что-то улавливаешь, какие-то импульсы? — небрежным тоном спросил Дейн, но этот тон не мог ее обмануть.
— Мне не по себе, но от собственных эмоций, а не от его. — Она обхватила себя руками, словно почувствовав озноб. — Когда ФБР сделает его словесный портрет?
— Не знаю. Им сложно, ведь мы представили материалы только по двум эпизодам. Но, возможно, им удастся провести параллели между этими убийствами и теми, что произошли раньше. Даст Бог, это поможет.
— Ты думаешь, он убивал и раньше? — спросила она, выглядывая в распахнутую заднюю дверь. Сосед Билл подстригал кусты на своем участке. У него и у его жены была удивительно спокойная, обыденная жизнь. Марли завидовала им от всего сердца.
— Возможно. Он не похож на новичка. Уж больно чисто работает. Не исключено, что гастролирует по стране. Убивает в одном месте до тех пор, пока не почувствует, что запахло паленым. Тогда делает ноги.
— Значит, здесь он появился недавно?
— Мне так думается.
— Неужели нельзя проверить всех, кто приехал в Орландо в последнее время? Ведь они где-то регистрируются? Или взять, к примеру, список новых клиентов городских коммунальных служб, а?
— Тебе известно, какие толпы ежегодно прибывают в центральную Флориду? — спросил он. — Проверка отнимет слишком много времени. Впрочем, в этом что-то есть.
— Можно будет сразу исключить всех женщин. Список сократится наполовину.
— И все равно придется перетряхивать тысячи и тысячи людей. — Он поднялся и стал убирать со стола. — Я поговорю об этом с Боннесом.
Она сцепила руки в Замок и неподвижно уставилась на него.
— Многим ли известно… обо мне?
— Ты имеешь в виду других детективов?
— Да.
— Знают только трое. Боннес, Трэммел и я. А что?
— Мне страшно.
— Не понял.
— Могут поползти слухи. — Она нервно поднялась из-за стола и стала помогать ему.
— И?
— Слухи попадут в газеты. А ты знаешь, чем подобное оборачивается.
— Писакам до сих пор ничего не известно об убийствах. Меня это, честно говоря, немного удивляет. После того как Чэмплин сходил к мэру, я ждал шумихи уже к шестичасовому выпуску новостей. «МАНЬЯК НА СВОБОДЕ!» «В ОРЛАНДО ОРУДУЕТ СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА!» Городские власти — это решето, в котором не задерживаются никакие секреты. Рано или поздно утечка все равно произойдет. — Он стал мыть недавно купленные тарелки, наблюдая за Марли, которая нервно расхаживала взад-вперед. — Что, у тебя с прессой связаны неприятные воспоминания?
Она устремила на него пораженный взгляд.
— И ты еще спрашиваешь?!
— А что произошло?
— Когда конкретно? Про какой случай тебе рассказать в первую очередь? — саркастически улыбаясь, проговорила она. — Стоит только статье появиться в газете, как тут же начинает надрываться телефон и звонит уже без остановки. Нельзя показаться за дверь — сразу тебе в лицо тычут микрофоны и камеры. Но журналисты — это еще цветочки. Они не беда, а лишь причина беды. Хуже всего, когда под моими окнами начинают собирать свои молитвенные стояния безумные евангелисты. Изгоняют беса! Ибо мой дар, конечно же, от лукавого. Если что-либо подобное произойдет и в этот раз, я наверняка потеряю работу. Я никогда еще не находилась в таком отчаянном положении, потому что меня всегда защищал институт. Но какой банк потерпит подобную рекламу?! Экстрасенс, работающий в отделе бухгалтерского учета! Клиенты начнут закрывать свои счета, опасаясь, что я могу сунуть нос куда не следует.
— Интересно, что им скрывать? — задумчиво проговорил Дейн.
— Может, и нечего. Просто у нас в обществе много параноиков, которым кажется, что «власти»— под этим словом они могут подразумевать кого угодно — за всеми следят и во все дела влезают. Эти люди даже при переписи населения не заполняют выдаваемые им бланки, опасаясь, что информация будет передана в IRS.
— Откуда тебе все это известно? — спросил Дейн исключительно небрежным тоном. Но, бросив в его сторону взгляд, она увидела, как задорно поблескивают его карие глаза.
Марли рассмеялась, осознав, что он поймал ее.
— Откуда? Я просто читала их мысли! Но это было давно, Холлистер. Сейчас у меня не получится.
— Ты так уверена? Хоть раз-то пыталась?
— Пыталась, хитрюга, пыталась.
— Когда?
— На прошлой неделе. Я попыталась поймать ЕГО, но не смогла. Тогда стала искать тебя, Трэммела. Ничего. Наконец на какое-то очень короткое время я увидела тебя, но все равно ничего прочитать не смогла.
— Ты увидела меня? — Дейну это явно не понравилось. — И чем же я занимался?
— Смотрел по телевизору бейсбол и отвечал по телефону, — вырвалось у нее. — Это было тогда, когда я тебе позвонила в первый раз. Если бы я не была так встревожена и напугана, то, наверно, не увидела бы тебя. Ясновидение никогда мне особенно не удавалось.
Ополоснув тарелки, он составил их в сушилку, вытер руки.
— Но это было еще до того, как мы соединились. Может быть, теперь ты можешь проделывать это всякий раз, когда захочешь?
— Может быть. Не знаю. Я больше ни разу не пыталась.
Он развернулся, оперся об умывальник, скрестив руки на груди и уставившись на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Пятница надвигалась, и Марли ничем не могла остановить ее приближение, отвлечься. Пойдет ли преступник на новое злодеяние? Мысль о том, что в конце недели погибнет очередная невинная женщина, что сама Марли против своей воли погрузится в отвратительное зловонное болото эмоций убийцы, была невыносима. Марли старалась не думать об этом, но попробуй-ка не думать о бешеной собаке, которая гонится за тобой. С каждым часом пятница становилась все ближе, и не было способа избежать ее. Марли пыталась настроиться на худшее, памятуя о том, что у Дейна вся надежда на нее. Рано или поздно преступник невольно выдаст себя. Марли оставалось только терпеливо ждать, перемалывать в своем сознании его безумства и при этом самой не сойти с ума.
К четвергу напряжение достигло такой степени, что она не стала есть китайскую еду, которую Дейн принес ей на ужин. А ведь Марли любила китайские блюда. Попыталась проглотить первый кусочек, но ей показалось, что он застрял у нее в пищеводе. Аппетита не было, и ей надоело притворяться.
От Дейна, как всегда, ничто не укрылось, хотя сам он ел с жадностью.
— Тревожишься? — спросил он.
— Как же я могу не тревожиться? Последние две пятницы прошли невесело.
— Ты что-то улавливаешь, какие-то импульсы? — небрежным тоном спросил Дейн, но этот тон не мог ее обмануть.
— Мне не по себе, но от собственных эмоций, а не от его. — Она обхватила себя руками, словно почувствовав озноб. — Когда ФБР сделает его словесный портрет?
— Не знаю. Им сложно, ведь мы представили материалы только по двум эпизодам. Но, возможно, им удастся провести параллели между этими убийствами и теми, что произошли раньше. Даст Бог, это поможет.
— Ты думаешь, он убивал и раньше? — спросила она, выглядывая в распахнутую заднюю дверь. Сосед Билл подстригал кусты на своем участке. У него и у его жены была удивительно спокойная, обыденная жизнь. Марли завидовала им от всего сердца.
— Возможно. Он не похож на новичка. Уж больно чисто работает. Не исключено, что гастролирует по стране. Убивает в одном месте до тех пор, пока не почувствует, что запахло паленым. Тогда делает ноги.
— Значит, здесь он появился недавно?
— Мне так думается.
— Неужели нельзя проверить всех, кто приехал в Орландо в последнее время? Ведь они где-то регистрируются? Или взять, к примеру, список новых клиентов городских коммунальных служб, а?
— Тебе известно, какие толпы ежегодно прибывают в центральную Флориду? — спросил он. — Проверка отнимет слишком много времени. Впрочем, в этом что-то есть.
— Можно будет сразу исключить всех женщин. Список сократится наполовину.
— И все равно придется перетряхивать тысячи и тысячи людей. — Он поднялся и стал убирать со стола. — Я поговорю об этом с Боннесом.
Она сцепила руки в Замок и неподвижно уставилась на него.
— Многим ли известно… обо мне?
— Ты имеешь в виду других детективов?
— Да.
— Знают только трое. Боннес, Трэммел и я. А что?
— Мне страшно.
— Не понял.
— Могут поползти слухи. — Она нервно поднялась из-за стола и стала помогать ему.
— И?
— Слухи попадут в газеты. А ты знаешь, чем подобное оборачивается.
— Писакам до сих пор ничего не известно об убийствах. Меня это, честно говоря, немного удивляет. После того как Чэмплин сходил к мэру, я ждал шумихи уже к шестичасовому выпуску новостей. «МАНЬЯК НА СВОБОДЕ!» «В ОРЛАНДО ОРУДУЕТ СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА!» Городские власти — это решето, в котором не задерживаются никакие секреты. Рано или поздно утечка все равно произойдет. — Он стал мыть недавно купленные тарелки, наблюдая за Марли, которая нервно расхаживала взад-вперед. — Что, у тебя с прессой связаны неприятные воспоминания?
Она устремила на него пораженный взгляд.
— И ты еще спрашиваешь?!
— А что произошло?
— Когда конкретно? Про какой случай тебе рассказать в первую очередь? — саркастически улыбаясь, проговорила она. — Стоит только статье появиться в газете, как тут же начинает надрываться телефон и звонит уже без остановки. Нельзя показаться за дверь — сразу тебе в лицо тычут микрофоны и камеры. Но журналисты — это еще цветочки. Они не беда, а лишь причина беды. Хуже всего, когда под моими окнами начинают собирать свои молитвенные стояния безумные евангелисты. Изгоняют беса! Ибо мой дар, конечно же, от лукавого. Если что-либо подобное произойдет и в этот раз, я наверняка потеряю работу. Я никогда еще не находилась в таком отчаянном положении, потому что меня всегда защищал институт. Но какой банк потерпит подобную рекламу?! Экстрасенс, работающий в отделе бухгалтерского учета! Клиенты начнут закрывать свои счета, опасаясь, что я могу сунуть нос куда не следует.
— Интересно, что им скрывать? — задумчиво проговорил Дейн.
— Может, и нечего. Просто у нас в обществе много параноиков, которым кажется, что «власти»— под этим словом они могут подразумевать кого угодно — за всеми следят и во все дела влезают. Эти люди даже при переписи населения не заполняют выдаваемые им бланки, опасаясь, что информация будет передана в IRS.
— Откуда тебе все это известно? — спросил Дейн исключительно небрежным тоном. Но, бросив в его сторону взгляд, она увидела, как задорно поблескивают его карие глаза.
Марли рассмеялась, осознав, что он поймал ее.
— Откуда? Я просто читала их мысли! Но это было давно, Холлистер. Сейчас у меня не получится.
— Ты так уверена? Хоть раз-то пыталась?
— Пыталась, хитрюга, пыталась.
— Когда?
— На прошлой неделе. Я попыталась поймать ЕГО, но не смогла. Тогда стала искать тебя, Трэммела. Ничего. Наконец на какое-то очень короткое время я увидела тебя, но все равно ничего прочитать не смогла.
— Ты увидела меня? — Дейну это явно не понравилось. — И чем же я занимался?
— Смотрел по телевизору бейсбол и отвечал по телефону, — вырвалось у нее. — Это было тогда, когда я тебе позвонила в первый раз. Если бы я не была так встревожена и напугана, то, наверно, не увидела бы тебя. Ясновидение никогда мне особенно не удавалось.
Ополоснув тарелки, он составил их в сушилку, вытер руки.
— Но это было еще до того, как мы соединились. Может быть, теперь ты можешь проделывать это всякий раз, когда захочешь?
— Может быть. Не знаю. Я больше ни разу не пыталась.
Он развернулся, оперся об умывальник, скрестив руки на груди и уставившись на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99