— спросила наконец Марли.
— Местные ребята из ФБР раздобыли нам примерное описание преступника. Они предполагают, что он гастролирует по всей стране вот уже десять лет, оставляя за собой кровавый шлейф, и до сих пор никто не знает, как он выглядит. Ни одной улики, ни к чему не пришьешь. — Он прижал Марли к себе. — Ничего, мы вот-вот получим список новых клиентов коммунальных служб. Копаться придется долго, но шанс есть.
Вернувшись с работы домой, Марли переоделась в шорты и футболку с длинными рукавами. Дейн провел рукой по ее голой ноге.
— А ты как? В вашем отделе когда-нибудь происходят интересные события?
Она фыркнула.
— Не шути. Самым интересным событием сегодня явился звонок одного многолетнего клиента нашего банка, которого взбесило то, что его по ошибке обвинили в превышении кредита.
— Представляю, какой удар хватил старика.
— А я от напряжения едва в обморок сегодня не упала, — со вздохом проговорила Марли и слезла с него. — Пойду на кухню, посмотрю, чем мы сегодня будем питаться.
— Хочешь, я схожу куплю чего-нибудь? — предложил Дейн.
— Не надо. Я сегодня не в том настроении, чтобы есть из картонной коробки. Сама что-нибудь придумаю. А ты посиди спокойно, почитай газету. Тебе явно нужно немного отдохнуть.
Дейн был полностью согласен с ее последними словами и ушел в спальню, чтобы снять с себя мятый, прилипший к телу костюм. Марли бегала от холодильника к кухонному шкафу и обратно, пока наконец не решила остановить свой выбор на жареном цыпленке. Хорошо, что Дейн не будет ходить за ней хвостом. Хотелось хоть несколько минут побыть одной. У него была здорово развита интуиция, и она чувствовала, что скоро он поймет: она огорчена не только из-за своего вечного напряжения. Поэтому Марли хотела сначала взять себя в руки, а потом уж показываться ему на глаза.
На работе она занималась своими делами и мало обращала внимания на сцену между начальником ее отдела и рассерженным клиентом, о котором она рассказывала Дейну. Босс утешал клиента, пытался втолковать ему ситуацию, одновременно не сдавая своих позиций… Вдруг Марли захлестнула волна раздражения и гнева. Вздрогнув от неожиданности, она стала оглядываться по сторонам в поисках источника, и только тут поняла: она случайно подхватила эмоции своего начальника.
Она замерла в ужасе, словно слилась со стулом, пытаясь отгородиться от этого эмоционального шквала. К ее удивлению, он закончился так же неожиданно, как начался, хотя разговор между начальником отдела и клиентом по-прежнему продолжался.
Марли не могла точно установить: она ли это блокировала поток чужих мыслей или они сами затихли. В любом случае было ясно, что Дейну это не очень понравилось бы.
Она знала, что до недавнего времени он по-иному смотрел на ее видения, не усматривая в них угрозы своей собственной личной жизни. Но если дар чтения чужих эмоций — а через них и чужих мыслей — вернулся во всей своей силе, Дейн вряд ли смирится с этим. Ему явно не улыбалась перспектива стать объектом ее ясновидения. Если он узнает, что она при желании может прочитать его… Он, наверно, бросит ее, несмотря на данное ею обещание никогда не пытаться делать это.
Марли, хочешь не хочешь, нужно было посмотреть правде в глаза. Дейн небезразличен ей, но она была далеко не уверена в том, что его чувство настолько сильно, что удержит его рядом, если откроется, что к ней все-таки вернулась способность к ясновидению. Что ж… Если он ее бросит, в этом не будет ничего удивительного. Людям всегда было не по себе подле нее.
Поэтому она и решила ничего ему не рассказывать. Марли еще сама в себе не разобралась, не понимала, что происходит: возвращается ли дар частично, во всей силе, или даже с новыми, доселе ей не известными возможностями? Марли очень надеялась, что не последнее. Иначе ей придется затвориться в каком-нибудь подземном бункере, чтобы обрести хоть немного покоя. И Дейн, конечно же, не пожелает жить с ней в этом бункере.
У них с Дейном все произошло ненормально быстро. Ни долгого ухаживания, ни времени, чтобы узнать друг друга. Только-только они были противниками, и вдруг стали любовниками. У них ни разу не было разговора на эту тему. Он просто взял да и переехал к ней. И Марли не знала, чего ей ждать дальше. Может быть, после поимки убийцы Дейн просто вернется к себе, бросив беспечно на прощание что-нибудь вроде: «Еще увидимся»…
Или будет время от времени — несколько раз в неделю, скажем, — проводить с ней ночь? Логично.
Марли нуждалась в эмоциональном покое. Она чувствовала, что все вынесет, если у нее будет этот покой. Но разве можно рассчитывать на это с Дейном?..
Она живет и спит с этим человеком, но не решается узнать о его намерениях. Глупо. Под конец Марли призналась себе в том, что просто боится услышать его ответ. Дейн — это такой человек, который не станет юлить. Он выложит все, как на духу. А Марли была к этому не готова. Позже. Надо подождать. Когда все закончится, у нее будут силы выслушать все, что он скажет… Даже если это будут те слова, которых она боится.
Марли влюбилась в Дейна, но не обманывала себя, не притворялась, что знает о нем все. Несмотря на то, что они спали вместе, Дейн оставался для нее по большей части закрыт, словно спрятался за железной стенкой. Иногда она ловила на себе его молчаливый задумчивый взгляд, от которого становилось страшно, ибо в те минуты в его глазах она не видела привычного желания.
О чем он думает? Или, точнее, что он задумал?
Шум в прессе поднялся небывалый. Телефоны в управлении полиции просто накалились. Репортеры разбили целый лагерь у дверей офиса Чэмплина, офиса мэра, на улице перед управлением. Сотрудники — как те, что были в форме, так и те, что в штатском, — стали придумывать всякие уловки, чтобы войти в здание или покинуть его незамеченными для газетчиков.
Но по-настоящему туго пришлось тогда, когда в участках стали раздаваться звонки от граждан. Сотни жителей Орландо вдруг в одночасье припомнили подозрительных субъектов, которых в разное время видели околачивающимися то тут то там. Завистники придумали оригинальный способ мести: анонимно звонили в полицию и называли маньяками тех, кому завидовали или кого недолюбливали. По ночам дежурным просто житья не стало. Они вынуждены были проверять множество панических сигналов о злоумышленниках, якобы пробравшихся в дома граждан. Как правило, это были ложные вызовы. Проявили активность даже тещи, которым было жалко своих дочерей, выскочивших замуж за лентяев. На бедняг навешивали всех собак, обвиняя в совершенно неописуемых злодеяниях. И на каждый звонок надо было откликнуться, каждый сигнал, — пусть даже самый дикий, — в полиции обязаны проверить. Полицейские с ног сбились, бегая по душному Орландо и обливаясь потом из-за непрекращающихся вызовов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Местные ребята из ФБР раздобыли нам примерное описание преступника. Они предполагают, что он гастролирует по всей стране вот уже десять лет, оставляя за собой кровавый шлейф, и до сих пор никто не знает, как он выглядит. Ни одной улики, ни к чему не пришьешь. — Он прижал Марли к себе. — Ничего, мы вот-вот получим список новых клиентов коммунальных служб. Копаться придется долго, но шанс есть.
Вернувшись с работы домой, Марли переоделась в шорты и футболку с длинными рукавами. Дейн провел рукой по ее голой ноге.
— А ты как? В вашем отделе когда-нибудь происходят интересные события?
Она фыркнула.
— Не шути. Самым интересным событием сегодня явился звонок одного многолетнего клиента нашего банка, которого взбесило то, что его по ошибке обвинили в превышении кредита.
— Представляю, какой удар хватил старика.
— А я от напряжения едва в обморок сегодня не упала, — со вздохом проговорила Марли и слезла с него. — Пойду на кухню, посмотрю, чем мы сегодня будем питаться.
— Хочешь, я схожу куплю чего-нибудь? — предложил Дейн.
— Не надо. Я сегодня не в том настроении, чтобы есть из картонной коробки. Сама что-нибудь придумаю. А ты посиди спокойно, почитай газету. Тебе явно нужно немного отдохнуть.
Дейн был полностью согласен с ее последними словами и ушел в спальню, чтобы снять с себя мятый, прилипший к телу костюм. Марли бегала от холодильника к кухонному шкафу и обратно, пока наконец не решила остановить свой выбор на жареном цыпленке. Хорошо, что Дейн не будет ходить за ней хвостом. Хотелось хоть несколько минут побыть одной. У него была здорово развита интуиция, и она чувствовала, что скоро он поймет: она огорчена не только из-за своего вечного напряжения. Поэтому Марли хотела сначала взять себя в руки, а потом уж показываться ему на глаза.
На работе она занималась своими делами и мало обращала внимания на сцену между начальником ее отдела и рассерженным клиентом, о котором она рассказывала Дейну. Босс утешал клиента, пытался втолковать ему ситуацию, одновременно не сдавая своих позиций… Вдруг Марли захлестнула волна раздражения и гнева. Вздрогнув от неожиданности, она стала оглядываться по сторонам в поисках источника, и только тут поняла: она случайно подхватила эмоции своего начальника.
Она замерла в ужасе, словно слилась со стулом, пытаясь отгородиться от этого эмоционального шквала. К ее удивлению, он закончился так же неожиданно, как начался, хотя разговор между начальником отдела и клиентом по-прежнему продолжался.
Марли не могла точно установить: она ли это блокировала поток чужих мыслей или они сами затихли. В любом случае было ясно, что Дейну это не очень понравилось бы.
Она знала, что до недавнего времени он по-иному смотрел на ее видения, не усматривая в них угрозы своей собственной личной жизни. Но если дар чтения чужих эмоций — а через них и чужих мыслей — вернулся во всей своей силе, Дейн вряд ли смирится с этим. Ему явно не улыбалась перспектива стать объектом ее ясновидения. Если он узнает, что она при желании может прочитать его… Он, наверно, бросит ее, несмотря на данное ею обещание никогда не пытаться делать это.
Марли, хочешь не хочешь, нужно было посмотреть правде в глаза. Дейн небезразличен ей, но она была далеко не уверена в том, что его чувство настолько сильно, что удержит его рядом, если откроется, что к ней все-таки вернулась способность к ясновидению. Что ж… Если он ее бросит, в этом не будет ничего удивительного. Людям всегда было не по себе подле нее.
Поэтому она и решила ничего ему не рассказывать. Марли еще сама в себе не разобралась, не понимала, что происходит: возвращается ли дар частично, во всей силе, или даже с новыми, доселе ей не известными возможностями? Марли очень надеялась, что не последнее. Иначе ей придется затвориться в каком-нибудь подземном бункере, чтобы обрести хоть немного покоя. И Дейн, конечно же, не пожелает жить с ней в этом бункере.
У них с Дейном все произошло ненормально быстро. Ни долгого ухаживания, ни времени, чтобы узнать друг друга. Только-только они были противниками, и вдруг стали любовниками. У них ни разу не было разговора на эту тему. Он просто взял да и переехал к ней. И Марли не знала, чего ей ждать дальше. Может быть, после поимки убийцы Дейн просто вернется к себе, бросив беспечно на прощание что-нибудь вроде: «Еще увидимся»…
Или будет время от времени — несколько раз в неделю, скажем, — проводить с ней ночь? Логично.
Марли нуждалась в эмоциональном покое. Она чувствовала, что все вынесет, если у нее будет этот покой. Но разве можно рассчитывать на это с Дейном?..
Она живет и спит с этим человеком, но не решается узнать о его намерениях. Глупо. Под конец Марли призналась себе в том, что просто боится услышать его ответ. Дейн — это такой человек, который не станет юлить. Он выложит все, как на духу. А Марли была к этому не готова. Позже. Надо подождать. Когда все закончится, у нее будут силы выслушать все, что он скажет… Даже если это будут те слова, которых она боится.
Марли влюбилась в Дейна, но не обманывала себя, не притворялась, что знает о нем все. Несмотря на то, что они спали вместе, Дейн оставался для нее по большей части закрыт, словно спрятался за железной стенкой. Иногда она ловила на себе его молчаливый задумчивый взгляд, от которого становилось страшно, ибо в те минуты в его глазах она не видела привычного желания.
О чем он думает? Или, точнее, что он задумал?
Шум в прессе поднялся небывалый. Телефоны в управлении полиции просто накалились. Репортеры разбили целый лагерь у дверей офиса Чэмплина, офиса мэра, на улице перед управлением. Сотрудники — как те, что были в форме, так и те, что в штатском, — стали придумывать всякие уловки, чтобы войти в здание или покинуть его незамеченными для газетчиков.
Но по-настоящему туго пришлось тогда, когда в участках стали раздаваться звонки от граждан. Сотни жителей Орландо вдруг в одночасье припомнили подозрительных субъектов, которых в разное время видели околачивающимися то тут то там. Завистники придумали оригинальный способ мести: анонимно звонили в полицию и называли маньяками тех, кому завидовали или кого недолюбливали. По ночам дежурным просто житья не стало. Они вынуждены были проверять множество панических сигналов о злоумышленниках, якобы пробравшихся в дома граждан. Как правило, это были ложные вызовы. Проявили активность даже тещи, которым было жалко своих дочерей, выскочивших замуж за лентяев. На бедняг навешивали всех собак, обвиняя в совершенно неописуемых злодеяниях. И на каждый звонок надо было откликнуться, каждый сигнал, — пусть даже самый дикий, — в полиции обязаны проверить. Полицейские с ног сбились, бегая по душному Орландо и обливаясь потом из-за непрекращающихся вызовов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99