– Клянусь Богом, Оливия, я этого не потерплю! И не позволю поставить под угрозу ваше замужество из-за общения с этим человеком! Вы что, желаете, чтобы весь свет узнал, как я вас отыскал? Не думайте, что я не догадываюсь, чем вы там с ним занимались. Вы будете держаться от него подальше. Понятно?
– Вам нет необходимости кричать, отец. – Она стояла, глядя на него прямо, холодно и отстраненно. – У меня нет никакого интереса к общению с мистером Уокером. – Не дожидаясь его разрешения удалиться, Оливия повернулась и направилась к дверям. Прямо перед ними девушка задержалась и оглянулась на Нортропа. – Лорд Ламберт уже просил у вас моей руки?
Вопрос удивил его.
– Нет пока, но, думаю, скоро попросит.
– Понятно. Наша помолвка должна продолжаться долго?
– Полагаю, нет.
– Хорошо, – сказала она, исчезая за дверью.
Нахмурившись, Нортроп смотрел вслед дочери. Разговор получился совершенно не таким, как он ожидал. Когда он сегодня услышал, что Ремингтон Уокер вернулся в город и беседовал с Оливией на вечере у Харрисонов, Нортроп решил, что надвигается беда.
Вандерхоф опустился в кресло и закрыл руками лицо. Он всегда был сообразителен. И поэтому, как только увидел дочь у дверей ее проклятого ранчо, тут же понял, что она уже не была той невинной девушкой, какой сбежала из дома семь лет назад. Хорошо, решил он, если ему не придется возиться с незаконнорожденным ребенком. Сейчас она, казалось, была искренна, говоря, что Уокер ее не интересует, но Нортроп не был уверен, что это надолго. И сейчас этот человек находился в Нью-Йорке, и, похоже, вращался в тех же кругах, что и Вандерхофы!
Вероятно, он мог сделать что-нибудь, чтобы дискредитировать Уокера, но это было бы слишком рискованно. Ему не хотелось одновременно повредить репутации Оливии, ведь все могли узнать, что это Уокер разыскал ее, и великолепно сфабрикованная история о больной подруге рассыплется в прах. В обществе вежливо закрыли на все глаза и не заметили то, что Нортроп хотел сделать незаметным. Но даже самые его преданные друзья не смогут игнорировать правду, когда она выплывет наружу. Правда разрушит все его планы.
Нортроп плотно сжал пальцы, глядя куда-то в пространство.
Кажется, план Оливии подходил как нельзя лучше. Выдать ее замуж за виконта и как можно скорее отправить в Лондон. Слишком велики преимущества альянса с семейством Ламбертов: Вандерхоф получит огромное влияние в Англии и по всей Британской Империи. Это принесет куда больше денег, чем могла принести железная дорога, потерянная семь лет назад. Причем, как только они поженятся, с Ремингтоном Уокером можно будет разобраться соответствующим образом.
Да, он должен сделать ухаживание Спенсера Ламберта за Оливией более активным. Чем скорее они поженятся, тем лучше.
29
Последние розы еще цвели в саду «Роузгейт», а холодные осенние ветры уже срывали с веток жухлые листья и кружили их по тропинкам и газонам. Блуждая среди розовых кустов неделю спустя после разговора рассерженного Нортропа с Оливией, Анна не замечала ни ветра, ни увядающих цветов.
Материнское беспокойство Анны за судьбу дочери возрастало день ото дня. Два дня назад будущий граф сделал официальное предложение, и Оливия приняла его без малейших колебаний. Новость была опубликована в «Нью-Йорк таймс» на следующий же день. Сегодня в «Роузгейт» один за другим являлись визитеры с поздравлениями, многие из них откровенно завидовали тому, какую удачную партию удалось составить Оливии. Оливия казалась вполне довольной своим решением, но сжимающееся от тревоги сердце Анны не успокаивалось при виде этой показной радости.
Оливия не любит Спенсера Ламберта. Анна подозревала, что и виконт не любит Оливию. А ей так хотелось, чтобы дочь узнала, что такое настоящая любовь! И чтобы эта любовь принесла ей счастье! И брак по расчету, заключенный ради обмена богатства на титул, вряд ли принесет ей счастье.
Анна остановилась и оглянулась. «Роузгейт» был одним из первых больших домов, построенных в Манхэттене еще в те времена, когда большинство местных жителей ютились в одинаковых удобных домиках из темного камня и вели жизнь скромную, но весьма достойную.
Нортроп желал обладать богатством и властью куда большими, чем его предки. И, надо сказать, он добился этого в значительной мере благодаря тем самым трудностям, что сломили многих в годы Гражданской войны.
Именно тогда Анна впервые встретилась с энергичным и решительным мистером Вандерхофом. Их познакомили на одном из благотворительных балов для раненых солдат армии юнионистов. Через несколько дней после того, как Нортроп впервые побывал у нее в доме, Анне уже казалось, что она влюблена в этого человека. Во время нескольких встреч под строгим присмотром, старших молодая девушка была им очарована.
В то замечательное время она и представить себе не могла, что недолгие дни ухаживания окажутся последними по-настоящему счастливыми днями, память о которых сохранилась в ее душе.
Если, конечно, не считать рождения дочери. Анна была очень счастлива, когда на свет появилась Оливия. Счастлива, что у нее теперь есть кто-то, кому она может дарить свою любовь и кто будет платить ей тем же. Но даже эту радость Нортроп попытался отравить. Он настоял, чтобы за младенцем ухаживала няня, потом, когда девочка подросла, гувернантка, и, наконец, отправил ее из дома закончить школьное образование в закрытом пансионе.
Как хотелось теперь Анне, чтобы Оливия прожила более полную, насыщенную жизнь! Она хотела, чтобы Оливия любила и была любима человеком, за которого выйдет замуж, чтобы дочь и ее муж прожили жизнь дружно и были преданы друг другу, как когда-то родители самой Анны. Когда-то она надеялась, что они с Нортропом будут жить так же!
Анна поплотнее завернулась в накидку, внезапно почувствовав, что холодный ветер пробирает сквозь шерстяную ткань до самых костей. Ей вспомнилось желтое платье, завернутое в тонкую бумагу и спрятанное в коробке под кроватью. Казалось, оно символизирует все, что приключилось с ее браком, все неприятности супружества да и самой жизни! Любым способом ей необходимо защитить Оливию от такого же будущего, от такого же несчастья.
* * *
Как это часто случалось в последнее время, Оливия стояла у окна своей спальни на третьем этаже. По 72-й улице в направлении Мэдисон-авеню двигалась почтовая карета.
Мэдисон-авеню… Там живет Ремингтон.
«Я никогда не лгал, говоря, что люблю тебя…»
Но он лгал. Лгал!
«Я не собираюсь сдаваться. То, что есть между нами, нельзя просто так потерять…»
Только между ними ничего не было. Не осталось. Она собирается стать женой Спенсера Ламберта, покинуть Америку и жить в Англии, где все будет совершенно по-другому, и она обо всем сможет забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74