— Спасибо.
Улыбка его стала шире.
— Буря все еще не улеглась.
Она и сама это заметила.
— Верно…
— Насколько я понимаю, ночной горшок у тебя имеется.
Ночной горшок имелся. Под кроватью.
Великолепно-бесстыдный в своей наготе Роберт встал с постели и наклонился. Монотонную мелодию дождя прервал скрип фарфора по дереву.
Роберт спокойно выпрямился.
— Тебе помочь?
Лицо Абигейл запылало.
— Н-не стоит…
— Абигейл, в однокомнатном коттедже, где все на виду, не место скромности. Мужчине и женщине, делившим постель, нечего стесняться друг друга. Мне ведь тоже придется им воспользоваться, так в чем же разница, спрашивается?
Абигейл решительно отказывалась отвести взгляд, как бы ей этого ни хотелось.
— Разница в том, полковник Коули, что женщине необходимо присесть на корточки, а мужчине — нет.
Серые глаза широко раскрылись. Роберт откинул голову и залился смехом.
Какие белоснежные у него зубы!
Смех резко оборвался, когда Абигейл поднялась: медленно, осторожно. Между бедер саднило так, словно ей внутрь засунули терку. Ноги отяжелели, как деревянные подпорки. И ничего не чувствовали, хоть иголками коли! Опершись о железное изголовье, чтобы не свалиться ничком, она с трудом потянулась к выцветшему зеленому платью, до сих пор валявшемуся на полу.
— Не глупи, Абигейл! — резко остерег он. — На улице льет как из ведра.
По-прежнему удерживая край одеяла на груди, она ухитрилась другой рукой накинуть на себя платье. До него донесся ее приглушенный голос:
— Можете приказывать своим солдатам, полковник Коули. Я военному уставу не подчиняюсь.
Длинные холодные пальцы проникли под подол, схватили ее левую руку и сунули в рукав.
— А прошлой ночью вы покорно исполняли все мои желания, мисс Абигейл.
Оба прекрасно понимали, что речь идет не о военных командах.
— Прошлая ночь, полковник Коули, была исключением.
— Но тебе совсем необязательно выходить, — бесстрастно заметил он. Правая рука тоже оказалась в рукаве. — Даю слово офицера, что ничем не оскорблю твою стыдливость.
— Спасибо, но мне необходим глоток воздуха.
— Превосходно.
Он развернул ее лицом к себе.
Абигейл устремила взгляд куда-то поверх его темной головы. Волосы Роберта были чуть взъерошены, в ее же гриве будто мыши ночевали.
— Я вполне способна застегнуть платье, полковник Коули.
— Неужели, мисс Абигейл? — загадочно осведомился он и, бесцеремонно сунув руку ей за пазуху, извлек наружу край одеяла. Вытащив одеяло целиком, он свел края лифа и принялся застегивать крохотные пуговки.
Абигейл молча сносила его заботы. Полковник так же безмолвно поднял ее панталоны. Она выхватила у него клочок шелка и, повернувшись спиной, поспешно натянула прозрачное белье.
— Где ваши туфли? Или привыкли бегать босиком?
Абигейл, краснея, оглядела комнату. Куда она подевала туфли?
Ах да!
Она промаршировала к двери и сунула ноги в полусапожки. Хотела было уложить волосы в узел, но поняла, что времени почти не остается.
Ветер едва не втолкнул ее в дверь. Волна воспоминаний чуть не сбила с ног.
Хочу женщину, которая заставила бы меня забыть, что последние двадцать два года я убивал людей.
Заглянув в окно, он подумал, что она читает религиозный трактат. Замужние матроны и старые девы читают религиозную литературу. Не то что женщина, которую способен выбрать мужчина, чтобы забыться.
Какое потрясение он, должно быть, испытал, увидев, что именно она прижимает к груди!
За какую шлюху, должно быть, ее принял, когда она так откровенно стала ему навязываться.
Какой жалкой дурочкой она была! Старая дева, неспособная смириться со своей унылой, никому не нужной невинностью.
Я взял тебя не потому, что считал распутницей, Абигейл… Потому что нуждался в тебе…
На секунду решимость Абигейл поколебалась.
Он знал все о ее теле, почему же она так стыдится своих обычных отправлений?
Но здравый смысл возобладал.
Полковник помнил, как развратно она вела себя ночью. Она ничуть не походила на высохшую старую деву, какой она была днем.
Низко склонив голову, она сражалась с ветром, не дававшим закрыть дверь. Пришлось брести по грязи к туалету позади дома. У нее едва хватило сил вернуться.
Полковник встретил ее у двери в одном полотенце, обернутом вокруг узких бедер. При одном взгляде на промокшую одежду и волосы, с которых капала вода, он втащил Абигейл в комнату, стянул с нее платье и панталоны и, завернув в одеяло, усадил на деревянный стул у стола, где было чуть теплее.
Абигейл должна бы рассердиться на столь откровенные ухаживания, но вместо этого она, присмирев, втайне наслаждалась уютом.
Сев на корточки, он деловито снял с нее сапожки.
— Я зажег огонь в плите и поставил греться ведро воды. В буфете нашлись лишь банка с чаем, полкаравая хлеба и клубничный джем. Хочешь, поджарю тосты, или подождешь, пока вскипит вода и заварим чай?
Абигейл взглянула на деревянный ящик у плиты. Запас дров сократился наполовину. Второй стул был придвинут к плите и увешан одеждой Роберта. Осколки с пола исчезли. У стены стояла метла. Журнал, оброненный ею вчера, тоже куда-то делся. Как и шпильки, вынутые из ее волос.
— Я подожду чая, спасибо, — обронила она.
— Вы упрямая женщина, мисс Абигейл.
Абигейл уставилась в беспощадные серые глаза и почувствовала, как сердце куда-то покатилось. Он выглядел… почти беззащитным. И в то же время настоящим мужчиной.
Прошлая ночь действительно была безумием.
Он выехал в бурю… и набрел на ее коттедж. И, утолив голод плоти, должен понять, что такому мужчине, как он, не нужна такая женщина, как она.
Но ты не просто женщина, Абигейл. Ты моя женщина, пока длится буря.
Буря еще не кончилась.
Но сейчас он отвергнет ее.
Абигейл мужественно приготовилась вынести неизбежную боль.
— Вы лгали, полковник Коули.
Темные брови мрачно сошлись.
— В чем, мисс Абигейл?
Абигейл, краснея, вздернула подбородок.
— Там… все еще саднит.
— Я сумею заглушить боль.
Румянец стал еще гуще.
— Сейчас сделаю вам ванну. Сразу станет легче.
Она отказывалась отвести взгляд от серых глаз.
— А потом, полковник Коули?
— Потом полечу своим способом.
И хмурый серый день неожиданно стал куда приятнее солнечной погоды.
— Мне почему-то захотелось тоста, полковник.
— Мы заключили сделку, Абигейл. Пока продолжается буря, мы называем друг друга по именам, и ты вольна воплощать в жизнь любые свои эротические фантазии.
Кипящая вода перелилась через край, и раскаленная плита зашипела. Пар поднялся к потолку.
Он налил воду в чайник, вновь наполнил ведро и поставил на, огонь.
— Значит, мы сидим на хлебе и воде?
— Да, если не придет миссис Томас. Она и ее муж приглядывают за коттеджем. За несколько шиллингов в неделю сверх основной платы она готовит, убирает и стирает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26