ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В конце концов, он ее отец, единственный родной ей человек.
— Нет. Просто встала и ушла.
Стюарт с облегчением вздохнул и наклонился, чтобы поднять стул. Поставив его на место, он обратился к Кит:
— Ну что, чувствуешь себя лучше?
— Не вполне. Я всегда тебе доверяла и не понимаю, почему ты не доверяешь мне. Я уже не ребенок.
— Я знаю. И похоже, Эвертон тоже. — За окном совсем стемнело, и в таверне с каждой минутой прибавлялось народа. В зале стоял такой гомон, что она почти не слышала отца. — Похоже, ты научилась водить людей за нос, Кит. Но предупреждаю тебя, не делай этого со мной или, ради всего святого, с Фуше. — Он поморщился. — Впрочем, он до сих пор слоняется по Лондону.
— Уже нет.
Стюарт замер.
— Вот черт! — прошипел он по-английски. — Ты уверена? — Кит кивнула, и отец, допив свой эль, встал. — В таком случае мне нужно кое-что сделать. Увидимся утром.
— Но почему? Куда ты собрался? — спросила Кит и, швырнув на стол несколько монет, вскочила и вышла следом за отцом из таверны.
Хотя стояло лето и было относительно тепло, на улице горели костры, а стоявшие вокруг них горожане, освещенные желтоватым светом, смеясь, передавали по кругу бутылки с дешевым вином, но в воздухе чувствовалось некоторое напряжение. Наполеон, должно быть, уже прибыл в Бельгию. Герцог Веллингтон и британская армия наверняка тоже уже там, и Франция, затаив дыхание, ждала, как дальше будут разворачиваться события.
— Меня ждет груз, — ответил отец. — Я думал не забирать его еще несколько дней, на тот случай… если бы ваша с Фуше миссия не увенчалась успехом. Но раз Фуше здесь, скоро он ко мне нагрянет.
— И что это за груз? — холодно спросила Кит.
Он ей ответит. Больше не будет ни лжи, ни тайн. Она узнает все, а если он не захочет ей рассказывать, они расстанутся.
Стюарт остановился и повернулся к ней лицом.
— А как ты сама думаешь, дочка? — насмешливо спросил он, скрестив руки на груди.
— Я думаю, ты поставляешь оружие Наполеону, — медленно ответила она. — И я хочу знать почему.
— Потому что он проиграет, а я сделаюсь богатым, — непринужденно пояснил отец. — И нам больше не нужно будет жить в этом треклятом вонючем Сен-Марселе.
— Значит, ты убиваешь английских солдат, чтобы заработать себе на хлеб с маслом? — выпалила Кит. — Я бы еще поняла, если бы ты продавал Бонапарту какие-нибудь товары! Но оружие? Которое будет обращено против твоих же сограждан?
— Они больше не мои сограждане! — рявкнул он. — Плевать мне, если весь этот чертов остров провалится в Северное море!
Кит облизнула губы и, коснувшись кармана, в котором лежали деньги, смущенно спросила:
— А если бы нам не нужно было торговать оружием, чтобы разбогатеть?
— У тебя есть какое-то предложение?
Помешкав, Кит опустила руку. Когда-нибудь она ему расскажет о деньгах, но сегодня это останется ее тайной. Ее и Алекса Кейла.
— Нет. Но если бы…
Схватив дочь за руку, Стюарт с силой ее встряхнул.
— У меня нет времени для праздных мечтаний, Кит! И не тебе меня допрашивать только на том основании, что ты несколько недель провела в шикарном лондонском особняке и переспала с графом. Ты не первая его любовница и не последняя. — Отпустив ее руку, он пошел прочь, но вернулся и бросил: — В этой семье я принимаю решения! Ясно?
Кит взглянула на него. Из-за его лжи она упустила единственную возможность — пусть даже зыбкую — быть счастливой. Убежала от человека, которого полюбила так, как больше никого и никогда не будет любить. Но та же ложь и интриги Стюарта Брентли позволили им просуществовать в течение тринадцати лет и пережить несколько войн. И потом ей просто некуда больше идти.
— Да, папа, — медленно кивнула Кит.
— Вот и умница. Увидимся через несколько часов.
Кит покачала головой. Больше она не желает оставаться в неведении.
— Я пойду с тобой.
— Ну ладно, что с тобой поделаешь, детка, — вздохнул Стюарт и сделал Кит знак следовать за ним.
— Я больше не детка, — прошептала она, смахнув невесть откуда взявшиеся слезы.
Граф Эвертон считал ее предательницей. Что ж, она может ею стать.
Глава 20
— Успокойтесь, мастер Алекс, — проговорил Хэнтон Макэндрюс и, присев на корточки, проверил, надежно ли связан контрабандист Уилл Дебнер. Убедившись, что все в порядке, шотландец снова повернулся лицом к графу. — Если вы будете так орать, сюда сбежится вся местная полиция.
— Вовсе я не ору, — буркнул Алекс и, поднявшись, направился к ближайшему окну.
Как и все остальные, которых на старом складе насчитывалось с полдюжины, оно было закрыто ставнями, однако с годами дерево рассохлось, и проникающий сквозь них сумрачный свет тускло освещал покрытый грязью пол. В помещении было душно, но открывать окна никто не решался. Французы с каждой минутой становились все более агрессивными. Даже сейчас их возбужденные голоса доносились с узкой улочки, располагавшейся непосредственно за складом. Возбуждение граждан было легко объяснимо: между войсками Наполеона и английскими войсками шло сражение, исход которого был пока не ясен. И выходить на улицу, чтобы попасться под горячую руку французских патриотов, у Алекса не было никакого желания.
— Просто я беспокоюсь, — сердито бросил он. — Ужасно беспокоюсь.
— Наши ребята победят, милорд, вот увидите, — уверенно заявил Хэнтон. — Они и раньше его останавливали, и теперь остановят.
— Но ты же точно так же, как и я, слышал новость перед отплытием, — горячо возразил граф. Беспокойство за Кит, которая могла сейчас находиться за полсотни миль от Дувра, на дороге в Париж, пока он тут томится в ожидании ее отца, не давало ему покоя. — Бонапарт теснит Блюхера. Как только он прорвет его оборону, Веллингтон будет отрезан и…
— Этого никогда не произойдет, — перебил его Макэндрюс и, скрестив руки на груди, прислонился к стене.
— Восхищаюсь твоим оптимизмом. Но мне кажется, поражение неминуемо. — Алекс вернулся к ящикам, уставленным штабелями вдоль дальней стенки, и опустился на ближайший. — А Принни еще благодарит меня за то, что я перехватил несколько жалких ящиков с оружием.
— У вас свои обязанности. И вообще вы сделали больше, чем кто бы то ни было.
— Нечего меня утешать, старик, — заметил Алекс, взглянув на него.
Хэнтон криво ухмыльнулся:
— А я и не утешаю. Просто вспомнил, как не хотел ваш отец, чтобы вы занимались политикой. Но он был бы чертовски горд за вас, мастер Алекс.
Вздохнув, граф поддел ногой пыль.
— Он бы решил, что я веду себя как последний кретин.
— Это уж точно, — легко согласился шотландец. — Хотел бы я посмотреть на девчонку, ради которой вы бросились во Францию в самый разгар войны.
Алекс буркнул что-то нечленораздельное. У него не было никакого желания объяснять Макэндрюсу — особенно когда он и сам этого не знал, — как случилось, что Кристин Брентли стала настолько ему дорога, что он готов рисковать жизнью, чтобы перед ней извиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100