Поэтому применение нового боевого средства наиболее целесообразно в прибрежной полосе во всех случаях, когда расстояние до противника невелико. Например, при отражении попыток вторжения с моря…
Дениц имел в виду прежде всего Италию. На суше линия фронта проходила еще южнее Рима. Однако протяженные участки побережья в тылу были обнажены, так что вряд ли удалось бы сразу же оказать сопротивление новым десантам союзников в тылу действующей армии. Пользуясь своим превосходством на море, союзники могли бросить неограниченное количество судов для снабжения своих войск на плацдармах. Здесь как раз и пригодились бы одноместные торпеды. Действуя с близлежащих пунктов побережья в тылу своих войск, водители, несомненно, могли бы подводить торпеды вплотную к вражеским судам и торпедировать последние. Такая возможность была вполне реальной!
– Но успех возможен лишь в том случае, если эти штучки вообще будут функционировать так, как мы это себе представляем, – сказал Дениц.
– Разрешите спросить, господин гроссадмирал, сколько одноместных торпед уже изготовлено?
– Ни одной, – ответил Дениц и невольно улыбнулся, перехватив удивленный взгляд офицера. – Пока это только идея. Прежде чем приступить к серийному выпуску торпед, ты должен будешь испытать пробный образец.
– Слушаюсь, господин гроссадмирал, – сказал Криг взволнованно. И было от чего волноваться! Ведь разговор происходил 10 марта 1944 года. В любой момент союзники могли захватить в Италии новые плацдармы в тылу немецких войск. Ожидалось также решающее вторжение союзников на французское побережье. И вот, возможно, найдено контрсредство. Но пока что оно существовало лишь на бумаге. Готов был разве только один-единственный опытный образец, и его предстояло испытать, может быть, даже на следующей неделе. Таковы уж темпы освоения этого совершенно нового оружия.
Дениц, казалось, угадывал его мысли.
– Чтобы построить линкор, – сказал он, – нам нужно четыре года. А на производство десятка одноместных торпед – всего четыре дня. Это очень существенно.
– Так точно, господин гроссадмирал!
– Итак, тебе придется заняться этим, Ганно, – заключил Дениц, протягивая офицеру руку на прощание. Немного помедлив, адмирал добавил:
– Ну… а свадьбу сыграешь сразу же после опробования торпеды. Договорились?
Криг, смеясь, поблагодарил. Конечно, новая задача чрезвычайно привлекала его. Он отдал честь и пошел к выходу. Когда Криг уже стоял в дверях, Дениц окликнул его еще раз. Взгляд главнокомандующего стал грозным:
– Одно скажу тебе, Ганно: как бы хорошо эта штука ни действовала, соединение «К» не получит от меня на должность водителя торпеды ни одного подводника. Понятно?
* * *
Когда Криг прибыл в НИТИЦ Эккернфёрде, там уже все было подготовлено для испытаний. Несколько техников и рабочих в тот же день завершили изготовление одноместной торпеды. А к вечеру следующего дня в Берлин было доложено:
«Испытание одноместной торпеды прошло удовлетворительно. Реконструированная G7E оправдала себя как торпеда-носитель.
Криг».
Это были единственно возможные темпы опробования нового оружия. Правда, участники испытаний в течение двух суток не сомкнули глаз, и дело шло отнюдь не так гладко, как это выглядело на бумаге. Пришлось преодолеть некоторые трудности, внести в конструкцию ряд изменений. И хотя в конце концов результат оказался «удовлетворительным», как телеграфировал Деницу Криг, но для достижения идеала следовало устранить еще несколько весьма существенных недочетов и пробелов.
Первопричиной всех недочетов было положение водителя. Конструктор Мор исходил из того, что водитель должен быть защищен от воды и находиться внутри торпеды-носителя. Однако втиснуть его в головную часть торпеды наподобие складного ножа оказалось невозможным. Задачу можно было решить, лишь поместив водителя в своего рода «кабину» с таким расчетом, чтобы он сидел в ней, вытянув вперед только ноги, голова же и плечи должны были возвышаться над входным люком.
Гардемарин Потхаст, который еще до этого добровольно перешел вместе с тремя другими пловцами в команду по испытанию нового оружия, вкратце рассказал Кригу о торпеде. Затем Криг сам опробовал ее. Это было под вечер первого дня. Готовая экспериментальная торпеда, внешне совершенно безобидная, слегка покачивалась под стрелою крана у причальной стенки НИТИЦ в Эккернфёрдской бухте. Криг забрался на узкое сиденье, торпеда плавно пошла вниз и опустилась на воду.
Предварительно два человека укрепили защитное покрытие из прорезиненной парусины вокруг входного люка и сидящего в нем водителя. Защитное покрытие имело назначение предотвратить проникновение воды в «кабину». Величина плавучести была рассчитана так, чтобы торпеда погрузилась в воду почти целиком. Если бы вода попала внутрь, то торпеда легко могла потерять положительную плавучесть и затонуть. У Крига был с собой водолазноспасательный прибор – на всякий случай, ибо ведь кто знает, что могло произойти…
Наконец, все было готово. Криг включил рычаг хода и, едва успев кивнуть людям, напряженно следившим за ним с берега, почувствовал, что его выносит вперед. Торпеда отчалила!
Конечно, первоначальную скорость торпеды G7E (20 морских миль в час) в ходе превращения последней в торпеду-носитель пришлось снизить более чем вдвое. Главная задача состояла в том, чтобы по возможности увеличить дальность плавания. Приходилось рассчитывать запас энергии на несколько часов хода, чтобы «торпедный всадник» мог подвести свое оружие к противнику и поразить его. Было решено обеспечить ему также возвращение на свою базу, а это означало, что дальность плавания следовало увеличить почти вдвое, разумеется, за счет скорости.
Итак, старший лейтенант Криг плыл по мелким волнам Эккернфёрдского залива всего лишь со скоростью 7 миль в час. Тем не менее у него создавалось впечатление, что он находится на борту быстроходного катера. Это объяснялось близостью к воде. Глаза Крига находились всего в полуметре от ее поверхности, то есть на чрезвычайно малой для плавания по морю высоте. Уже через несколько минут Кригу пришлось глотнуть первую порядочную порцию воды. Лодку слегка накренило, волна (правда, небольшая) перекатилась через нее и ударила в лицо водителю. После того как эта процедура повторилась трижды через весьма короткие промежутки времени, Криг, несмотря на свой промасленный костюм, промок до костей. Правда, он не мог определить, проникла ли вода внутрь «кабины», но стало ясно, что защитное покрытие не сможет выполнять свои функции в течение сколько-нибудь продолжительного времени. Поэтому Криг решил сразу же повернуть назад к стенке причала, пока его торпеда не превратилась вопреки его желанию в подводную лодку, а ему самому не пришлось прибегнуть к водолазно-спасательному прибору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Дениц имел в виду прежде всего Италию. На суше линия фронта проходила еще южнее Рима. Однако протяженные участки побережья в тылу были обнажены, так что вряд ли удалось бы сразу же оказать сопротивление новым десантам союзников в тылу действующей армии. Пользуясь своим превосходством на море, союзники могли бросить неограниченное количество судов для снабжения своих войск на плацдармах. Здесь как раз и пригодились бы одноместные торпеды. Действуя с близлежащих пунктов побережья в тылу своих войск, водители, несомненно, могли бы подводить торпеды вплотную к вражеским судам и торпедировать последние. Такая возможность была вполне реальной!
– Но успех возможен лишь в том случае, если эти штучки вообще будут функционировать так, как мы это себе представляем, – сказал Дениц.
– Разрешите спросить, господин гроссадмирал, сколько одноместных торпед уже изготовлено?
– Ни одной, – ответил Дениц и невольно улыбнулся, перехватив удивленный взгляд офицера. – Пока это только идея. Прежде чем приступить к серийному выпуску торпед, ты должен будешь испытать пробный образец.
– Слушаюсь, господин гроссадмирал, – сказал Криг взволнованно. И было от чего волноваться! Ведь разговор происходил 10 марта 1944 года. В любой момент союзники могли захватить в Италии новые плацдармы в тылу немецких войск. Ожидалось также решающее вторжение союзников на французское побережье. И вот, возможно, найдено контрсредство. Но пока что оно существовало лишь на бумаге. Готов был разве только один-единственный опытный образец, и его предстояло испытать, может быть, даже на следующей неделе. Таковы уж темпы освоения этого совершенно нового оружия.
Дениц, казалось, угадывал его мысли.
– Чтобы построить линкор, – сказал он, – нам нужно четыре года. А на производство десятка одноместных торпед – всего четыре дня. Это очень существенно.
– Так точно, господин гроссадмирал!
– Итак, тебе придется заняться этим, Ганно, – заключил Дениц, протягивая офицеру руку на прощание. Немного помедлив, адмирал добавил:
– Ну… а свадьбу сыграешь сразу же после опробования торпеды. Договорились?
Криг, смеясь, поблагодарил. Конечно, новая задача чрезвычайно привлекала его. Он отдал честь и пошел к выходу. Когда Криг уже стоял в дверях, Дениц окликнул его еще раз. Взгляд главнокомандующего стал грозным:
– Одно скажу тебе, Ганно: как бы хорошо эта штука ни действовала, соединение «К» не получит от меня на должность водителя торпеды ни одного подводника. Понятно?
* * *
Когда Криг прибыл в НИТИЦ Эккернфёрде, там уже все было подготовлено для испытаний. Несколько техников и рабочих в тот же день завершили изготовление одноместной торпеды. А к вечеру следующего дня в Берлин было доложено:
«Испытание одноместной торпеды прошло удовлетворительно. Реконструированная G7E оправдала себя как торпеда-носитель.
Криг».
Это были единственно возможные темпы опробования нового оружия. Правда, участники испытаний в течение двух суток не сомкнули глаз, и дело шло отнюдь не так гладко, как это выглядело на бумаге. Пришлось преодолеть некоторые трудности, внести в конструкцию ряд изменений. И хотя в конце концов результат оказался «удовлетворительным», как телеграфировал Деницу Криг, но для достижения идеала следовало устранить еще несколько весьма существенных недочетов и пробелов.
Первопричиной всех недочетов было положение водителя. Конструктор Мор исходил из того, что водитель должен быть защищен от воды и находиться внутри торпеды-носителя. Однако втиснуть его в головную часть торпеды наподобие складного ножа оказалось невозможным. Задачу можно было решить, лишь поместив водителя в своего рода «кабину» с таким расчетом, чтобы он сидел в ней, вытянув вперед только ноги, голова же и плечи должны были возвышаться над входным люком.
Гардемарин Потхаст, который еще до этого добровольно перешел вместе с тремя другими пловцами в команду по испытанию нового оружия, вкратце рассказал Кригу о торпеде. Затем Криг сам опробовал ее. Это было под вечер первого дня. Готовая экспериментальная торпеда, внешне совершенно безобидная, слегка покачивалась под стрелою крана у причальной стенки НИТИЦ в Эккернфёрдской бухте. Криг забрался на узкое сиденье, торпеда плавно пошла вниз и опустилась на воду.
Предварительно два человека укрепили защитное покрытие из прорезиненной парусины вокруг входного люка и сидящего в нем водителя. Защитное покрытие имело назначение предотвратить проникновение воды в «кабину». Величина плавучести была рассчитана так, чтобы торпеда погрузилась в воду почти целиком. Если бы вода попала внутрь, то торпеда легко могла потерять положительную плавучесть и затонуть. У Крига был с собой водолазноспасательный прибор – на всякий случай, ибо ведь кто знает, что могло произойти…
Наконец, все было готово. Криг включил рычаг хода и, едва успев кивнуть людям, напряженно следившим за ним с берега, почувствовал, что его выносит вперед. Торпеда отчалила!
Конечно, первоначальную скорость торпеды G7E (20 морских миль в час) в ходе превращения последней в торпеду-носитель пришлось снизить более чем вдвое. Главная задача состояла в том, чтобы по возможности увеличить дальность плавания. Приходилось рассчитывать запас энергии на несколько часов хода, чтобы «торпедный всадник» мог подвести свое оружие к противнику и поразить его. Было решено обеспечить ему также возвращение на свою базу, а это означало, что дальность плавания следовало увеличить почти вдвое, разумеется, за счет скорости.
Итак, старший лейтенант Криг плыл по мелким волнам Эккернфёрдского залива всего лишь со скоростью 7 миль в час. Тем не менее у него создавалось впечатление, что он находится на борту быстроходного катера. Это объяснялось близостью к воде. Глаза Крига находились всего в полуметре от ее поверхности, то есть на чрезвычайно малой для плавания по морю высоте. Уже через несколько минут Кригу пришлось глотнуть первую порядочную порцию воды. Лодку слегка накренило, волна (правда, небольшая) перекатилась через нее и ударила в лицо водителю. После того как эта процедура повторилась трижды через весьма короткие промежутки времени, Криг, несмотря на свой промасленный костюм, промок до костей. Правда, он не мог определить, проникла ли вода внутрь «кабины», но стало ясно, что защитное покрытие не сможет выполнять свои функции в течение сколько-нибудь продолжительного времени. Поэтому Криг решил сразу же повернуть назад к стенке причала, пока его торпеда не превратилась вопреки его желанию в подводную лодку, а ему самому не пришлось прибегнуть к водолазно-спасательному прибору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67