Почти каждому из 70 экипажей «Зеехундов», участвовавших в этот период в боевых действиях, довелось пережить редкие по своему драматизму события.
«Зеехунды» в отличие от обычных подводных лодок оказались малоуязвимыми со стороны авиации противника – самого опасного врага немецкого флота. И водители очень скоро усвоили, как вести себя и что можно позволить себе при внезапном налете вражеского истребителя-бомбардировщика. Наблюдая за самолетом, они видели, как он в свою очередь замечал их лодку, затем, не пошевелив пальцем для принятия мер защиты, ждали, пока он набирал высоту для атаки. Только когда самолет становился не более шмеля и вот-вот должен был начать пикирование, командир «Зеехунда» соскальзывал вниз на свое сиденье, задраивал над головой люк и заполнял носовую балластную цистерну. «Зеехунд» на полном ходу нырял под воду и через каких-нибудь 6-7 секунд был уже на глубине 5 м.
Это было решающее преимущество. Если учесть то обстоятельство, что подводная война прекратилась главным образом из-за увеличения количества самолетов, которые совершенно неожиданно атаковали своими бомбами и бортовыми огневыми средствами плавающие в надводном положении подлодки, то можно по достоинству оценить чрезвычайно короткую продолжительность погружения этой сверхмалой подводной лодки. Рекордное время погружения по тревоге у обычной подводной лодки водоизмещением 500 т равно 27 секундам, обычно же подводные лодки тратят на это 35-45 секунд. Юркий «Зеехунд», принимавший при погружении почти вертикальное положение, мог уйти под воду гораздо быстрее: рекордное время его погружения равнялось 4 секундам!
Под водой «Зеехунд» также ни на минуту не терял своей маневренности. Для надводного плавания на нем был установлен серийный 6-цилиндровый дизельный двигатель, а для подводного плавания – электромотор главного водоотливного насоса подводной лодки обычного типа. Независимо от этого в случае необходимости погружения по тревоге на полном ходу дизельный двигатель продолжал работать и под водой до тех пор, пока «Зеехунд» не опускался до глубины 10 м, а в исключительных случаях – 15 – 17 м. Это оказывалось возможным благодаря тому, что выхлопные газы выбрасывались через соответствующий клапан под давлением 2 ат. Только когда лодка достигала критической глубины 20 м, второй член экипажа (бортинженер) должен был по возможности быстрее закрыть клапан, так как здесь нужно было опасаться, что постоянно увеличивающееся давление воды превысит давление выхлопных газов и тогда вода ворвется в лодку и затопит двигатель.
Но откуда брал дизель воздух при работе в подводном положении? Он всасывал его из лодки, лишая тем самым экипаж самого необходимого в условиях подводного плавания. Теоретически было вполне возможно, что мотор выкачает из «Зеехунда» весь воздух, как выкачивают его из электрической лампочки. Тем не менее водители «Зеехундов» не беспокоились на сей счет и с уверенностью говорили: «Дизель не погубит нас».
Это было доказано еще в ходе испытания лодки, В тот самый момент, когда у людей начиналось усиленное сердцебиение, появлялся шум в ушах и начинала ощущаться нехватка воздуха, дизель также прекращал работу. Нехватка воздуха оказывала на него такое же действие, как и на двух членов экипажа. Поэтому они втроем составляли единое целое. Пока давление воздуха в лодке не опускалось ниже 550 миллибар, они могли жить: люди – дышать, мотор – работать. Как только давление становилось ниже этого уровня, и мотор и люди выходили из строя…
Конечно, на практике это случалось лишь в самых исключительных случаях, но все же такую возможность следовало учитывать. Обычно «Зеехунд» опускался с работающим дизелем до глубины 10 м, после чего бортинженер включал электродвигатель. Все это продолжалось секунды, так что дизель не успевал выкачать из лодки значительное количество воздуха.
Уже это одно доказывало, что «Зеехунд» обладал отличными качествами. Кроме того, он почти не отражал радиолокационных волн, и даже столь опасные для подводников глубинные бомбы практически весьма редко могли его поразить, так как самая сильная взрывная волна не находила на крохотном корпусе «Зеехунда» настоящего препятствия и только отбрасывала его под водой, как мячик, в сторону.
Так, например, «Зеехунд» под командованием лейтенанта Ливониуса выдержал удары 76 глубинных бомб, часть из которых разорвалась в непосредственной близости. Лодку, погрузившуюся на глубину более 60 м, бросало по дну из стороны в сторону, она получила множество небольших пробоин и в довершение всего лишилась возможности передвигаться, так как аккумуляторные батареи вышли из строя. Лишь гораздо позже, когда противник оставил «Зеехунд» в покое, Ливониусу удалось всплыть, используя благоприятное восходящее течение, которое подхватило и вынесло его лодку на поверхность. Экипаж имевшимися на борту средствами устранил наиболее серьезные повреждения, полученные лодкой во время атаки. Затем, откачав из лодки воду, Ливониус и его бортинженер, наконец, добились того, что дизель и электродвигатель вновь заработали. После этого они благополучно вернулись в базу, сумев на обратном пути выдержать еще атаку шести английских канонерских лодок.
Командир другого «Зеехунда» лейтенант Макс Хубер со своим бортинженером Зигфридом Эклофом, выйдя в марте 1945 года впервые на выполнение задания, потопили вражеское транспортное судно грузоподъемностью около 5 тыс. брт и, не подвергшись преследованию, благополучно вернулись в свою базу Эймёйден. Впрочем, если они думали, что так бывает всегда, они глубоко ошибались.
Эклоф рассказывает:
«Со всеми трудностями, связанными с пребыванием в «Зеехунде», нам довелось познакомиться уже во время второго нашего рейса… Всплыв ночью на поверхность воды, мы увидали неповторимое по красоте свечение моря. В кильватере за нами тянулась как бы огненно-зеленая борозда. На палубе и боевой рубке бриллиантами сверкали капельки воды. Вдруг военная действительность вновь напомнила нам о себе: впереди показался конвой. Эти корабли также оставляли позади себя широкие огненные борозды. Может быть, мы были ослеплены этим видением, во всяком случае атака не принесла нам успеха. То, что мы приняли за крупные корабли, расстояние до которых составляло, по нашему мнению, 600–800 м, оказалось в действительности небольшими судами, прошедшими в каких-нибудь 200 м от нас. Выпущенная торпеда, конечно, прошла мимо. «Зеехунд» пришлось резко отвернуть влево, чтобы вдобавок ко всему не оказаться под угрозой тарана. Досадуя на неудачу, мы погрузились и положили лодку на грунт.
Вдруг издалека до нас донеслись разрывы трех глубинных бомб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
«Зеехунды» в отличие от обычных подводных лодок оказались малоуязвимыми со стороны авиации противника – самого опасного врага немецкого флота. И водители очень скоро усвоили, как вести себя и что можно позволить себе при внезапном налете вражеского истребителя-бомбардировщика. Наблюдая за самолетом, они видели, как он в свою очередь замечал их лодку, затем, не пошевелив пальцем для принятия мер защиты, ждали, пока он набирал высоту для атаки. Только когда самолет становился не более шмеля и вот-вот должен был начать пикирование, командир «Зеехунда» соскальзывал вниз на свое сиденье, задраивал над головой люк и заполнял носовую балластную цистерну. «Зеехунд» на полном ходу нырял под воду и через каких-нибудь 6-7 секунд был уже на глубине 5 м.
Это было решающее преимущество. Если учесть то обстоятельство, что подводная война прекратилась главным образом из-за увеличения количества самолетов, которые совершенно неожиданно атаковали своими бомбами и бортовыми огневыми средствами плавающие в надводном положении подлодки, то можно по достоинству оценить чрезвычайно короткую продолжительность погружения этой сверхмалой подводной лодки. Рекордное время погружения по тревоге у обычной подводной лодки водоизмещением 500 т равно 27 секундам, обычно же подводные лодки тратят на это 35-45 секунд. Юркий «Зеехунд», принимавший при погружении почти вертикальное положение, мог уйти под воду гораздо быстрее: рекордное время его погружения равнялось 4 секундам!
Под водой «Зеехунд» также ни на минуту не терял своей маневренности. Для надводного плавания на нем был установлен серийный 6-цилиндровый дизельный двигатель, а для подводного плавания – электромотор главного водоотливного насоса подводной лодки обычного типа. Независимо от этого в случае необходимости погружения по тревоге на полном ходу дизельный двигатель продолжал работать и под водой до тех пор, пока «Зеехунд» не опускался до глубины 10 м, а в исключительных случаях – 15 – 17 м. Это оказывалось возможным благодаря тому, что выхлопные газы выбрасывались через соответствующий клапан под давлением 2 ат. Только когда лодка достигала критической глубины 20 м, второй член экипажа (бортинженер) должен был по возможности быстрее закрыть клапан, так как здесь нужно было опасаться, что постоянно увеличивающееся давление воды превысит давление выхлопных газов и тогда вода ворвется в лодку и затопит двигатель.
Но откуда брал дизель воздух при работе в подводном положении? Он всасывал его из лодки, лишая тем самым экипаж самого необходимого в условиях подводного плавания. Теоретически было вполне возможно, что мотор выкачает из «Зеехунда» весь воздух, как выкачивают его из электрической лампочки. Тем не менее водители «Зеехундов» не беспокоились на сей счет и с уверенностью говорили: «Дизель не погубит нас».
Это было доказано еще в ходе испытания лодки, В тот самый момент, когда у людей начиналось усиленное сердцебиение, появлялся шум в ушах и начинала ощущаться нехватка воздуха, дизель также прекращал работу. Нехватка воздуха оказывала на него такое же действие, как и на двух членов экипажа. Поэтому они втроем составляли единое целое. Пока давление воздуха в лодке не опускалось ниже 550 миллибар, они могли жить: люди – дышать, мотор – работать. Как только давление становилось ниже этого уровня, и мотор и люди выходили из строя…
Конечно, на практике это случалось лишь в самых исключительных случаях, но все же такую возможность следовало учитывать. Обычно «Зеехунд» опускался с работающим дизелем до глубины 10 м, после чего бортинженер включал электродвигатель. Все это продолжалось секунды, так что дизель не успевал выкачать из лодки значительное количество воздуха.
Уже это одно доказывало, что «Зеехунд» обладал отличными качествами. Кроме того, он почти не отражал радиолокационных волн, и даже столь опасные для подводников глубинные бомбы практически весьма редко могли его поразить, так как самая сильная взрывная волна не находила на крохотном корпусе «Зеехунда» настоящего препятствия и только отбрасывала его под водой, как мячик, в сторону.
Так, например, «Зеехунд» под командованием лейтенанта Ливониуса выдержал удары 76 глубинных бомб, часть из которых разорвалась в непосредственной близости. Лодку, погрузившуюся на глубину более 60 м, бросало по дну из стороны в сторону, она получила множество небольших пробоин и в довершение всего лишилась возможности передвигаться, так как аккумуляторные батареи вышли из строя. Лишь гораздо позже, когда противник оставил «Зеехунд» в покое, Ливониусу удалось всплыть, используя благоприятное восходящее течение, которое подхватило и вынесло его лодку на поверхность. Экипаж имевшимися на борту средствами устранил наиболее серьезные повреждения, полученные лодкой во время атаки. Затем, откачав из лодки воду, Ливониус и его бортинженер, наконец, добились того, что дизель и электродвигатель вновь заработали. После этого они благополучно вернулись в базу, сумев на обратном пути выдержать еще атаку шести английских канонерских лодок.
Командир другого «Зеехунда» лейтенант Макс Хубер со своим бортинженером Зигфридом Эклофом, выйдя в марте 1945 года впервые на выполнение задания, потопили вражеское транспортное судно грузоподъемностью около 5 тыс. брт и, не подвергшись преследованию, благополучно вернулись в свою базу Эймёйден. Впрочем, если они думали, что так бывает всегда, они глубоко ошибались.
Эклоф рассказывает:
«Со всеми трудностями, связанными с пребыванием в «Зеехунде», нам довелось познакомиться уже во время второго нашего рейса… Всплыв ночью на поверхность воды, мы увидали неповторимое по красоте свечение моря. В кильватере за нами тянулась как бы огненно-зеленая борозда. На палубе и боевой рубке бриллиантами сверкали капельки воды. Вдруг военная действительность вновь напомнила нам о себе: впереди показался конвой. Эти корабли также оставляли позади себя широкие огненные борозды. Может быть, мы были ослеплены этим видением, во всяком случае атака не принесла нам успеха. То, что мы приняли за крупные корабли, расстояние до которых составляло, по нашему мнению, 600–800 м, оказалось в действительности небольшими судами, прошедшими в каких-нибудь 200 м от нас. Выпущенная торпеда, конечно, прошла мимо. «Зеехунд» пришлось резко отвернуть влево, чтобы вдобавок ко всему не оказаться под угрозой тарана. Досадуя на неудачу, мы погрузились и положили лодку на грунт.
Вдруг издалека до нас донеслись разрывы трех глубинных бомб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67