Карта была не окончена, но уже ясно было, что на ней изображен мужчина, изготовившийся к схватке; он стоял в боевой стойке, вскинув меч. Мужчина был одет в темно-синий наряд с черной отделкой, а плащ его слегка развевался, словно под ветром. Фон еще не был прорисован до конца, но я разглядел там тончайшую черную паутину… повороты и изгибы, неким загадочным образом проникающие в глубь карты и создающие нечто вроде объемной головоломки. Что это — изображение Логруса? Наверное, да.
Судя по всему, как раз перед моим приходом Эйбер начал рисовать лицо. Лишь теперь я с некоторым удивлением осознал, что вижу собственный миниатюрный портрет.
— Как он тебе? — спросил Эйбер. — Это для Фреды. Вчера после ужина она сказала, что хочет такой.
— А как же свечи?
Эйбер хмыкнул.
— На самом деле, то была незаконченная карта Мэттьюса. Я тогда просто дорисовал ему твое лицо. — Он виновато пожал плечами. — Понимаешь, я торопился.
— И хорошо, что ты поторопился! Вполне возможно, ты спас мне жизнь.
— Какая ирония судьбы! Художник спасает воина!
Я рассмеялся.
— Даже если поначалу ты и начинал рисовать портрет Мэттьюса, все равно получилось похоже на меня. А на этом ты и вовсе здорово мне польстил.
— Что, вправду? — Кажется, мое замечание доставило Эйберу искреннее удовольствие. — Знаешь, ты первый, от кого я это слышу!
Я внимательно изучил новую карту.
— Но вообще-то темно-синий — это не мой цвет, — сказал я. — Может, в следующий раз оденешь меня в красное?
— Цвет значения не имеет. Важно, кто нарисован и как. — Эйбер положил карту на стол, под лучи заходящего солнца. — Ладно, пускай сохнет. Ну, так что же привело тебя ко мне?
Я заколебался. Фрейда говорила — не доверяй никому. Но с этим делом мне в одиночку не справиться. Мне нужен союзник. А изо всех родственников Эйбер нравился мне больше всего. Если уж нужно кому-то довериться, пускай это будет он. Ну хотя бы потому, что именно у него больше всего шансов опознать найденную карту. Мне нелегко было принять это решение, но в глубине души я чувствовал, что поступаю правильно.
— Я хотел показать тебе одну штуку. — С этими словами я достал карту Локе и вручил Эйберу. — Вот, я ее нашел. Это твое?
— Ну, да, это моя работа. — Эйбер перевернул карту и указал на золотого льва, вставшего на дыбы. — Я всегда рисую на рубашке льва. Папа, когда делает карты, не снисходит до возни с подобными мелочами.
— А ты помнишь, для кого ты ее делал? Эйбер пожал плечами.
— Почему бы просто не спросить всех за ужином? Кто бы ее ни потерял, он наверняка захочет получить карту обратно.
— Ну… у меня есть причины этого не делать.
— Но оглашать их ты не хочешь.
— Нет. Пока что — нет.
Эйбер хмыкнул, задумчиво посмотрел на меня, потом взял карту и присмотрелся к ней повнимательнее.
— По правде говоря, я не могу точно сказать, для кого ее делал, — признался он. — Таких, с Локе, я сделал штук двадцать и всегда копировал их со своего оригинала. И все они здорово похожи друг на дружку.
Эйбер открыл ящик стола и достал оттуда шкатулку из тикового дерева, — вроде той, которую он подарил мне, только с отполированными латунными уголками. Откинув крышку, он извлек из шкатулки толстую колоду карт — штук пятьдесят, не меньше, — развернул их веером и выбрал одну.
Он положил свою карту рядом с той, которую нашел я, и я понял, что не в состоянии отличить их друг от друга. Неудивительно, что найденная карта так походила на карту из колоды Фреды — Эйбер действительно копировал оригинал, один в один. А раз их существует штук двадцать… да, эта карта может принадлежать кому угодно.
— Извини, — сочувственно сказал Эйбер. — Слушай, спроси за ужином. Это будет проще всего.
Я покачал головой.
— К сожалению, не могу. А как ты думаешь, она не может принадлежать Локе?
— Нет.
— А почему?
— Я никогда никому не рисую его собственный портрет. Это пустая трата времени. Тебе же не нужно связываться с самим собой?
Звучало это достаточно разумно. Но я припомнил нашу поездку в экипаже без лошадей и представил разложенные на столе карты… Нет, у Фреды точно была карта с ее портретом.
— А как же Фреда? — спросил я. — Разве она не…
— А, это совсем другое, — со смехом пояснил Эйбер. — Она читает будущее, потому ей нужны все члены семейства, включая ее саму. Один из навыков, приобретенных во Владениях. Народ там… другой. Они изучают такие вещи, о которых мы — те, кто вырос в Тенях, — можем только мечтать.
Я кивнул. Пока что все совпадало.
— Значит, Локе эта карта не нужна. Он не сможет ею воспользоваться. А Дэвину?
— Да, ему она вполне может принадлежать. — Эйбер сощурился. Видно было, что в душу его закралось подозрение. — Но зачем ты об этом расспрашиваешь? Что-то тут неладно. Ты что, и вправду подобрал ее… на вражеской стоянке?
Я заколебался. Если я и мог доверять кому-то из родственников, так это Эйберу. Может, все-таки рассказать? Мне нужен союзник… нужен человек, которому можно довериться и попросить совета… человек, знающий Джунипер. И я хотел, чтобы правда выплыла наружу, даже если со мной что-то случится, если адские твари таки сумеют меня прикончить. В конце концов, Эйбер сам догадался, откуда взялась карта. Почему бы не сказать ему правду… ну, хотя бы часть?
— Значит, и вправду… — Эйбер принял мое молчание за подтверждение. — Значит… у них имеются наши карты.
Я глубоко вздохнул и, задавив свои инстинкты, требующие скрытности, рассказал Эйберу, как я нашел карту, спрятал ее от Локе и Дэвина и привез сюда.
Потом я рассказал о своих подозрениях — на счет того, что в Джунипере есть предатель.
— И ты подумал, что эти лазутчики связывались с Локе, — задумчиво протянул Эйбер, положив подбородок на сплетенные пальцы. — Ты подумал, что Локе мог предать нас.
— Ну, в общих чертах — да, — сознался я. — В конце концов, он держался довольно враждебно.
— Ты не прав, — без обиняков заявил Эйбер и взглянул мне в глаза. — У Локе не хватит на предательство ни воображения, ни амбиций. Они с Дэвином весь прошлый год только и делали, что обучали армию. Если потребуется, они будут стоять насмерть, чтобы защитить нас.
— Может, он думает, что нас ждет поражение, и хочет оказаться на стороне победителей.
— Враги пытаются уничтожить наш род. С чего бы вдруг им оставлять в живых его?
— Всякие сделки случались.
— Только не с Локе.
— Тогда как ты это объяснишь? — Я постучал пальцем по карте. — Может, они согласились оставить ему жизнь, если он отправится в изгнание. Не такая уж большая цена, если взамен они получат Джунипер… и всех нас.
— Не знаю. — Эйбер вновь нахмурился. — Но как минимум четыре колоды карт пропали — Мэттьюс, Аланар, Тэйн и Клэй носили свои колоды при себе. И эта карта вполне может быть из их числа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Судя по всему, как раз перед моим приходом Эйбер начал рисовать лицо. Лишь теперь я с некоторым удивлением осознал, что вижу собственный миниатюрный портрет.
— Как он тебе? — спросил Эйбер. — Это для Фреды. Вчера после ужина она сказала, что хочет такой.
— А как же свечи?
Эйбер хмыкнул.
— На самом деле, то была незаконченная карта Мэттьюса. Я тогда просто дорисовал ему твое лицо. — Он виновато пожал плечами. — Понимаешь, я торопился.
— И хорошо, что ты поторопился! Вполне возможно, ты спас мне жизнь.
— Какая ирония судьбы! Художник спасает воина!
Я рассмеялся.
— Даже если поначалу ты и начинал рисовать портрет Мэттьюса, все равно получилось похоже на меня. А на этом ты и вовсе здорово мне польстил.
— Что, вправду? — Кажется, мое замечание доставило Эйберу искреннее удовольствие. — Знаешь, ты первый, от кого я это слышу!
Я внимательно изучил новую карту.
— Но вообще-то темно-синий — это не мой цвет, — сказал я. — Может, в следующий раз оденешь меня в красное?
— Цвет значения не имеет. Важно, кто нарисован и как. — Эйбер положил карту на стол, под лучи заходящего солнца. — Ладно, пускай сохнет. Ну, так что же привело тебя ко мне?
Я заколебался. Фрейда говорила — не доверяй никому. Но с этим делом мне в одиночку не справиться. Мне нужен союзник. А изо всех родственников Эйбер нравился мне больше всего. Если уж нужно кому-то довериться, пускай это будет он. Ну хотя бы потому, что именно у него больше всего шансов опознать найденную карту. Мне нелегко было принять это решение, но в глубине души я чувствовал, что поступаю правильно.
— Я хотел показать тебе одну штуку. — С этими словами я достал карту Локе и вручил Эйберу. — Вот, я ее нашел. Это твое?
— Ну, да, это моя работа. — Эйбер перевернул карту и указал на золотого льва, вставшего на дыбы. — Я всегда рисую на рубашке льва. Папа, когда делает карты, не снисходит до возни с подобными мелочами.
— А ты помнишь, для кого ты ее делал? Эйбер пожал плечами.
— Почему бы просто не спросить всех за ужином? Кто бы ее ни потерял, он наверняка захочет получить карту обратно.
— Ну… у меня есть причины этого не делать.
— Но оглашать их ты не хочешь.
— Нет. Пока что — нет.
Эйбер хмыкнул, задумчиво посмотрел на меня, потом взял карту и присмотрелся к ней повнимательнее.
— По правде говоря, я не могу точно сказать, для кого ее делал, — признался он. — Таких, с Локе, я сделал штук двадцать и всегда копировал их со своего оригинала. И все они здорово похожи друг на дружку.
Эйбер открыл ящик стола и достал оттуда шкатулку из тикового дерева, — вроде той, которую он подарил мне, только с отполированными латунными уголками. Откинув крышку, он извлек из шкатулки толстую колоду карт — штук пятьдесят, не меньше, — развернул их веером и выбрал одну.
Он положил свою карту рядом с той, которую нашел я, и я понял, что не в состоянии отличить их друг от друга. Неудивительно, что найденная карта так походила на карту из колоды Фреды — Эйбер действительно копировал оригинал, один в один. А раз их существует штук двадцать… да, эта карта может принадлежать кому угодно.
— Извини, — сочувственно сказал Эйбер. — Слушай, спроси за ужином. Это будет проще всего.
Я покачал головой.
— К сожалению, не могу. А как ты думаешь, она не может принадлежать Локе?
— Нет.
— А почему?
— Я никогда никому не рисую его собственный портрет. Это пустая трата времени. Тебе же не нужно связываться с самим собой?
Звучало это достаточно разумно. Но я припомнил нашу поездку в экипаже без лошадей и представил разложенные на столе карты… Нет, у Фреды точно была карта с ее портретом.
— А как же Фреда? — спросил я. — Разве она не…
— А, это совсем другое, — со смехом пояснил Эйбер. — Она читает будущее, потому ей нужны все члены семейства, включая ее саму. Один из навыков, приобретенных во Владениях. Народ там… другой. Они изучают такие вещи, о которых мы — те, кто вырос в Тенях, — можем только мечтать.
Я кивнул. Пока что все совпадало.
— Значит, Локе эта карта не нужна. Он не сможет ею воспользоваться. А Дэвину?
— Да, ему она вполне может принадлежать. — Эйбер сощурился. Видно было, что в душу его закралось подозрение. — Но зачем ты об этом расспрашиваешь? Что-то тут неладно. Ты что, и вправду подобрал ее… на вражеской стоянке?
Я заколебался. Если я и мог доверять кому-то из родственников, так это Эйберу. Может, все-таки рассказать? Мне нужен союзник… нужен человек, которому можно довериться и попросить совета… человек, знающий Джунипер. И я хотел, чтобы правда выплыла наружу, даже если со мной что-то случится, если адские твари таки сумеют меня прикончить. В конце концов, Эйбер сам догадался, откуда взялась карта. Почему бы не сказать ему правду… ну, хотя бы часть?
— Значит, и вправду… — Эйбер принял мое молчание за подтверждение. — Значит… у них имеются наши карты.
Я глубоко вздохнул и, задавив свои инстинкты, требующие скрытности, рассказал Эйберу, как я нашел карту, спрятал ее от Локе и Дэвина и привез сюда.
Потом я рассказал о своих подозрениях — на счет того, что в Джунипере есть предатель.
— И ты подумал, что эти лазутчики связывались с Локе, — задумчиво протянул Эйбер, положив подбородок на сплетенные пальцы. — Ты подумал, что Локе мог предать нас.
— Ну, в общих чертах — да, — сознался я. — В конце концов, он держался довольно враждебно.
— Ты не прав, — без обиняков заявил Эйбер и взглянул мне в глаза. — У Локе не хватит на предательство ни воображения, ни амбиций. Они с Дэвином весь прошлый год только и делали, что обучали армию. Если потребуется, они будут стоять насмерть, чтобы защитить нас.
— Может, он думает, что нас ждет поражение, и хочет оказаться на стороне победителей.
— Враги пытаются уничтожить наш род. С чего бы вдруг им оставлять в живых его?
— Всякие сделки случались.
— Только не с Локе.
— Тогда как ты это объяснишь? — Я постучал пальцем по карте. — Может, они согласились оставить ему жизнь, если он отправится в изгнание. Не такая уж большая цена, если взамен они получат Джунипер… и всех нас.
— Не знаю. — Эйбер вновь нахмурился. — Но как минимум четыре колоды карт пропали — Мэттьюс, Аланар, Тэйн и Клэй носили свои колоды при себе. И эта карта вполне может быть из их числа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60