Городом правила олигархия, состоявшая из глав курайшитских родов; она же регулировала отношения между родами. Оборона города была возложена на ахабиш, первоначально абиссинских наемников; позднее их, очевидно, пришлось усилить рекрутами из малых племен, становища которых находились по соседству с Меккой. Большинство населения скорее всего составляли арабы-некурайшиты и всякого рода чужестранцы, в первую очередь рабы; общая заинтересованность в торговле и паломничестве дала им то, что для тогдашней Аравии было крепкой сплоченностью, если не стремлением к государственности. Главные караваны посылались на север: один – летом, другой – зимой; они были общим предприятием: в их снаряжении участвовали широкие слои населения, получавшие от них доход. Караванная торговля обеспечивала побудительный мотив для утверждения определенного политического порядка и формирования группы лидеров, имеющих основанное на опыте представление о мире за пределами Аравии. Эта торговля давала им к тому же некоторые знания в области денежного обращения; хотя все еще преобладала меновая торговля, в Мекке получили хождение византийские и персидские монеты. Общий уровень образования возрастал, что, естественно, приводило к некоторому отчуждению от общеаравийской культуры и вызывало презрение бедуинов, представлявших ее, к мекканским купцам. Главное же состояло в том, что люди теперь подвергались воздействию интеллектуальных (а в то время это означало – религиозных) течений извне.
К тому же город вследствие своего важного значения неизбежно был вовлечен в борьбу великих держав, хотя мекканцы были достаточно искусны – или, может быть, слишком незначительны, – чтобы воздержаться от активного участия в ней. Благодаря нейтралитету, а также вследствие сплоченности и единства своего правящего класса Мекка избежала как судьбы юга, так и внутренних неурядиц своего соседа Ясриба (лежащего в 450 км к северу), где в последние десятилетия VI в. то и дело возникали межплеменные распри среди оседлых арабов. Ситуация еще более осложнялась их отношениями с рядом еврейских племен, также поселившихся в этом оазисе и постоянно угрожавших жизни города.
С середины III в. историю Ближнего Востока определял конфликт между Римской империей, позднее – ее восточной половиной и, наконец, ее преемницей Византией, с одной стороны, и сасанидским Ираном со столицей Ктесифоном в семитической Месопотамии – с другой. Как всегда в подобных случаях, враждебность распространялась на области, которые, по существу, имели весьма слабое отношение к противоборствовавшим интересам и культурам. Сфера влияния персов в Аравии охватывала территории, расположенные восточнее линии, протянувшейся от Пальмиры к восточной границе Хадрамаута, так что торговые пути через сасанидскую Месопотамию к Персидскому заливу и через собственно Персию к Центральной Азии находились под персидским контролем. Это обстоятельство вынуждало византийцев пользоваться путем через Красное море; северная часть моря находилась в их руках, и восточное побережье в этом районе не было захвачено никаким государством, которое могло бы им угрожать. Однако выход в Индийский океан контролировался йеменцами, а на западном берегу свои интересы защищало Аксумское царство – ядро образовавшегося позднее Абиссинского государства. Поэтому византийцам было необходимо обеспечить себе дружественное расположение абиссинцев и йеменцев, тогда как персы пользовались любой возможностью, чтобы уничтожить достигнутое Византией взаимопонимание с этими народами. Не следует забывать, что Южная Аравия и Ирак, следуя испытанным курсом, долгое время находились в тесном контакте. Южноаравийское царство, по-видимому, начиная с I века нашей эры постепенно клонилось к упадку и все больше уступало власть местным «феодалам». В результате в первой половине IV в. Юго-Восточный Йемен попал под господство Абиссинии 7.
Как раз в этот период начался переход Абиссинии к христианству монофизитского толка, принесенному из Египта (он завершился лишь в VI столетии). Весьма вероятно, что упомянутые политические связи обусловили проникновение христианства в Южную Аравию. Однако объединение христианства с ненавистными «чернокожими» только повредило ему и, возможно, помешало успеху монофизитских проповедников, прибывших из Сирии. Народное сопротивление абиссинцам, в результате которого они к концу столетия были вытеснены из Аравии, не вызвало возрождения язычества, но постепенно привело к впечатляющему распространению иудаизма, который в IV–V вв. все более активно поддерживался евреями, переселявшимися в Южную Аравию после каждого из двух разрушений иерусалимского храма. Персидский маздакизм был слишком национальным явлением, чтобы распространиться на всех подвластных Персии территориях; нетерпимость византийцев к евреям сделала последних желанными союзниками для Сасанидов 8.
Во имя общего дела Византия готовилась объединиться с моно-физитами за рубежом. С ее благословения в начале VI в. абиссинцы возобновили политику экспансии. Их первый успех заставил йеменского царя бежать во внутренние районы страны и принять иудаизм. Но перемена военного счастья вызвала жестокие гонения на христиан, хотя вскоре они возвратили себе культовый центр в Наджране. Абиссинцы удвоили усилия; их успехи достигли высшей точки в 525 г. со смертью еврейского царя Зу Нуваса и превращением его царства в абиссинскую сатрапию, из которой легендарный Абраха создал позднее почти независимое государство, управлявшееся абиссинцами. Он поддерживал христианство и, судя по всему, пытался захватить контроль над Меккой или хотя бы вырвать ее из персидской сферы влияния, где она оказалась вследствие симпатий, которые питали к Персии правящие круги города. Следует считать, что эта попытка была совершена по меньшей мере на десять лет раньше даты (560), по, традиции ей приписываемой. Успеха она не имела, и отпор, оказанный врагу, усилил «национальную» гордость мекканцев.
Вскоре йеменцы поднялись против абиссинцев и с одобрения персов изгнали их. В 597 г. персы положили конец независимости Йемена, так как ему угрожали внутренние междоусобицы. При персидском правлении йеменские христиане были обращены в несторианство. Персы считали это более предпочтительным, ибо относились с непримиримой враждебностью как к византийской имперской церкви, так и к монофизитству, которое занимало прочные позиции в семитических пограничных областях и в Египте. Персы предоставили несторианству статус государственной религии второго сорта. Таким образом, скорее всего именно несто-риане поколение спустя достигли с Мухаммадом соглашения относительно судьбы христианского города Наджрана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75