Думают ли конструкторы вести параллельное производство и эксплуатацию этих двух практически одинаковых по мощности носителей, или Н1 после отработки его надежности до уровня РН “Союз” и решения задач лунной экспедиции будет “отправлен в отставку”, и начнется отработка надежности носителя Н1М?
Вразумительного ответа на эти вопросы получить не удалось. И закрыть или дискредитировать испытываемый носитель Н1 нельзя: зачем тогда проводятся испытания? Аргументировать же параллельное создание двух носителей при отсутствии конкретных задач у второго весьма сложно. Министр долго слушал, засмеялся и, махнув рукой, вышел. Так на проекте носителя Н1М им была поставлена точка.
Это время было концом не только носителя Н1М, но и началом конца Н1. Вернемся снова к периоду времени, предшествовавшему летным испытаниям РН Н1. Несмотря на нехватку средств и производственных мощностей работы над ней и лунным комплексом в целом шли споро и целеустремленно. ЦКБЭМ и его смежники с большим энтузиазмом и самоотверженно отдавались работе. Возникающие конструкторские и технологические проблемы решались оперативно и квалифицированно. Омрачало настроение одно: малое время до реализации лунной экспедиции, которое не оставляло надежд на ее завершение в заданные правительством сроки. Но согревала мысль, что и “за бугром” тоже могут быть свои трудности и могут “поползти” сроки. Поэтому полностью не исключалась наша возможность оказаться первыми на Луне.
Я не буду затрагивать процесс отработки отдельных элементов комплекса Н1-Л3. Это — предмет особого описания трудового героизма, высокого профессионализма ученых, конструкторов, технологов и рабочих. Затрону только отдельные интересные и судьбоносные моменты в истории реализации лунной программы, которые коснулись нашего института.
Один из таких вопросов — проблема обеспечения надежности РН. Существовавшая ранее методика отработки надежности объектов в основном при их летных испытаниях была создана для малых и дешевых ракет, когда небольшой завод мог изготавливать за год до 20-30 их экспериментальных образцов. За счет этого сроки их летно-конструкторских испытаний резко сокращались, поскольку не требовалось создание сложных экспериментальных стендов и установок. С усложнением объектов ракетно-космической техники подобный подход начал давать сбои, хотя иллюзия того, что чем скорее мы выйдем на летные испытания, тем быстрее решим поставленную космическую задачу, еще не покидала главных конструкторов.
Недостатки метода отработки надежности изделия в ходе его космических пусков при решении целевой задачи наглядно подтверждаются многочисленными запусками автоматических космических аппаратов для мягкой посадки на Луну и исследования планет Марса и Венеры. Большое количество пусков было аварийным из-за элементарных проектных и конструкторских ошибок, которые легко можно было бы обнаружить в процессе наземных испытаний. Отсюда задержка работ на многие годы и получение неполной информации. Несмотря на частые аварии конструкторы продолжали упорно лезть вперед и штурмовать космос, как говорят, “методом прямого тыка”, производя один целевой пуск за другим, устраняя причины очередной неудачи в надежде, что она окажется последней. И там, за поворотом, откроется прекрасная картина успеха. Путем целевых пусков отрабатывались даже разгонные блоки (блоки Л, Д и др.).
Мне как-то удалось убедить Б.Е. Чертока — заместителя С.П. Королева, что пора перестать бесцельно бросать “за бугор” дорогие целевые космические станции, не отработав разгонный блок Л. Черток на одном из совещаний, проводимых С.П. Королевым и посвященном очередному запуску важного космического объекта, попытался очень осторожно высказать идею проведения отработки носителя и разгонных блоков с грузовым макетом. На что Сергей Павлович благодушно и удивленно сказал:
— Борис Евсеевич, что с тобой, не заболел ли уж? Как я буду после такого запуска груз-макета обращаться к Никите Сергеевичу Хрущеву? Разрешите доложить, я вывел на орбиту “болвана”.
Борис Евсеевич не стал продолжать свою мысль. Мне тоже не хватило целости развить это предложение. Критика Сергея Павловича в мой адрес была бы еще более острой и обидной. К сожалению, “метод прямого тыка” был незримо сохранен и доминировал при отработке сложнейшего и многодетального лунного комплекса Н1-Л3. Хотя Василий Павлович публично и предавал анафеме такой метод, но ничего практически не делал:
— Мы не можем себе позволить испытывать лунный комплекс “методом прямого тыка”: слишком это дорогое удовольствие, — говорил он убежденно, но сокращал постепенно в угоду поставленным срокам объем наземной отработки комплекса. Последнюю фразу Мишин произносил, как заклинание, на упреки института в том, что отработка носителя Н1 и комплекса в целом, по существу, перенесена на летные испытания, так как никаких новых идей по обеспечению высокой надежности этого комплекса выработано не было, а объемы наземной отработки его элементов и блоков и более простых объектов ракетно-космической техники практически не отличались. Главные конструкторы в вопросах отработки надежности продолжали идти вперед по накатанной дороге, наивно полагая, что сложность и дороговизна новых изделий космической техники обуславливает особо ответственное отношение к ним каждого смежника и головной организации, а это позволит обеспечить необходимую высокую надежность конструкции само собой, и не потребуется увеличение объема ее наземной отработки.
Метод отработки надежности космических объектов в процессе их целевых пусков начал вызывать раздражение у высшего руководства из-за частых аварий даже при запусках более простых космических аппаратов для исследования Луны, Марса, Венеры. Впервые оно официально обратило внимание на частые аварии аппарата Е-6, предназначенного для мягкой посадки на Луну. После его восьмого неудачного пуска Д.Ф. Устинов решил устроить у себя специальный разбор надежности этого объекта. Институту было поручено провести обстоятельный анализ произошедших отказов, вскрыть их причины и дать предложения по обеспечению надежности КА.
Мы тщательно подготовились к докладу, сформулировав и обосновав главный вывод: все кроется в недостаточном уровне наземной отработки объекта. Рекомендовали существенно изменить порядок его подготовки к летным испытаниям, перенеся центр тяжести на наземные эксперименты на специальных стендах. Указали конкретный перечень необходимых дополнительных испытаний. Я предчувствовал, что встречу отпор со стороны Сергея Павловича, поскольку наши предложения вели к определенному перерыву в беспрестанных, систематических целевых запусках объектов Е-6 — азартных попытках как можно скорее “сорвать банк”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Вразумительного ответа на эти вопросы получить не удалось. И закрыть или дискредитировать испытываемый носитель Н1 нельзя: зачем тогда проводятся испытания? Аргументировать же параллельное создание двух носителей при отсутствии конкретных задач у второго весьма сложно. Министр долго слушал, засмеялся и, махнув рукой, вышел. Так на проекте носителя Н1М им была поставлена точка.
Это время было концом не только носителя Н1М, но и началом конца Н1. Вернемся снова к периоду времени, предшествовавшему летным испытаниям РН Н1. Несмотря на нехватку средств и производственных мощностей работы над ней и лунным комплексом в целом шли споро и целеустремленно. ЦКБЭМ и его смежники с большим энтузиазмом и самоотверженно отдавались работе. Возникающие конструкторские и технологические проблемы решались оперативно и квалифицированно. Омрачало настроение одно: малое время до реализации лунной экспедиции, которое не оставляло надежд на ее завершение в заданные правительством сроки. Но согревала мысль, что и “за бугром” тоже могут быть свои трудности и могут “поползти” сроки. Поэтому полностью не исключалась наша возможность оказаться первыми на Луне.
Я не буду затрагивать процесс отработки отдельных элементов комплекса Н1-Л3. Это — предмет особого описания трудового героизма, высокого профессионализма ученых, конструкторов, технологов и рабочих. Затрону только отдельные интересные и судьбоносные моменты в истории реализации лунной программы, которые коснулись нашего института.
Один из таких вопросов — проблема обеспечения надежности РН. Существовавшая ранее методика отработки надежности объектов в основном при их летных испытаниях была создана для малых и дешевых ракет, когда небольшой завод мог изготавливать за год до 20-30 их экспериментальных образцов. За счет этого сроки их летно-конструкторских испытаний резко сокращались, поскольку не требовалось создание сложных экспериментальных стендов и установок. С усложнением объектов ракетно-космической техники подобный подход начал давать сбои, хотя иллюзия того, что чем скорее мы выйдем на летные испытания, тем быстрее решим поставленную космическую задачу, еще не покидала главных конструкторов.
Недостатки метода отработки надежности изделия в ходе его космических пусков при решении целевой задачи наглядно подтверждаются многочисленными запусками автоматических космических аппаратов для мягкой посадки на Луну и исследования планет Марса и Венеры. Большое количество пусков было аварийным из-за элементарных проектных и конструкторских ошибок, которые легко можно было бы обнаружить в процессе наземных испытаний. Отсюда задержка работ на многие годы и получение неполной информации. Несмотря на частые аварии конструкторы продолжали упорно лезть вперед и штурмовать космос, как говорят, “методом прямого тыка”, производя один целевой пуск за другим, устраняя причины очередной неудачи в надежде, что она окажется последней. И там, за поворотом, откроется прекрасная картина успеха. Путем целевых пусков отрабатывались даже разгонные блоки (блоки Л, Д и др.).
Мне как-то удалось убедить Б.Е. Чертока — заместителя С.П. Королева, что пора перестать бесцельно бросать “за бугор” дорогие целевые космические станции, не отработав разгонный блок Л. Черток на одном из совещаний, проводимых С.П. Королевым и посвященном очередному запуску важного космического объекта, попытался очень осторожно высказать идею проведения отработки носителя и разгонных блоков с грузовым макетом. На что Сергей Павлович благодушно и удивленно сказал:
— Борис Евсеевич, что с тобой, не заболел ли уж? Как я буду после такого запуска груз-макета обращаться к Никите Сергеевичу Хрущеву? Разрешите доложить, я вывел на орбиту “болвана”.
Борис Евсеевич не стал продолжать свою мысль. Мне тоже не хватило целости развить это предложение. Критика Сергея Павловича в мой адрес была бы еще более острой и обидной. К сожалению, “метод прямого тыка” был незримо сохранен и доминировал при отработке сложнейшего и многодетального лунного комплекса Н1-Л3. Хотя Василий Павлович публично и предавал анафеме такой метод, но ничего практически не делал:
— Мы не можем себе позволить испытывать лунный комплекс “методом прямого тыка”: слишком это дорогое удовольствие, — говорил он убежденно, но сокращал постепенно в угоду поставленным срокам объем наземной отработки комплекса. Последнюю фразу Мишин произносил, как заклинание, на упреки института в том, что отработка носителя Н1 и комплекса в целом, по существу, перенесена на летные испытания, так как никаких новых идей по обеспечению высокой надежности этого комплекса выработано не было, а объемы наземной отработки его элементов и блоков и более простых объектов ракетно-космической техники практически не отличались. Главные конструкторы в вопросах отработки надежности продолжали идти вперед по накатанной дороге, наивно полагая, что сложность и дороговизна новых изделий космической техники обуславливает особо ответственное отношение к ним каждого смежника и головной организации, а это позволит обеспечить необходимую высокую надежность конструкции само собой, и не потребуется увеличение объема ее наземной отработки.
Метод отработки надежности космических объектов в процессе их целевых пусков начал вызывать раздражение у высшего руководства из-за частых аварий даже при запусках более простых космических аппаратов для исследования Луны, Марса, Венеры. Впервые оно официально обратило внимание на частые аварии аппарата Е-6, предназначенного для мягкой посадки на Луну. После его восьмого неудачного пуска Д.Ф. Устинов решил устроить у себя специальный разбор надежности этого объекта. Институту было поручено провести обстоятельный анализ произошедших отказов, вскрыть их причины и дать предложения по обеспечению надежности КА.
Мы тщательно подготовились к докладу, сформулировав и обосновав главный вывод: все кроется в недостаточном уровне наземной отработки объекта. Рекомендовали существенно изменить порядок его подготовки к летным испытаниям, перенеся центр тяжести на наземные эксперименты на специальных стендах. Указали конкретный перечень необходимых дополнительных испытаний. Я предчувствовал, что встречу отпор со стороны Сергея Павловича, поскольку наши предложения вели к определенному перерыву в беспрестанных, систематических целевых запусках объектов Е-6 — азартных попытках как можно скорее “сорвать банк”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42