Он, знаете ли, ужасный скряга.
— Однако он вас одевал роскошно, я сам в этом убедился, когда встретил вас, — сказал Марсель.
— И вот представьте себе, когда я порвала с ним, он все у меня отнял, а потом я узнала, что он разыграл мои вещи в лотерее в дешевом ресторане, куда меня обычно водил. А ведь этот малый богат, но он скуп, как «экономическое полено», и глуп как гусак. Он хотел, чтобы я пила разбавленное вино, а по пятницам заставлял меня поститься. Вы не поверите, он требовал, чтобы я носила черные шерстяные чулки, потому, что они не так пачкаются, как белые. Вы и вообразить себе этого не можете! В конце концов он мне до смерти надоел. Я прямо могу сказать, что мучилась у него в доме, как грешная душа в чистилище.
— А он знает, в каком вы очутились положении? — спросил Марсель.
— Я его больше не видела и видеть не хочу, — ответила Мими, — меня тошнит от одной мысли о нем. Скорее умру с голоду, чем попрошу у него хоть грош.
— Но с тех пор как вы с ним расстались, вы, конечно, жили не одна? — Марсель.
— Одна! — с живостью воскликнула Мими. — Уверяю вас, мосье Марсель, одна! У меня был заработок. Но делать цветы не так уж выгодно, поэтому я занялась другим — я позирую художникам. И если у вас найдется работа…— весело добавила она.
Беседуя с Марселем, Мими наблюдала за Родольфом и, заметив, что у него вырвался жест, пояснила:
— Но я позирую одетая. Только для головы и для рук. У меня много работы, и в двух-трех местах мне даже кое-что задолжали, я получу деньги через два дня, и только на это время мне и нужно приютиться. А когда мне заплатят, я опять вернусь в гостиницу. Но вы, кажется, собирались ужинать? — спросила она, взглянув на стол, где еще стояло скромное угощенье, к которому друзья почти не притронулись.
— Нет, — ответил Марсель. — Нам не хочется есть.
— Вот счастливые! — простодушно сказала Мими. От этих слов сердце Родольфа мучительно сжалось. Он сделал Марселю знак, который тот сразу понял.
— Что ж, Мими, раз вы пришли, так уж разделите с нами трапезу, — предложил художник. — Мы с Родольфом собирались отпраздновать сочельник, а потом… как-то отвлеклись.
— Значит, я пришла вовремя, — сказала Мими, с жадностью глядя на еду. — Сегодня я, друг мой, не обедала, — шепнула она художнику так, чтобы не слышал Родольф, который кусал носовой платок, боясь разрыдаться.
— Садись же к столу, Родольф, — обратился Марсель к приятелю, — поужинаем втроем.
— Я не буду, — послышалось из угла.
— Вы сердитесь, что я пришла, Родольф? — ласково спросила Мими. — Мне уйти? Но куда же деться?
— Нет, Мими, — ответил Родольф. — Но мне тяжело видеть вас в таком состоянии.
— Я сама виновата, Родольф, и не собираюсь жаловаться. Что прошло — то прошло, и не думайте об этом, как и я не думаю. Неужели вы не можете быть моим другом только потому, что были со мной в более близких отношениях? Конечно, можете. Правда ведь? Так не смотрите же на меня с таким мрачным видом и садитесь вместе с нами за стол.
Она встала и хотела взять его за руку, но была так слаба, что, не ступив и шага, снова опустилась на стул.
— Меня разморило от тепла, — сказала она, — еле стою на ногах.
— Иди же, поддержи компанию, — обратился Марсель к поэту.
Родольф сел за стол, и они принялись за еду. Мими быстро развеселилась.
Когда покончили со скудным ужином, Марсель сказал Мими:
— Деточка, мы никак не можем похлопотать, чтобы вам тут сдали комнату.
— Значит, надо уходить! — вздохнула Мими и попыталась встать.
— Да нет же, нет! — воскликнул Марсель. — Дело можно уладить иначе: вы оставайтесь в моей комнате, а я переселюсь к Родольфу.
— Но я очень стесню вас, — ответила Мими. — Правда, это не надолго, всего на два дня.
— Ничуть не стесните, — успокоил ее Марсель. — Итак, решено: будьте здесь как дома, а мы устроимся у Родольфа. Спокойной ночи, Мими! Приятных сновидений!
— Благодарю! — сказала она, протягивая молодым людям руку.
— Хотите запереться? — в дверях Марсель.
— Зачем? — Мими, взглянув на Родольфа. — Я не боюсь.
Когда друзья оказались одни в комнате Родольфа, находившейся на той же площадке, Марсель спросил товарища:
— Ну, что же ты теперь будешь делать?
— Гм… не знаю, — нерешительно ответил Родольф.
— Перестань, нечего ломаться! Ступай-ка к Мими. Если пойдешь, ручаюсь, что вы помиритесь.
— А если бы пришла Мюзетта, как бы ты поступил? — спросил Родольф.
— Если бы в соседней комнате находилась Мюзетта, то я, откровенно говоря, и четверти часа не просидел бы тут, — ответил Марсель.
— Ну, так я буду мужественнее тебя, я не пойду.
— Посмотрим, — бросил Марсель, уже лежавший в постели. — Так ты ложишься?
— Конечно, ложусь, — ответил Родольф.
Но, проснувшись среди ночи, Марсель обнаружил, что Родольфа нет.
Утром он осторожно постучался к Мими.
— Входите, — сказала она и сделала ему знак говорить шепотом, чтобы не разбудить Родольфа. Поэт сидел в кресле, которое он придвинул к кровати, голова его лежала на подушке, рядом с головой Мими.
— Вы так провели всю ночь? — удивился Марсель.
— Да, — ответила молодая женщина.
Тут Родольф проснулся, поцеловал Мими и протянул руку Марселю, который казался крайне озадаченным.
— Я сейчас раздобуду денег на завтрак, — сказал Родольф приятелю, — а ты поболтай с Мими.
— Так что же произошло ночью? — спросил Марсель, когда они остались одни.
— Произошло нечто очень печальное, — отвечала Мими. — Родольф по-прежнему любит меня.
— Знаю.
— Да, вы всячески старались отвлечь его от меня, я не сержусь на вас за это, Марсель, вы были правы. Я причинила бедняжке много горя.
— А вы? Вы тоже все еще любите его?
— Еще бы! — она, складывая руки. — Это-то и мучает меня. Ведь я очень изменилась, дорогой мой, и за такое короткое время!
— Ну что ж, раз он вас любит, а вы любите его, раз уж вы не можете обойтись друг без друга, то соединитесь опять и уж на этот раз постарайтесь не разлучаться.
— Это невозможно, — ответила Мими.
— Почему? — сказал Марсель. — Конечно, разумнее было бы расстаться, но чтобы больше не видеться, вам пришлось бы жить на расстоянии тысячи лье друг от друга.
— В недалеком будущем я буду и того дальше.
— Как? Что вы хотите сказать?
— Не говорите ничего Родольфу, ему это будет тяжело… Я скоро уйду навсегда.
— Куда?
— Вот, дорогой Марсель, — посмотрите, — сказала Мими, вздрагивая от рыданий.
И, слегка откинув одеяло, она обнажила плечи, шею и руки.
— Боже мой! Бедняжка! — горестно воскликнул Марсель.
— Ведь правда, я не ошибаюсь? Я скоро умру?
— Но как вы дошли до такого состояния за столь короткий срок?
— Ах! — отвечала Мими. — Тут нет ничего удивительного. Если бы вы знали, как я живу эти два месяца! Ночи напролет я плачу, дни провожу в холодных мастерских, недоедаю, меня гложет тоска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Однако он вас одевал роскошно, я сам в этом убедился, когда встретил вас, — сказал Марсель.
— И вот представьте себе, когда я порвала с ним, он все у меня отнял, а потом я узнала, что он разыграл мои вещи в лотерее в дешевом ресторане, куда меня обычно водил. А ведь этот малый богат, но он скуп, как «экономическое полено», и глуп как гусак. Он хотел, чтобы я пила разбавленное вино, а по пятницам заставлял меня поститься. Вы не поверите, он требовал, чтобы я носила черные шерстяные чулки, потому, что они не так пачкаются, как белые. Вы и вообразить себе этого не можете! В конце концов он мне до смерти надоел. Я прямо могу сказать, что мучилась у него в доме, как грешная душа в чистилище.
— А он знает, в каком вы очутились положении? — спросил Марсель.
— Я его больше не видела и видеть не хочу, — ответила Мими, — меня тошнит от одной мысли о нем. Скорее умру с голоду, чем попрошу у него хоть грош.
— Но с тех пор как вы с ним расстались, вы, конечно, жили не одна? — Марсель.
— Одна! — с живостью воскликнула Мими. — Уверяю вас, мосье Марсель, одна! У меня был заработок. Но делать цветы не так уж выгодно, поэтому я занялась другим — я позирую художникам. И если у вас найдется работа…— весело добавила она.
Беседуя с Марселем, Мими наблюдала за Родольфом и, заметив, что у него вырвался жест, пояснила:
— Но я позирую одетая. Только для головы и для рук. У меня много работы, и в двух-трех местах мне даже кое-что задолжали, я получу деньги через два дня, и только на это время мне и нужно приютиться. А когда мне заплатят, я опять вернусь в гостиницу. Но вы, кажется, собирались ужинать? — спросила она, взглянув на стол, где еще стояло скромное угощенье, к которому друзья почти не притронулись.
— Нет, — ответил Марсель. — Нам не хочется есть.
— Вот счастливые! — простодушно сказала Мими. От этих слов сердце Родольфа мучительно сжалось. Он сделал Марселю знак, который тот сразу понял.
— Что ж, Мими, раз вы пришли, так уж разделите с нами трапезу, — предложил художник. — Мы с Родольфом собирались отпраздновать сочельник, а потом… как-то отвлеклись.
— Значит, я пришла вовремя, — сказала Мими, с жадностью глядя на еду. — Сегодня я, друг мой, не обедала, — шепнула она художнику так, чтобы не слышал Родольф, который кусал носовой платок, боясь разрыдаться.
— Садись же к столу, Родольф, — обратился Марсель к приятелю, — поужинаем втроем.
— Я не буду, — послышалось из угла.
— Вы сердитесь, что я пришла, Родольф? — ласково спросила Мими. — Мне уйти? Но куда же деться?
— Нет, Мими, — ответил Родольф. — Но мне тяжело видеть вас в таком состоянии.
— Я сама виновата, Родольф, и не собираюсь жаловаться. Что прошло — то прошло, и не думайте об этом, как и я не думаю. Неужели вы не можете быть моим другом только потому, что были со мной в более близких отношениях? Конечно, можете. Правда ведь? Так не смотрите же на меня с таким мрачным видом и садитесь вместе с нами за стол.
Она встала и хотела взять его за руку, но была так слаба, что, не ступив и шага, снова опустилась на стул.
— Меня разморило от тепла, — сказала она, — еле стою на ногах.
— Иди же, поддержи компанию, — обратился Марсель к поэту.
Родольф сел за стол, и они принялись за еду. Мими быстро развеселилась.
Когда покончили со скудным ужином, Марсель сказал Мими:
— Деточка, мы никак не можем похлопотать, чтобы вам тут сдали комнату.
— Значит, надо уходить! — вздохнула Мими и попыталась встать.
— Да нет же, нет! — воскликнул Марсель. — Дело можно уладить иначе: вы оставайтесь в моей комнате, а я переселюсь к Родольфу.
— Но я очень стесню вас, — ответила Мими. — Правда, это не надолго, всего на два дня.
— Ничуть не стесните, — успокоил ее Марсель. — Итак, решено: будьте здесь как дома, а мы устроимся у Родольфа. Спокойной ночи, Мими! Приятных сновидений!
— Благодарю! — сказала она, протягивая молодым людям руку.
— Хотите запереться? — в дверях Марсель.
— Зачем? — Мими, взглянув на Родольфа. — Я не боюсь.
Когда друзья оказались одни в комнате Родольфа, находившейся на той же площадке, Марсель спросил товарища:
— Ну, что же ты теперь будешь делать?
— Гм… не знаю, — нерешительно ответил Родольф.
— Перестань, нечего ломаться! Ступай-ка к Мими. Если пойдешь, ручаюсь, что вы помиритесь.
— А если бы пришла Мюзетта, как бы ты поступил? — спросил Родольф.
— Если бы в соседней комнате находилась Мюзетта, то я, откровенно говоря, и четверти часа не просидел бы тут, — ответил Марсель.
— Ну, так я буду мужественнее тебя, я не пойду.
— Посмотрим, — бросил Марсель, уже лежавший в постели. — Так ты ложишься?
— Конечно, ложусь, — ответил Родольф.
Но, проснувшись среди ночи, Марсель обнаружил, что Родольфа нет.
Утром он осторожно постучался к Мими.
— Входите, — сказала она и сделала ему знак говорить шепотом, чтобы не разбудить Родольфа. Поэт сидел в кресле, которое он придвинул к кровати, голова его лежала на подушке, рядом с головой Мими.
— Вы так провели всю ночь? — удивился Марсель.
— Да, — ответила молодая женщина.
Тут Родольф проснулся, поцеловал Мими и протянул руку Марселю, который казался крайне озадаченным.
— Я сейчас раздобуду денег на завтрак, — сказал Родольф приятелю, — а ты поболтай с Мими.
— Так что же произошло ночью? — спросил Марсель, когда они остались одни.
— Произошло нечто очень печальное, — отвечала Мими. — Родольф по-прежнему любит меня.
— Знаю.
— Да, вы всячески старались отвлечь его от меня, я не сержусь на вас за это, Марсель, вы были правы. Я причинила бедняжке много горя.
— А вы? Вы тоже все еще любите его?
— Еще бы! — она, складывая руки. — Это-то и мучает меня. Ведь я очень изменилась, дорогой мой, и за такое короткое время!
— Ну что ж, раз он вас любит, а вы любите его, раз уж вы не можете обойтись друг без друга, то соединитесь опять и уж на этот раз постарайтесь не разлучаться.
— Это невозможно, — ответила Мими.
— Почему? — сказал Марсель. — Конечно, разумнее было бы расстаться, но чтобы больше не видеться, вам пришлось бы жить на расстоянии тысячи лье друг от друга.
— В недалеком будущем я буду и того дальше.
— Как? Что вы хотите сказать?
— Не говорите ничего Родольфу, ему это будет тяжело… Я скоро уйду навсегда.
— Куда?
— Вот, дорогой Марсель, — посмотрите, — сказала Мими, вздрагивая от рыданий.
И, слегка откинув одеяло, она обнажила плечи, шею и руки.
— Боже мой! Бедняжка! — горестно воскликнул Марсель.
— Ведь правда, я не ошибаюсь? Я скоро умру?
— Но как вы дошли до такого состояния за столь короткий срок?
— Ах! — отвечала Мими. — Тут нет ничего удивительного. Если бы вы знали, как я живу эти два месяца! Ночи напролет я плачу, дни провожу в холодных мастерских, недоедаю, меня гложет тоска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78