Почему бы нам его не припугнуть?
– Отличная мысль, – отозвался Ванс.
Маркхэм взглянул в свою записную книжку.
– Я совершенно свободен сегодня днем, так что вы сможете доставить его сюда, сержант. Если понадобится, вручите повестку, но только чтобы он приехал. И сделайте это сразу же. – Он нервно побарабанил пальцами по столу. – Я собираюсь заняться этими людишками, которые запутывают все. Линдквист так же хорош для начала, как и другой. Либо я приведу все эти таинственные подозрения в такой вид, что с ними можно будет работать, либо я докопаюсь, что они знают. Тогда мы будем видеть, на чем стоим.
Хэс мрачно пожал всем руки и вышел.
– Бедный страдалец, – вздохнул Ванс, глядя ему вслед, – отчаянию, боли и гневу открыты пути в его душу.
– И в вашу бы были открыты, – огрызнулся Маркхэм, – если бы газеты все время терзали вас за безделье… Кстати, не собираетесь ли вы сегодня сообщить аам какие-то радостные вести или что-нибудь в этом роде?
– Кажется, я питал такую надежду. – Несколько минут Ванс безразлично глядел в окно. – Маркхэм, этот Мэнникс притягивает меня, как магнит. Он утомляет и раздражает меня. Он заполняет мои грезы. Он тяготеет надо мной, как проклятие.
– Это и есть ваши новости?
– Я не успокоюсь, – продолжал Ванс, – пока не узнаю, где Луи Мэнникс был с одиннадцати до двенадцати ночи в понедельник. Он был где-то, где ему не следовало быть. И вы, Маркхэм, должны это выяснить. Пожалуйста, нажмите на него. Он заговорит под надлежащим давлением. Будьте жестоки, старина: пусть подумает, что вы подозреваете его в убийстве. Спросите его про манекенщицу – как ее зовут? Да, Фризби. – Он внезапно замолчал и нахмурился. – О, господи! Интересно, как… Да, Маркхэм, вы должны обязательно спросить его о ней. Спросите его, когда он видел ее в последний раз; и попробуйте, спрашивая, выглядеть таинственным и всезнающим.
– Послушайте-ка, Ванс, – Маркхэм был раздражен, – вы твердите мне о Мэнниксе уже три дня. Что в нем такого особенного?
– Интуиция, мой психический темперамент влечет меня к нему.
– Я поверил бы, если бы не знал вас пятнадцать лет. – Маркхэм пожал плечами. – Я вызову Мэнникса, когда кончу с Линдквистом.
ГЛАВА 19
ДОКТОР ДАЕТ ОБЪЯСНЕНИЯ
(пятница, 14 сентября, 2 ч. дня)
Мы позавтракали у Маркхэма. В два часа доложили о прибытии доктора Линдквиста. Его сопровождал Хэс, по выражению лица сержанта было ясно, что ему вовсе не так уж нравится общество доктора.
По приглашению Маркхэма доктор уселся перед его столом.
– Что означает это новое беззаконие? – холодно осведомился он. – Разве в ваши прерогативы входит отрывать граждан от частных дел, чтобы здесь запугивать их?
– Мой долг – наказывать убийцу по закону, – так же холодно ответил Маркхэм. – А если кто-нибудь из граждан считает, что давать показания властям – беззаконие, то это уже его прерогатива. Если, отвечая на мои вопросы, доктор, вы опасаетесь чего-либо, то вам лучше иметь здесь своего адвоката. Может быть, вы позвоните ему, чтобы он приехал и взял вас под свое покровительство?
Доктор Линдквист колебался.
– Я не нуждаюсь ни в каком покровительстве, сэр. Будьте настолько добры, чтобы сразу сказать, зачем меня сюда привезли?
– Разумеется! Объяснить некоторые моменты ваших отношений с мисс Оделл, которые обнаружены, а также объяснить, если вы в этом заинтересованы, причины, по которым вы меня обманывали относительно этого.
– Таким образом, вы без всяких на то полномочий суете нос в мои частные дела. Я слышал, что это одно время практиковалось в России…
– Если мы действительно копаемся в ваших делах без всяких оснований, то вы, дорогой доктор Линдквист, можете легко мне это доказать. И все, что мы от вас узнаем, будет немедленно забыто. Верно ли, что ваша привязанность к мисс Оделл несколько выходила за пределы отцовских чувств?
– Неужели даже самые святые чувства не уважаются полицией этой страны? – В тоне доктора сквозило презрение.
– При одних обстоятельствах – да, при других – нет. – Маркхэм превосходно сдерживал свою ярость. – Конечно, вы можете не отвечать мне, но если вы предпочтете откровенность, то можете избегнуть унижения отвечать на вопросы на открытом суде.
Доктор Линдквист поморщился.
– А если я признаю, что моя привязанность к мисс Оделл носила характер не отцовских чувств?
Маркхэм воспринял этот вопрос, как утвердительный ответ.
– Вы ведь ревновали ее, не правда ли, доктор?
– Ревность, – иронически заметил доктор, – довольно обычное сопровождение любви. Это подтверждают такие авторитеты, как Крафт, Эбинг, Молль, Фрейд, Форнци и Адлер. Но, я все-таки отказываюсь понимать, почему мои эмоции касаются вас?
– Если бы ваши эмоции не привели вас к действиям, в высшей степени подозрительным и сомнительным, то я бы не заинтересовался ими. Но у меня есть достоверные сведения, что ваши эмоции так повлияли на ваш рассудок, что вы угрожали лишить жизни мисс Оделл, а также и себя. И ввиду того, что молодая женщина недавно была убита, закон, естественно, заинтересовался вами.
Обычно бледное лицо доктора покраснело, а его длинные пальцы вцепились в ручки кресла, но он сидел по-прежнему неподвижно, с величественным достоинством, не спуская глаз с прокурора.
– Я уверен, – добавил Маркхэм, – что вы не будете усугублять моих подозрений, пытаясь отрицать это.
Ванс, пристально следивший за всем, внезапно подался вперед.
– Скажите, доктор, каким способом вы угрожали убить мисс Оделл?
Доктор Линдквист резко повернулся к нему. Он с шумом втянул в себя воздух. Кровь прилила к его щекам, мускулы рта дернулись. На мгновение я испугался, что он совершенно потеряет самообладание. Но он совершил усилие и взял себя в руки.
– Может быть, вы думаете, что я угрожал задушить ее? – Его голос задрожал от дикой злобы. – Вам бы хотелось обратить мои угрозы в петлю, которую вы накинете мне на шею? – Он остановился и, когда заговорил снова, голос его был уже спокойнее.
– Совершенно верно, однажды я необдуманно попытался напугать мисс Оделл угрозой убить ее и совершить самоубийство. Но если уж вас информировали так точно, как я полагаю, то вы должны знать, что я угрожал ей револьвером. Кажется, это оружие часто фигурирует в пустых угрозах. Я, конечно, не стал бы грозить ей тем, что задушу ее, даже если бы и намеревался совершить это отвратительнейшее преступление.
– Верно, – кивнул Ванс, – совершенно справедливое утверждение.
Доктора явно обрадовала поддержка Ванса. Он снова обратился к Маркхэму и продолжил свою исповедь.
– Я думаю, вы должны знать, что угроза редко предшествует насилию. Даже поверхностное изучение человеческой психики покажет вам, что угроза – это свидетельство чьей-нибудь невиновности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Отличная мысль, – отозвался Ванс.
Маркхэм взглянул в свою записную книжку.
– Я совершенно свободен сегодня днем, так что вы сможете доставить его сюда, сержант. Если понадобится, вручите повестку, но только чтобы он приехал. И сделайте это сразу же. – Он нервно побарабанил пальцами по столу. – Я собираюсь заняться этими людишками, которые запутывают все. Линдквист так же хорош для начала, как и другой. Либо я приведу все эти таинственные подозрения в такой вид, что с ними можно будет работать, либо я докопаюсь, что они знают. Тогда мы будем видеть, на чем стоим.
Хэс мрачно пожал всем руки и вышел.
– Бедный страдалец, – вздохнул Ванс, глядя ему вслед, – отчаянию, боли и гневу открыты пути в его душу.
– И в вашу бы были открыты, – огрызнулся Маркхэм, – если бы газеты все время терзали вас за безделье… Кстати, не собираетесь ли вы сегодня сообщить аам какие-то радостные вести или что-нибудь в этом роде?
– Кажется, я питал такую надежду. – Несколько минут Ванс безразлично глядел в окно. – Маркхэм, этот Мэнникс притягивает меня, как магнит. Он утомляет и раздражает меня. Он заполняет мои грезы. Он тяготеет надо мной, как проклятие.
– Это и есть ваши новости?
– Я не успокоюсь, – продолжал Ванс, – пока не узнаю, где Луи Мэнникс был с одиннадцати до двенадцати ночи в понедельник. Он был где-то, где ему не следовало быть. И вы, Маркхэм, должны это выяснить. Пожалуйста, нажмите на него. Он заговорит под надлежащим давлением. Будьте жестоки, старина: пусть подумает, что вы подозреваете его в убийстве. Спросите его про манекенщицу – как ее зовут? Да, Фризби. – Он внезапно замолчал и нахмурился. – О, господи! Интересно, как… Да, Маркхэм, вы должны обязательно спросить его о ней. Спросите его, когда он видел ее в последний раз; и попробуйте, спрашивая, выглядеть таинственным и всезнающим.
– Послушайте-ка, Ванс, – Маркхэм был раздражен, – вы твердите мне о Мэнниксе уже три дня. Что в нем такого особенного?
– Интуиция, мой психический темперамент влечет меня к нему.
– Я поверил бы, если бы не знал вас пятнадцать лет. – Маркхэм пожал плечами. – Я вызову Мэнникса, когда кончу с Линдквистом.
ГЛАВА 19
ДОКТОР ДАЕТ ОБЪЯСНЕНИЯ
(пятница, 14 сентября, 2 ч. дня)
Мы позавтракали у Маркхэма. В два часа доложили о прибытии доктора Линдквиста. Его сопровождал Хэс, по выражению лица сержанта было ясно, что ему вовсе не так уж нравится общество доктора.
По приглашению Маркхэма доктор уселся перед его столом.
– Что означает это новое беззаконие? – холодно осведомился он. – Разве в ваши прерогативы входит отрывать граждан от частных дел, чтобы здесь запугивать их?
– Мой долг – наказывать убийцу по закону, – так же холодно ответил Маркхэм. – А если кто-нибудь из граждан считает, что давать показания властям – беззаконие, то это уже его прерогатива. Если, отвечая на мои вопросы, доктор, вы опасаетесь чего-либо, то вам лучше иметь здесь своего адвоката. Может быть, вы позвоните ему, чтобы он приехал и взял вас под свое покровительство?
Доктор Линдквист колебался.
– Я не нуждаюсь ни в каком покровительстве, сэр. Будьте настолько добры, чтобы сразу сказать, зачем меня сюда привезли?
– Разумеется! Объяснить некоторые моменты ваших отношений с мисс Оделл, которые обнаружены, а также объяснить, если вы в этом заинтересованы, причины, по которым вы меня обманывали относительно этого.
– Таким образом, вы без всяких на то полномочий суете нос в мои частные дела. Я слышал, что это одно время практиковалось в России…
– Если мы действительно копаемся в ваших делах без всяких оснований, то вы, дорогой доктор Линдквист, можете легко мне это доказать. И все, что мы от вас узнаем, будет немедленно забыто. Верно ли, что ваша привязанность к мисс Оделл несколько выходила за пределы отцовских чувств?
– Неужели даже самые святые чувства не уважаются полицией этой страны? – В тоне доктора сквозило презрение.
– При одних обстоятельствах – да, при других – нет. – Маркхэм превосходно сдерживал свою ярость. – Конечно, вы можете не отвечать мне, но если вы предпочтете откровенность, то можете избегнуть унижения отвечать на вопросы на открытом суде.
Доктор Линдквист поморщился.
– А если я признаю, что моя привязанность к мисс Оделл носила характер не отцовских чувств?
Маркхэм воспринял этот вопрос, как утвердительный ответ.
– Вы ведь ревновали ее, не правда ли, доктор?
– Ревность, – иронически заметил доктор, – довольно обычное сопровождение любви. Это подтверждают такие авторитеты, как Крафт, Эбинг, Молль, Фрейд, Форнци и Адлер. Но, я все-таки отказываюсь понимать, почему мои эмоции касаются вас?
– Если бы ваши эмоции не привели вас к действиям, в высшей степени подозрительным и сомнительным, то я бы не заинтересовался ими. Но у меня есть достоверные сведения, что ваши эмоции так повлияли на ваш рассудок, что вы угрожали лишить жизни мисс Оделл, а также и себя. И ввиду того, что молодая женщина недавно была убита, закон, естественно, заинтересовался вами.
Обычно бледное лицо доктора покраснело, а его длинные пальцы вцепились в ручки кресла, но он сидел по-прежнему неподвижно, с величественным достоинством, не спуская глаз с прокурора.
– Я уверен, – добавил Маркхэм, – что вы не будете усугублять моих подозрений, пытаясь отрицать это.
Ванс, пристально следивший за всем, внезапно подался вперед.
– Скажите, доктор, каким способом вы угрожали убить мисс Оделл?
Доктор Линдквист резко повернулся к нему. Он с шумом втянул в себя воздух. Кровь прилила к его щекам, мускулы рта дернулись. На мгновение я испугался, что он совершенно потеряет самообладание. Но он совершил усилие и взял себя в руки.
– Может быть, вы думаете, что я угрожал задушить ее? – Его голос задрожал от дикой злобы. – Вам бы хотелось обратить мои угрозы в петлю, которую вы накинете мне на шею? – Он остановился и, когда заговорил снова, голос его был уже спокойнее.
– Совершенно верно, однажды я необдуманно попытался напугать мисс Оделл угрозой убить ее и совершить самоубийство. Но если уж вас информировали так точно, как я полагаю, то вы должны знать, что я угрожал ей револьвером. Кажется, это оружие часто фигурирует в пустых угрозах. Я, конечно, не стал бы грозить ей тем, что задушу ее, даже если бы и намеревался совершить это отвратительнейшее преступление.
– Верно, – кивнул Ванс, – совершенно справедливое утверждение.
Доктора явно обрадовала поддержка Ванса. Он снова обратился к Маркхэму и продолжил свою исповедь.
– Я думаю, вы должны знать, что угроза редко предшествует насилию. Даже поверхностное изучение человеческой психики покажет вам, что угроза – это свидетельство чьей-нибудь невиновности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66