Сарафаны, кокошники, резные наличники, прялки-печки всякие. А зайди в нормальную деревню, есть это все? Так и у них. Видел другие норы по соседству, но нас туда не приглашали. Там возле отеля такие жуткие оборванцы стояли! Если по ним судить, берберы очень бедно живут.
— Если по нашим оборванцам судить, — кивнула Ольга в сторону бомжа, спавшего на лавочке на автобусной остановке, — москвичи тоже очень бедствуют.
— Точно! — расхохотался Игорь. С ним Ольге было необыкновенно легко. Даже паузы получались легкими, без мучительного подыскивания тем для разговора. Темы находились сами собой, паузы возникали и заканчивались как естественное продолжение разговора, взглядов, прикосновений.
К вечеру они приехали в какую-то гостиницу у Ботанического сада, Ольга забыла название. Забыла, потому что к тому времени прикосновения перешли в объятия и поцелуи. Поцелуи его твердых сухих губ казались Ольге знакомыми, словно целовалась она с этим мужчиной давно, долго, всю жизнь. И объятия его были именно объятиями, а не глупым лапаньем и тисканьем. И от этих поцелуев и объятий, от того, как он проводил кончиками пальцев по ее лицу, Ольге становилось все «хорошее и хорошее». И она не то что названия гостиницы не запомнила — лица администратора не различала, пока Игорь быстро заполнял за них обоих анкеты и получал ключ от номера.
Секс с Игорем был не нежным и размеренным, как с Вадимом. И не по-жесткому напористым, как с Лобановым. Он был... поглощающим. Именно это слово первым пришло Ольге на ум, когда она попыталась определить для себя, что это было. Но определяла она потом, после. Две ночи и один день они с Игорем не вылезали из постели. Только однажды сбегали на рынок на ВДНХ, запаслись водой, фруктами, сыром и лавашем — и обратно в гостиницу.
Ольга сама себе удивлялась, откуда в ней берется столько желания и сил. Откуда они приходят, эти волны не просто удовольствия — растворения в партнере. Когда у них все случилось в первый раз, она не то, чтобы потеряла сознание. Сознание просто переместилось в какую-то точку внизу живота, а потом стало расширяться, подниматься и улетать вверх, а снизу ей кто-то кричал хриплым счастливым голосом.
— Оль, ты всегда так кричишь? — Она лежала обессиленная, а Игорь покусывал ее за мочку уха.
— Разве я кричала? Не помню.
— Еще как. Хорошо, номера соседние пустые. А дежурная по этажу, наверное, кончала вместе с нами.
— Игорь, ты говоришь пошлости.
— Прости, это я от растерянности. Оленька, ты не знаешь, что это с нами?
— Не знаю. Может, у нас слишком долго не было секса? У меня, например, не было.
— Может быть, — и он так провел ладонью по ее спине, что она опять поплыла, и задышала, и сознание стало съезжать в точку внизу живота.
* * *
На утро третьего дня они ушли из гостиницы, Игорь проводил ее до Дома журналистов, но сам туда не пошел. Поцеловал, сказал, что ему надо по делам и что к фуршету он придет обязательно. Не пришел, и тут Ольга спохватилась, что у нее нет его телефонов, у него — ее, и заволновалась, и стала высматривать Толика, чтобы выяснить у него, где Суханов и как его найти. Толик куда-то подевался, зато в ответ на ее ищущие взгляды набежали эти депутаты и советники из Костромы и Ярославля, начали пить за ее здоровье. И от их неуклюже-галантных тостов и заигрываний Ольга вдруг пришла в себя: «Все правильно, так лучше. Роман без продолжения. И без прощаний. Так лучше. Маленькая интрижка с восхитительным сексом. Как с испанцем в Анталье».
Однако весь следующий день она вспоминала о ласках Игоря, заново, аж постанывала, переживала свои фантастические оргазмы, шепотом проговаривала его шутки и свои ответы. И когда ловила себя на этом, сердилась: «Господи, да что же со мной? Совсем одурела от мужика!» Одурела. Именно так. Ничего больше. Это пройдет. Уехала, обрубила, забыла. Продолжения не будет. Все, как всегда.
Но, оказывается, продолжение следовало.
* * *
— А где молодые? — гремела между тем Антонина. — Мы им подарок принесли, — и потрясла в воздухе чем-то большим и плоским. «Наверное, панно притащила с моржами и оленями», — отстраненно подумала Ольга.
— А молодые ушли уже, Антонина Павловна, — затараторила Танька. — Ичиро сказал, что по японским обычаям молодым нельзя долго с гостями сидеть. Они часик посидели — и уехали. — Мухина явно заметила, что с Ольгой что-то творится, и отвлекала внимание на себя.
— Татьяна Мухина, редактор отдела социальной жизни, — протянула она ладошку Суханову, и тот наконец-то отвел от Ольги пристальный и чего-то ожидающий взгляд.
— Да, очень приятно, Игорь Суханов, журналист, — пожал он Татьянину ладошку и опять уставился на Ольгу.
— И новый советник губернатора по контактам со СМИ! — уточнила Антонина.
— Да-да, и это тоже.
— Да что это с вами, Игорь Евгеньевич, вы как будто оробели. Девочки, мы опоздали, самолет Игоря Евгеньевича в Москве задержали на три часа, потом он переодевался с дороги. Я его сразу с корабля к вам на бал привела, чтобы он увидел, как в Магадане гуляют и с журналистами познакомился. Вы же тут почти полным составом празднуете. И «Колымский вестник» тут, смотрю. Пойду с Сидоровым поздороваюсь.
Антонина ушла, с ней ушла и завеса из слов, которая скрывала и Ольгину растерянность, и сухановское замешательство. «Что же делать, нельзя же так стоять и пялиться друг на друга. Все заметят и поймут. Танька вон уже таращится во все глаза».
— Белый танец, — очень кстати объявил тамада.
— Игорь... Евгеньевич, разрешите. — Ольга протянула к Игорю руку. Он взял, положил ее ладонь себе на плечо, вторую руку оставил в отставленной руке и аккуратно повел между томно раскачивающимися парами, танцуя что-то лирическое и... целомудренное.
Эта целомудренность подействовала на Ольгу отрезвляюще:
— Зачем ты здесь?
— Я советник губернатора, Антонина же сказала.
— Давно Гудков тебя пригласил?
— С месяц назад. Я как раз подумывал сменить обстановку, у меня в Москве... обстоятельства.
— Значит, когда ты ко мне... подкатил, ты уже знал, что едешь в Магадан? Поэтому и на меня внимание обратил, как на будущую коллегу?
— Ну, не только поэтому.
— А трахал, значит, меня с расчетом на продолжение? — Ольга злилась. То, что она уже убедила себя считать случайной интрижкой, отчетливо приобретало совсем другие очертания. И это пугало.
— Оль, зачем так грубо? — поморщился Суханов, но Ольгу (надо прекратить, надо все это прекратить, никакого продолжения!) несло.
— И исчез в последний день так спокойненько, и телефонов моих не взял, и своих не оставил, потому что знал, что никуда я не денусь? Что приедешь в Магадан, и вот она я, тепленькая, продолжение следует?
— Оль, я не специально исчезал. Меня Гудков вызвал, мы с ним контракт подписывали, потом мне неожиданно пришлось заниматься моими делами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Если по нашим оборванцам судить, — кивнула Ольга в сторону бомжа, спавшего на лавочке на автобусной остановке, — москвичи тоже очень бедствуют.
— Точно! — расхохотался Игорь. С ним Ольге было необыкновенно легко. Даже паузы получались легкими, без мучительного подыскивания тем для разговора. Темы находились сами собой, паузы возникали и заканчивались как естественное продолжение разговора, взглядов, прикосновений.
К вечеру они приехали в какую-то гостиницу у Ботанического сада, Ольга забыла название. Забыла, потому что к тому времени прикосновения перешли в объятия и поцелуи. Поцелуи его твердых сухих губ казались Ольге знакомыми, словно целовалась она с этим мужчиной давно, долго, всю жизнь. И объятия его были именно объятиями, а не глупым лапаньем и тисканьем. И от этих поцелуев и объятий, от того, как он проводил кончиками пальцев по ее лицу, Ольге становилось все «хорошее и хорошее». И она не то что названия гостиницы не запомнила — лица администратора не различала, пока Игорь быстро заполнял за них обоих анкеты и получал ключ от номера.
Секс с Игорем был не нежным и размеренным, как с Вадимом. И не по-жесткому напористым, как с Лобановым. Он был... поглощающим. Именно это слово первым пришло Ольге на ум, когда она попыталась определить для себя, что это было. Но определяла она потом, после. Две ночи и один день они с Игорем не вылезали из постели. Только однажды сбегали на рынок на ВДНХ, запаслись водой, фруктами, сыром и лавашем — и обратно в гостиницу.
Ольга сама себе удивлялась, откуда в ней берется столько желания и сил. Откуда они приходят, эти волны не просто удовольствия — растворения в партнере. Когда у них все случилось в первый раз, она не то, чтобы потеряла сознание. Сознание просто переместилось в какую-то точку внизу живота, а потом стало расширяться, подниматься и улетать вверх, а снизу ей кто-то кричал хриплым счастливым голосом.
— Оль, ты всегда так кричишь? — Она лежала обессиленная, а Игорь покусывал ее за мочку уха.
— Разве я кричала? Не помню.
— Еще как. Хорошо, номера соседние пустые. А дежурная по этажу, наверное, кончала вместе с нами.
— Игорь, ты говоришь пошлости.
— Прости, это я от растерянности. Оленька, ты не знаешь, что это с нами?
— Не знаю. Может, у нас слишком долго не было секса? У меня, например, не было.
— Может быть, — и он так провел ладонью по ее спине, что она опять поплыла, и задышала, и сознание стало съезжать в точку внизу живота.
* * *
На утро третьего дня они ушли из гостиницы, Игорь проводил ее до Дома журналистов, но сам туда не пошел. Поцеловал, сказал, что ему надо по делам и что к фуршету он придет обязательно. Не пришел, и тут Ольга спохватилась, что у нее нет его телефонов, у него — ее, и заволновалась, и стала высматривать Толика, чтобы выяснить у него, где Суханов и как его найти. Толик куда-то подевался, зато в ответ на ее ищущие взгляды набежали эти депутаты и советники из Костромы и Ярославля, начали пить за ее здоровье. И от их неуклюже-галантных тостов и заигрываний Ольга вдруг пришла в себя: «Все правильно, так лучше. Роман без продолжения. И без прощаний. Так лучше. Маленькая интрижка с восхитительным сексом. Как с испанцем в Анталье».
Однако весь следующий день она вспоминала о ласках Игоря, заново, аж постанывала, переживала свои фантастические оргазмы, шепотом проговаривала его шутки и свои ответы. И когда ловила себя на этом, сердилась: «Господи, да что же со мной? Совсем одурела от мужика!» Одурела. Именно так. Ничего больше. Это пройдет. Уехала, обрубила, забыла. Продолжения не будет. Все, как всегда.
Но, оказывается, продолжение следовало.
* * *
— А где молодые? — гремела между тем Антонина. — Мы им подарок принесли, — и потрясла в воздухе чем-то большим и плоским. «Наверное, панно притащила с моржами и оленями», — отстраненно подумала Ольга.
— А молодые ушли уже, Антонина Павловна, — затараторила Танька. — Ичиро сказал, что по японским обычаям молодым нельзя долго с гостями сидеть. Они часик посидели — и уехали. — Мухина явно заметила, что с Ольгой что-то творится, и отвлекала внимание на себя.
— Татьяна Мухина, редактор отдела социальной жизни, — протянула она ладошку Суханову, и тот наконец-то отвел от Ольги пристальный и чего-то ожидающий взгляд.
— Да, очень приятно, Игорь Суханов, журналист, — пожал он Татьянину ладошку и опять уставился на Ольгу.
— И новый советник губернатора по контактам со СМИ! — уточнила Антонина.
— Да-да, и это тоже.
— Да что это с вами, Игорь Евгеньевич, вы как будто оробели. Девочки, мы опоздали, самолет Игоря Евгеньевича в Москве задержали на три часа, потом он переодевался с дороги. Я его сразу с корабля к вам на бал привела, чтобы он увидел, как в Магадане гуляют и с журналистами познакомился. Вы же тут почти полным составом празднуете. И «Колымский вестник» тут, смотрю. Пойду с Сидоровым поздороваюсь.
Антонина ушла, с ней ушла и завеса из слов, которая скрывала и Ольгину растерянность, и сухановское замешательство. «Что же делать, нельзя же так стоять и пялиться друг на друга. Все заметят и поймут. Танька вон уже таращится во все глаза».
— Белый танец, — очень кстати объявил тамада.
— Игорь... Евгеньевич, разрешите. — Ольга протянула к Игорю руку. Он взял, положил ее ладонь себе на плечо, вторую руку оставил в отставленной руке и аккуратно повел между томно раскачивающимися парами, танцуя что-то лирическое и... целомудренное.
Эта целомудренность подействовала на Ольгу отрезвляюще:
— Зачем ты здесь?
— Я советник губернатора, Антонина же сказала.
— Давно Гудков тебя пригласил?
— С месяц назад. Я как раз подумывал сменить обстановку, у меня в Москве... обстоятельства.
— Значит, когда ты ко мне... подкатил, ты уже знал, что едешь в Магадан? Поэтому и на меня внимание обратил, как на будущую коллегу?
— Ну, не только поэтому.
— А трахал, значит, меня с расчетом на продолжение? — Ольга злилась. То, что она уже убедила себя считать случайной интрижкой, отчетливо приобретало совсем другие очертания. И это пугало.
— Оль, зачем так грубо? — поморщился Суханов, но Ольгу (надо прекратить, надо все это прекратить, никакого продолжения!) несло.
— И исчез в последний день так спокойненько, и телефонов моих не взял, и своих не оставил, потому что знал, что никуда я не денусь? Что приедешь в Магадан, и вот она я, тепленькая, продолжение следует?
— Оль, я не специально исчезал. Меня Гудков вызвал, мы с ним контракт подписывали, потом мне неожиданно пришлось заниматься моими делами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32