Лия успокоилась только после того, как Дэлтон сел в машину и уехал.
– А он от тебя сходит с ума, – прошептала Софи так, чтобы Коти не слышал.
– Не выдумывай.
Софи фыркнула:
– Почему бы тебе не положиться на судьбу? А там будь что будет.
– Я ему не доверяю.
Софи подняла руки:
– Все, больше не буду. Хотя не понимаю, в чем ты его подозреваешь.
– Еще совсем недавно ты не желала о нем слышать, – язвительно заметила Лия. – Называла его бабником.
– Считай, что я изменила свое мнение. Разве нельзя?
Лия бросила на подругу негодующий взгляд.
– Не знаю, чем вызвано твое недоверие, – продолжала Софи. – В конце концов, ты же у него работаешь.
Позднее, когда Лия вернулась домой и уложила Коти, ей вспомнились слова Софи.
Она и сама не смогла бы толком объяснить, почему не доверяет Дэлтону. Но ей стало ясно: в ее жизни что-то перевернулось.
Билл де Шамп расхаживал по дорожке перед домом. Он чувствовал, что попал в западню. Инсульт, перенесенный несколько месяцев назад, подорвал не только его здоровье, но и финансовое благополучие. Ему пришлось запустить руку в неприкосновенные сбережения, которые жена хранила в сейфе.
Ребенок должен был родиться со дня на день. Сильвия грозилась все рассказать его жене; ему ничего не оставалось, как дать этой шантажистке денег, чтобы она не распускала язык. От одной мысли, что Терри обнаружит пропажу, его чуть не хватил второй удар.
Если бы он получил свою долю из наследства Монтгомери, многие проблемы были бы решены.
Будь он проклят, этот прохиндей Дэлтон Монтгомери. Черт его дернул выпрыгивать из штанов и соваться в какой-то центр искусственного оплодотворения. Если бы не эта блажь, он, де Шамп, мог бы давным-давно получить изрядное состояние и жить в свое удовольствие.
Он, к слову сказать, это заслужил. Здоровье никак не шло на поправку, любовница замучила требованиями развода. Да он и сам бы не возражал, только этому не бывать. Жена ни за что не даст согласия, ведь развод подмочит ее репутацию.
И потом, куда ему деваться? Вот что самое унизительное.
Но как-никак он все же встал на ноги; теперь можно будет снова взять за горло Дэлтона – пусть улаживает дела с наследством. Этому фарсу не видно конца, а деньги нужны немедленно.
Кроме того, надо свести с Дэлтоном личные счеты. Никто не посмеет безнаказанно поднимать руку на Уильяма де Шампа.
– Билл! Билл, где же ты?
Де Шамп нахмурился, услышав голос жены, доносившийся с веранды.
– В чем дело?
– Тебя к телефону.
– Скажи, что я занят.
– Звонит какая-то женщина. Говорит, что по срочному делу.
Сильвия. Подумать только, по срочному делу!
Де Шамп нехотя поплелся к дому, размышляя о том, что сам он тоже напрасно выпрыгивал из штанов.
У Дэлтона раскалывалась голова. Вернувшись домой после баскетбольного матча, он напился. Наутро ему никого не хотелось видеть, но он не мог позволить себе остаться дома.
Время – деньги, и того и другого ему катастрофически не хватало. Первым делом нужно было встретиться с банкиром. Деньги давно кончились. Он не заплатил ни подрядчикам, ни поставщикам, ни своим собственным служащим.
Это тяжкое бремя давило на него еще тяжелее оттого, что он постоянно возвращался мыслями к той аварии, о которой напоминали синяки, ссадины и неукротимая злость. Да еще черт дернул его тогда отправиться к Лие. Надо же было сделать такую глупость.
Кстати, накануне он повел себя не лучше. Зачем было идти на эту игру? Только для того, чтобы не обидеть Коти. Но это тоже усиливало его недовольство собой. К чему брать на себя заботы о Коти?
Дьявольщина, простая порядочность требовала, чтобы он прекратил расставлять свои сети, признался во всем Лие и отказался от мысли об отцовстве. В конце концов, Коти – единственная драгоценность, оставшаяся у Лии.
Но Коти – это и его драгоценность.
Дэлтон приехал в офис мрачнее тучи. Он услышал, как Лия говорит с кем-то по телефону:
– Обещаю вам, в течение этого месяца. – Ее голос звучал приглушенно. – Дайте мне последнюю отсрочку.
Дэлтон замер; дождавшись щелчка аппарата, он распахнул дверь. Лия сидела за столом в приемной. У нее на ресницах блестели слезы.
У Дэлтона сжалось сердце.
– Неприятности?
Она отвела глаза:
– Это мое личное дело.
Дэлтон был задет таким ответом, но не подал виду.
– Если речь идет о деньгах, я мог бы…
Лия поднялась и вышла из-за стола.
– Даже если и так, это тебя не касается.
Дэлтона вывела из себя не столько резкая отповедь, сколько интонация, с которой она была произнесена.
Его отделяло от Лии два шага. Он не раздумывая преодолел это расстояние и приблизился к ней почти вплотную.
– А что, если я считаю иначе?
Лия оставалась непреклонной:
– Можешь считать что угодно.
– А если это меня все-таки касается?
– Никакая помощь мне от тебя не нужна! – отрезала Лия, отступая назад.
Дэлтон сжал ее запястье:
– Тогда что тебе от меня нужно?
Лия бросила на него негодующий взгляд:
– Отпусти.
– Сначала ответь.
– Ну хорошо. Мне нужно, чтобы ты оставил нас с Коти в покое.
– Это ложь, ты сама знаешь. – Дэлтон притянул Лию к себе и почувствовал ее упругую грудь.
Какое-то мгновение они стояли не двигаясь и тяжело дыша. Потом Дэлтон пробормотал проклятие и хотел было оттолкнуть от себя Лию, но тут его взгляд упал на раскрывшийся ворот ее блузки. Его бросило в жар.
Он дал себе зарок больше не прикасаться к ней, но, когда она потребовала, чтобы он оставил их с Коти в покое, у него внутри словно что-то оборвалось.
Сейчас он скорее согласился бы умереть, чем отпустить ее.
Лия сдавленно прошептала:
– Не надо… прошу тебя. – В ее глазах он прочел мольбу.
– А если я не хочу оставлять вас в покое?
– Это не имеет… никакого значения, – задыхаясь, произнесла Лия. – Умоляю тебя…
Последние слова прозвучали едва слышно. Лия закрыла глаза и слегка качнулась вперед, но этого было достаточно, чтобы ее тугие соски коснулись груди Дэлтона.
Его словно ударило током. Он потерял голову.
– Не могу.
У Лии вырвался тихий стон. Губы Дэлтона настойчиво искали ее рот.
Как и в прошлый раз, это не был нежный поцелуй. Но когда губы Лии раскрылись и Дэлтон коснулся языком ее зубов, она перестала сопротивляться. Его язык звал, требовал, дразнил.
Лия едва заметно шевельнулась, словно для того, чтобы ей было удобнее, и колено Дэлтона оказалось между ее бедер. Он еще крепче прижал Лию к себе, его рука скользнула вниз по ее спине. Лия чувствовала жаркое биение его плоти.
Вдруг оба одновременно осознали, где они находятся и что делают. Оба задыхались.
Дэлтон заговорил первым:
– Чтоб мне провалиться, если я буду просить у тебя прощения за то, чего хотели мы оба!
Лия смотрела на него молча.
Потом, садясь в машину, он вспомнил этот взгляд, но отказался признаться себе самому, что прочел в глазах Лии мучительное смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– А он от тебя сходит с ума, – прошептала Софи так, чтобы Коти не слышал.
– Не выдумывай.
Софи фыркнула:
– Почему бы тебе не положиться на судьбу? А там будь что будет.
– Я ему не доверяю.
Софи подняла руки:
– Все, больше не буду. Хотя не понимаю, в чем ты его подозреваешь.
– Еще совсем недавно ты не желала о нем слышать, – язвительно заметила Лия. – Называла его бабником.
– Считай, что я изменила свое мнение. Разве нельзя?
Лия бросила на подругу негодующий взгляд.
– Не знаю, чем вызвано твое недоверие, – продолжала Софи. – В конце концов, ты же у него работаешь.
Позднее, когда Лия вернулась домой и уложила Коти, ей вспомнились слова Софи.
Она и сама не смогла бы толком объяснить, почему не доверяет Дэлтону. Но ей стало ясно: в ее жизни что-то перевернулось.
Билл де Шамп расхаживал по дорожке перед домом. Он чувствовал, что попал в западню. Инсульт, перенесенный несколько месяцев назад, подорвал не только его здоровье, но и финансовое благополучие. Ему пришлось запустить руку в неприкосновенные сбережения, которые жена хранила в сейфе.
Ребенок должен был родиться со дня на день. Сильвия грозилась все рассказать его жене; ему ничего не оставалось, как дать этой шантажистке денег, чтобы она не распускала язык. От одной мысли, что Терри обнаружит пропажу, его чуть не хватил второй удар.
Если бы он получил свою долю из наследства Монтгомери, многие проблемы были бы решены.
Будь он проклят, этот прохиндей Дэлтон Монтгомери. Черт его дернул выпрыгивать из штанов и соваться в какой-то центр искусственного оплодотворения. Если бы не эта блажь, он, де Шамп, мог бы давным-давно получить изрядное состояние и жить в свое удовольствие.
Он, к слову сказать, это заслужил. Здоровье никак не шло на поправку, любовница замучила требованиями развода. Да он и сам бы не возражал, только этому не бывать. Жена ни за что не даст согласия, ведь развод подмочит ее репутацию.
И потом, куда ему деваться? Вот что самое унизительное.
Но как-никак он все же встал на ноги; теперь можно будет снова взять за горло Дэлтона – пусть улаживает дела с наследством. Этому фарсу не видно конца, а деньги нужны немедленно.
Кроме того, надо свести с Дэлтоном личные счеты. Никто не посмеет безнаказанно поднимать руку на Уильяма де Шампа.
– Билл! Билл, где же ты?
Де Шамп нахмурился, услышав голос жены, доносившийся с веранды.
– В чем дело?
– Тебя к телефону.
– Скажи, что я занят.
– Звонит какая-то женщина. Говорит, что по срочному делу.
Сильвия. Подумать только, по срочному делу!
Де Шамп нехотя поплелся к дому, размышляя о том, что сам он тоже напрасно выпрыгивал из штанов.
У Дэлтона раскалывалась голова. Вернувшись домой после баскетбольного матча, он напился. Наутро ему никого не хотелось видеть, но он не мог позволить себе остаться дома.
Время – деньги, и того и другого ему катастрофически не хватало. Первым делом нужно было встретиться с банкиром. Деньги давно кончились. Он не заплатил ни подрядчикам, ни поставщикам, ни своим собственным служащим.
Это тяжкое бремя давило на него еще тяжелее оттого, что он постоянно возвращался мыслями к той аварии, о которой напоминали синяки, ссадины и неукротимая злость. Да еще черт дернул его тогда отправиться к Лие. Надо же было сделать такую глупость.
Кстати, накануне он повел себя не лучше. Зачем было идти на эту игру? Только для того, чтобы не обидеть Коти. Но это тоже усиливало его недовольство собой. К чему брать на себя заботы о Коти?
Дьявольщина, простая порядочность требовала, чтобы он прекратил расставлять свои сети, признался во всем Лие и отказался от мысли об отцовстве. В конце концов, Коти – единственная драгоценность, оставшаяся у Лии.
Но Коти – это и его драгоценность.
Дэлтон приехал в офис мрачнее тучи. Он услышал, как Лия говорит с кем-то по телефону:
– Обещаю вам, в течение этого месяца. – Ее голос звучал приглушенно. – Дайте мне последнюю отсрочку.
Дэлтон замер; дождавшись щелчка аппарата, он распахнул дверь. Лия сидела за столом в приемной. У нее на ресницах блестели слезы.
У Дэлтона сжалось сердце.
– Неприятности?
Она отвела глаза:
– Это мое личное дело.
Дэлтон был задет таким ответом, но не подал виду.
– Если речь идет о деньгах, я мог бы…
Лия поднялась и вышла из-за стола.
– Даже если и так, это тебя не касается.
Дэлтона вывела из себя не столько резкая отповедь, сколько интонация, с которой она была произнесена.
Его отделяло от Лии два шага. Он не раздумывая преодолел это расстояние и приблизился к ней почти вплотную.
– А что, если я считаю иначе?
Лия оставалась непреклонной:
– Можешь считать что угодно.
– А если это меня все-таки касается?
– Никакая помощь мне от тебя не нужна! – отрезала Лия, отступая назад.
Дэлтон сжал ее запястье:
– Тогда что тебе от меня нужно?
Лия бросила на него негодующий взгляд:
– Отпусти.
– Сначала ответь.
– Ну хорошо. Мне нужно, чтобы ты оставил нас с Коти в покое.
– Это ложь, ты сама знаешь. – Дэлтон притянул Лию к себе и почувствовал ее упругую грудь.
Какое-то мгновение они стояли не двигаясь и тяжело дыша. Потом Дэлтон пробормотал проклятие и хотел было оттолкнуть от себя Лию, но тут его взгляд упал на раскрывшийся ворот ее блузки. Его бросило в жар.
Он дал себе зарок больше не прикасаться к ней, но, когда она потребовала, чтобы он оставил их с Коти в покое, у него внутри словно что-то оборвалось.
Сейчас он скорее согласился бы умереть, чем отпустить ее.
Лия сдавленно прошептала:
– Не надо… прошу тебя. – В ее глазах он прочел мольбу.
– А если я не хочу оставлять вас в покое?
– Это не имеет… никакого значения, – задыхаясь, произнесла Лия. – Умоляю тебя…
Последние слова прозвучали едва слышно. Лия закрыла глаза и слегка качнулась вперед, но этого было достаточно, чтобы ее тугие соски коснулись груди Дэлтона.
Его словно ударило током. Он потерял голову.
– Не могу.
У Лии вырвался тихий стон. Губы Дэлтона настойчиво искали ее рот.
Как и в прошлый раз, это не был нежный поцелуй. Но когда губы Лии раскрылись и Дэлтон коснулся языком ее зубов, она перестала сопротивляться. Его язык звал, требовал, дразнил.
Лия едва заметно шевельнулась, словно для того, чтобы ей было удобнее, и колено Дэлтона оказалось между ее бедер. Он еще крепче прижал Лию к себе, его рука скользнула вниз по ее спине. Лия чувствовала жаркое биение его плоти.
Вдруг оба одновременно осознали, где они находятся и что делают. Оба задыхались.
Дэлтон заговорил первым:
– Чтоб мне провалиться, если я буду просить у тебя прощения за то, чего хотели мы оба!
Лия смотрела на него молча.
Потом, садясь в машину, он вспомнил этот взгляд, но отказался признаться себе самому, что прочел в глазах Лии мучительное смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86