Но удержался.
— Да. Все остальные увидят его только завтра ночью. Но если ты хочешь опередить их — добро пожаловать к телескопу.
Она мило улыбнулась ему, и у Уиллиса что-то оборвалось внутри. Розмари действительно интересовалась его работой.
— Пойдем, — сказал Уиллис, бросая нетерпеливый взгляд на лестницу. — Обещаю, ты не видела ничего подобного. И не увидишь в следующие пятнадцать лет, — с улыбкой добавил он.
Уиллис предлагал ей целый мир. Он затаил дыхание в ожидании. Наконец Розмари кротко улыбнулась ему. Уже неплохо. Лучше, чем прежняя ненависть.
— Я хочу взглянуть на приближение Боба, — произнесла она.
— Тогда пойдем.
Розмари немного поколебалась перед тем, как отбросить с колен подушку и подняться с дивана. К счастью, ее ночная рубашка опустилась до колен, но и они будили воображение Уиллиса. Быстро развернувшись, мужчина пошел к лестнице. Пусть Розмари идет следом. Он не мог рисковать, глядя на ее ноги.
Его магнитофон все еще выдавал «Ночь на Лысой горе» Мусоргского, когда они оказались на чердаке. Розмари замерла. Ее поразила не только музыка, но и ее громкость.
— Ничего себе, — пробормотала она. — Ты можешь думать в таком шуме?
— На самом деле я не могу думать без этого, — покачал головой Уиллис. — Я люблю, когда во время изучения Вселенной меня окружает рев хаоса. По-моему, очень соответствующая музыка.
— А я, когда работаю, слушаю быстрые песни с четким ритмом, под которые легко танцевать.
Уиллис сдержал готовую вырваться насмешку и спросил:
— Неужели турагенты много танцуют во время работы?
— Только когда их боссы уезжают из офиса, — улыбнулась Розмари.
Уиллис опустился на табурет перед телескопом и занялся настройкой окуляра на комету. Убеждая себя, что он всего лишь поддерживает беседу, Уиллис поинтересовался:
— Что заставило тебя стать турагентом? — Он смотрел в телескоп и не видел лица Розмари.
— Я всегда хотела путешествовать, — немного натянуто сообщила Розмари. — Мне казалось, турагенты бывают во многих местах…
Уиллис оторвался от телескопа. Розмари нервно теребила рукав ночной рубашки.
— Но миссис Марч говорила, что ты страдаешь морской болезнью, клаустрофобией…
— Да, — прервала Розмари унылый перечень. — Но я не знала этого, пока не начала путешествовать. К тому времени стало слишком поздно что-то менять. Я не умела ничего другого. — Розмари вздернула подбородок. — Кроме того, мне нравится моя работа. Даже если я не могу путешествовать сама.
— Значит, ты — турагент, который не путешествует, да?
— Да. А что, это плохо? — с тревогой спросила Розмари.
Уиллис покачал головой.
— Нет. Просто любопытствую, вдруг ты захочешь переехать в другой город…
В Бостон, например.
Мысль ворвалась в сознание без предупреждения, и Уиллису пришлось здорово постараться, чтобы прогнать ее прочь. Только этого не хватало! Он представил, как Розмари является в Бостон и переворачивает его жизнь с ног на голову. Он уже видел лица коллег при знакомстве с Розмари. У них потекли бы слюнки от одного взгляда на нее. Но вот она открывает свой прелестный ротик, спрашивает что-нибудь про квантовую физику, и они в недоумении переводят глаза на Уиллиса, безмолвно вопрошая, где он растерял свой блестящий ум.
— Я люблю Эндикотт, — ответила Розмари, но ее голос говорил еще и о другом. — Здесь мой дом, мои друзья. Зачем мне куда-то ехать?
Уиллис пожал плечами.
— Не знаю. Есть много мест, достойных посещения. — И, не в силах больше контролировать все сразу, выпалил:
—Бостон безумно красивый город. Он может очаровать тебя на всю жизнь.
Розмари прищурилась.
— Похоже на приглашение.
Уиллис побагровел.
— Это не приглашение, — медленно проговорил он, желая расставить все точки над «i».
— Ладно, — глубокомысленно согласилась Розмари. — Не приглашение. Все равно, спасибо за предложение.
— Это не предложение, — торопливо возразил Уиллис. Господи! Они же повторяют диалог по поводу «неприглашения-непредложения» Розмари относительно ужина. Неужели она испытывала те же ощущения, что и он?
— Хорошо, — прервала его размышления Розмари, — пусть не предложение. Не важно, потому что я не хочу ехать в Бостон. Я вообще никуда не хочу уезжать. Я останусь в Эндикотте на всю жизнь, договорились?
Ему показалось, или в ее голосе действительно звучала тоска? Неуверенность. Раздражение. Сомнение. Все что угодно, кроме довольства.
Уиллис вновь заглянул в окуляр телескопа, настраивая фокус.
— Прекрасно, Розмари. Ты хочешь жить и умереть в Эндикотте. Хватит об этом.
— Что значат твои слова?
— Ничего, Розмари, ровным счетом ничего, — вздохнул Уиллис и поймал комету в центр объектива.
На самом деле Уиллис был не прав, и понимал это. Его слова значили очень многое. Например, то, что Розмари отлично вписывается в пейзаж городка на юге штата Индиана. Круглые холмы с покатыми склонами, ясные синие небеса и неторопливое, размеренное течение жизни. Розмари целиком принадлежала Эндикотту. Когда закончится Фестиваль кометы, Уиллис оставит эту женщину позади вместе с другими воспоминаниями.
Таким, например, как воспоминание о Розмари Марч, уходящей с выпyскного бала под руку с Уолтом Запфелем, капитаном бейсбольной команды. Одной рукой Розмари придерживала золотой обруч на темных кудрях, другой — подол платья медового цвета, которое ветер норовил поднять выше колен. И вдруг Розмари обернулась через плечо и улыбнулась Уиллису.
Улыбнулась ему!
Она улыбнулась по-настоящему, без привычного сарказма или иронии. Розмари послала ему теплую задумчивую улыбку, от которой у него сжалось сердце и перехватило дыхание. В этой улыбке жила нежность и печаль от расставания. Улыбка обещала, что Розмари будет тосковать без Уиллиса, будет помнить о нем, будет ждать его… А потом Уолт обнял ее за плечи и притянул к себе. Розмари отвернулась…
Уиллис вспоминал эту улыбку в черные минуты своей жизни.
Его душа по-прежнему здесь, в Эндикотте, а не в Бостоне и Кембридже, где он создал себе абсолютно новую жизнь. Жизнь, весьма далекую от существования маленького прыщавого мальчика.
«Но если это правда, — продолжал размышлять Уиллис, — почему я представлял мягкую, нежную Розмари каждый раз, когда смотрел на пустую половину своей кровати в кембриджской квартире?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Боже, что на сей раз она сделала не так? Чем вызвала его недовольство?
Прежде чем Розмари успела спросить, Уиллис поднялся с табурета у телескопа, отошел в сторону и кивнул на освободившееся место. Розмари неуверенно опустилась на сиденье. Слегка опасаясь, что она что-нибудь сломает, женщина осторожно дотронулась до трубы и склонилась к окуляру.
Розмари изменилась в одно мгновение. Поднятые плечи расслабленно опустились, губы удивленно приоткрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Да. Все остальные увидят его только завтра ночью. Но если ты хочешь опередить их — добро пожаловать к телескопу.
Она мило улыбнулась ему, и у Уиллиса что-то оборвалось внутри. Розмари действительно интересовалась его работой.
— Пойдем, — сказал Уиллис, бросая нетерпеливый взгляд на лестницу. — Обещаю, ты не видела ничего подобного. И не увидишь в следующие пятнадцать лет, — с улыбкой добавил он.
Уиллис предлагал ей целый мир. Он затаил дыхание в ожидании. Наконец Розмари кротко улыбнулась ему. Уже неплохо. Лучше, чем прежняя ненависть.
— Я хочу взглянуть на приближение Боба, — произнесла она.
— Тогда пойдем.
Розмари немного поколебалась перед тем, как отбросить с колен подушку и подняться с дивана. К счастью, ее ночная рубашка опустилась до колен, но и они будили воображение Уиллиса. Быстро развернувшись, мужчина пошел к лестнице. Пусть Розмари идет следом. Он не мог рисковать, глядя на ее ноги.
Его магнитофон все еще выдавал «Ночь на Лысой горе» Мусоргского, когда они оказались на чердаке. Розмари замерла. Ее поразила не только музыка, но и ее громкость.
— Ничего себе, — пробормотала она. — Ты можешь думать в таком шуме?
— На самом деле я не могу думать без этого, — покачал головой Уиллис. — Я люблю, когда во время изучения Вселенной меня окружает рев хаоса. По-моему, очень соответствующая музыка.
— А я, когда работаю, слушаю быстрые песни с четким ритмом, под которые легко танцевать.
Уиллис сдержал готовую вырваться насмешку и спросил:
— Неужели турагенты много танцуют во время работы?
— Только когда их боссы уезжают из офиса, — улыбнулась Розмари.
Уиллис опустился на табурет перед телескопом и занялся настройкой окуляра на комету. Убеждая себя, что он всего лишь поддерживает беседу, Уиллис поинтересовался:
— Что заставило тебя стать турагентом? — Он смотрел в телескоп и не видел лица Розмари.
— Я всегда хотела путешествовать, — немного натянуто сообщила Розмари. — Мне казалось, турагенты бывают во многих местах…
Уиллис оторвался от телескопа. Розмари нервно теребила рукав ночной рубашки.
— Но миссис Марч говорила, что ты страдаешь морской болезнью, клаустрофобией…
— Да, — прервала Розмари унылый перечень. — Но я не знала этого, пока не начала путешествовать. К тому времени стало слишком поздно что-то менять. Я не умела ничего другого. — Розмари вздернула подбородок. — Кроме того, мне нравится моя работа. Даже если я не могу путешествовать сама.
— Значит, ты — турагент, который не путешествует, да?
— Да. А что, это плохо? — с тревогой спросила Розмари.
Уиллис покачал головой.
— Нет. Просто любопытствую, вдруг ты захочешь переехать в другой город…
В Бостон, например.
Мысль ворвалась в сознание без предупреждения, и Уиллису пришлось здорово постараться, чтобы прогнать ее прочь. Только этого не хватало! Он представил, как Розмари является в Бостон и переворачивает его жизнь с ног на голову. Он уже видел лица коллег при знакомстве с Розмари. У них потекли бы слюнки от одного взгляда на нее. Но вот она открывает свой прелестный ротик, спрашивает что-нибудь про квантовую физику, и они в недоумении переводят глаза на Уиллиса, безмолвно вопрошая, где он растерял свой блестящий ум.
— Я люблю Эндикотт, — ответила Розмари, но ее голос говорил еще и о другом. — Здесь мой дом, мои друзья. Зачем мне куда-то ехать?
Уиллис пожал плечами.
— Не знаю. Есть много мест, достойных посещения. — И, не в силах больше контролировать все сразу, выпалил:
—Бостон безумно красивый город. Он может очаровать тебя на всю жизнь.
Розмари прищурилась.
— Похоже на приглашение.
Уиллис побагровел.
— Это не приглашение, — медленно проговорил он, желая расставить все точки над «i».
— Ладно, — глубокомысленно согласилась Розмари. — Не приглашение. Все равно, спасибо за предложение.
— Это не предложение, — торопливо возразил Уиллис. Господи! Они же повторяют диалог по поводу «неприглашения-непредложения» Розмари относительно ужина. Неужели она испытывала те же ощущения, что и он?
— Хорошо, — прервала его размышления Розмари, — пусть не предложение. Не важно, потому что я не хочу ехать в Бостон. Я вообще никуда не хочу уезжать. Я останусь в Эндикотте на всю жизнь, договорились?
Ему показалось, или в ее голосе действительно звучала тоска? Неуверенность. Раздражение. Сомнение. Все что угодно, кроме довольства.
Уиллис вновь заглянул в окуляр телескопа, настраивая фокус.
— Прекрасно, Розмари. Ты хочешь жить и умереть в Эндикотте. Хватит об этом.
— Что значат твои слова?
— Ничего, Розмари, ровным счетом ничего, — вздохнул Уиллис и поймал комету в центр объектива.
На самом деле Уиллис был не прав, и понимал это. Его слова значили очень многое. Например, то, что Розмари отлично вписывается в пейзаж городка на юге штата Индиана. Круглые холмы с покатыми склонами, ясные синие небеса и неторопливое, размеренное течение жизни. Розмари целиком принадлежала Эндикотту. Когда закончится Фестиваль кометы, Уиллис оставит эту женщину позади вместе с другими воспоминаниями.
Таким, например, как воспоминание о Розмари Марч, уходящей с выпyскного бала под руку с Уолтом Запфелем, капитаном бейсбольной команды. Одной рукой Розмари придерживала золотой обруч на темных кудрях, другой — подол платья медового цвета, которое ветер норовил поднять выше колен. И вдруг Розмари обернулась через плечо и улыбнулась Уиллису.
Улыбнулась ему!
Она улыбнулась по-настоящему, без привычного сарказма или иронии. Розмари послала ему теплую задумчивую улыбку, от которой у него сжалось сердце и перехватило дыхание. В этой улыбке жила нежность и печаль от расставания. Улыбка обещала, что Розмари будет тосковать без Уиллиса, будет помнить о нем, будет ждать его… А потом Уолт обнял ее за плечи и притянул к себе. Розмари отвернулась…
Уиллис вспоминал эту улыбку в черные минуты своей жизни.
Его душа по-прежнему здесь, в Эндикотте, а не в Бостоне и Кембридже, где он создал себе абсолютно новую жизнь. Жизнь, весьма далекую от существования маленького прыщавого мальчика.
«Но если это правда, — продолжал размышлять Уиллис, — почему я представлял мягкую, нежную Розмари каждый раз, когда смотрел на пустую половину своей кровати в кембриджской квартире?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Боже, что на сей раз она сделала не так? Чем вызвала его недовольство?
Прежде чем Розмари успела спросить, Уиллис поднялся с табурета у телескопа, отошел в сторону и кивнул на освободившееся место. Розмари неуверенно опустилась на сиденье. Слегка опасаясь, что она что-нибудь сломает, женщина осторожно дотронулась до трубы и склонилась к окуляру.
Розмари изменилась в одно мгновение. Поднятые плечи расслабленно опустились, губы удивленно приоткрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35