Черные завитки волос на груди стрелой уходили вниз, где…
— О, мой бог, — восторженно прошептала Мэгги, когда Бен отбросил джинсы в сторону и предстал перед ней во всем великолепии своей наготы.
— Ничего не говори, ни о чем не думай, просто позволь мне…
Мэгги не смогла произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Из искр, вспыхнувших в тот момент, когда она впервые увидела его, разгорелось испепеляющее пламя. В одно мгновение из рассудительной и здравомыслящей женщины Мэгги превратилась в необузданное и распутное создание, которое не волновало ничего, кроме всепоглощающего желания. Она не чувствовала ни легкого ветерка, обвевающего ее обнаженное тело, ни прохладной влажности мха, на котором лежала, только руки Бена, его большое возбужденное тело.
Ее руки порхали по его спине, подгоняя, подталкивая, торопя.
Сейчас, сейчас… Пожалуйста!
Но он не торопился, покрывая нежными поцелуями все ее тело, спускаясь ниже, ниже…
— Пожалуйста! — сдавленно крикнула она, когда его губы приникли к самому чувствительному месту.
— Я… Подожди минутку, — прохрипел он и отпрянул.
Доведенная до безумия его ласками, Мэгги испугалась, что он решил остановиться, но потом увидела, что он лихорадочно роется в карманах своих джинсов.
— Не вздумай остановиться теперь, — на всякий случай предупредила она.
— Обычно он у меня всегда с собой… Я не уверен, но мне казалось, что он должен быть… — бормотал Бен.
Наконец он вернулся к ней, и Мэгги закрыла глаза. Бен быстро надел презерватив, хотя руки не очень хорошо слушались его, а сердце грозило проломить ребра. Он никогда не думал, что может прийти в такое неистовое возбуждение от нескольких прикосновений к почти незнакомой маленькой женщине, которая даже не была в его вкусе. Один поцелуй, одно прикосновение — и вот уже пламя готово испепелить их обоих.
Бен развел бедра Мэгги и встал между ними на колени.
— Прекрасно, — хрипло прошептал он. — Как же я мечтал об этом.
Накрыв ее своим телом, он снова стал целовать ее глаза, шею и плечи, вдыхая пьянящий аромат ее тела — смесь мыла, шампуня и возбужденной женщины. Он целовал ее груди, уделив особое внимание темно-розовым пикам сосков, которые будто тянулись навстречу его губам. Получили свою порцию жарких поцелуев и ложбинка между грудями, и живот, и впадинка пупка, и бедра… К тому времени, как он вернулся к ее губам, Мэгги уже не контролировала себя и тихо поскуливала от возбуждения.
Бен и сам уже не мог сдержать дрожи нетерпения:
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, моя сладкая…
В ответ Мэгги притянула его к себе своими маленькими, но на удивление сильными руками.
Больше не было сказано ни слова, пока не поутихло объявшее их пламя страсти.
Как только Бен обрел способность соображать и шевелиться, он перекатился на спину, увлекая Мэгги за собой. Она оказалась распростертой на нем, как легкое влажное одеяло. Бен подумал, что мог бы лежать вот так, не шевелясь, несколько дней, но тут снова послышались раскаты грома, на этот буквально над их головами.
— Мэгги, мне кажется, вот-вот пойдет дождь…
— Ммм…
— Хочешь вернуться?
Мэгги помотала головой.
— Ммм…
Закрыв глаза, Бен блаженно усмехнулся.
— Я тоже.
Первая капля дождя упала ей прямо пониже спины. Остальных Мэгги попросту не заметила, потому что под ней Бен явно возвращался к активной жизни. На этот раз, поскольку она все равно уже была сверху, Мэгги взяла дело в свои руки.
По дороге к дому ни один из них не произнес ни слова. Мэгги — потому что едва поспевала за ним, а Бен… Наверное, из личного опыта он знал, что опрометчивые слова, сказанные в первый момент «после», могут обернуться для мужчины большими проблемами. Во всяком случае, так себе представляла Мэгги.
Она ошибалась. В голове Бена была лишь одна мысль: «Господи, женщина, что ты со мной делаешь?»
Он пребывал в страшной растерянности. У четверых из семи полицейских, с которыми он наиболее тесно сотрудничал, был за плечами как минимум один развод, двое находились на грани.
И все это в маленьком тихом городке, где почти все жители так или иначе знают друг друга.
Он слышал, как тяжело дышит за его спиной Мэгги, взбираясь вслед за ним по крутой тропинке. Наверняка ее тоже одолевают разные мысли.
— Эй! Увидимся на уроке, да?
Какой черт дернул его сказать это?
В ответ — тишина.
В мужском туалете Чарли застирывал пятно на одной из своих рубашек.
— Ты пропустил ленч, — заметил он. — Не знаю, кто делал закупки, но у нас по-прежнему нет самых необходимых продуктов. Ржаного хлеба, например. Ты собираешься принять душ? Разве ты не принимал его с утра?
— Пообщался с ядовитым плющом.
— Плохо дело. В подвале есть стиральная машина, если вдруг потребуется. И сделай воду погорячее.
Бен встал под душ и до отказа открутил воду, чтобы избавиться от необходимости врать дальше, тем более у него давно сложилось впечатление, что Чарли исключительно проницательный человек.
Еще никогда в жизни Мэгги не была в столь щекотливом положении.
К тому времени, как она приняла душ и переоделась, послеобеденные занятия уже начались.
Она проскользнула в студию, когда Силвер заканчивал демонстрацию. Сюзи оставила ей место за столом.
— Где ты была? И где Бен? Джени спрашивала.
Взгляд Мэгги метнулся к столу, за которым обычно работал Бен. Розовая голова — это Джени, седая — Джорджия, лысая — Чарли. Мэгги некстати вспомнила, как накануне Чарли пошутил, что безволосая макушка — это вовсе не лысина, а солнечная батарея для подзарядки секс-машины.
Кстати, о секс-машинах — Бена в классе не было. Не исключено, что в этот момент он забрасывает вещи в свой зеленый пикап, чтобы уехать, оставив на произвол судьбы Джени и прочих бабушек. Явный симптом «обязательствофобии».
Мэгги пыталась вспомнить все мудрые советы, которые она щедро раздавала своим читателям по этому поводу, но не могла вспомнить ни одного, .чтобы не устыдиться собственной глупости и полного незнания предмета.
Она слепо смотрела на чистый лист бумаги, пытаясь вспомнить, не ляпнула ли она что-нибудь такое, что заставило бы Бена подумать: она явно чего-то ждет от него. Вроде бы нет. Мэгги совершенно искренне полагала, что далеко не все отношения между мужчиной и женщиной должны непременно вести к алтарю. Такой взгляд на проблему, с ее точки зрения, был не что иное, как глупый идеализм, и хотя у нее имелась парочка-другая идеалов, глупой Мэгги себя не считала.
Кое-как ей удалось дотянуть до перерыва, больше не привлекая ничьего внимания. Сюзи была занята рисованием, Джени помахала ей, но не подошла, Чарли посмотрел на нее, улыбнулся, глянул на дверь и снова вернулся к своему рисунку. Неужели он знает? Неужели Бен сказал ему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— О, мой бог, — восторженно прошептала Мэгги, когда Бен отбросил джинсы в сторону и предстал перед ней во всем великолепии своей наготы.
— Ничего не говори, ни о чем не думай, просто позволь мне…
Мэгги не смогла произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Из искр, вспыхнувших в тот момент, когда она впервые увидела его, разгорелось испепеляющее пламя. В одно мгновение из рассудительной и здравомыслящей женщины Мэгги превратилась в необузданное и распутное создание, которое не волновало ничего, кроме всепоглощающего желания. Она не чувствовала ни легкого ветерка, обвевающего ее обнаженное тело, ни прохладной влажности мха, на котором лежала, только руки Бена, его большое возбужденное тело.
Ее руки порхали по его спине, подгоняя, подталкивая, торопя.
Сейчас, сейчас… Пожалуйста!
Но он не торопился, покрывая нежными поцелуями все ее тело, спускаясь ниже, ниже…
— Пожалуйста! — сдавленно крикнула она, когда его губы приникли к самому чувствительному месту.
— Я… Подожди минутку, — прохрипел он и отпрянул.
Доведенная до безумия его ласками, Мэгги испугалась, что он решил остановиться, но потом увидела, что он лихорадочно роется в карманах своих джинсов.
— Не вздумай остановиться теперь, — на всякий случай предупредила она.
— Обычно он у меня всегда с собой… Я не уверен, но мне казалось, что он должен быть… — бормотал Бен.
Наконец он вернулся к ней, и Мэгги закрыла глаза. Бен быстро надел презерватив, хотя руки не очень хорошо слушались его, а сердце грозило проломить ребра. Он никогда не думал, что может прийти в такое неистовое возбуждение от нескольких прикосновений к почти незнакомой маленькой женщине, которая даже не была в его вкусе. Один поцелуй, одно прикосновение — и вот уже пламя готово испепелить их обоих.
Бен развел бедра Мэгги и встал между ними на колени.
— Прекрасно, — хрипло прошептал он. — Как же я мечтал об этом.
Накрыв ее своим телом, он снова стал целовать ее глаза, шею и плечи, вдыхая пьянящий аромат ее тела — смесь мыла, шампуня и возбужденной женщины. Он целовал ее груди, уделив особое внимание темно-розовым пикам сосков, которые будто тянулись навстречу его губам. Получили свою порцию жарких поцелуев и ложбинка между грудями, и живот, и впадинка пупка, и бедра… К тому времени, как он вернулся к ее губам, Мэгги уже не контролировала себя и тихо поскуливала от возбуждения.
Бен и сам уже не мог сдержать дрожи нетерпения:
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, моя сладкая…
В ответ Мэгги притянула его к себе своими маленькими, но на удивление сильными руками.
Больше не было сказано ни слова, пока не поутихло объявшее их пламя страсти.
Как только Бен обрел способность соображать и шевелиться, он перекатился на спину, увлекая Мэгги за собой. Она оказалась распростертой на нем, как легкое влажное одеяло. Бен подумал, что мог бы лежать вот так, не шевелясь, несколько дней, но тут снова послышались раскаты грома, на этот буквально над их головами.
— Мэгги, мне кажется, вот-вот пойдет дождь…
— Ммм…
— Хочешь вернуться?
Мэгги помотала головой.
— Ммм…
Закрыв глаза, Бен блаженно усмехнулся.
— Я тоже.
Первая капля дождя упала ей прямо пониже спины. Остальных Мэгги попросту не заметила, потому что под ней Бен явно возвращался к активной жизни. На этот раз, поскольку она все равно уже была сверху, Мэгги взяла дело в свои руки.
По дороге к дому ни один из них не произнес ни слова. Мэгги — потому что едва поспевала за ним, а Бен… Наверное, из личного опыта он знал, что опрометчивые слова, сказанные в первый момент «после», могут обернуться для мужчины большими проблемами. Во всяком случае, так себе представляла Мэгги.
Она ошибалась. В голове Бена была лишь одна мысль: «Господи, женщина, что ты со мной делаешь?»
Он пребывал в страшной растерянности. У четверых из семи полицейских, с которыми он наиболее тесно сотрудничал, был за плечами как минимум один развод, двое находились на грани.
И все это в маленьком тихом городке, где почти все жители так или иначе знают друг друга.
Он слышал, как тяжело дышит за его спиной Мэгги, взбираясь вслед за ним по крутой тропинке. Наверняка ее тоже одолевают разные мысли.
— Эй! Увидимся на уроке, да?
Какой черт дернул его сказать это?
В ответ — тишина.
В мужском туалете Чарли застирывал пятно на одной из своих рубашек.
— Ты пропустил ленч, — заметил он. — Не знаю, кто делал закупки, но у нас по-прежнему нет самых необходимых продуктов. Ржаного хлеба, например. Ты собираешься принять душ? Разве ты не принимал его с утра?
— Пообщался с ядовитым плющом.
— Плохо дело. В подвале есть стиральная машина, если вдруг потребуется. И сделай воду погорячее.
Бен встал под душ и до отказа открутил воду, чтобы избавиться от необходимости врать дальше, тем более у него давно сложилось впечатление, что Чарли исключительно проницательный человек.
Еще никогда в жизни Мэгги не была в столь щекотливом положении.
К тому времени, как она приняла душ и переоделась, послеобеденные занятия уже начались.
Она проскользнула в студию, когда Силвер заканчивал демонстрацию. Сюзи оставила ей место за столом.
— Где ты была? И где Бен? Джени спрашивала.
Взгляд Мэгги метнулся к столу, за которым обычно работал Бен. Розовая голова — это Джени, седая — Джорджия, лысая — Чарли. Мэгги некстати вспомнила, как накануне Чарли пошутил, что безволосая макушка — это вовсе не лысина, а солнечная батарея для подзарядки секс-машины.
Кстати, о секс-машинах — Бена в классе не было. Не исключено, что в этот момент он забрасывает вещи в свой зеленый пикап, чтобы уехать, оставив на произвол судьбы Джени и прочих бабушек. Явный симптом «обязательствофобии».
Мэгги пыталась вспомнить все мудрые советы, которые она щедро раздавала своим читателям по этому поводу, но не могла вспомнить ни одного, .чтобы не устыдиться собственной глупости и полного незнания предмета.
Она слепо смотрела на чистый лист бумаги, пытаясь вспомнить, не ляпнула ли она что-нибудь такое, что заставило бы Бена подумать: она явно чего-то ждет от него. Вроде бы нет. Мэгги совершенно искренне полагала, что далеко не все отношения между мужчиной и женщиной должны непременно вести к алтарю. Такой взгляд на проблему, с ее точки зрения, был не что иное, как глупый идеализм, и хотя у нее имелась парочка-другая идеалов, глупой Мэгги себя не считала.
Кое-как ей удалось дотянуть до перерыва, больше не привлекая ничьего внимания. Сюзи была занята рисованием, Джени помахала ей, но не подошла, Чарли посмотрел на нее, улыбнулся, глянул на дверь и снова вернулся к своему рисунку. Неужели он знает? Неужели Бен сказал ему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33