О чем еще было рассказывать? О бесконечных днях, проведенных в больнице в ожидании чуда? О том, что если бы чудо случилось, то Рэйчел провела бы остаток жизни в инвалидной коляске? Все эти дни он беспрестанно молился, просил чуда, но чуда не произошло.
– Ей не было и двадцати двух. Она была еще совсем девочкой…
– Я сожалею, – прошептала Даниель.
Коди отчаянно потряс головой.
– Это было давно. Жизнь продолжается.
Только сейчас он осознал истинный смысл этих слов – надо жить дальше. С площади донеслись звуки вальса.
– Когда играет музыка, надо танцевать, – твердо сказал Коди. Его сердце уже принадлежало Даниель. По блеску в ее глазах он понимал, что она тоже неравнодушна к нему. Их тела готовы слиться воедино. Это было не так, как с Рэйчел. Рэйчел была молода и невинна, а Даниель… взрослая женщина. Он вдруг захотел отбросить прочь все воспоминания о прошлом и доставить этой женщине неземное удовольствие. Стоп. Нельзя ее обманывать. Это влечение к ней может стать роковым. Он должен прежде рассказать ей правду.
Скоро. Очень скоро. Но не сейчас.
Такой чудесный вечер… Он просто будет обнимать ее и кружить в вальсе под звездным небом, нашептывая ей на ухо слова трогательной ковбойской песенки: «Я улыбки твои целовал, не успевшие с губ слететь…»
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
С тех пор как Линн познакомилась с юным ковбоем, в ее глазах зажегся огонек, и Даниель не уставала расспрашивать дочь о ее первом свидании. – Мама! – сердилась девочка и делала обиженное лицо. Она рассказала только, что этот «жуткий миляга», паренек по имени Шейн, пригласил ее посмотреть, как он будет участвовать в родео в Ландере.
Даниель прекрасно понимала, что нельзя давить на Линн и вмешиваться в ее личную жизнь. Конечно, первая любовь обычно заканчивается полным крахом, и ей очень хотелось оградить дочь от этого, но она не имела права запрещать Линн встречаться с Шейном. Еще Даниель успокаивало, что Шейн не был похож на взлохмаченных, наглых пижонов, которые учились вместе с Линн.
Девочки только и говорили о предстоящем родео. Все утро Коди учил их, как нужно держаться в седле и управлять лошадью.
– Вот так, дорогая, – подбадривал Коди. – А теперь выпрямись и слегка отпусти поводья.
Сердце Даниель переполнялось гордостью, когда она видела торжество на лице своей дочери, восседавшей в седле. Скотт никогда не интересовался Линн и не поощрял ее любви к животным, он не одобрил бы и этих занятий.
Было видно, Коди Уокер не новичок в родео. Он был смел и горяч, и ему ничего не стоило как укротить мустанга, так и покорить жаждущее любви женское сердце. «Интересно, – думала Даниель, – как чувствовала себя Рэйчел, когда Коди выступал? Наверное, волновалась». Но сама она нисколько не переживала бы. Она бы гордилась мужем и желала ему победы.
Пока остальные учились ездить верхом, Даниель наслаждалась чтением. История Мэтти О'Шоу все больше захватывала ее.
Но спустя какое-то время ее внимание привлекла Молли, которая оседлала очень красивую молодую кобылку. Спрятавшись в тени фургонов, Даниель наблюдала, как лихо Молли управляет лошадью – словно родилась в седле.
– Ради Бога, зачем ты это делаешь? – воскликнула Даниель, когда Молли, оказавшись рядом с ней, слишком резко натянула поводья.
– Просто так.
Было заметно, что Молли очень хочется чем-то с нею поделиться. Девочка сопела несколько секунд, а потом разразилась упреками в адрес своего отца. Оказывается, она мечтала принять участие в скачках, а ее отец и слышать об этом не желал.
– Он не понимает, что я – это не она.
Даниель мгновенно сообразила, что имела в виду Молли: девочка жила в тени матери, вернее, в тени воспоминаний о ней.
– Ты должна понять, каково твоему отцу. Он потерял жену…
– Я понимаю, правда, понимаю, – Молли совсем по-отцовски наморщила лоб, – но ведь у меня хорошо получается. Действительно хорошо. Я готова к соревнованиям. Бабушка всегда разрешала мне тренироваться, когда папа был в отъезде. Она говорит, что я могу стать даже лучше, чем была мама.
Эти слова еще больше убедили Даниель в том, что призрак матери преследует Молли. Девочка тяжело вздохнула и почти шепотом сказала:
– Знаешь, я ее даже не помню. Разве я не заслуживаю шанса доказать, что я тоже чего-то стою?
– Конечно, заслуживаешь, милая, но твоя мать погибла в результате несчастного случая, который произошел во время родео, и я понимаю твоего отца, он не хочет рисковать жизнью ребенка.
– Но это был несчастный случай! Поднялся сильный ветер, и песок попал лошади в глаза, вот почему она взбрыкнула, а мама просто не смогла удержаться в седле. Лошадь здесь ни при чем. И папе не следовало ее пристреливать.
Ребенок, помешанный на лошадях, не может простить такой поступок. Молли уцепилась за руку Даниель и с мольбой в голосе произнесла:
– Я обещаю: если будет ветер, я не сяду в седло.
– Ты пыталась поговорить с отцом?
– Миллион раз, но он не такой, как ты, Даниель. Ты прислушиваешься к моему мнению. Ты не обращаешься со мной, словно с ребенком… словно я фарфоровая кукла. Я люблю ранчо, но иногда мне бывает одиноко. Ранчо так далеко от города, что к нам никто не приезжает. Я буду скучать по тебе и Линн, и по другим девочкам тоже. Я была маленькой, когда умерла мама. – По щекам Молли потекли слезы. – Иногда мне кажется, Боженька не слышит моих молитв. Я очень хочу, чтобы папа снова женился, чтобы появился кто-то, кто будет меня любить.
– Разве тебя можно не любить? – дрожащим от волнения голосом спросила Даниель. Она с удивлением узнала, что не все гладко между Молли и ее отцом. – Молли, я не знаю, чем могу помочь тебе.
– Просто не говори папе, что я собираюсь принять участие в соревнованиях. Бабушка подписала разрешение еще до того, как мы уехали, а так как у нас одна фамилия, они подумают, что она моя…
– …мама, – подсказала Даниель и тихо вздохнула. Лучше бы девочка держала свой секрет при себе. Меньше всего на свете Даниель хотелось вставать между двумя людьми, которых она любила. – Ты должна рассказать обо всем отцу. Тебе придется.
– Говорю тебе: он не станет слушать! Он все поймет, только когда увидит, как мы с Конфеткой ловко берем барьеры.
– Твой отец страшно разволнуется.
– Я знаю, но… – Молли засомневалась.
– Хочешь, я сама с ним поговорю?
Молли отрицательно покачала головой.
– Нет, ты права, это должна сделать я. Правда. Я обо всем ему расскажу. Прямо сейчас пойду к нему и во всем признаюсь, обещаю.
Даниель облегченно вздохнула.
Чуть позже в Саут-Пасс прибыл автобус, чтобы отвезти девочек на парад в честь Дня Независимости, а после на родео.
Над главной улицей города висел огромный плакат, гласивший, что в этом году фестиваль первопроходцев проводится уже в 50-й раз. Даниель была поражена тем, как весело отмечали праздник местные жители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28