Но не тут-то было. В Лондоне она продолжала ждать, когда Леон вернется, с таким же лихорадочным нетерпением, изнывая от безделья и страдая от одиночества. Он звонил несколько раз, но разговоры были короткими, и после каждого из них тоска Мисти только усиливалась.
Я веду себя как безнадежно влюбленная женщина, с горечью призналась себе Мисти и тяжело вздохнула.
Леон позвонил ближе к полуночи, и от звука его низкого, чуть хриплого голоса ее сердце взволнованно забилось.
– Я прилетаю завтра в семь утра.
– Завтра? – переспросила она. На ее губах появилась блаженная улыбка.
Он негромко рассмеялся.
– Я уже в самолете. Иди спать. Когда проснешься, я буду уже у тебя.
Мисти уснула. Она улыбалась во сне, однако сон ее был не долгим. Она проснулась уже в шестом часу утра и, после недолгих колебаний и сомнений, решила встретить Леона в аэропорту – так сильно ей хотелось его увидеть.
Когда Мисти приехала в аэропорт, самолет Леона уже приземлился. Она побежала к терминалу и скоро увидела Леона примерно в двадцати футах впереди себя. Видя среди толпы только его, она замедлила шаг и остановилась. Он выглядел сосредоточенным и невероятно красивым. Вдруг их глаза встретились, и он резко остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. На его лице появилось выражение ужаса.
От лица Мисти отхлынула кровь. Не так она представляла себе их встречу. Мисти повернулась и, спотыкаясь, побежала назад. Неожиданно прямо перед ней замелькали вспышки фотоаппаратов, ослепив и дезориентировав ее. Громкие голоса кричали ей что-то в самое ухо. Она попятилась, видя перед собой лишь лицо Леона с застывшим на нем выражением ужаса и чувствуя, как ее сердце разрывает боль.
– Вы знали, что Оливер Сарджент ваш?… – кричал один мужчина.
Его перекрикивал другой голос:
– Мисс Карлтон, что вы чувствуете теперь, узнав правду? Гнев? Горечь?
Мисти казалось, что кольцо этих громко кричащих людей становится все теснее. Она продолжала отступать, пока кто-то сильно не дернул ее на себя. Подняв глаза, она увидела Леона, который закрыл ее от толпы.
– Уйдите от нее! Прочь! – рычал он, проталкиваясь сквозь строй орущих и фотографирующих их людей.
Когда телохранители Леона стали прокладывать им дорогу к автомобилю, идти стало гораздо легче.
– С тобой все в порядке? – не скрывая тревоги, спросил Леон, когда они оказались в салоне.
– Почему они все спрашивали про Оливера Сарджента? – немного придя в себя, произнесла Мисти.
– Я не думал, что ты захочешь меня встретить, – с каким-то безнадежным вздохом сказал он. – Пресса ждала меня, а тут ты… С тобой все в порядке?
– Просто объясни, – попросила она. Она почувствовала себя намного лучше, когда поняла, что выражение отвращения, появившееся на его лице, было вызвано не тем, что он увидел ее, а какой-то иной причиной.
– Сегодня в газетах появилась скандальная, шокировавшая всех новость. Она касается тебя.
– Меня? – Мисти нахмурилась. – Ты хочешь сказать «нас»?
– Нет. – Слова давались Леону с заметным трудом. – Один мой друг сообщил мне об этом, когда я был в Нью-Йорке. – Он протянул ей газету. – Еще никогда в жизни я так не сожалел. – Он отвернулся к окну.
Первая же страница ее потрясла. «У Оливера Сарджента есть дочь? Или дочки?» – так гласил заголовок над фотографией, на которой были изображены она и Леон. Фото было сделано на премьере. Рядом помещалась небольшая фотография политика, с которым она познакомилась в Шотландии.
– Что за ерунда?
– Без ДНК-анализа нельзя сказать определенно. – Леон повернулся к ней. – Но у меня есть доказательства, что Оливер Сарджент с почти стопроцентной вероятностью твой отец.
– Ты хочешь сказать, эта статья в газете – правда? – в шоке спросила Мисти.
– Да.
Всего лишь одно слово, но девушка ему поверила. И ее мир разлетелся на мелкие осколки. Она ничего не знала об отце, которого когда-то очень хотела найти. Ее мать, которой уже не было в живых, когда бросала ее в приюте, не оставила о нем никаких сведений. Девушка в растерянности повернулась к окну, пытаясь примириться с мыслью, что теперь у нее есть отец и об этом известно всей стране. Тут ей в голову пришла еще одна мысль. Она посмотрела на Леона.
– Поэтому ты прилетел так рано? Я сожалею.
Его подбородок напрягся, скулы стали еще резче.
– Тебе не за что извиняться, – отрывисто бросил он. – Потому что это целиком и полностью моя вина.
– Как это может быть твоей виной? – растерялась Мисти, думая про себя, каким образом журналистам удалось это все выяснить, тогда как ее собственные поиски ни к чему не привели? И как ей соотнести эту новость, ее знакомство с Оливером Сарджентом всего неделю назад и его неожиданное заявление? Было ли это случайностью или нет?
– Не читай! – Леон убрал газету с ее колен, заметив, что она перевернула страницу. Видя ее вопросительный и немного испуганный взгляд, он прижал ее к себе. – Там все сильно преувеличено. Хотели преподнести новость как сенсацию, – мягко сказал он.
Мисти кивнула и положила голову ему на плечо, зная, что не прочесть статью она уже не сможет, но сделает это, когда будет одна.
Выйдя из машины, она недоуменно посмотрела на Леона.
– Здесь я живу, – ответил он. – В твою квартиру пока лучше не возвращаться.
– Газета, – напомнила она, не видя ее в руках Леона.
Он бросил на Мисти пронзительный взгляд, кивнул шоферу, затем обнял ее и спросил:
– Может, сначала позавтракаем?
Она, уже изнывая от нетерпения, позволила отвести себя в столовую.
– Только не принимай все слишком близко к сердцу, – заметив ее состояние, необычно нежно сказал Леон. – Все-таки речь идет об известном политике, и журналисты просто не могли упустить шанс пересчитать ему кости. Они вряд ли думали о твоих чувствах. Их целью прежде всего был Оливер Сарджент, а не ты. К тому же у него, как у всех политиков, достаточно врагов. – Он неожиданно замолчал и, засунув руки в карманы брюк, отошел к окну, чем смутил и напугал ее еще больше.
Оливер Сарджент был известен своей резкой критикой в адрес людей, по чьей вине появляются незаконнорожденные дети, вспомнила Мисти. Понятно, чем может грозить ему новость, что он отец двух незаконнорожденных дочерей, а может, у него даже больше детей, чем двое. Тогда все решат, что он – лицемер. Все так. Но почему Леон выглядит таким озабоченным и напряженным и словно старается уберечь ее от чего-то?
Мисти открыла газету. Ее руки слегка дрожали. Она не успела прочесть и строчки, как Леон заговорил, и впервые в его голосе был отчетливо слышен акцент.
– Муж твоей матери был профессором. Он был намного старше ее, именно он заставил ее получить высшее образование. В том же университете, где она училась, изучал право Сарджент. Твоя мать родила двойню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Я веду себя как безнадежно влюбленная женщина, с горечью призналась себе Мисти и тяжело вздохнула.
Леон позвонил ближе к полуночи, и от звука его низкого, чуть хриплого голоса ее сердце взволнованно забилось.
– Я прилетаю завтра в семь утра.
– Завтра? – переспросила она. На ее губах появилась блаженная улыбка.
Он негромко рассмеялся.
– Я уже в самолете. Иди спать. Когда проснешься, я буду уже у тебя.
Мисти уснула. Она улыбалась во сне, однако сон ее был не долгим. Она проснулась уже в шестом часу утра и, после недолгих колебаний и сомнений, решила встретить Леона в аэропорту – так сильно ей хотелось его увидеть.
Когда Мисти приехала в аэропорт, самолет Леона уже приземлился. Она побежала к терминалу и скоро увидела Леона примерно в двадцати футах впереди себя. Видя среди толпы только его, она замедлила шаг и остановилась. Он выглядел сосредоточенным и невероятно красивым. Вдруг их глаза встретились, и он резко остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. На его лице появилось выражение ужаса.
От лица Мисти отхлынула кровь. Не так она представляла себе их встречу. Мисти повернулась и, спотыкаясь, побежала назад. Неожиданно прямо перед ней замелькали вспышки фотоаппаратов, ослепив и дезориентировав ее. Громкие голоса кричали ей что-то в самое ухо. Она попятилась, видя перед собой лишь лицо Леона с застывшим на нем выражением ужаса и чувствуя, как ее сердце разрывает боль.
– Вы знали, что Оливер Сарджент ваш?… – кричал один мужчина.
Его перекрикивал другой голос:
– Мисс Карлтон, что вы чувствуете теперь, узнав правду? Гнев? Горечь?
Мисти казалось, что кольцо этих громко кричащих людей становится все теснее. Она продолжала отступать, пока кто-то сильно не дернул ее на себя. Подняв глаза, она увидела Леона, который закрыл ее от толпы.
– Уйдите от нее! Прочь! – рычал он, проталкиваясь сквозь строй орущих и фотографирующих их людей.
Когда телохранители Леона стали прокладывать им дорогу к автомобилю, идти стало гораздо легче.
– С тобой все в порядке? – не скрывая тревоги, спросил Леон, когда они оказались в салоне.
– Почему они все спрашивали про Оливера Сарджента? – немного придя в себя, произнесла Мисти.
– Я не думал, что ты захочешь меня встретить, – с каким-то безнадежным вздохом сказал он. – Пресса ждала меня, а тут ты… С тобой все в порядке?
– Просто объясни, – попросила она. Она почувствовала себя намного лучше, когда поняла, что выражение отвращения, появившееся на его лице, было вызвано не тем, что он увидел ее, а какой-то иной причиной.
– Сегодня в газетах появилась скандальная, шокировавшая всех новость. Она касается тебя.
– Меня? – Мисти нахмурилась. – Ты хочешь сказать «нас»?
– Нет. – Слова давались Леону с заметным трудом. – Один мой друг сообщил мне об этом, когда я был в Нью-Йорке. – Он протянул ей газету. – Еще никогда в жизни я так не сожалел. – Он отвернулся к окну.
Первая же страница ее потрясла. «У Оливера Сарджента есть дочь? Или дочки?» – так гласил заголовок над фотографией, на которой были изображены она и Леон. Фото было сделано на премьере. Рядом помещалась небольшая фотография политика, с которым она познакомилась в Шотландии.
– Что за ерунда?
– Без ДНК-анализа нельзя сказать определенно. – Леон повернулся к ней. – Но у меня есть доказательства, что Оливер Сарджент с почти стопроцентной вероятностью твой отец.
– Ты хочешь сказать, эта статья в газете – правда? – в шоке спросила Мисти.
– Да.
Всего лишь одно слово, но девушка ему поверила. И ее мир разлетелся на мелкие осколки. Она ничего не знала об отце, которого когда-то очень хотела найти. Ее мать, которой уже не было в живых, когда бросала ее в приюте, не оставила о нем никаких сведений. Девушка в растерянности повернулась к окну, пытаясь примириться с мыслью, что теперь у нее есть отец и об этом известно всей стране. Тут ей в голову пришла еще одна мысль. Она посмотрела на Леона.
– Поэтому ты прилетел так рано? Я сожалею.
Его подбородок напрягся, скулы стали еще резче.
– Тебе не за что извиняться, – отрывисто бросил он. – Потому что это целиком и полностью моя вина.
– Как это может быть твоей виной? – растерялась Мисти, думая про себя, каким образом журналистам удалось это все выяснить, тогда как ее собственные поиски ни к чему не привели? И как ей соотнести эту новость, ее знакомство с Оливером Сарджентом всего неделю назад и его неожиданное заявление? Было ли это случайностью или нет?
– Не читай! – Леон убрал газету с ее колен, заметив, что она перевернула страницу. Видя ее вопросительный и немного испуганный взгляд, он прижал ее к себе. – Там все сильно преувеличено. Хотели преподнести новость как сенсацию, – мягко сказал он.
Мисти кивнула и положила голову ему на плечо, зная, что не прочесть статью она уже не сможет, но сделает это, когда будет одна.
Выйдя из машины, она недоуменно посмотрела на Леона.
– Здесь я живу, – ответил он. – В твою квартиру пока лучше не возвращаться.
– Газета, – напомнила она, не видя ее в руках Леона.
Он бросил на Мисти пронзительный взгляд, кивнул шоферу, затем обнял ее и спросил:
– Может, сначала позавтракаем?
Она, уже изнывая от нетерпения, позволила отвести себя в столовую.
– Только не принимай все слишком близко к сердцу, – заметив ее состояние, необычно нежно сказал Леон. – Все-таки речь идет об известном политике, и журналисты просто не могли упустить шанс пересчитать ему кости. Они вряд ли думали о твоих чувствах. Их целью прежде всего был Оливер Сарджент, а не ты. К тому же у него, как у всех политиков, достаточно врагов. – Он неожиданно замолчал и, засунув руки в карманы брюк, отошел к окну, чем смутил и напугал ее еще больше.
Оливер Сарджент был известен своей резкой критикой в адрес людей, по чьей вине появляются незаконнорожденные дети, вспомнила Мисти. Понятно, чем может грозить ему новость, что он отец двух незаконнорожденных дочерей, а может, у него даже больше детей, чем двое. Тогда все решат, что он – лицемер. Все так. Но почему Леон выглядит таким озабоченным и напряженным и словно старается уберечь ее от чего-то?
Мисти открыла газету. Ее руки слегка дрожали. Она не успела прочесть и строчки, как Леон заговорил, и впервые в его голосе был отчетливо слышен акцент.
– Муж твоей матери был профессором. Он был намного старше ее, именно он заставил ее получить высшее образование. В том же университете, где она училась, изучал право Сарджент. Твоя мать родила двойню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28