Позже Люси вновь зарделась от конфуза, когда все, включая мужа, бросились поздравлять ее с успехом.
– Присматривай за девчонкой, сынок! – игриво посоветовал Адриано. – Иначе Голливуд уведет!
Винс усмехнулся и сменил бобину с пленкой.
– А этот фильм мы сняли для рекламы туристического отдыха в Лэнгсе.
Люси села. Она и забыла, что съемочная команда на пару дней прилетала к ним на ранчо.
Вскоре на экране появилось изображение Дасти, улепетывавшего с зажатым в зубах башмаком от своей хозяйки и Китти.
– Они и это сняли? – удивленно взглянула Люси на мужа.
Тот кивнул.
– Камера была включена почти все время.
Спустя секунду Люси увидела себя. Сидя верхом на любимой кобыле, она описывала достопримечательности Лэнгса. Продолжалось это недолго, потому что лошадь получила укус шершня и унеслась прочь вместе с наездницей.
– Первая попытка, – со смехом произнес Винс.
Во время второй Люси забыла текст. В третий раз лошадь вдруг встала на дыбы. В четвертый все прошло как по маслу, но в конце раздался голос остающейся за кадром и удерживающей кобылу под уздцы Китти. Когда Люси закончила описывать местные красоты, дочка управляющего добавила ворчливо:
– А еще здесь чертова уйма муравьев, и я уже двадцать минут стою на их гнезде!
В следующий момент оператор повернул камеру, нацелив объектив на умирающую со смеху съемочную группу.
Здесь, в кабинете, все тоже хохотали.
– Помню, пришлось сделать восемь дублей! – сказала Люси, осторожно утирая глаза, чтобы вместе со слезами в них не попала тушь.
– Умора! – воскликнула Тереза по окончании фильма. – Не помню, когда последний раз я так смеялась. Спасибо вам, дети. И еще за то, что приехали сюда, чтобы помочь мне выдержать операцию.
Люси нежно сжала руки свекрови.
– Не могу дождаться, когда покажу вам Лэнгс. Как только поправите здоровье, жду вас на ранчо. Обоих, – тепло взглянула она на Адриано.
– Очень приятный вечер получился, – заметил Винс, когда его родители отправились домой.
– Благодаря тебе. И никто не расспрашивал меня, почему я вдруг уехала из Майами. Наверное, ты предупредил их?
– Конечно.
– И что ты сказал?
– Что тебе нужно побороть кое-что в себе.
Люси на миг застыла.
– Ты в самом деле так думаешь?
Винс посмотрел на нее сверху вниз и едва заметно улыбнулся.
– А разве это не так?
– Все гораздо сложнее!
Винс пожал плечами.
– Как бы то ни было, я здесь совершенно лишен преимуществ. Никто не поймет, почему я до сих пор не уложил тебя в супружескую постель и не изгнал из твоей головы весь этот бред.
От возмущения Люси издала какой-то кошачий звук.
– Это вовсе не бред, Винс Клементи!
– Я и не настаиваю. Просто так видят это остальные, включая твою собственную мать. Ты ставишь меня в двусмысленное положение, только и всего.
– Мама не могла говорить обо мне в таких выражениях, – возразила Люси, хоть и не была абсолютно уверена в логике Моники. – Просто ты опасаешься, что пострадает твой имидж в части отношений с женщинами!
На Винса ее слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Как-нибудь переживу, – невозмутимо ответил он. – Во-первых, это наша родня. А во-вторых, они осведомлены не полностью.
Люси мгновенно вспомнила о поцелуях мужа, на которые отвечала очень охотно, хотя вполне могла высвободиться из объятий. Она поморщилась с досады, затем процедила сквозь зубы:
– Знаешь что? Я иду спать и собираюсь запереть дверь на ключ, потому что ты по-прежнему продолжаешь свои хитроумные игры!
Винс на миг крепко стиснул ее плечо.
– Можешь оставить дверь открытой, дорогая. Я не собираюсь сегодня забираться в твою башню из слоновой кости. Но нам следует кое-что прояснить. Я честен с тобой, а ты в отношении меня – нет. Если желаешь меня так, как я тебя, по крайней мере признай это. Если нет – ты величайшая актриса! – Он отпустил плечо Люси и сделал шаг назад.
Люси ахнула, словно от удара. Затем бегом бросилась в свою комнату и все-таки заперла дверь.
Вторую половину следующего дня Люси провела в больнице с Терезой, которой сделали операцию.
Они с Винсом не разговаривали. Тот принес матери букет кремовых роз, которые поставил в изящную вазу.
Люси смотрела на него и с трудом верила, что этот заботливый человек и чужак, беседовавший с ней вчера вечером, – одно и то же лицо.
Вечером уходивший ужинать и вернувшийся в палату Адриано велел сыну отвезти Люси домой.
– Ты неважно выглядишь, детка, – заметил он. – Отправляйся отдыхать. Спасибо тебе за все: и за вчерашний день, и за сегодняшний.
Люси неуверенно покосилась на Винса.
– Поедем домой, – спокойно произнес тот.
– У тебя в самом деле изможденный вид. – Они только что вошли в квартиру, и Винс положил ключи на столик в прихожей. Затем он снял пиджак и галстук и вновь взглянул на Люси. – Есть хочешь?
– Нет… не знаю…
– Послушай, я не собираюсь культивировать между нами враждебность. Ступай в гостиную, сядь, положи ноги на журнальный столик, а я принесу тебе поесть. И… спасибо, что была добра сегодня с моей матерью.
Люси молча отправилась в гостиную и сделала, как советовал Винс. Через некоторое время он присоединился к ней, поставив перед на столик поднос, на котором лежали на тарелочке сандвичи с сыром и стояла полная чашка, источающая тонкий аромат чая.
– Возьми сандвич, – предложила Люси.
– Спасибо, я ел с отцом. – Винс направился к креслу и устало опустился в него. Подождав, пока Люси подкрепится, он произнес: – Между прочим, есть известия из Лэнгса. Туда благополучно прибыли Моника и Стив. А Дасти скучает по тебе. С момента расставания с тобой он не сжевал ни единого башмака.
Люси улыбнулась и отпила глоток чая.
– Может, пес просто взрослеет. Или прежде я оказывала на него дурное влияние. – Постепенно ее улыбка увяла, а во взгляде появилась грусть.
– Дасти тоскует по тебе, в этом все дело, – убежденно произнес Винс. – Когда у моей матери здоровье пойдет на поправку – надеюсь, это будет скоро, – ты сможешь вернуться на ранчо. Да и между нами за это время все уладится. Глупо продолжать вооруженный нейтралитет.
– Ладно, – медленно произнесла Люси. Затем допила чай и добавила: – Но сейчас я отправлюсь в постель, не возражаешь? Что-то я в самом деле устала…
– Конечно. – Винс с некоторым беспокойством вгляделся в бледное лицо жены. – Спокойной ночи, дорогая. Желаю приятных снов. В конце концов, ничего особенного не происходит.
Для тебя – возможно, мысленно ответила Винсу Люси, скрывшись в спальне и прислонившись спиной к двери. А я чувствую себя так, будто по мне прокатился каток для укладки асфальта. Я уже сама себя не понимаю. Но что для тебя смех, дорогой мой, для меня слезы…
На следующий день Терезу перевели в палату интенсивной терапии, потому что у нее начались послеоперационные осложнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35