Даже такое невинное прикосновение заставляло ее нервно вздрагивать, хотя теоретически она знала, что мужская близость должна производить совсем иной эффект.
«Ник ведь не сказал еще, что он решил, – успокаивала себя Криста, хотя безошибочным женским чутьем давно уже угадала, конечно, его согласие. – Хочет как-то меня настроить, чтобы нам обоим легче было, чтобы мы чувствовали себя раскованно…» Единственное, что пришло ей в голову, – представить, что это в объятиях Фила она танцует, а вовсе не этого – весьма, впрочем, симпатичного – джентльмена.
– Попробуем-ка мы разуться, а? – предложил Ник, когда медленный танец подошел к концу. – Есть что-то необычайно чувственное в танцах босиком. Криста, вовсе не уверенная, что ей хочется чего-то «необычайно чувственного», уступила – хоть и короткая передышка, но она и за нее благодарна. Интимная близость с Ником – временами это казалось ей абсолютно невозможным, невыносимым…
«Ну почему я не могу отнестись к избавлению от девственности так, словно это простая медицинская процедура?» – в сотый раз спрашивала себя Криста. Но так явно не получалось. Ник, судя по всему, поставил себе целью со всей возможной нежностью и утонченностью сделать ее первый сексуальный опыт и романтическим, и запоминающимся. Девушка старалась быть объективной – нельзя не отдать должное его усилиям. Но очень сложно сохранять объективность, если каждой клеточкой тела желаешь избавиться наконец от присутствия рядом постороннего человека, а все мысли заняты недавней ссорой с любимым мужчиной…
Нежная мелодия зазвучала снова с начала – проигрыватель включен на автоматический повтор. Ник все гладил ее спину, нежно целовал волосы, лицо, грациозный изгиб обнаженных плеч…
– У тебя великолепная кожа, Криста О'Малли! – шептал он, обдавая Кристу холодком дурных предчувствий. – Безупречно шелковистая… Хотел бы я видеть тебя всю… и как блестит твое тело в лунном свете, словно белый мрамор… Послушай… а что, если тебе принять расслабляющую горячую ванну?
– Горячую ванну?.. Но… я не видела…
На губах его появилась какая-то странная улыбка.
– Ну да… она ведь у меня в спальне, мы там еще не были. Не волнуйся, будь спокойна… Там тоже много свежего воздуха, не меньше, чем здесь, и чудесный вид на море… Мы откроем большие стеклянные двери…
Вернувшись в отель. Фил тем временем продолжал пестовать свою обиду на Кристу и греться в лучах внимания Лолли. Этот небольшой флирт как нельзя лучше помогал уврачевать уязвленное самолюбие. Под мягкий шум ветерка, играющего листьями кокосовых пальм, он всячески поощрял заигрывания Лолли, хотя отлично понимал: она совсем не его женщина, не та, с которой он мог бы поддерживать отношения хоть сколько-нибудь долго.
Зато эта встреча натолкнула его на любопытные наблюдения. Лолли здорово напоминала ему Ирэн – тот же тип внешности, хотя и вполовину не так умна, интеллигентна. Втихомолку он называл таких «пушечными ядрами». Чары Кристы оказали на него необратимое воздействие, и ему оставалось теперь лишь сравнивать сговорчивых полногрудых блондинок с миниатюрными упрямыми брюнетками отнюдь не в пользу первых.
Призывно блестя глазами, Лолли соблазнила его потанцевать. Едва они поднялись, как руководитель ансамбля приметил новую парочку; его полная, добродушная физиономия расплылась в понимающей улыбке, знак рукой – и полилась томная, романтическая мелодия.
Под впечатлением ли от ритмичного покачивания их тел или привлеченная гладкостью его слегка пахнущего одеколоном свежевыбритого лица, Лолли трепетно прижалась щекой к его скуле. Сквозь рубашку Фил чувствовал, как горячи и упруги ее груди.
– Никогда мне не доводилось встречаться с журналистом… – мурлыкала она медовым голосом. – Уж ты, верно, мастер говорить всякие слова… Тебе ничего не стоит вскружить девушке голову…
Между тем в бунгало Ника у самого побережья, в ванной, стояла Криста – замотанная в большое махровое полотенце. Ник вышел в надежде, что она все же разденется, – при нем она наотрез отказалась это сделать. Вот дверь за ним закрылась… Криста услышала: он открыл новую бутылку шампанского. Теперь он ждал ее – как предполагалось, освободившуюся от пут одежды – в своей сверкающей небесно-голубой ванне.
«Нет, нет… не смогу я пройти через это! – Криста разглядывала в зеркале свое несчастное лицо. – Даже забраться в воду в его присутствии, раздетой – и этого не позволят мне мои старые, слишком глубоко укоренившиеся убеждения». Она чувствовала себя чуть ли не Сусанной, за которой подглядывают старцы. Прирожденная скромность, стыдливость оказались более надежной защитой, чем все ухищрения Фила.
«Упущу сейчас возможность, снова ни с чем вернусь в отель – и мы никогда с Филом не выйдем из этого проклятого круга… – в полной растерянности бормотала она своему отражению. – Но я совершенно не в состоянии… нет… нет!.. Что же мне теперь делать?» Все же она заставила себя, по-прежнему заворачиваясь в полотенце, выйти из ванной. Постояла, нерешительно скользнула в спальню Ника, прохладную, выдержанную в естественных тонах, и совсем смутилась, увидев зеркальный потолок. Невольно отвернулась от роскошной, огромной постели – и замерла в оцепенении: Ник сидел перед ней в ванне, по пояс скрытый мыльной пеной, с бокалом шампанского в руке… О Господи, и зачем она втянула этого несчастного в столь эксцентричную, двусмысленную авантюру?!
– Иди сюда! – поманил он ее с улыбкой. – Хочешь, я закрою глаза.
Дрожащей рукой Криста взялась за концы полотенца, завязанные узлом у нее на груди. «Нет! – совершенно отчетливо дошло до нее в этот миг. – Никогда я этого не сделаю!» В следующую, мучительно долгую секунду она поняла и то, что также никогда всерьез и не относилась к своим намерениям, даже не допускала мысли, что они осуществятся. Раньше, до того как встретила и полюбила своего единственного, может, и принудила бы себя вот в такой ситуации – только ради того, чтобы избавиться от своей невинности, да и то… сомнительно. А теперь… да это для нее все равно что совершить самоубийство, принести себя в жертву… неизвестно чему.
– Прости меня, Ник. Ты мужчина редкой привлекательности и обаяния. Но я… не в силах пройти через этот опыт! – объявила она решительно, глядя куда-то ему в подбородок. – Я люблю Фила и не могу принадлежать никому, кроме него, – пусть даже останутся одни руины от моих надежд. Ты… тебе ведь не очень трудно… одеться и отвезти меня в отель?..
А на Кресент-бич Лолли вела Фила по ступенькам в свою комнату.
– Тебе, дорогой ты мой, нужно немного встряхнуться – вот что тебе нужно.
– Она заботливо обнимала его за талию. – Ты только положись на меня – мигом забудешь свою маленькую брюнеточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
«Ник ведь не сказал еще, что он решил, – успокаивала себя Криста, хотя безошибочным женским чутьем давно уже угадала, конечно, его согласие. – Хочет как-то меня настроить, чтобы нам обоим легче было, чтобы мы чувствовали себя раскованно…» Единственное, что пришло ей в голову, – представить, что это в объятиях Фила она танцует, а вовсе не этого – весьма, впрочем, симпатичного – джентльмена.
– Попробуем-ка мы разуться, а? – предложил Ник, когда медленный танец подошел к концу. – Есть что-то необычайно чувственное в танцах босиком. Криста, вовсе не уверенная, что ей хочется чего-то «необычайно чувственного», уступила – хоть и короткая передышка, но она и за нее благодарна. Интимная близость с Ником – временами это казалось ей абсолютно невозможным, невыносимым…
«Ну почему я не могу отнестись к избавлению от девственности так, словно это простая медицинская процедура?» – в сотый раз спрашивала себя Криста. Но так явно не получалось. Ник, судя по всему, поставил себе целью со всей возможной нежностью и утонченностью сделать ее первый сексуальный опыт и романтическим, и запоминающимся. Девушка старалась быть объективной – нельзя не отдать должное его усилиям. Но очень сложно сохранять объективность, если каждой клеточкой тела желаешь избавиться наконец от присутствия рядом постороннего человека, а все мысли заняты недавней ссорой с любимым мужчиной…
Нежная мелодия зазвучала снова с начала – проигрыватель включен на автоматический повтор. Ник все гладил ее спину, нежно целовал волосы, лицо, грациозный изгиб обнаженных плеч…
– У тебя великолепная кожа, Криста О'Малли! – шептал он, обдавая Кристу холодком дурных предчувствий. – Безупречно шелковистая… Хотел бы я видеть тебя всю… и как блестит твое тело в лунном свете, словно белый мрамор… Послушай… а что, если тебе принять расслабляющую горячую ванну?
– Горячую ванну?.. Но… я не видела…
На губах его появилась какая-то странная улыбка.
– Ну да… она ведь у меня в спальне, мы там еще не были. Не волнуйся, будь спокойна… Там тоже много свежего воздуха, не меньше, чем здесь, и чудесный вид на море… Мы откроем большие стеклянные двери…
Вернувшись в отель. Фил тем временем продолжал пестовать свою обиду на Кристу и греться в лучах внимания Лолли. Этот небольшой флирт как нельзя лучше помогал уврачевать уязвленное самолюбие. Под мягкий шум ветерка, играющего листьями кокосовых пальм, он всячески поощрял заигрывания Лолли, хотя отлично понимал: она совсем не его женщина, не та, с которой он мог бы поддерживать отношения хоть сколько-нибудь долго.
Зато эта встреча натолкнула его на любопытные наблюдения. Лолли здорово напоминала ему Ирэн – тот же тип внешности, хотя и вполовину не так умна, интеллигентна. Втихомолку он называл таких «пушечными ядрами». Чары Кристы оказали на него необратимое воздействие, и ему оставалось теперь лишь сравнивать сговорчивых полногрудых блондинок с миниатюрными упрямыми брюнетками отнюдь не в пользу первых.
Призывно блестя глазами, Лолли соблазнила его потанцевать. Едва они поднялись, как руководитель ансамбля приметил новую парочку; его полная, добродушная физиономия расплылась в понимающей улыбке, знак рукой – и полилась томная, романтическая мелодия.
Под впечатлением ли от ритмичного покачивания их тел или привлеченная гладкостью его слегка пахнущего одеколоном свежевыбритого лица, Лолли трепетно прижалась щекой к его скуле. Сквозь рубашку Фил чувствовал, как горячи и упруги ее груди.
– Никогда мне не доводилось встречаться с журналистом… – мурлыкала она медовым голосом. – Уж ты, верно, мастер говорить всякие слова… Тебе ничего не стоит вскружить девушке голову…
Между тем в бунгало Ника у самого побережья, в ванной, стояла Криста – замотанная в большое махровое полотенце. Ник вышел в надежде, что она все же разденется, – при нем она наотрез отказалась это сделать. Вот дверь за ним закрылась… Криста услышала: он открыл новую бутылку шампанского. Теперь он ждал ее – как предполагалось, освободившуюся от пут одежды – в своей сверкающей небесно-голубой ванне.
«Нет, нет… не смогу я пройти через это! – Криста разглядывала в зеркале свое несчастное лицо. – Даже забраться в воду в его присутствии, раздетой – и этого не позволят мне мои старые, слишком глубоко укоренившиеся убеждения». Она чувствовала себя чуть ли не Сусанной, за которой подглядывают старцы. Прирожденная скромность, стыдливость оказались более надежной защитой, чем все ухищрения Фила.
«Упущу сейчас возможность, снова ни с чем вернусь в отель – и мы никогда с Филом не выйдем из этого проклятого круга… – в полной растерянности бормотала она своему отражению. – Но я совершенно не в состоянии… нет… нет!.. Что же мне теперь делать?» Все же она заставила себя, по-прежнему заворачиваясь в полотенце, выйти из ванной. Постояла, нерешительно скользнула в спальню Ника, прохладную, выдержанную в естественных тонах, и совсем смутилась, увидев зеркальный потолок. Невольно отвернулась от роскошной, огромной постели – и замерла в оцепенении: Ник сидел перед ней в ванне, по пояс скрытый мыльной пеной, с бокалом шампанского в руке… О Господи, и зачем она втянула этого несчастного в столь эксцентричную, двусмысленную авантюру?!
– Иди сюда! – поманил он ее с улыбкой. – Хочешь, я закрою глаза.
Дрожащей рукой Криста взялась за концы полотенца, завязанные узлом у нее на груди. «Нет! – совершенно отчетливо дошло до нее в этот миг. – Никогда я этого не сделаю!» В следующую, мучительно долгую секунду она поняла и то, что также никогда всерьез и не относилась к своим намерениям, даже не допускала мысли, что они осуществятся. Раньше, до того как встретила и полюбила своего единственного, может, и принудила бы себя вот в такой ситуации – только ради того, чтобы избавиться от своей невинности, да и то… сомнительно. А теперь… да это для нее все равно что совершить самоубийство, принести себя в жертву… неизвестно чему.
– Прости меня, Ник. Ты мужчина редкой привлекательности и обаяния. Но я… не в силах пройти через этот опыт! – объявила она решительно, глядя куда-то ему в подбородок. – Я люблю Фила и не могу принадлежать никому, кроме него, – пусть даже останутся одни руины от моих надежд. Ты… тебе ведь не очень трудно… одеться и отвезти меня в отель?..
А на Кресент-бич Лолли вела Фила по ступенькам в свою комнату.
– Тебе, дорогой ты мой, нужно немного встряхнуться – вот что тебе нужно.
– Она заботливо обнимала его за талию. – Ты только положись на меня – мигом забудешь свою маленькую брюнеточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48