– У тебя так раздалась грудь, так вытянулись, затвердели соски! Ты стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя!
“Затвердели соски… Стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя”. Эти слова начали бесконечно прокручиваться в мозгу Кейт, и она неожиданно протрезвела. О да! Она теперь женщина, зрелая женщина… Беременная женщина.
– Нет!
Ее громкий, душераздирающий крик диким эхом прокатился по всей комнате.
– Нет? Почему?! – Всего секунду назад она млела, горела в его объятиях, а теперь… – Не может быть, чтобы ты…
– Может! Я не хочу…
– Ты лжешь!.. – Его нервы сдали, он уже не мог терпеть и разрядился на полную катушку. – Ты… мелкая…
– Ты опять… пытаешься подколоть меня, как в те годы, когда я была ребенком!
– Нет!.. Вовсе нет!
Неожиданно найдя в себе силы, Кейт вырвалась из его объятий и устремилась по сверкающему полу к мраморному камину. Закрыв ладонями голые кремовые груди, она так сильно тряхнула головой, что ее каштановые волосы рассыпались по шее и плечам.
– Ты должна верить мне! Я вовсе не подкалываю тебя. И говорю тебе об этом честно. – Обе пятерни Роберто опять утонули в ее волосах. – О, керида, перестань. Ведь ты уже не девочка. И я не слепой! Я видел страсть в твоих глазах, слышал ее в твоем голосе. Разве не ты сказала: “Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да!”
– Да, я сказала это. Да, я твоя… Ты можешь взять меня где хочешь и как хочешь. Да, я сказала это несколько минут назад. Но не говорю сейчас. Не так ли?
– Так.
– Я знаю, что сказала об этом, но…
Но что? Этот вопрос застрял у нее в мозгу, и она не могла найти на него никакого вразумительного ответа.
– Но я… я ничего в тот момент не соображала.
Оказавшись в его объятиях, поддавшись чарам его жарких поцелуев, она действительно ничего не соображала. На несколько минут она представила себя прежней Китти, влюбленной в Роберто Мадругада, который явился перед ней сказочным принцем, мечтой всей ее жизни.
Но она уже не была той девочкой. Из Китти она уже давно превратилась в Кейт, и на смену детству пришла пора зрелой женственности. Теперь она не могла думать только о себе самой. Теперь…
– Не важно, что я сказала тогда, потому что… я не могу. Не могу…
– Не можешь? Не можешь чего? – спросил он.
Роберто уселся на диване, уставившись в ее омутные, темно-зеленые глаза, и, с трудом взяв себя в руки, спросил:
– Кейт, чего ты не можешь?
– Я не могу… спать с тобой. Равно как с любым другим мужчиной.
– Но почему же?
На этот вопрос Кейт не могла ответить так сразу, потому что знала, какой будет его реакция – он отвергнет ее, обвинит во всех смертных грехах… А она чувствовала себя слишком потерянной, слишком уязвимой, чтобы выдержать его гневный натиск. Поэтому она просто промолчала, а чтобы не встречаться с его потемневшими от злости глазами, стала молча смотреть в окно.
– И все-таки, Кейт… почему же?
По его тону она почувствовала, что он не отстанет от нее, пока не получит должного ответа. Когда ему что-то было нужно, он становился упрямым до настырности и никогда не отступал, пока не добивался своего. И теперь был именно тот случай, когда он ни за что не отступит. Роберто хотел услышать от нее правду.
– Почему ты не можешь вступить в любовную связь со мной… или с любым другим мужчиной? – повторил он свой вопрос. – Ответь же мне, Кейт. Или ты хочешь, чтобы я хорошенько встряхнул тебя и…
– Ну хорошо. Я отвечу! – бросила Кейт. – Ты захотел услышать правду? Ты ее получишь!
– А именно? – безжалостно допытывался Роберто, чувствуя, что она все еще колеблется. – В чем же правда?
– В том, что я беременна! – на одном выдохе выпалила Кейт. – У меня был роман в университете… Я совершила ошибку – и вот результат: через семь месяцев у меня родится ребенок.
3
Роберто не поверил своим ушам. Слова Кейт просто ошарашили его. Но он должен был как-то прореагировать на них, должен был хоть что-то сказать в ответ, и он произнес:
– Что ты сказала?
Фраза была глупой, неуместной, но она по крайней мере заменила крик. Да, ему хотелось закричать, хотелось наговорить ей кучу гадостей, потребовать от нее ответа на законный вопрос: почему она сделала это, почему отдалась другому мужчине, когда принадлежала ему? Или она не знала об этом? О том, что не имела никакого права вступать с кем-либо в какие-либо отношения, тем более интимные? А ведь он так надеялся на нее! Так верил ей… И вот все его надежды обернулись прахом.
Его скрутила дикая ревность. К ревности прибавлялась жуткая боль, а к боли – слепая злоба от мысли, что она предпочла в постели какого-то другого мужчину и зачала от него ребенка.
– Что ты сказала? – повторил Роберто, не услышав от нее ответа и наблюдая, как расширились ее глаза и задрожали губы.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала! – бросила ему женщина. – Могу повторить для притворяющихся глухими: я беременна.
– О Господи! И как же это произошло?
– Я… Кстати, ты не мог бы вернуть мне тенниску? – сказала Кейт, неожиданно сменив тему разговора. – Я предпочитаю разговаривать в одетом, а не в голом виде. – И она указала на белую рубашку, которую он в порыве страсти стянул с нее и бросил на пол.
Роберто ничего не оставалось, как выполнить ее просьбу, и она, отняв от голых грудей руки, повернулась к нему спиной, когда стала надевать тенниску.
Дрожащими пальцами Роберто застегнул пуговицы на своей рубашке и приложил максимум усилий, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки. Надев тенниску, Кейт повернулась к нему и вновь услышала тот же вопрос:
– Итак, ты объяснишь мне, что произошло?
Неожиданно она почувствовала себя школьницей, которую вызвал на допрос директор, чтобы отчитать ее и наказать за совершенный проступок. Впрочем, Роберто был сейчас для нее даже не директором школы. Он соединил в себе одновременно роли судьи, прокурора и присяжного заседателя, и его холодный взгляд можно было сравнить со струйкой ледяной воды, медленно стекавшей по ее спине.
– Я не обязана объяснять тебе, что произошло, – резким тоном ответила ему она. – Ты сам прекрасно знаешь, как это происходит. На одной вечеринке я познакомилась с молодым мужчиной, которого звали Мартин. Он… понравился мне и недвусмысленно намекнул, что и я в его вкусе. Мы стали встречаться. Однажды вечером наше свидание затянулось. После невинных поцелуев мы перешли к более интимным ласкам, а потом…
– А потом улеглись в кровать.
Жесткий тон его голоса вмиг остудил ее кровь, а циничный взлет черных бровей до предела натянул нервы. Глубоко засунув руки в карманы брюк, он плюхнулся на диванные подушки и, прищурив глаза, уставился на ее одеревеневшее лицо. Его взгляд, казалось, пронзал ее насквозь и догола раздевал душу.
– Ты была безумно влюблена в него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
“Затвердели соски… Стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя”. Эти слова начали бесконечно прокручиваться в мозгу Кейт, и она неожиданно протрезвела. О да! Она теперь женщина, зрелая женщина… Беременная женщина.
– Нет!
Ее громкий, душераздирающий крик диким эхом прокатился по всей комнате.
– Нет? Почему?! – Всего секунду назад она млела, горела в его объятиях, а теперь… – Не может быть, чтобы ты…
– Может! Я не хочу…
– Ты лжешь!.. – Его нервы сдали, он уже не мог терпеть и разрядился на полную катушку. – Ты… мелкая…
– Ты опять… пытаешься подколоть меня, как в те годы, когда я была ребенком!
– Нет!.. Вовсе нет!
Неожиданно найдя в себе силы, Кейт вырвалась из его объятий и устремилась по сверкающему полу к мраморному камину. Закрыв ладонями голые кремовые груди, она так сильно тряхнула головой, что ее каштановые волосы рассыпались по шее и плечам.
– Ты должна верить мне! Я вовсе не подкалываю тебя. И говорю тебе об этом честно. – Обе пятерни Роберто опять утонули в ее волосах. – О, керида, перестань. Ведь ты уже не девочка. И я не слепой! Я видел страсть в твоих глазах, слышал ее в твоем голосе. Разве не ты сказала: “Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да!”
– Да, я сказала это. Да, я твоя… Ты можешь взять меня где хочешь и как хочешь. Да, я сказала это несколько минут назад. Но не говорю сейчас. Не так ли?
– Так.
– Я знаю, что сказала об этом, но…
Но что? Этот вопрос застрял у нее в мозгу, и она не могла найти на него никакого вразумительного ответа.
– Но я… я ничего в тот момент не соображала.
Оказавшись в его объятиях, поддавшись чарам его жарких поцелуев, она действительно ничего не соображала. На несколько минут она представила себя прежней Китти, влюбленной в Роберто Мадругада, который явился перед ней сказочным принцем, мечтой всей ее жизни.
Но она уже не была той девочкой. Из Китти она уже давно превратилась в Кейт, и на смену детству пришла пора зрелой женственности. Теперь она не могла думать только о себе самой. Теперь…
– Не важно, что я сказала тогда, потому что… я не могу. Не могу…
– Не можешь? Не можешь чего? – спросил он.
Роберто уселся на диване, уставившись в ее омутные, темно-зеленые глаза, и, с трудом взяв себя в руки, спросил:
– Кейт, чего ты не можешь?
– Я не могу… спать с тобой. Равно как с любым другим мужчиной.
– Но почему же?
На этот вопрос Кейт не могла ответить так сразу, потому что знала, какой будет его реакция – он отвергнет ее, обвинит во всех смертных грехах… А она чувствовала себя слишком потерянной, слишком уязвимой, чтобы выдержать его гневный натиск. Поэтому она просто промолчала, а чтобы не встречаться с его потемневшими от злости глазами, стала молча смотреть в окно.
– И все-таки, Кейт… почему же?
По его тону она почувствовала, что он не отстанет от нее, пока не получит должного ответа. Когда ему что-то было нужно, он становился упрямым до настырности и никогда не отступал, пока не добивался своего. И теперь был именно тот случай, когда он ни за что не отступит. Роберто хотел услышать от нее правду.
– Почему ты не можешь вступить в любовную связь со мной… или с любым другим мужчиной? – повторил он свой вопрос. – Ответь же мне, Кейт. Или ты хочешь, чтобы я хорошенько встряхнул тебя и…
– Ну хорошо. Я отвечу! – бросила Кейт. – Ты захотел услышать правду? Ты ее получишь!
– А именно? – безжалостно допытывался Роберто, чувствуя, что она все еще колеблется. – В чем же правда?
– В том, что я беременна! – на одном выдохе выпалила Кейт. – У меня был роман в университете… Я совершила ошибку – и вот результат: через семь месяцев у меня родится ребенок.
3
Роберто не поверил своим ушам. Слова Кейт просто ошарашили его. Но он должен был как-то прореагировать на них, должен был хоть что-то сказать в ответ, и он произнес:
– Что ты сказала?
Фраза была глупой, неуместной, но она по крайней мере заменила крик. Да, ему хотелось закричать, хотелось наговорить ей кучу гадостей, потребовать от нее ответа на законный вопрос: почему она сделала это, почему отдалась другому мужчине, когда принадлежала ему? Или она не знала об этом? О том, что не имела никакого права вступать с кем-либо в какие-либо отношения, тем более интимные? А ведь он так надеялся на нее! Так верил ей… И вот все его надежды обернулись прахом.
Его скрутила дикая ревность. К ревности прибавлялась жуткая боль, а к боли – слепая злоба от мысли, что она предпочла в постели какого-то другого мужчину и зачала от него ребенка.
– Что ты сказала? – повторил Роберто, не услышав от нее ответа и наблюдая, как расширились ее глаза и задрожали губы.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала! – бросила ему женщина. – Могу повторить для притворяющихся глухими: я беременна.
– О Господи! И как же это произошло?
– Я… Кстати, ты не мог бы вернуть мне тенниску? – сказала Кейт, неожиданно сменив тему разговора. – Я предпочитаю разговаривать в одетом, а не в голом виде. – И она указала на белую рубашку, которую он в порыве страсти стянул с нее и бросил на пол.
Роберто ничего не оставалось, как выполнить ее просьбу, и она, отняв от голых грудей руки, повернулась к нему спиной, когда стала надевать тенниску.
Дрожащими пальцами Роберто застегнул пуговицы на своей рубашке и приложил максимум усилий, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки. Надев тенниску, Кейт повернулась к нему и вновь услышала тот же вопрос:
– Итак, ты объяснишь мне, что произошло?
Неожиданно она почувствовала себя школьницей, которую вызвал на допрос директор, чтобы отчитать ее и наказать за совершенный проступок. Впрочем, Роберто был сейчас для нее даже не директором школы. Он соединил в себе одновременно роли судьи, прокурора и присяжного заседателя, и его холодный взгляд можно было сравнить со струйкой ледяной воды, медленно стекавшей по ее спине.
– Я не обязана объяснять тебе, что произошло, – резким тоном ответила ему она. – Ты сам прекрасно знаешь, как это происходит. На одной вечеринке я познакомилась с молодым мужчиной, которого звали Мартин. Он… понравился мне и недвусмысленно намекнул, что и я в его вкусе. Мы стали встречаться. Однажды вечером наше свидание затянулось. После невинных поцелуев мы перешли к более интимным ласкам, а потом…
– А потом улеглись в кровать.
Жесткий тон его голоса вмиг остудил ее кровь, а циничный взлет черных бровей до предела натянул нервы. Глубоко засунув руки в карманы брюк, он плюхнулся на диванные подушки и, прищурив глаза, уставился на ее одеревеневшее лицо. Его взгляд, казалось, пронзал ее насквозь и догола раздевал душу.
– Ты была безумно влюблена в него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40