Хорошо, что Сапфир приезжает. По щеке скатилась слеза. Ее собственное разбитое сердце — не причина оставлять Паоло несчастным. После всего, сделанного им для нее, он заслуживает своего шанса на любовь.
Она снова сняла трубку, на своем хромающем итальянском заказала такси и выскользнула из дома.
Она ушла. Второй раз она покидает его, оставив лишь несколько строк объяснений. Чувство вины за то, что он оставил ее, когда должен был быть рядом, что, может, стал причиной несчастья из-за своих сексуальных притязаний, — все это чувство испарилось, когда Паоло пробежал глазами записку.
"Паоло, я не могу остаться после того, что произошло. Мне так жаль малыша. Знаю, что значил для тебя этот ребенок, но, возможно, оно и к лучшему. Теперь нет нужды притворяться. Спасибо тебе огромное за то, что спас меня много лет назад и терпел все эти годы. Прости, но я ничем не могу отблагодарить тебя, хотя ты заслуживаешь благодарности.
Прощай,
Элен".
Отчаяние, ярость и мука смешались в диком реве, вырвавшемся у Паоло из глотки. Как она смеет говорить, что это к лучшему?
Его ребенок мертв! Как трагедия может быть к лучшему?
Может быть, для нее. Ей хотелось отделаться от него как можно скорее, вернуться к своей уютной жизни и идеальной карьере. Выкидыш случился как нельзя кстати…
И он воображал, что она его любит! Убедил себя, что сам ее любит. Он был, должно быть, не в себе.
А она не могла дождаться возможности уехать.
Ничего себе любовь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Она обманывала себя. Элен сунула оставшееся белье в машину и с нехарактерным для нее безразличием на глазок засыпала туда же порошка. Покидая виллу, она думала, что оставляет позади и Паоло, и все, между ними произошедшее. Но даже ее квартира была полна воспоминаний.
Его присутствие ощущалось повсюду — начиная от гостиной, где он с таким вниманием изучал безделушки на камине незадолго до их неистовых занятий любовью, и заканчивая спальней, где и теперь на простынях остался его запах.
Все вокруг хранило память о нем, а теперешняя ее пустая жизнь по контрасту казалась еще безрадостней. Показывала, что она потеряла.
Хуже всего то, что Элен знала: принятое решение верно. Прошло две недели со дня ее возвращения из Милана, а от него никаких известий. Она не ожидала, что он последует за ней, но его нежелание давать о себе знать подтверждало правильность ее действий.
Однако это не давало ей утешения. Одно дело желать Паоло счастья, другое — знать, что он так легко отпустил ее. Хотя на что она рассчитывала? Чуть ли не сама подготовила его свидание с прежней любовницей.
Откинув с лица выбившиеся из прически волосы, Элен принялась надавливать на кнопки стиральной машины с несколько большим пылом, чем требовалось. Что толку представлять, как прошла встреча Паоло и Сапфир! Что толку мучить себя, представляя их вместе! Придется пережить.
В ее мысли ворвался шум снаружи: голоса на лестнице, звук закрывшейся соседской двери — и снова тишина. Она вздохнула. Сколько можно вздрагивать от шагов, замирать при каждом телефонном звонке? Сколько времени понадобится для возвращения к нормальной жизни?
Снова хлопнула входная дверь, и кто-то постучал к ней. Направляясь к двери, Элен попыталась задавить искру надежды, убеждая себя, что, должно быть, это Эжен возвращается из магазина, где прихватил для нее сыр или рогалики. Но искра полыхнула пожаром, когда, взглянув в глазок, она увидела своего посетителя.
Паоло.
Нахлынувшие противоположные эмоции объединились в своем намерении задушить Элен. Она прижала руки к груди. Сердце яростно колотилось о ребра.
Он тут. И, как и в первый раз, его темные глаза дико сверкают, лицо перекошено. Неужели и цель та же? Собирается лично нанести последний удар по их браку? Видимо, не сумев за две недели связаться с ней, решил действовать напрямую.
Элен распахнула дверь и напомнила себе о необходимости дышать.
На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнула нежность, но он моргнул, прищурился, и если что и было, то пропало бесследно.
— Тебе придется объясниться, — сказал он, врываясь в квартиру.
Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Кожу покалывало там, где она соприкоснулась с его одеждой, ноздри щекотал знакомый запах. Сны и воспоминания последних дней — не лучшая подготовка к противостоянию с реальным человеком.
— Почему ты уехала? — упер он руки в бока. Он не теряет время на любезности. Даже не потрудившись сесть, выпалил вопрос ей в лицо. Вот, значит, как будет. Она заправила за ухо выбившиеся волосы и скрестила руки на груди.
— Я не могла остаться.
— Ты хочешь сказать, что тебе не терпелось улизнуть.
— Не совсем так…
— Нет? Но ты уже вышла на работу, а?
Элен опустила глаза, отвернулась. Доктор дал добро, и она два дня как ходила в контору. Не то чтобы ей так отчаянно хотелось приступить к работе, как намекает Паоло, — просто такой вариант казался предпочтительнее, чем бродить по квартире, жалея себя.
— Дорвалась до своей обожаемой работы. — Каждое слово как изощренное ругательство.
— А что мне следовало делать? — огрызнулась она. — Сидеть и ждать твоих указаний? Спасибо, за свою жизнь я получила их достаточно.
— Предполагалось, что ты отдохнешь на вилле, а не сбежишь.
— Кто сказал, что я сбежала? — Элен не сбегала. Скорее, это был грамотный отход. Она убралась из его жизни, не дожидаясь, пока ее вышвырнут вон.
— Ты всю жизнь сбегаешь. От своего отца, от меня — из этой самой квартиры. И теперь тоже. Сбежала с виллы, как воровка.
— А кто бы не уехал в сложившихся обстоятельствах?
— Любой нормальный человек! Ты только что потеряла ребенка — припоминаешь? Но ты так рвалась работать, что такая мелочь, как выкидыш, тебя не остановила.
— Да как ты смеешь? Как я могу забыть? Это я там была. Я чувствовала боль. Из меня выдирали моего ребенка…
На последнем слове ее голос прервался. Отвернувшись, она старалась сдержать слезы. Его руки легли ей на плечи.
— Извини, — он повернул ее к себе. — Я пришел не для того, чтобы тебя расстраивать.
— Тогда никогда не говори, что мне безразлична потеря моего ребенка. Ты даже не представляешь, как сильно я желала его, как хотела, чтобы все прошло хорошо. — Ее губы задрожали. — Не прошло. Я потеряла моего малыша.
Паоло заключил Элен в объятия, и комок у нее в горле прорвался рыданием.
— Нашего малыша, — сказал он. — Мы потеряли нашего малыша.
И крепко держал ее, пока Элен плакала, по-настоящему плакала. Последние две недели она не позволяла себе расслабиться, осознать потерю, дать волю слезам. И вот теперь их не остановить.
— Прости, — сказал он, гладя ее по голове. — Я должен был быть там с тобой.
Всхлипнув, она подняла голову, вытерла мокрую дорожку на щеке.
— Теперь все равно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Она снова сняла трубку, на своем хромающем итальянском заказала такси и выскользнула из дома.
Она ушла. Второй раз она покидает его, оставив лишь несколько строк объяснений. Чувство вины за то, что он оставил ее, когда должен был быть рядом, что, может, стал причиной несчастья из-за своих сексуальных притязаний, — все это чувство испарилось, когда Паоло пробежал глазами записку.
"Паоло, я не могу остаться после того, что произошло. Мне так жаль малыша. Знаю, что значил для тебя этот ребенок, но, возможно, оно и к лучшему. Теперь нет нужды притворяться. Спасибо тебе огромное за то, что спас меня много лет назад и терпел все эти годы. Прости, но я ничем не могу отблагодарить тебя, хотя ты заслуживаешь благодарности.
Прощай,
Элен".
Отчаяние, ярость и мука смешались в диком реве, вырвавшемся у Паоло из глотки. Как она смеет говорить, что это к лучшему?
Его ребенок мертв! Как трагедия может быть к лучшему?
Может быть, для нее. Ей хотелось отделаться от него как можно скорее, вернуться к своей уютной жизни и идеальной карьере. Выкидыш случился как нельзя кстати…
И он воображал, что она его любит! Убедил себя, что сам ее любит. Он был, должно быть, не в себе.
А она не могла дождаться возможности уехать.
Ничего себе любовь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Она обманывала себя. Элен сунула оставшееся белье в машину и с нехарактерным для нее безразличием на глазок засыпала туда же порошка. Покидая виллу, она думала, что оставляет позади и Паоло, и все, между ними произошедшее. Но даже ее квартира была полна воспоминаний.
Его присутствие ощущалось повсюду — начиная от гостиной, где он с таким вниманием изучал безделушки на камине незадолго до их неистовых занятий любовью, и заканчивая спальней, где и теперь на простынях остался его запах.
Все вокруг хранило память о нем, а теперешняя ее пустая жизнь по контрасту казалась еще безрадостней. Показывала, что она потеряла.
Хуже всего то, что Элен знала: принятое решение верно. Прошло две недели со дня ее возвращения из Милана, а от него никаких известий. Она не ожидала, что он последует за ней, но его нежелание давать о себе знать подтверждало правильность ее действий.
Однако это не давало ей утешения. Одно дело желать Паоло счастья, другое — знать, что он так легко отпустил ее. Хотя на что она рассчитывала? Чуть ли не сама подготовила его свидание с прежней любовницей.
Откинув с лица выбившиеся из прически волосы, Элен принялась надавливать на кнопки стиральной машины с несколько большим пылом, чем требовалось. Что толку представлять, как прошла встреча Паоло и Сапфир! Что толку мучить себя, представляя их вместе! Придется пережить.
В ее мысли ворвался шум снаружи: голоса на лестнице, звук закрывшейся соседской двери — и снова тишина. Она вздохнула. Сколько можно вздрагивать от шагов, замирать при каждом телефонном звонке? Сколько времени понадобится для возвращения к нормальной жизни?
Снова хлопнула входная дверь, и кто-то постучал к ней. Направляясь к двери, Элен попыталась задавить искру надежды, убеждая себя, что, должно быть, это Эжен возвращается из магазина, где прихватил для нее сыр или рогалики. Но искра полыхнула пожаром, когда, взглянув в глазок, она увидела своего посетителя.
Паоло.
Нахлынувшие противоположные эмоции объединились в своем намерении задушить Элен. Она прижала руки к груди. Сердце яростно колотилось о ребра.
Он тут. И, как и в первый раз, его темные глаза дико сверкают, лицо перекошено. Неужели и цель та же? Собирается лично нанести последний удар по их браку? Видимо, не сумев за две недели связаться с ней, решил действовать напрямую.
Элен распахнула дверь и напомнила себе о необходимости дышать.
На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнула нежность, но он моргнул, прищурился, и если что и было, то пропало бесследно.
— Тебе придется объясниться, — сказал он, врываясь в квартиру.
Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Кожу покалывало там, где она соприкоснулась с его одеждой, ноздри щекотал знакомый запах. Сны и воспоминания последних дней — не лучшая подготовка к противостоянию с реальным человеком.
— Почему ты уехала? — упер он руки в бока. Он не теряет время на любезности. Даже не потрудившись сесть, выпалил вопрос ей в лицо. Вот, значит, как будет. Она заправила за ухо выбившиеся волосы и скрестила руки на груди.
— Я не могла остаться.
— Ты хочешь сказать, что тебе не терпелось улизнуть.
— Не совсем так…
— Нет? Но ты уже вышла на работу, а?
Элен опустила глаза, отвернулась. Доктор дал добро, и она два дня как ходила в контору. Не то чтобы ей так отчаянно хотелось приступить к работе, как намекает Паоло, — просто такой вариант казался предпочтительнее, чем бродить по квартире, жалея себя.
— Дорвалась до своей обожаемой работы. — Каждое слово как изощренное ругательство.
— А что мне следовало делать? — огрызнулась она. — Сидеть и ждать твоих указаний? Спасибо, за свою жизнь я получила их достаточно.
— Предполагалось, что ты отдохнешь на вилле, а не сбежишь.
— Кто сказал, что я сбежала? — Элен не сбегала. Скорее, это был грамотный отход. Она убралась из его жизни, не дожидаясь, пока ее вышвырнут вон.
— Ты всю жизнь сбегаешь. От своего отца, от меня — из этой самой квартиры. И теперь тоже. Сбежала с виллы, как воровка.
— А кто бы не уехал в сложившихся обстоятельствах?
— Любой нормальный человек! Ты только что потеряла ребенка — припоминаешь? Но ты так рвалась работать, что такая мелочь, как выкидыш, тебя не остановила.
— Да как ты смеешь? Как я могу забыть? Это я там была. Я чувствовала боль. Из меня выдирали моего ребенка…
На последнем слове ее голос прервался. Отвернувшись, она старалась сдержать слезы. Его руки легли ей на плечи.
— Извини, — он повернул ее к себе. — Я пришел не для того, чтобы тебя расстраивать.
— Тогда никогда не говори, что мне безразлична потеря моего ребенка. Ты даже не представляешь, как сильно я желала его, как хотела, чтобы все прошло хорошо. — Ее губы задрожали. — Не прошло. Я потеряла моего малыша.
Паоло заключил Элен в объятия, и комок у нее в горле прорвался рыданием.
— Нашего малыша, — сказал он. — Мы потеряли нашего малыша.
И крепко держал ее, пока Элен плакала, по-настоящему плакала. Последние две недели она не позволяла себе расслабиться, осознать потерю, дать волю слезам. И вот теперь их не остановить.
— Прости, — сказал он, гладя ее по голове. — Я должен был быть там с тобой.
Всхлипнув, она подняла голову, вытерла мокрую дорожку на щеке.
— Теперь все равно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27