Он взглянул на край обрыва.
— Поверь мне, я бы не делал этого, если бы не помнил твою страсть к опасностям.
— Почему ты вчера не открылся мне? Его губы скривились в ироничной улыбке.
— Чтобы ты встретила меня поцелуем? — спросил он, не сводя с нее глаз.
Она густо покраснела от смущения, потому что смысл его жадного взгляда был ясен для нее.
— Ты ведь знаешь, я бы убежала, — пробормотала она.
— Конечно, ты была с Эдуардом, а цифра три — не самая лучшая для рандеву двух старых любовников. Я предпочел рискнуть, чем делить тебя с кем-то еще.
— Рандеву между… — она захлебнулась от ярости, не закончив фразу. — Как ты смеешь заявлять мне такое! — Она попыталась освободиться из его рук, но он до боли вцепился ей в спину.
— Как бы я мог выяснить при Эдуарде, что высокопоставленная женщина, о которой я так много раз читал в журналах по виноделию, и есть та самая Дина Кирстен? Остался ли хоть след от той маленькой разбойницы, которую я хорошо помню? — Он нежно рассмеялся.
— И как ты собираешься это выяснить? — спросила она прерывистым голосом, изо всех сил стараясь высвободиться.
— Я думал, ты этого не спросишь, — пробормотал он и снова уставился на ее дразнящие губы.
Он притянул ее так крепко к себе, что каждый его мускул вжался в ее тело, и вдруг она вся задрожала, отнюдь не от ярости. Возбуждение, которое он всегда вызывал в ней, вспыхнуло с новой силой.
— Как это вульгарно, отвратительно… — со злостью начала Дина, пытаясь оттолкнуть его.
Она высвободила руку, чтобы дать ему пощечину, но он схватил обе руки и скрутил их за спину.
— Бесполезно бороться со мной. Дина. — Его голос был мягок и неестественно спокоен. — Именно это я и намеревался получить от тебя. — Его вызывающий взгляд скользнул по ее напуганному лицу и остановился на дрожащих губах. — Все, чего я хочу, — это поцелуя. Считай, что это плата за жизнь.
Она отвернулась.
— Ну уж этого ты не получишь.
— Не получу?
Время остановилось и воцарилась тишина, когда он накрыл ее всем телом и властно сжал в объятиях. В его позе было что-то примитивное и завоевывающее.
— Дина, Дина… Я никогда не думал, что все еще могу так хотеть… — Он так и не окончил фразу, и ее недосказанность, казалось, рассердила его. Он еще крепче обхватил ее.
Он со звериной настойчивостью впился в ее нежные губы. Она пыталась бороться, но его стальные объятия сковывали ее. Чем яростнее она пыталась освободиться, тем нежнее он не давал ей этого сделать, пока она наконец не обмякла в его руках. Только победив ее сопротивление, он отпустил ее.
— Я буду тебя всегда ненавидеть за это, — прошипела она.
— Ты и так меня ненавидишь, дорогая, так что какая разница, одной причиной больше, одной меньше, — ответил он сухо.
Она рассвирепела.
— Ты чудовище, тебе следовало бы выцарапать глаза.
— А ты не изменилась, — сказал он язвительно. — Вся твоя утонченность просто поза. Ты все та же маленькая дикая кошка, которую я покорил восемь лет назад.
— А ты все такой же жестокий хулиган, которого я по глупости вытащила из помойки! — заорала она с отвращением.
— Вовсе не жестокий, дорогая, а Беверли-Хиллз отнюдь не помойка.
— Жестокий, грубый, подлый…
— Ну чем мы не общество восхищения друг другом? — дразнил он.
В приступе злости она ударила его по загорелой щеке так сильно, что у нее заболела ладонь, несмотря на толстую перчатку.
Он быстрым движением схватил и больно стиснул ее руку.
— Никогда больше не смей этого делать.
— Не буду, — воскликнула она, — если ты уйдешь от меня.
— Именно этого я и не собираюсь делать, дорогая.
— Морган, я давным-давно решила не иметь с тобой ничего общего.
— А я здесь для того, чтобы ты передумала. Я должен поговорить с тобой наедине. Где-нибудь в более удобном месте, чем это, если только тебе самой не захочется отдаться мне на горном склоне.
— Что за мерзкая мысль, черт побери.
— Отлично, предлагаю тебе свое шале.
— Нет! Нет! — Она была в ярости. — Почему бы тебе просто не уйти? Разве ты не понимаешь, что нам с тобой не о чем говорить.., наедине? — закончила она, запнувшись.
— А я говорю, есть о чем, — последовал его угрожающе-мягкий ответ. Его глаза метали молнии.
— О чем же?
— О нашем сыне, — сказал он холодно. — Видишь ли, я только что узнал, что ты, а не Холли, настоящая мать Стивена, и этот печальный сюрприз должен изменить жизнь нас обоих.
Глава 5
— Дедушка обещал, что никогда.., никогда тебе не скажет, — крикнула Дина.
Морган подбросил еще полено в огонь. — Так он и сделал, — сказал он спокойно. Шторы в ультрамодном шале, снятом Морганом в Сувретте, были опущены для полного уединения. Морган стоял на коленях перед огромным камином. Дина, все еще кутаясь в мокрую от снега шубку, внимательно следила за ним. Их разделял серебристый пушистый ковер, зеркала, хрустальные канделябры, хромированная мебель. Это шале с ошеломляющими видами из окон и бассейном в виде грота с подогретой водой было мечтой сибарита. Воздух был наполнен ароматом свежего кофе. Чашка Моргана стояла на камине; Дина держала свою в дрожащих руках.
Что она могла сказать в свою защиту? Меньше всего ей хотелось вспоминать душевные муки, когда она решила отдать сына. Она сделала это только в интересах Стивена. Он носил бы клеймо незаконнорожденного, если бы она растила его сама. С Морганом и Холли он рос как законный наследник виноградников Кирстен-Вайн-ярдз. Она хотела, чтобы в отличие от нее Стивен вырос как равноправный член семьи.
Она горько вздохнула.
— Сомневаюсь, что мне удастся тебя убедить.
— Попытайся, Дина, — попросил он. Она вертела в руках перчатки. Ему стоило огромных усилий сдерживать свои чувства.
— Я.., я не могу. — Она задыхалась и не смотрела ему в глаза.
— Дина, легко или трудно, но я проделал такой длинный путь, чтобы ты ответила на мои вопросы…
В его пристальном взгляде чувствовалось не только желание получить ответы. Огонь от камина отбрасывал мягкий свет и сверкал на зеркальной поверхности мебели. Обстановка могла казаться вполне романтичной — при других обстоятельствах.
Молчаливая враждебность между мужчиной и женщиной была более зловещей, чем огонь.
Закончив с дровами, Морган с грохотом опустил кочергу и повернулся к ней. Он снял куртку, и теперь на нем была черная водолазка и лыжные штаны, обтягивающие его ноги и бедра как вторая кожа.
Он бесцеремонно рассматривал ее. Она вспыхнула от смущения под его грубо оценивающим взглядом.
— Тебе не надо было приезжать, — сказала она ледяным тоном. — Какое ты имел право тащить меня сюда!
— Согласись, довольно мелодраматическая трактовка фактов. — В голосе звучала угроза.
— Если ты уже знаешь правду о рождении Стивена, тебе незачем было сюда приезжать. Что тебе от меня надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32